Рокер при дворе короля Трандуила

Веде снился дом. Она была вместе с Белиндой и Вальдемаром в квартире Белинды. Было утро, пахло кофе и какой-то выпечкой, которую готовила ее подруга. Брат накрывал на стол, и Веда, только что вышедшая из душа, принялась помогать ему. Поначалу в доме стояла уютная спокойная тишина прохладного, но солнечного весеннего утра, но потом кто-то включил музыку, и из колонок компьютера послышались негромкие мотивы The Beatles. Все трое начали подпевать. Видимо, они остались здесь на ночь и не так давно проснулись. Утра в доме Белинды всегда были уютными, и всегда, несмотря даже на ранний подъем, так не любимый никем из троицы, у каждого было прекрасное настроение. Между ними всегда была гармония, и, как бы странно это ни было, но трое никогда не ссорились. Бывали только мелкие разногласия, которые моментально прощались и забывались. С ними Веда была счастлива. С тех пор, как в возрасте восемнадцати лет в семье Веды случился один серьезный инцидент, Девениш чувствовала себя брошенным ребенком, даже несмотря на уже достаточно недетский возраст. В доме не было уюта, семейные праздники вроде Рождества или Дней рождений не отмечались с участием Веды, а к родственникам она и вовсе ездила отдельно. Она поддерживала отношения только с матерью и старшей сестрой. В те печальные дни рядом с ней были именно эти двое – Белинда и Вальдемар. Их дружба всегда была очень крепкой, они искренне считали друг друга семьей, а тяжелые ситуации только укрепили эти узы. В этом сне ее семья была рядом. И пусть Вальдемар тоже был с ней в Средиземье, без близкой подруги и любимых занятий – за исключением, конечно, науки – Веда чувствовала, что от ее сердца оторвали кусок, а в душе была пустота. Впрочем, сон на этом не заканчивался. Когда они уселись за стол и, пожелав друг другу приятно аппетита, дружно сказали странное слово «рокминь», в дверь кто-то позвонил. Вальдемар по привычке встал со своего места и пошел встречать нежданных гостей. Из прихожей слышались два голоса – Вальдемара и еще одного человека. Его голос был таким знакомым; бархатистый баритон ручьем вливался в уши Веды, окутывая и опьяняя. Голоса весело что-то говорили друг другу, и вдруг в гостиную вернулся Вальдемар в сопровождении… эльфийского принца. Белинда радостно помахала ему, здороваясь, а Вальдемар по-братски положил руку на его плечо. Сам Леголас, открыто улыбаясь, поздоровался и обратил сияющий взгляд на Веду. В его глазах она увидела столько тепла и заботы, и чего-то еще, что не могла опознать. Девениш и сама чувствовала радость и счастье, словно все ее любимые и близкие люди, все ее семья была рядом с ней. Но она отметила, что еще никто не смотрел на нее таким взглядом, каким смотрел на нее Леголас. И все это казалось естественным и нормальным: будто она никуда не пропадала больше чем на несколько месяцев, будто Вальдемар никуда не исчез вместе с ней, а эльфийский принц всегда жил и был вместе с ними, и смотрел на Веду этим счастливым влюбленным взглядом поэта. Веда резко вздохнула, одним быстрым движением садясь на кровати. - Что за нах?? – громко спросила она у пустоты комнаты. Никто не ответил, что, впрочем, не было странно. Сквозь окно она видела, что рассветное солнце только-только поднимается, освещая тусклыми лучами еще темное небо. Спать совершенно не хотелось. Внезапно Девениш почувствовала дискомфорт и легкую боль в животе, после чего ощутила, что сидит на чем-то мокром. - Вот же ж б*лять! – взвыла она, заметив красное пятно на простыни и красные следы на бедрах. Веда вскочила с постели, начиная спешно приводить все в порядок. Такая обычная, но максимально неприятная женская проблема всегда приходила не вовремя. Хотя, многие женщины бы согласились, что лучше бы ее вообще не было. Проклиная природу и отсутствие у эльфиек нормальных средств гигиены на такой случай, Веда, собрав простынь