Chasing Stars

- Что лучше: звёзды или планеты? – спросил Тэхён одним дождливым летним полуднем, кладя ожерелье из крон на его грудь. - Ну, если бы ты спросил двадцатилетнего Хосока, который только что поменял дисциплины и набил тату Нептуна на предплечье, он бы ответил – планеты. – мужчина усмехнулся. – Но сейчас я предпочитаю звёзды. - Что заставило тебя изменить мнение? - Поначалу, мне нравились планеты потому, что на них есть жизнь и, очевидно, инопланетяне, - поддразнил Хосок. Тэхён закатил глаза. Хосок продолжил: - Также можно приземляться на планеты, нельзя ступить на звезду. Но без звёзд не было бы планет. Они – жизненная сила, они поставляют свет и энергию на планеты. Таким образом, они являются божеством для всех солнечных систем. Они – координационный центр, вокруг которого собираются остальные. Они лидеры. - Ага, горячий газовый шар – лидер. - Да, также звёзды создают свой собственный свет. Планеты и Луна заимствуют его. Они составляют созвездия, они - то, что мы видим в ночном небе. Ну, мы видим близкие планеты тоже, но планеты не мерцают. - Что? - Помнишь? Звёзды сверкают, мигают. Планеты – один большой свет. Тэхён кивнул, прежде чем посмотреть в окно. Хосок любил быть свидетелем тех моментов, когда Тэхён терялся в своих собственных мыслях, преследуя одну мысль за другой, пока конечный вывод не выходил слишком нелепым, чтобы разделить его с кем-то. Именно в такие моменты Хосок чувствовал семилетнюю разницу в возрасте. Тэхён ушёл три дня спустя, это был его первый визит с посещения после смерти его сестры. На кухонном столе Хосок нашёл рисунок пастелью: полная луна в окружении звёзд. ~~ Лаборатория устроила вечеринку по случаю дня рождения Хосока, тематическую, конечно же, с музыкой пятидесятых и шутками про него, наблюдающего, как Бог создавал Землю. Хосок не стал напоминать им, насколько они все старше его. Юнги настоял на том, чтобы отмечать в баре: только он, именинник, Намджун и Сокджин – их компания с колледжа. Плюс новый аспирант по имени Чимин, которого Юнги объявил назначенным водителем. Бедный ребёнок. - Не могу поверить, что вы двое сегодня с нами, - Юнги улыбнулся над своим виски. - Мы нашли няню для заботы о близнецах, - сказал Намджун. - Серьёзно? Они даже не позволили мне подержать их, когда я приходил, - добавил Хосок. - Во-первых, это было до того, как они научились ходить, ты ужасный крёстный отец. И Джунхон действительно очень дружелюбный. Когда бы мы ни ходили на игровую площадку, он всегда хочет забрать домой четырёх или пятерых новых друзей, - объяснил Сокджин. - А Чоноп? – спросил Хосок. - Он просит меня построить замки из песка вместе с ним, - Сокджин вдохнул, - но ему правда нравится новая няня. Его зовут Химчан, его семья только что переехала в соседний дом. Ему всего двенадцать, но он действительно хорошо обращается с нашими детьми. Ночью Джунхон спал ещё до нашего возвращения домой. - Если бы Джинни не был впечатлён, его бы не было здесь сейчас. Он бы слишком волновался за детей, – Намджун ухмыльнулся. Сокджин ударил его по руке. Джун улыбнулся и приобнял его за плечи. Намджун и Сокджин были недоступны последнее время, поэтому они позволили ночи поглотить их. Они выпили недостаточно для отключки, к счастью Чимина, но они разговаривали и смеялись. Они рассказывали истории, разбалтывали секреты со времён колледжа и заставляли именинника платить за напитки. - Чувак, сорок лет. Помнишь, как нам было восемнадцать, и мы заселялись в общежития колледжа? – спросил Юнги. - Да, ты тогда был маленьким бандитом, - Хосок усмехнулся. - Заткнись, я проходил через мою «чёрную» стадию, - Юнги толкнул Хосока, - кроме того, Намджун был хуже. - Он прав, ты был ужасен, - Сокджин нежно улыбнулся. - Тогда почему ты остался? - Не отвечай. Это мой день рождения, не ваше свидание, никаких романтичных штучек. Интерн, принеси нам ещё! Этой ночью им был двадцать один год, только обрётшие права, всё ещё молодые. Но, по дороге домой Хосок вспомнил о смерти. Вспомнил