Short list

Крис никогда не помогал незнакомым людям. Вообще. Он старался оберегать только самых близких, в число которых входил обычно Тао, ну, и Исин, конечно. А Чанель вообще, по идее, ему никто. Так, друг его друга. Парень, погрязший в собственной депрессии. Казалось бы, ну зачем Ву лезть в это болото, кого-то защищать, к кому-то испытывать что-то похожее на жалость? Чанель болеет – это он узнает от Бэкхена, заставив Лухана дать ему номер голосистого друга старшего. Бэк так и говорит. Чанни простыл. Спасибо, что не дал ему там замерзнуть напрочь. Ифань ворчит, звонит своей матери и спрашивает ее, какими лекарствами можно сбить простуду. А потом едет в аптеку, набирает пакет таблеток, сиропов, даже леденцов от кашля. И дальше везет все на квартиру к троице Бен-До-Пак. Конечно, когда Кенсу видит его на пороге, его и без того большие глаза становятся еще больше. Ву трясет перед ним пакетом из аптеки и припечатывает веским. - Будем лечить Чанеля. - Но… - Если он заперся в своей комнате и сидит в пододеялье, меня это волнует мало – вытащу и вылечу. - В пододеялье? - Это как в подполье, но только под одеялом. Так, где его комната? - Третья дверь, - показывает Кенсу и провожает китайца взглядом. Неслышно подходит Кенсу и обнимает его со спины. - Что, Китайская Башня приехал с лекарствами? – улыбается Бен. Кенсу кивнул ему и улыбнулся. Может, так даже и лучше? Может, появился наконец-то человек, который принесет их Чанелю счастье? Крис открывает незапертую дверь. На кровати, стоящей практически у окна, лежала белая куча. Большая такая белая куча, с торчащими с самого краю ступнями. А еще куча тихонько кашляла. Ву глубоко вздохнул и поставил пакет на прикроватную тумбочку. - Бэкхен, я не голоден, - хрипят из-под одеяла. - А я не Бэкхен, - отвечает Крис, присаживаясь на кровать. Кокон подпрыгивает и появляется взъерошенная голова Чанни. - Ифань-хен? – удивляется он. – А что… - Я пришел тебя лечить, - улыбается Ву. – Давай, вылезай из своего пододеялья и пошли на кухню. Будешь кушать. - Но я не голоден, - отнекивается Чанель. - А мне все равно. Сколько ты не ел уже? Младший молчит и не отвечает, но Крис все понимает сам – не меньше суток. Он кряхтит, вытаскивая незаметно упирающегося Пака из-под одеяла, - тот еще умудряется бурчать по поводу того, что одет он вовсе не для гостей, в растянутые тренировочные штаны и не менее растянутую выцветшую футболку, - и толкает больного к выходу, одновременно с этим крича на всю квартиру. - Кенсу-я, мы идем кушать! На кухне их ждет вышеназванный До Кенсу, а вместе с ним и Бэкхен. Оба плохо скрывают довольные лица, а Кенсу так вообще пододвинул к ним две порции вместо одной. - Ешь, Ифань-хен, - улыбается он и Ву улыбается в ответ. Он вообще странный, этот китаец – в этом уверены все трое, потому что тот, поев, моет посуду, причем не только свою, но и остальных. Он дает совет Кенсу, как нужно заваривать чай Чанелю, сколько ложек меда там должно быть. Пак пьет предложенное ему питье, стараясь не задумываться над мотивами поступков старшего. Об этом можно и потом поразмышлять, сейчас же его голова не в рабочем состоянии. А потом Крис ведет его обратно, разомлевшего после сытного обеда, горячего чая и тех самых пары ложек меда в нем. Его качает, голова кружится, но сильные руки не дают упасть. Старший доводит его до комнаты, но вместо кровати садит в кресло, и тихо переговаривается с Кенсу, идущим за ними по пятам. Вдвоем они сноровисто меняют постельное белье, включая пододеяльник. Пока Кенсу взбивает подушки, Крис рыщет в шкафу, выбирая чистую одежду. К нему присоединяется Бэкхен и они переодевают дремлющего Чанеля. Поэтому-то он им и не противится особо, только дергается от каждого прикосновения длинных пальцев китайца, жмется ближе к другу детства, но тот со смешком все время ускользает. А когда Пак все-таки «ловит», то Бэкки толкает его в сторону Ву. Тот ловит и тащит к кровати. Потом укладывает и садится рядом. С помощью градусника больному измеряют температуру – 38 и 6. Ифань качает головой, потом просит стакан воды и пару таблеток из привезенных им высыпает себе в ладонь. - Слушай меня, Чанель, - говорит он. – Я сейчас дам тебе аспирин и тайленол. Бэкхен, убери это одеяло и дай что-нибудь полегче. Если тебе не станет лучше, то мне придется