в кучу и смачно ругаясь, рывком добежала до ванной. Девениш бросила все запачканное белье в тазик с водой, а сама принялась отмывать себя, заодно думая, как же ей в этот раз пережить роковые пять дней. В последний раз Айнон дал ей какой-то отвар, благодаря которому все выделения прекратились, однако целитель предупредил, что это средство нельзя использовать чаще трех раз в год, иначе его действие чревато бесплодием. О мелких спиногрызах Веда, конечно, пока не задумывалась вообще, но, тем не менее, на такой риск не была готова идти. В предпоследний раз он дал ей другое снадобье, которое сильно ослабило это природное женское проклятье, однако до Айнона еще нужно было добраться, а для начала – хотя бы узнать, где он находится. И не факт, что у него было готовое средство. - Льет, как из ведра, мать твою, - ругалась Веда, сидя на краю ванны. Вспомнив, что комната Айнона находится не так далеко, и откровенно наплевав на моду и последствия, Девениш соорудила из чистых тряпочек, бинтов и ваты, которые хранились в шкафчике и являлись, по идее, частью аптечки, которую ей оставил целитель, некое подобие ватно-марлиевой повязки. Свое изобретение, а точнее – средство крайней необходимости, Веда крепко повязала вокруг белья, после чего надела штаны, а сверху – боевую робу. У нее создавалось впечатление, будто на ней плохо сидящий подгузник. - Отчаянные времена требуют отчаянных мер, - пробубнила Веда и вышла из комнаты. К ее огромному счастью, алхимик встретила только парочку королевских стражей, которые не обращали на нее никакого внимания. Однако спустя несколько поворотов Веда с досадой заметила, что заблудилась. Осмотревшись вокруг, она хотела было вернуться назад и уже оттуда еще раз отправиться на поиски покоев своего друга, но закон подлости активизировался и снова начал работать исправно. Не давая свернуть за другой угол, ее нагнал Сараэль и перекрыл своей широкой грудью все пути к отступлению. Веда чувствовала крах. - Доброе утро, миледи, - эльф мило улыбался. – Вам не спится в такой ранний час? - Вообще-то, я себя не очень хорошо чувствую, - Девениш натянула слабую улыбку и приняла все попытки придать себе умирающий вид. – Я искала целителя Айнона, он придворный лекарь. - Вы направлялись прямо в его покои? – спросил стражник, и в его голосе прозвучало подозрение. - Да, боюсь, это срочно, если он сейчас же не окажет мне помощь, я… я… - Веда закатила глаза и, начав часто дышать, приложила руку ко лбу, после чего пошатнулась и оперлась рукой о стену. – Ох, что-то голова кружится… Сараэль, впрочем, не мешкал и сразу же подхватил «умирающую» на руки. Девениш быстро сообразила, что если сейчас не отвязаться от эльфа, то он пристанет с расспросами, а потом и вовсе начнет выведывать, по какой конкретно причине она ищет покои лекаря, и потому применила все свое актерское мастерство, дабы выкрутиться из ситуации. Однако все пошло не совсем так, как ей было нужно (впрочем, как обычно), и вот эльфийский стражник уже со всех ног мчится к целителю с Ведой на руках. Она рассчитывала, что Сараэль просто убежит искать помощь, а она под шумок тихонько смотается к себе и уже потом пойдет искать Айнона, однако эльф решил сделать все по-своему. Девениш оставалось только гадать, как он умудряется развивать такую скорость, достойную всяческого удивления, и проявлять такую маневренность, будучи нагруженным не самой легкой ей. «Если бы на Земле все мужики были такими сильными, то у меня и комплекса неполноценности не было бы», - думала Веда, изо всех сил стараясь сохранить свой умирающий вид. Как только они настигли покоев лекаря, Сараэль без смущения пнул дверь ногой, тем самым постучавшись. Ему открыл сам целитель, который с удивлением посмотрел на стражника, но затем заметил Веду и сказал положить ее на кровать в его комнате. - Я попрошу вас выйти, миледи нужно больше воздуха, - строго