об ответственности, счетах, за которые нужно платить, родителях, которых стоит навестить, работе, которую нужно сохранить. Он был слишком стар для того, чтобы отключиться на полпути ночью. Как же они это делали? Он вспомнил, что когда-то десять часов ночи были по-прежнему ранними, сейчас же было достаточно поздно, чтобы поехать домой. Намджун и Сокджин жили семейной жизнью. Мама Юнги стала жить вместе с ним, и всегда, когда он не был занят в лабораториях, он заботился о ней и её Альцгеймере. Все выросли, остепенились. А Хосок? Его родители иногда приезжали к нему, до сих пор полные молодости, хотя они отталкивали смерть своим возрастом. У него есть дом. Стабильная работа. Хорошая пенсия. Совет Университета любит его экскурсии и предложил ему работу в качестве лектора, когда исследования станут слишком утомительными. Его жизнь была предсказуемой. Почти. Тэхён. Конечно же, лучший подарок ждал его дома. Объятия Тэхёна, сладкий вкус его губ, и Хосок смог с уверенностью сказать, что это был его лучший день рождения за сорок лет. ~~ На этот раз Тэхён остался всего лишь на три дня. Потому, что на вторую ночь он обнаружил новую татуировку Хосока. Он целовал спину Хосока, когда увидел её. - Она новая, - он провёл пальцем по ярким линиям на спине Хосока, - но выглядит знакомой. - Должна, - пробормотал Хосок, он был погружён в состояние между сном и бодрствованием. Прикосновения прекратились. - Тэхён, - заскулил Хосок. - Ты вытатуировал мой хреновый рисунок у себя на спине? - Ага. - Мою хреновую луну, нарисованную масляной пастелью. Ты ведь знаешь, что это на всю жизнь? Хосок нахмурил брови, он перевернулся на спину, встречаясь лицом к лицу с Тэхёном. Выражение его лица было нервным, глаза широко открыты, он дрожал. - Я знаю, как и все тату, - Хосок улыбнулся. Тэхён не улыбнулся в ответ. Когда Хосок проснулся, Тэ не было. Он не возвращался почти год. ~~ Походы Юнги в бар стали нечастыми, его мать нуждалась в большей и большей помощи с каждым проходящим месяцем. Поэтому Хосоку пришлось пить одному в пабе в центре города. Бармен был приятным, он никогда не ругал Хосока за пребывание в пабе до двух часов ночи, хотя он расстроился однажды, когда Хосока стошнило на стойку. В обязанности аспиранта Чимина входило останавливать Хосока после пяти напитков и отвозить его домой. Хосок ненавидел Юнги за это, он не мог ненавидеть молодого подчинённого, тот просто делал свою работу. Но Хосок нуждался в этом, нуждался хоть в чём-то, чтобы подавить боль, которая пришла вместе с исчезновением Тэхёна. Даже Ориона было недостаточно. Его щебетание делало утро терпимым, но вечера? Вечера не были вечерами без Тэхёна, свернувшегося на нём. Он смотрел на бар, полный косичек, и представлял Тэхёна, лежащего на земле и делающего ещё одну такую. Это было нечестно. Нечестно. Им было очень хорошо. По крайней мере, так чувствовал Хосок. Намджун и Сокджин волновались о нём. Они приглашали его на ужин по вечерам пятницы. Хосок знал, что это было гарантией того, что он не пойдёт в бар. Он соглашался только потому, что им было не всё равно. И еда Сокджина была лучше его еды, у него была мудрость, приходящая с годами кормления придирчивых едоков. Хосок не знал, когда Джунхон успел так вырасти. Он ходил на прошлый день рождения, но он потерял счёт где-то пяти годам. Но Джунхон и Чоноп были рады видеть дядю Хосока, значит, он не был самым худшим крёстным? По субботам Хосок возвращался обратно в бар. Раньше он никогда не напивался, но после шести месяцев без Тэхёна он начал ставить всё под сомнение. Было легче забыть, когда алкоголь гудел в венах. Он пытался не ходить туда на этой неделе. Но однажды в среду он пожалел, что не пошел в бар вместо того, чтобы идти домой. Потому что дома был Тэхён с прямоугольной улыбкой, глазами, спрятанными в чёрных полумесяцах, без обуви, с книгой в руке и ногами, вытянутыми на диване. - Ты опоздал, Хоупи. Хосок укусил себя за губу, дабы не сказать что-нибудь, о чём он пожалеет позже. - Моделирование