Short list

Сколько мы знакомы с тобой? 4 года. Сколько я знаю тебя, Чжан Исина, а ты меня, Ву Ифаня? Четыре года. Сколько я люблю тебя? 4 года. Сколько ты меня не замечаешь? 4 года. Долбанных 4 года. 48 месяцев, 17520 дней (+1 в високосный год), 420480 часов, 25228800 минут. Это я не от скуки считал, поверь мне, потому что каждая прожитая секунда для меня равна вечности. Иногда мне самому страшно от собственной одержимости. А как еще назвать мои чувства? Любовью? Привязанностью? Тогда скажи мне, почему я вечно смотрю на тебя. Почему у меня вымученная улыбка во время фан-сервиса с Тао? Почему мое сердце безмолвно ноет каждый раз, когда ты обнимаешь кого-то, но не меня? Беги от меня, Исин. Беги, что есть мочи, потому что я безумен. Безумен в своей жадности, своем эгоизме и своей… просто беги. Я не хочу навредить тебе. Я безмолвно умоляю всех известных мне богов, чтобы ты сейчас встал и ушел, чтобы я смог вздохнуть спокойно и сказать самому себе не сорвался. Но ты никуда не встаешь, сидишь напротив и пристально смотришь. Начинаю плавиться под твоим взглядом. И принимаю решение встать и уйти самому. Что, собственно, и делаю, отмазавшись веским «дуичжан устал, пойдет баиньки». Не надо остальным знать, что, помимо немного потянутой во время репетиции спины у дуичжана еще и сердце болит. Главное, чтобы не то, что ниже, что может показать всю степень моего возбуждения. До сих пор помню, как мы впервые встретились. Я сидел на лестнице и пытался разобраться с собственными мыслями, а ты вышел прямо на меня, уставился и сказал Привет, я Исин на китайском. Ты, частичка моей родины, теперь частичка меня. Навсегда и во все времена. Только я не могу сказать мой Исин. Не имею права. Ложусь в постель. Хотя как ложусь – просто плюхаюсь на живот, свешивая ступни с кровати и раскидывая руки. Нестерпимо хочется просто заплакать. Но я не имею права. На многое в этой жизни. Быть свободным от запретов, любить того, кого хочу, наслаждаться его телом, его голосом, его губами. Так, стоп! А куда это тебя понесло, Ифань? Ну-ка, быстро спать! - Гэгэ? – до боли знакомый голос вырывает из состояния полудремы. Вот и явилась моя кара за грехи прошлой жизни. Видимо, мощно я тогда грешил, раз сейчас люблю безответно. - Ну? – грубовато отвечаю, причем намеренно, чтобы ты не лез ко мне. - Ты как? – тихонечко спрашиваешь, переступая порог и присаживаясь на край моей кровати. – Спина сильно болит? - С чего ты взял, что она у меня болит? - Гэгэ, меня ты можешь не обманывать, - в твоем голосе звучит недовольство. – Ты ее немного потянул. Давай, я помогу. Сделаю массаж или… - Исин, - я приподнимаю голову и смотрю на тебя, как-то странно вывернув свою думающую конечность. – Я не один сегодня устал. Иди, лечи Лухана. А мне дай отоспаться. Специально так говорю, чтобы выгнать. Да, я безумно ревную к Лухану, даже зная, что вы только друзья. Но любой, кто смотрит ваши с ним фотографии, начнет подозревать, что вы любовники. Мне-то известно, что Лу у нас по части Сехуна. Что он страдает без своего мальчика, разделенный с ним километрами. Но я все равно грублю тебе. - Гэгэ, - немного обиженно отзываешься ты, легко касаясь руками моей спины. – Но я хочу помочь тебе. Все остальные уже разошлись спать. Пожалуйста… - Исин, иди спать, - добавляю в голос приказные нотки. Не хочу. Не хочу, чтобы ты касался моей спины, чтобы разговаривал со мной, чтобы сидел рядом… не хочу. И вру сам себе. - Не пойду, - вдруг