сказал Айнон. - Да-да, вы правы, я уже ухожу… - растерялся Сараэль и вышел из комнаты, не забыв закрыть дверь. - О Эру, Веда, милая, что с тобой?? – панически воскликнул горе-врач и навис над своей пациенткой. - Да нормально все со мной, - недовольно сказала она и села на кровати, - просто кое-кто очень навязчивый выказал слишком большое любопытство к моему шествию до твоей комнаты. Пришлось импровизировать. - А… - лаконично высказался лекарь. Его светлые глаза все еще с недоумением взирали на девчонку. - Ну что? Мне нужна помощь, твоя, по женскому вопросу, - слегка смущенно сказала Веда, но увидев, что Айнон все еще не понимает, чего от него хотят, тихо добавила: - регулы у меня. - Оу… - эльф продолжал высказываться междометиями. – Тебе придется подождать, у меня нет готового снадобья… - *лять, так и знала, - тихо выругалась Девениш. - Ты можешь подождать здесь. - Пожалуй, так и сделаю, спасибо. Веда без стеснения расположилась на довольно просторной кровати лекаря, наблюдая за его действиями, и нахмурилась. Обычно плавные и уверенные, движения эльфа сейчас были резкими и какими-то дерганными, будто его что-то беспокоило, не давая сосредоточиться. Девениш, решив не делать поспешных выводов, продолжала наблюдать за другом. - Веда! – он резко повернулся, но тут же поник. – Перестань, пожалуйста. - Что с тобой, Айнон? Ты как будто чем-то сильно встревожен. Эльф вздохнул и присел на стул. Веда приметила, что его комната была чуть просторнее, чем ее, и при этом до безобразия минималистична. Самая большая концентрация предметов на квадратный метр была у книжного шкафа и стоящего рядом письменного стола, что не было удивительным. Девениш встала с кровати и открыла большое окно, впуская свежий утренний воздух в душную комнату. Ей не доставляло удовольствия находиться в непроветренном помещении, однако она не считала это мелкое допущение ошибкой Айнона. - Вчера, когда прибыл Владыка Элронд и Митрандир… - начал эльф и тут же сбился. – Да даже самому несмышленому созданию известно, зачем они прибыли в Лихолесье. - Ну, допустим, - сказала Веда и снова уселась на кровать, скрестив ноги, - но почему из-за этого на тебе лица нет? - Да потому что!.. – хотел было что-то сказать Айнон, но осекся. – Не важно, почему. Это вообще не имеет значения. Забудь, Веда, сейчас я сделаю для тебя снадобье, и можешь идти. Девениш нахмурилась. Ей не было наплевать на друзей, пусть даже не так давно обретенных, и уж эти переживания эльфийского лекаря она видела целиком и полностью. Наблюдая за рваными движениями целителя и почти что кожей чувствуя его волнение и напряжение, Веда сделала вывод, что нельзя оставлять этого противного и занудного докторишку наедине с его проблемой, пока еще не выявленной. Алхимик поднялась и неслышно подошла к эльфу со спины, кладя руку на его плечо. Айнон немедленно вздрогнул и замер. Веде показалось, что он даже не дышал. Сильные гибкие мускулы напряглись под ее ладонью. - Я спрошу еще раз: что с тобой, Айнон? – тихо, но твердо произнесла она. Лекарь едва слышно выдохнул. Голос девчонки прогремел у него в голове, оставляя за собой едва заметный шлейф в виде эха. Ее тембр был мягким и тихим, но эльфу казалось, что большей твердости в нем, чем сейчас, быть не может. - Я не хочу, чтобы они увозили тебя, Веда, - неуверенно ответил эльф, расслабляясь. «Не так уж и сложно, да?», - сам у себя спросил он. Девчонка беззлобно посмеялась. Она ласково погладила лекаря по голове и вернулась на кровать, расслабленно растягиваясь на ней. Айнон посмотрел на нее и с неудовольствием заметил для себя, что ему нравится вид Веды на его постели. - Айнон, ты такой забавный, - сказала она с улыбкой. – Я думала, что моя мама делает из мухи слона, но оказалось, что это ты – начальник паники. - Что ты хочешь сказать? – целитель нахмурился. - Я хочу сказать, что я Лорда Элронда еще даже не