...Силуэты...

Глава 2.

      Я просыпаюсь, когда за окном еще совсем темно. Смотрю на экран телефона и в отчаянии падаю головой на подушку. 30 декабря... 4 часа утра... Эта привычка! Каждый раз в свой день рождения я очень рано просыпаюсь. Например, сегодня. Буквально через семь минут мне исполнится восемнадцать. Да, я родилась 30 декабря в 4:07 утра. Ровно в это время ко мне зайдет тетя Роуз, обнимая и целуя. Потом скажет мне еще поспать, а затем отправится на кухню готовить мне завтрак. Подарок будет вечером, когда к нам, возможно, придут гости. Я подхожу к рабочему столу, стоящему возле окна, чтобы одернуть шторы. 4:06... и...На экране загорается 4:07, и в комнату врывается тетя Роуз, распевая «С Днем Рождения, Пейтон!» во весь голос. Я улыбаюсь, притворяясь, что мне в радость этот день. Роуз приживает меня к себе и, встав на носочки, целует в лоб. Затем уходит со словами: -Поспи еще! - и закрывает за собой дверь. Улыбка пропадает с моего лица. Я вздыхаю и плюхаюсь на кровать. Лежу на одеяле, рассматривая свою комнату. Если вы подумали, что мы живем в роскошной вилле на пляже, то вы ошиблись. Мы живем в маленьком деревянном домике. да, на пляже, но ничего роскошного в нашем доме нет. А моя комната - почти самое маленькое помещение в доме. На первом месте стоит кладовка. Голубые обои с лиловыми пятнами. Лиловый - мой любимы цвет, который я называю хвойный оттенок фиолетового. Да, странно, но я так бывает выражаюсь. Маленький комод рядом с зеркалом, кровать, на которой я сейчас лежу, рабочий стол... Но... Когда я подходила, чтобы открыть окно, там ничего не лежало. Может Роуз подкинула открытку? Нет, она туда не подходила. Силуэты... Я вспомнила двух мужчин. Один из них что-то кинул мне в окно перед уходом. Я встаю с кровати и подхожу к столу. На нем лежит конверт. Я включаю настольную лампу. Резкий свет на секунду ослепляет меня, но вскоре я привыкаю и осматриваю конверт при свете. На шершавой серой бумаге фиолетовыми чернилами красиво и аккуратно выведено мое имя. Пейтон Армс... Я еще раз осторожно осматриваю конверт, вертя его в руках. В конце концов, мое любопытство побеждает мой страх. Я ломаю печать из красного воска, сделанную на старинный манер, и открываю конверт. Из-за положения моей руки, из конверта выпадает что-то блестящее. Я нагибаюсь и подбираю цепочку на запястье. На цепочке висит фигурка в виде балетных туфелек. На обратной стороне фигурки написано «Сидней». К цепочке привязана записка: С Днем Рождения... Я открепляю записку и надеваю цепочку с фигуркой на запястье. Потом достаю из конверта письмо. На нем написана лишь одна фраза: «Следуй за подсказками, и ты найдешь правду.» И ты найдешь правду... Возможно, это будут объяснения моему раздвоенному детству. Следующий предмет в конверте - билет на самолет. Я рассматриваю его, пытаясь найти, куда летит этот рейс. Наконец, нахожу. Сидней - Лондон. Лондон?! Вылет сегодня в четыре часа дня. У меня есть выбор. Остаться в Сиднее, провалиться или пройти прослушивание. Но на самом деле в этом городе у меня даже друзей нет. В академии я была изгоем, меня подставляли, предавали. А может, если я улечу, жить станет проще. Никаких драм, абсолютная свобода... Я достаю последний предмет. Это небольшой кусок ткани, видимо, шелка. Ткань настолько приятна, что я даже провожу ею по лицу. От ткани исходит такой приятный запах, что я невольно вдыхаю его... перед глазами мутнеет, и я падаю... *** Просыпаюсь полностью одетой, лежа на кровати. В руках у меня любимая книга. Я мотаю головой и щурюсь. -Ты, наверно, с книгой уснула, - говорит, проходя мимо моей комнаты, Роуз, - Иди еще поешь. После того, как ты позавтракала прошло уже много времени. -Позавтракала? - спрашиваю я. Да я вообще не помню, как оделась, да еще и позавтракала! Последнее воспоминание о куске ткани... Она меня усыпила. Может и память стерла? Нет, даже в сознании я бы не позавтракала. -Да, где-то часов шесть назад. -А сейчас сколько? -Двенадцать часов дня. Я смотрю на экран телефона, чтобы удостовериться. Действительно, двенадцать дня. Я вскакиваю с кровати и бегу в кладовку. -Что с тобой? - спрашивает тетя, поправляя цветы в вазе. Я не обращаю внимание. Забежав в кладовку, понимаю, что чемодан мне не нужен. Тогда возвращаюсь в комнату и беру свой большой рюкзак. Тетя следует за мной. -Куда это ты собралась? - спрашивает тетя Рози, - И что это за браслет на твоей руке? Тут она замечает билет, лежащий на столе. Роуз берет билет в Лондон и рассматривает его. -Лондон? Сегодня?! - тетя упирает руки в бока и укоризненно смотрит на меня. -Мне восемнадцать! Я совершеннолетняя! У меня есть права без разрешения выезжать в другую страну. -А виза? Я подхожу к столу и смотрю