началось поздно. - Им следует лучше к тебе относиться, ты стареешь. - Спасибо, что напомнил, - Хосок вздохнул. Как и обычно, стоит ему увидеть Тэхёна – вся злость исчезает. Но сейчас он не был рассерженным, просто расстроенным. Он потёр свой лоб. – Я устал. - Всего лишь девять тридцать, ещё рано. - Нет, Тэхён, я устал от этого. Я устал от того, что ты исчезаешь, не оставляя записки или не поговорив со мной об этом. Ты знаешь, как давно тебя не было на этот раз? Тэхён отложил книгу. - Ты не появлялся год. Год! Ни предупреждения, ни сообщения. Это не было сюрпризом, ты уезжаешь, когда тебя вздумается, чёрт побери. Но ты не можешь вернуться спустя год и ждать, что всё будет нормально. Глаза Тэхёна были красными, тело дрожало. - Что ты хочешь от меня, Хоупи? Хосок подошёл ближе, нерешительно кладя руку на плечо Тэхёна. - Я старею. Мне почти сорок один. И моя мать постоянно спрашивает, когда я остепенюсь. Тэхён, я хочу привести тебя к моей семье и показать им тебя. Я хочу возвращаться каждой ночью домой и не думать о том, будешь ты там или нет. Я хочу стабильности, и она у меня почти есть. Не хватает лишь тебя. Тэхён сглотнул. - Разве у тебя не появился кто-то? Половина шкафа пуста. - Пустая половина для тебя. Поэтому ты можешь наконец-то избавиться от этого ужасного рюкзака. Он пахнет мочой и грязью, - Хосок попытался улыбнуться. – Ты потратил больше десяти лет, путешествуя по Америке. Неужели этого недостаточно? Что ещё осталось увидеть? - Всегда есть много всего, что можно посмотреть, - Тэхён задрожал. – А что насчёт тебя? Ты потратил больше половины своей жизни, гоняясь за звёздами, этого недостаточно? Даже если ты нарисуешь их на своей коже, ты никогда не сможешь стать одной из них. Люди - не звёзды. Звёзды – это горячие газы и расплавленное железо. Неужели ты действительно хочешь быть этим? - Что насчёт меня? Тэхён, а что насчёт тебя? Ты говоришь, что путешествуешь по стране, потому что постоянно переезжал, когда был ребёнком, и у тебя не было Родины, ты не можешь…не мог путешествовать четыре месяца, не приходя в мой дом. Ты почти живёшь здесь, Тэхён! Что мешает последнему шагу? Тэхён покосился на него: красные глаза, уязвимый. И Хосок почувствовал, как его голос дрожит, когда он спросил: - Меня недостаточно? Тэхён покачал головой. Этой ночью аргументов больше не было. Потому что Тэхён схватил свой распакованный рюкзак и выбежал из дома. Хосок нашёл на диване ожерелье из пяти крон, зажатое между двумя подушками. Поэтому Хосок не спал всю ночь, надеясь, что Тэхён вернётся. Он не вернулся. ~~ Деревья вдоль дороги, по которой Хосок ехал на работу, выглядели так, будто подожжены, путь огня, красота осени. В обмен на пронизывающие ветры обсерватории повезло с ясным небом. Хосок отчаянно писал в инструкции лаборатории, он провёл рукой по волосам, некоторые белые пряди выделялись на фоне чёрных. Возможно, ему стоит принять предложение Университета и начать читать лекции вместо того, чтобы возиться с цифрами. Ему едва исполнилось сорок три. Мама Юнги теперь жила в доме отдыха, он не мог больше заботиться о ней. Сокджин начал работать учителем, ему нужно было быть уверенным в том, что у них будет достаточно денег, когда близнецы пойдут в колледж. Отец Хосока умер шесть месяцев назад, мать – почти сразу после него, скорее от горя, чем от болезни. Это огорчало. Но у Хосока, по крайней мере, был Юнги, и Намджун, и Сокджин, и близнецы, и даже Чимин, который больше не был аспирантом, а стал астрофизиком; и, хотя это приносило больше боли, чем комфорта, у него была монета в пять крон, болтающаяся у него на шее и находящаяся прямо на вершине его сердца. У Хосока по-прежнему был дом в середине поля, он был покрашен в бежевый вместо красного. У него до сих пор был Орион, он научил птичку щебетать песни Аэросмит в течение дня. Близнецы навещали его в выходные, они вступили в футбольную команду и использовали поле за домом Хосока для практики. Иногда Намджун и Сокджин приезжали вместе с