видела, а вы уже собрались меня всем скопом в Ривенделл провожать, хотя, скорее, хоронить. Не забудьте белые платочки. Ей-богу, даже если меня заберут, я все еще останусь в Средиземье, дорогой мой Айнон. Я не превращусь в пыль и не умру в мучениях, ну, разве что, от компании придворных дам. Эльф издал усталый вздох. Ничего-то она не понимает, эта маленькая противная девочка. Он недовольно фыркнул, когда она спросила, не видел ли он эльфийского принца, ответив, что не видел и видеть не хочет. Веда на это только хихикнула, не желая больше отвлекать друга от работы. - Постой, а где это ты пропадал больше недели? – все же не успокаиваясь, спросила она. - Работал, - угрюмо ответил эльф, помешивая чашку со светло-зеленой жидкостью. Айнону совершенно не хотелось признаваться девчонке, что он нарочно избегал ее общества, прячась во всевозможных углах лесного дворца, лишь бы не встретить ничего не подозревающую Девениш. Однако он не был дураком и понимал, что долго бегать от вездесущей девчонки, которая вовсе и не была вездесущей, ибо целыми днями сидела в своей лаборатории, у него не получится. Глупая попытка сбросить с себя приятное наваждение, перестав видеть его причину, исчезла в глубинах Мории и сгорела в недрах Роковой Горы. - Слушай, Айнон, а каковы шансы, что меня здесь найдут? – вдруг спросила Веда, уставившись в потолок. - Никаких, - ничего не подозревая, ответил эльф. – Постой, а почему ты спрашиваешь? - Ну-у-у… - протянула Девениш. – Я себя не важно чувствую… - Живот болит? – ехидно заметил лекарь. – Я мог бы просто сказать королю, что тебе нездоровится. - Я буду тебе очень благодарна, - Веда посмотрела на него умилительным взглядом. Айнон заметил, что она вообще была вся такая умилительная, за исключением тех моментов, когда кричала на него. Но в такие моменты она казалось такой воинственной и… Эльф помотал головой, отгоняя неуместные мысли. Не хотелось усугублять недавно зародившуюся симпатию, само существование которой не вызывало у придворного лекаря восторга. - А ты сегодня будешь работать, да? – спросила Девениш. - Нет, у меня сегодня отгул, Веда. А почему ты спрашиваешь? - Да так… - задумчиво ответила она. Не зная, о чем говорить, Айнон молча продолжить готовить снадобье для своей неудачливой пациентки. Эльф тщательно перетирал и смешивал все ингредиенты, соблюдая точные пропорции. Приготовление спасительного для Веды лекарства не требовало много времени, и уже совсем скоро Айнон закончил его. Оставив стакан с зеленоватой жидкостью остывать, он хотел сказать Веде, что ей нужно подождать, пока температура раствора не понизится, а потом она сможет принимать его. Однако когда он повернулся, то увидел, как девчонка, обняв подушку, мирно посапывала на его кровати. - Мда, - тихонько произнес эльф. Он не сумел заставить себя разбудить ее, и потому просто закрыл окно, чтобы Веда не замерзла во сне. Айнон неслышно вышел из комнаты, тихо запирая за собой дверь и направляясь на кухню. Ему не помешало бы позавтракать, а заодно и принести что-нибудь своей пациентке, которая сейчас преспокойно спала в его комнате. «Какое счастье, что никто не знает, - думал эльф, спускаясь по лестнице, - что бы подумала мама?? Это ведь так неприлично!». Вспомнив растрепанный вид Веды, лекарь сделал вывод, что сама она только-только встала с кровати, а сейчас спокойно наверстывала упущенные часы сна. На самом деле было еще очень рано, даже эльфы не поднимались в такую рань. К тому же, было необходимо поддерживать легенду о том, что человеческому алхимику нездоровится, а значит, ей нельзя было показываться на людях. И уж тем более на кухне – главной базе сплетниц лесного королевства. - Айнон! – вдруг окликнул его кто-то. Лекарь обернулся и, к своему величайшему неудовольствию, встретился лицом к лицу с эльфийским принцем. Леголас стремительно приближался, однако Айнон с удивлением заметил, что