применить более радикальные методы. - Это какие? – заинтересовался Бэкхен. Ву отвечает ему, дотрагиваясь до лба Чанни. - Китайская медицина. - Только не иглоукалывание! – противится Бен. – Не хочу видеть друга обколотым словно ежик. - Не переживай, я не про этот метод говорил, - смеется Ифань. – Лучше имбирный чай и один рецептик, продиктованный моей мамой попробуем. Больше толку. Чанни поначалу пытается вслушиваться в их разговор, а потом банально засыпает. А ведь до прихода китайца уснуть он просто не мог. Может, его убаюкал приятный голос старшего? Я впервые размышляю не только о Нем, а о другом человеке, сильным ветром ворвавшимся в мой дом. О Ву Ифане, странном китайце, который, зная меня всего ничего, вдруг приехал лечить. Я не понимаю мотивов его поступков, боюсь даже представить, что он потребует за это. Ну и ладно. Хуже уже не будет, правда? МинХек, я болел при тебе, помнишь? Ты всегда посмеивался надо мной, говорил, что я просто симулирую болезнь, чтобы ты меня пожалел. А когда я попал в больницу с воспалением легких на две недели, ты просто не обратил внимания, якобы уехав в командировку. Это я сейчас знаю, что ты никуда не уезжал, а наслаждался жизнью без моего в ней присутствия. Так почему ты не можешь отпустить меня сейчас? Что я тебе сделал? Из болезненного состояния сна его вырывают громкие голоса. Они доносятся из прихожей, как полагает младший, едва открывая глаза. Он почти сразу же встречается взглядом с глазами Криса, сидящего с ногами в кресле у окна и читающего какую-то книгу. Китаец выглядит так, будто был здесь всегда. - Какого черта ты приперся? – почти кричит снаружи Бэкхен. – Тебя здесь никто не ждет! - Где Чанель? – нотки до боли знакомого голоса заставляют вышеозначенного Чанеля болезненно сжаться под тонким одеялом. Потом доносятся пугающие звуки, - Крис откладывает книгу в сторону и приподнимается, - и дверь его комнаты распахивается резко, ударяясь о стену. МинХек вбегает в спальню, хватает дверь и запирает ее на задвижку. Чанель видит, как скалится Ифань, видимо, предвкушающий шок со стороны бывшего Чанелевского парня, когда тот поймет, с кем заперся в одной комнате. - Ну, любовь моя, как посмел ты… - обернувшись, МинХек собирался сказать что-то гадкое вроде «как посмел ты не желать моего присутствия в твоей жизни», но потом он видит Ву. Тот уже стоит на ногах, сложив руки на груди. - Ну, любовь моя, здравствуй, - тон в тон шипит старший. – Теперь я знаю, как ты выглядишь. - Ты… ты… - Пластинку заело? Да, я тот самый парень, который тогда велел тебе не лезть к Чанелю. Видимо, ты ничего не понял, МинХек. - Ты ничего не понимаешь, мы любим друг друга. - Оу, так это у нас теперь любовью называется… а я-то, глупый, всю жизнь думал, что любовь у нас по-другому выглядит… что, и сам не ам, и другим не дам? - Не тебе нас судить! – МинХек делает шаг к Чанелю, тот инстинктивно отшатывается, но не удерживается и падает с кровати. Ифань тут же бросается к нему, поднимает, гладит ушибленное место на голове и стягивает одеяло с кровати, закутывая в него больного Пака. Когда бывший Чанни делает еще один шаг к ним, китаец почти рычит. - Стой где стоишь, и не смей подходить. Зачем пришел? - Я пришел к Чанни. - Он болеет, не видишь? - Какой болеет? Он симулирует, чтобы я пожалел! – смеется МинХек. - Придурок! – почти кричит Ифань. – Озабоченный, эгоистичный ублюдок! Пальцы Чанеля сжимают запястье Криса и тот, удивленный, смотрит на него сверху вниз. - Хен, пожалуйста, - едва слышно хрипит младший. Ему больно. Кожу жжет не только из-за болезни, но из-за прикосновений старшего. А еще ему страшно, он не хочет, чтобы МинХек его трогал. Очень не хочет. - Уходи лучше, МинХек, - предупреждает Крис. – Просто уходи и забудь о нем. - Или что? - Или забудешь вообще все, - угрожает он, криво улыбаясь. Эта улыбка означала, что Ву пойдет на многое, но не позволит МинХеку снова разрушать жизнь Чанеля. - Что ты можешь мне сделать? - Все, на что хватит моих мозгов. Включая твое физическое устранение, - Ифань, кряхтя, берет Чанеля на руки и снова укладывает на кровать. – Лежи тут, солнышко. А потом быстро подходит к МинХеку и сильно бьет того в лицо. Бывший Пака едва не рухнул на колени, но китаец его удержал за локоть, притягивая к себе. - Всякий раз, когда соберешься к Чанелю, вспоминай