противишься ты, одновременно с этим задирая мою футболку. Я мысленно ругаюсь и резко переворачиваюсь на спину. Ох, зря. Зря я это сделал. Боль выстрелила так внезапно, что я застыл, неловко выгнувшись и закусив губу. - Дурак! – ты хлопнул меня по лбу и кое-как помог лечь нормально, на самом деле снова переворачивая на живот. – Будешь спорить – получишь! Я замолкаю. Такой ты начинаешь мне еще больше нравиться – сосредоточенный, не позволяющий пререкаться… Футболка покидает мое тело, и ты медленно разминаешь многострадальную спину. - Откуда ты… откуда ты этому научился? – умудряюсь задать наиглупейший вопрос всех времен, прекрасно предугадывая ответ. - Многолетние занятия танцами, - в голосе чувствуется улыбка, и я улыбаюсь неосознанно в ответ. – Гэгэ, ну разве можно так наплевательски относиться к собственному здоровью? Ты же сам меня все время ругаешь. Ах да, точно. Ругаю. Есть такое. И, прошу заметить, совершенно обоснованно! - Не-ет, дуичжан, тебя ругать за подобное надо! – ты садишься мне на бедра, вызывая у меня то ли предсмертный хрип, то ли всхлип, то ли истеричный смешок. А может, и все сразу. Поэтому ты немного пугаешься и поясняешь. – Так удобнее. Правда. И продолжаешь разминать спину. Я не выдерживаю и на английском шепчу. - What the hell are you doing with me? - Что-что? – наклоняешься ниже, и я чувствую запах твоего парфюма. - Чертовски приятно, говорю, - приходится врать не хуже Тэмина из SHINee. Главное, чтобы беспалевно. - Ага, - снова улыбаешься и продолжаешь свое дело. А я чувствую, как внутри поднимается возбуждение. Если я перевернусь, ты увидишь, насколько оно сильно. Главное, не начать стонать, главное, не начать сто… - Можешь не сдерживаться, - тихо просишь, а твои ладони скользят на поясницу. – Я все знаю. Ой, как неловко-то… - Сколько ты меня любишь, гэгэ? – наклоняешься к уху, обжигаешь его своим дыханием. - Ч-что? - Я не дурак, Ифань. Я все знаю. Сколько? - Долбанных четыре года. - Почему же сразу долбанных? Я резко поворачиваюсь, скидывая тебя с себя прямо на пол. - А потому что ты меня не любишь. - Тебе кто это сказал? – ты смотришь обиженно, потирая поясницу. – И зачем уронил меня? - А что, я слепой, по-твоему? Ты никогда не обращал на меня внимания! – выплевываю правду прямо тебе в лицо, и ты бледнеешь. - Это… неправда. Ты… я просто старался не смотреть в открытую! Ты же дуичжан, на тебя всегда обращают больше внимания, а если я начну смотреть, то все всё поймут! – по твоей щеке стекает слеза, и я понимаю. Ты что, получается, все это время, как и я?,, Я не задаю этот вопрос вслух, но ты киваешь, и очередная слеза стекает уже по другой щеке. Я тянусь к тебе и… Падаю с кровати. Где-то в то же время, но в другой комнате. БАМ! Лухан поднял голову от своей PSP, заслышав странный грохот. Невозмутимо лежавший на кровати Исина Чен выразительно тянет: - Кажется, наш Единорог признался Дракону в любви. - А что это за грохот, по-твоему? - Ну, или Крис только что прибил Исина к чертям, или он упал в обморок. - Или… - начинает Лу, а потом слышатся причитания Единорога всея EXO. - Гэгэ, а падать-то зачем? Можно было встать, я же никуда не убегу! - Понял? – наставительно замечает Лу. – Он потянулся и упал… будет чем приколоться над лидером. - Только недолго и Исин сам тебя убьет. - А это мы еще посмотрим, - улыбается Олень и возвращается к игре. Знаете, целоваться с Исином – это космос. (с) Ву Ифань, он же Крис, лидер Мандаринок.