ни взгляд, ни выражение лица принца не были искривлены тем таким привычным целителю презрением, которым Леголас не смущался обливать дворцового лекаря. - Доброго утра, Ваше величество, - флегматично сказал ему Айнон. - Доброго, - непривычно благодушно ответил принц. – Скажи, Айнон, не видел ли ты случаем Веду? - Ах, Веду, - вопрос не вызвал у лекаря удивления, - Веда нездорова, мой принц. Я прописал ей травяной чай и постельный режим, пожалуйста, не беспокойте ее. Леголас нахмурился, явно расстраиваясь и не пытаясь скрыть этого. В лазурных глазах принца лекарь приметил странный блеск, да и обычно холодный голос его показался целителю слишком мягким. - Все не слишком серьезно? – с явной тревогой спросил принц. - Уверяю вас, нет повода для беспокойства, - ответил Айнон. – Тем не менее, Веду лучше не тревожить. - Я надеюсь, к вечеру ей станет лучше. Владыка Элронд хотел бы поговорить с Ведой лично. – Леголас развернулся и ушел в другом направлении. - Кто бы сомневался, - пробурчал Айнон и наконец зашел на кухню. Здесь как всегда пахло различными приготовлениями, было шумно, и кухарки торопливо бегали по помещению. Несмотря на обилие вкусной пищи, целитель не любил здесь находиться, и главная причина этого сидела за одним из столов. Хорошенькая молодая эльфийка игриво смотрела на лекаря, завивая на длинный изящный палец локон огненно-рыжих волос. Про таких, как она, говорили, что это создания, «поцелованные огнем», и поведение бестии это только подтверждало, однако Айнон таких особ старался обходить стороной. Не то чтобы Фариэль представляла какую-то опасность для целителя, но проводить время в ее компании он совершенно не хотел. Возможно, лет эдак сотню назад он бы и мог призадуматься над тем, чтобы перестать избегать ее общества, но целитель хорошо знал, что больше чем полвека их знакомство бы не продлилось. К тому же, Айнон был представителем древней эльфийской знати и получил соответствующее традиционное воспитание, не терпящее подобного поведения, а также придерживался убеждения, что у эльфов может быть только одна истинная любовь. - Айно-он, - любовно протянула рыжая девушка, откровенно похотливым взглядом сверля эльфа. От подобного до ужаса неприличного поведения его передернуло, и появилось стойкое навязчивое желание вернуться в свои покои и не выходить оттуда. «Но там же Веда, - вспомнил лекарь, - в таком случае, если не хочешь терпеть эту развязную девку ради себя самого, потерпи хотя бы ради Веды». Проигнорировав Фариэль, что, собственно говоря, тоже было далеко не верхом этикета, лекарь быстро сложил в прямоугольную корзинку, приготовленную на кухне специально для таких целей, легкий завтрак и со спокойной душой направился обратно. - Дорогой Айнон, куда вы спешите? – окликнул его мягкий теплый голос. Эльф вздохнул и обернулся. Это, несомненно, была главная кухарка, которая очень любила заботиться о придворном лекаре столько, сколько он помнил свою службу у Короля. У нее были теплые глаза цвета молочного шоколада и такого же оттенка волосы, а когда она обращалась к кому-то, ее ладони были скреплены друг с другом. - Здравствуйте, Мариэнна, боюсь, у меня очень много работы, - улыбнувшись, мягко ответил эльф. - А может, ты так рвешься к своей человеческой подружке? – недовольно спросила Фариэль, грубо встревая в разговор и совершенно не следя за тоном. – Хотя я слышала, она предпочитает проводить время с принцем. Подумать только! С Леголасом! И что в этой... в этой мерзкой троллихе такого, что сам принц уделил ей внимание? - Наверное, то, чего нет у тебя, - спокойно ответил целитель. Ему было до крайности неприятно говорить с ней и даже смотреть на нее. Фариэль даже не пыталась скрыть свою злость, или же зависть, к чему больше склонялся Айнон, к человеческой девчонке, которая мирно спала в его покоях. Ему казалось, что рыжая эльфийка будто выплевывает каждое