ними. Но чаще всего они выезжали в город на ночное свидание. По вечерам пятницы Хосок шёл в дом Юнги, чтобы попить пиво и посмотреть футбол. Это был бессмысленный спорт, но он всё равно шёл. Юнги был хорошей компанией, когда не издевался над кем-нибудь. Дом кажется пустым без моей мамы, сказал Юнги однажды во время рекламы. Хосок понимал это чувство. Его жизнь стала рутиной. Так что он был там, выполняя свои утренние обязанности в лаборатории. Телефон Хосока зазвонил, незнакомый голос, мужской, спросил, зовут ли его Хоупи. Странный вопрос, но его пульс участился, когда он вспомнил единственного человека, который называл его так. Он быстро ответил «да», пока мужчина говорил, он с силой сжимал стоящий перед ним стул. Он выслушал инструкции и когда собеседник положил трубку, он сел в машину и поехал в аэропорт. В самолёте огни освещали город под ним, как звёзды – ночное небо, только на этот раз они не показывали ему дорогу домой, а вели к Тэхёну, что в какой-то степени и было дорогой домой. Тэхён был сломан. Бандаж, гипс, красный, просачивающийся через слои бинта. Глаза широко открыты, смотрит маленький больничный телевизор. Он рассеянно переходил ночью улицу на красный свет, так объяснил доктор. Автомобиль врезался в него на перекрестке, который он пытался пересечь. У него сломаны три ребра, нога, растянуто запястье, синяки вокруг туловища и разодранные об асфальт щёки. Но он был по-прежнему жив. Только это и имело значение. - Знаешь, как я испугался, когда они позвонили? Я думал, они хотят попросить меня опознать тело. - Счастливчик, я знаю, как сильно ты ненавидишь людей, - в словах Тэхёна не было яда, лишь покорность. Единственным источником звука в комнате был устойчивый сигнал на мониторе сердечного ритма. Вошёл врач, он проверил диаграммы в своих руках и посмотрел на контроль сердца и капельницу. - Как они нашли меня? У тебя даже нет телефона. - Ваш телефонный номер был единственным записанным контактом, - сказал доктор. - Что? - Полиция всего его обыскала, единственная информация, которую мы смогли найти, - карточка с надписью Хоупи с Вашим адресом и телефонным номером. Доктор ушёл. Спустя минуту Хосок спросил: - Почему? Тэхён не встретился с ним взглядом. - Тэхён, почему ты сохранил мой адрес? По-прежнему нет ответа. - Я встретил Чонгука однажды. Помнишь, художник, которого ты трахнул во Флориде? Это было до или после встречи со мной? Щёки Тэхёна порозовели, хриплым голосом он ответил: - После. - Сколько парней там было? - Не так много, - Тэхён вздохнул, - Я…я остановился после второго года. - Должно ли это заставить меня чувствовать себя лучше? – усмехнулся Хосок. Он начал идти к двери, как Тэхён заговорил снова. - Мне жаль. Когда Хосок остановился, Тэ продолжил: - Прости, что я продолжал уходить, снова и снова. И прости, что возвращался. Это было нечестно по отношению к тебе. В половине случаев я не хотел уходить, но я знал…думал, что не могу остаться. И каждый раз, когда я уходил, я задавался вопросом: будешь ли ты там, когда я вернусь. Тупое беспокойство, но всё же. Что, если однажды я вернусь, и тебя там не окажется? Он помедлил, сигнал монитора сердца участился. - Я был не прав. Тебе не нужно раскрашивать своё тело. Тебе не нужно притворяться звездой…Потому что ты один из них. Хосок рассмеялся. Десять лет. Десять долгих лет с Тэхёном, входящим в его жизнь и выходящим из неё. Он повернулся и сел на стул рядом с кроватью. - Не говори глупостей, - поддразнил он. Тэхён полуулыбнулся. - Ты знаешь, что я имел в виду. Хосок не ответил, но да, он знал. - Ты сломал ногу? - Тебе повезло, я не смогу самостоятельно ходить от трёх до шести месяцев. - Ты бы ушёл, если мог? Тэхён повернулся к Хосоку, его щёки покраснели. - Скорее всего, нет. Я скучал по тебе, Хоупи. Хоупи. Хосок не слышал это имя почти два года. Ему хотелось слышать его в тысячу раз чаще. Поэтому он пропустил свои пальцы через разодранную руку. - Ты переедешь вместе со мной? - Конечно. На этот раз Тэхён остался.