мои слова – я тебя уничтожу, если ты подойдешь к нему ближе, чем на километр, ублюдок. Уничтожу, даже не сомневайся. А сейчас открывай дверь и вали, пока Бэкхен полицию не вызвал. Тон старшего настолько холодный и внушающий опасность, что МинХек понимает своей подловатой душонкой – если он не послушается, его вполне могут залить бетоном где-нибудь на стройке, как в фильмах про итальянскую мафию. Да и кто даст гарантию, что этот парень не связан с китайской Триадой? Он слушается, открывая дверь, за которой, впрочем, обнаруживаются БэкСу, и идет на выход. Ву идет за ним след в след, на пороге квартиры придавая ускорения – ну, просто пинает под зад от души. Бэкхен восхищенно вздыхает, прижимая к расквашенной губе мокрое полотенце. Ифань смотрит на него и качает головой. Кенсу же просто подходит к китайцу и обнимает. - Спасибо. Спасибо – он ведь защитил не только Чанеля, но и их самих. Отомстил за разбитую губу его Бэкки. Может быть, навсегда отвадил МинХека от их дома. За одно это можно было тысячу раз сказать спасибо. Только До прекрасно помнит слова Лухана, брошенные на той знаменательной вечеринке: Ву не любит заботиться о незнакомых людях, которых знает недолгое время, но если это происходит – он становится хуже любой супер-заботливой мамочки. Крис невозмутимо идет на кухню, заваривает чай, куда добавляет десять капель валерьянки, найденной в шкафчике, и несет Чанелю. Откуда он знает, что тот перепуган? Да просто знает. А Чанни действительно напуган. Он снова свернулся в клубочек на кровати, одни ноги торчат. Китаец подходит и натягивает на них одеяло, из-под которого уже смотрят на него два перепуганных глаза под пушистой, но кудрявой челкой. - Я принес тебе чаю. Он с валерьянкой. Выпей и успокойся. - Почему? – Хэппи Вирус задает тот самый вопрос, который не дает ему покоя еще с звонка на балконе. Задает хриплым голосом и Ифань вздыхает, присаживаясь на край кровати. - Честно? Не знаю. - Но… - Я не помогаю малознакомым мне людям. Но ты… ты это что-то. Еще с той встречи на вечеринке у Лу… знаешь, есть такие люди, они похожи на маленьких щенят, с грустными глазами. Их хочется защищать, греть своим теплом, прижимать к груди и вытирать слезки. Когда я увидел тебя там, такого несуразно печального, худого, с копной кудряшек и пустыми глазами… мне захотелось просто защитить тебя. Я не задумываюсь над мотивом этого своего поступка. И насчет угрозы твоему бывшему я серьезно. Узнаю, что он опять лез – уничтожу. - Ты… ты убьешь его? – Чанелю становится страшно. Кто же этот Ифань? Может, он убийца, а Пак сидит рядом с ним и в ус не дует. Ву смеется, закидывая голову. Смеется искренне и заразительно. Чанни чувствует, как его самого тянет улыбнуться, поэтому младший прячет лицо в одеяле. - Уничтожить человека можно не только убийством, - неожиданно серьезно заявляет Крис. – Есть куча способов. Унизить прилюдно, например. Заставить его почувствовать твою боль, все, что ты пережил за эти три года. - Не надо… не трогай его. - А ты прекращай жалеть человека, который почти сломал тебя, - ворчит Ву. – Я не трону его пока, но предупреждаю – полезет… ну, ты уже понял. - Спасибо… - Не за что. Отдыхай, Чанель. Блондин забирает кружку и подходит к двери. Он уже берется за ручку, когда оборачивается и смотрит в глаза младшему. - Я не знаю, как ты улыбаешься, но сейчас мне хочется увидеть твою улыбку. Спи, Хэппи Вирус. Когда-нибудь ты точно станешь Хэппи, я тебе обещаю. И он уходит, прикрывая аккуратно за собой дверь. Чанель проваливается в сон, поэтому и не знает, что китаец на ночь остается у них, пристраиваясь в гостиной на диване. Он не знает, что тот строго приказал БэкСу звонить ему в случае близкого нахождения рядом МинХека. Он не знает, что, в ответ на вопрос Кенсу зачем ты помогаешь Чанни? Крис отвечает он мне нравится даже таким. Чтобы реанимировать человека после остановки сердца, медик проводит непрямой (или прямой) массаж сердца. Раз, два, три – и надавить на грудную клетку. Раз, два, три – снова надавить. Главное, не переусердствовать. Как реанимировать сердце, умершее из-за страданий моральных? Только лаской, заботой и пониманием. Правда, у Бэкки и Кенсу это не вышло. И тогда появляется дефибриллятор Ву Ифань. Получится ли у него реанимировать умирающего Чанеля? Посмотрим))))))))))