слово о ней, заполняя его ядом. Хотя, поразмыслив немного, целитель сделал вывод, что тон Фариэль больше напоминал мерзкую слизь, нежели яд. «В ядах есть хоть немного благородства», - с профессиональной точки зрения оценил эльф. - И что же есть у нее, чего нет у меня? – с неким скептицизмом спросила рыжая девушка, скрестив руки на груди. - Да все. – Бросил Айнон и вышел из кухни. Когда он вернулся в комнату, первое, что он увидел, было мечтательное лицо Веды. Она задумчиво глядела в окно, блаженно прикрывая глаза, когда легкий бриз касался ее лика. Эльф поставил корзинку на стол, прерывая раздумья девчонки. - Выспалась? – спросил Айнон, замечая, что его голос прозвучал мягче, чем хотелось бы. - О да, - улыбнулась Веда. - Я встретил принца, он спрашивал о тебе, - лекарь решил не утаивать этого от нее. - Да? И что же он хотел? – с плохо скрываемым интересом спросила она. - Искал тебя. Сказал, что Лорд Элронд лично хочет переговорить с тобой вечером. – Он вопросительно посмотрел на Девениш, которая продолжала сидеть на подоконнике. – Ты не пойдешь к нему? - Зачем? Принц не умрет, если пару дней не увидит меня. Веда слезла с подоконника и с любопытством посмотрела в корзинку. - Угощайся, - сказал Айнон и направился в ванную. К вечеру Веда все же решила встретиться с Владыкой Ривенделла. Она посчитала, что будет очень невежливо уклоняться от встречи, ведь Элронд и его последователи проделали долгий путь только ради нее одной. Веде было непривычно и неуютно осознавать то, что такой великий эльф и не менее великий волшебник его сопровождающий совершили целое путешествие исключительно для того, чтобы встретиться с ней. Ну а еще, Веде было очень любопытно. Вопреки ее собственным словам, эльфийский принц все же встретил ее, дабы сопроводить на беседу с Элрондом. Леголас вел ее какой-то другой дорогой, мимо проскользали незнакомые доселе двери, проходы и повороты, и эта часть замка показалась Веде намного более изящной, чем та, где она обычно обитала. Свет светильников, которые она видела впервые, мягко освещал не слишком широкие коридоры белым светом, а на потолке и на полу Девениш приметил тонкие ручейки серебряных рисунков. Ей казалось, что эти узоры тоже светились, а может, серебристая краска просто отражала свет от красивых светильников. Веда шла, изо всех сил пытаясь не запутаться в подоле белого платья, которое ей пришлось напялить на себя (между прочим, в первый раз), дабы выглядеть хотя бы чуточку прилично. Она даже не поленилась хорошо расчесать и заплести волосы (что, кстати, делала не она, а Айнон), когда обычно они были либо распущены, либо прихвачены заколкой на затылке. Со смущением она замечала, что Леголас иногда невесомо клал руку на ее поясницу. Каждый такой жест, скорее всего, был совершен принцем, чтобы придать девчонке уверенности, однако для Веды эти прикосновения были как сильный разряд тока. Внезапно они остановились около высоких дверей из черного дерева, искусно украшенных серебристой росписью из той же краски, что покрывала пол и потолок. Всмотревшись в рисунки, Девениш с удивлением заметила, что это не была краска – это был естественный рисунок дерева, из которого были сделаны двери и все остальное. Узоры сильно напоминали Веде вены, пронзающие древесный массив, словно плоть. - Ничего не бойся, - послышался над самым ухом мягкий голос Леголаса. – Тебе не стоит волноваться, Веда. Владыка Элронд очень великодушен, он намного… мягче моего отца. - Спасибо, Леголас, - сказала Веда. – А ты не пойдешь со мной? - Я буду ждать здесь. - Ну, хорошо, - Девениш вздохнула. Стоило ей коснуться ладонью ручки, как двери сами медленно распахнулись перед ней. За строгим длинным столом, стоящим посреди довольно просторного зала с необычайно высокими потолками, никого не было. На другом конце помещения висела большая карта Средиземья, выполненная с невероятной точностью. У стен стояло несколько кресел, а вокруг стола, образуя квадрат, росли могучие стволы деревьев, выполняющих роль опорных колонн. Зал освещался множеством свеч и теми же белыми светильниками, что освещали коридоры. Внезапно из-за полотна карты показался высокий темноволосый эльф. Он не спеша подошел к большому стулу, сильно напоминающему трон, опуская бледные руки на спинку. Его шаг был плавен, движения величественными, но не размашистыми, а серые глаза благодушно взирали на Веду. Девениш слегка склонила голову, признав, что даже Трандуил не оказал на нее такого впечатления при первой встрече. Она побоялась представить, какой эффект на нее произведет Леди Галадриэль, правительница древних лесов Лотлориэна, если когда-нибудь встретит ее. - Не бойся, Веда Девениш, - тихо сказал Владыка. В его голосе слышалась сила. – Присаживайся. - Вы знаете имя моего дома? – с удивлением спросила Веда. Свою фамилию она не называла Трандуилу. - Верно, - сказал Элронд. – Гэндальф задерживается. Интересные создания, эти маги: всем всегда кажется, что они опаздывают, но на деле оказывается, что они приходят именно в нужное время. Веда молчала. Она не знала, что говорить и как себя вести в присутствии Владыки, однако страха даже шевельнуться не так совсем не было, как при разговоре тет-а-тет с Трандуилом. Когда Лорд Элронд начал задавать вопросы, Девениш отвечала со всей честностью, не утаивая от эльфа совершенно ничего. Ей казалось, что она может довериться Владыке. - …Но я не понимаю, зачем мне покидать Лихолье, Владыка. - Тебе нравится здесь? – с интересом спросил он. - Я… я не знаю. Не думаю, - призналась она, понимая, что что-то сильно переменилось в ее отношении к этому миру, в частности – к Лихолесью. - Я знаю. Твое сердце захватили чувства, Веда. Я вижу это в твоих глазах, - произнес Элронд, словно заглядывая прямо в ее душу. Однако Веда совсем не испытала смущения. Конечно, ей не хотелось кричать об этом на весь мир, как обычно приключается со многими людьми, но и скрывать это от эльфа тоже не было желания. К ее счастью, эта тема не получила развития, поскольку к ним присоединился Гэндальф, появившийся словно из ниоткуда. Веда с задором разглядывала волшебника; он действительно был таким, какими обычно предстают добрые мудрецы в сказках, но она старалась не увлекаться, боясь, что чародею это не понравится. Когда ее перестали спрашивать, Великие начали беседовать между собой, а вскоре к ним присоединился и сам Король вместе со своим сыном. Леголас всеми силами старался изобразить заинтересованность, когда разговор заходил о чем-то, не касающемся судьбы Веды, но постоянное желание обратить взгляд на девчонку было гораздо сильнее. Сама Девениш, собственно, к своему величайшему неудовольствию, страдала тем же недугом. Эти двое, постоянно переглядываясь и встречаясь взглядами, одновременно, но независимо друг от друга молили всех богов, чтобы Трандуил не заметил их безмолвного разговора. Возможно, сам Король этого и не видел, возможно, не видел этого даже Элронд, однако от игривых всевидящих глаз Митрандира ничего нельзя было утаить. Он со смехом и удовольствием наблюдал за тем, как Леголас и Веда краснели, встречаясь глазами то друг с другом, то с самим волшебником. «Не бойся своего отца, Леголас. Он не посмеет мешать твоему счастью», - прозвучал в голове эльфа голос Гэндальфа, предавая тому небывалой уверенности. Он вдруг почувствовал, что действительно никто не сможет встать на его пути, а сам факт возможной симпатии теперь был совершенно ясен и не казался чем-то нежелательным. Эльфийский принц улыбнулся, не пытаясь скрыть этого. - Леголас, что-то случилось? – заметив улыбку сына, спросил Трандуил с подозрением. - Нет, отец, - ответил ему Леголас, - все в полном порядке. Веда незаметно усмехнулась, с легким осуждением смотря на волшебника. Ей хотелось переименовать его в свата.