в конверт. Да, так я и знала, в конверте лежит виза на мое имя. -А от кого этот конверт? Я пожимаю плечами. Роуз поднимает брови и укоризненно хмыкает: -Получается, что ты собираешься лететь в Лондон в свой день рождения по визе, которую сделал неизвестно кто!? Я задумываюсь на секунду. А она ведь права... Звонит телефон. Я отвечаю. «-Пейтон Ли Армс?» - это был голос ассистента директора театра. -Да, - отвечаю я. «-Вы ученица Национальной Академии Танца в Сиднее?» -Да, - снова повторяю я. «-Вас вызывают на объявление результатов о получении контрактов.» -Угу, - поражённо говорю я. «-Немедля.» - говорит строгий женский голос, и звонок прерывается. Я засовываю телефон в карман шортов и выбегаю из дома, бросив тете торопливое: -Я скоро вернусь! Путь знаком мне уже три года настолько, что я могу пробежать с закрытыми глазами. Возможно, меня взяли в труппу, даже если я упала в обморок. Они же видели меня в классах. Наконец я достигаю дверей академии. Останавливаюсь на секунду и зажмуриваю глаза, скрестив пальцы. Вздыхаю и захожу в академию. Знакомые лица... Лица тех, кто считает меня сумасшедшей, безумной стервой. На самом деле, без меня ни одна драма в академии не проходила. Хоть я в них и не всегда была виновата, винили именно меня. Не смотря на это, танцевала я лучше всех. Нет, не думайте, что я зазнаюсь, просто в рейтингах в конце семестра я была самой первой по всем видам танцев. И отчасти меня ненавидят из-за этого. Проблемная девчонка с анорексией, всегда получающая первые места. А вам бы такое понравилось? Большинство ребят сидят на лестнице, ожидая своей участи с нервно трясущимися руками. Я сажусь на пол около двери, из который поминутно выходят плачущие танцоры. Кто от счастья, кто от горя. -Пейтон Армс, ты следующая, - говорит мне парень, вышедший из двери с улыбкой от уха до уха. Но как только он видит меня, его улыбка превращается в усмешку. Я знаю этого парня, поскольку училась с ним на одном курсе, даже дружила. Он мне нравился, поэтому я портила все его свидания с другими девушками. После мы в конец разругались, и он вступил в ту группу людей, которые усмехаются надо мной, издеваются, а после тех позоров, что они мне организовали... -Эй! - говорит парень громче, пиная мою ногу. Я мотаю головой и смотрю на него сначала с улыбкой, но, завидев его гримасу отвращения, резко поднимаюсь и, зло толкнув его в плечо, захожу в дверь. За столом сидят три человека с безразличными лицами, похожими на каменные скульптуры богов. Вы никогда не видели такие скульптуры? Величественно поднявшие головы, смотря на всех с высока, но при это не выражают никаких эмоций. -Садись, - женщина, сидящая посередине, показывает на стул. Это и есть директор театра и труппы. Ассистентки здесь нет. Кажется, я ее видела в коридорах. По правую и левую сторону от директора сидят, по-видимому, более важные люди, чем ассистент. Их лица я видела и до этой встречи, но точно вспомнить не могу. Я киваю и сажусь на стул напротив директора. Она смотрит на меня выжидающим взглядом, ничего не говоря. Я открываю рот, и директор кидает на меня взгляд «продолжай». -Я... Со мной все будет в порядке. Я же не падаю в обморок на каждой репетиции, - говорю, не находя ничего более подходящего в моей голове. Руки становятся фиолетовыми и ледяными, какими бывают, когда я нервничаю. Я мну пальцы, стараясь лицом не выказывать вида своей обеспокоенности. -Вообще-то, Пейтон, я не беру тебя в труппу, - холодным голосом говорит директор. Я открываю рот в изумлении. В эти секунды я не чувствую ничего, кроме разочарованности. Директор продолжает что-то говорить, но я не слышу. Наблюдаю за тем, как один из помощников отрывает лист с моим именем и выкидывает его в мусорное ведро. Но я не слышу даже шороха. Наконец мой слух возвращается, и я слышу то, что говорит директор: -Ты очень талантливая танцовщица. Я видела тебя в классах, но мне не нужны в труппе танцоры, которые могут упасть в обморок на любом спектакле. - она замолкает, ставя точку в нашем разговоре. Но я не заканчиваю этот разговор. -Однажды мой друг сказал мне, что без такой танцовщицы, как я, балет Джульетты, который вы ставите из годы в год, у вас не выйдет. Но он ошибся... - я отхожу к двери и, почти нажав на ручку, зло бросаю, - Без меня у вас на один спектакль не выйдет! Я вылетаю из двери, захлопнув ее так, что даже удивляюсь, как эта деревяшка еще осталась на месте. Я слышу смех своих бывших однокурсников. Я слышу их насмешки. Но они не услышат больше не звука от меня. Я выбегаю из академии и стремительно бегу по улицам Сиднея на пляж, где находится мой дом, который не будет больше им являться. На какое-то время, по крайней мере. Толкаю входную дверь и, сбросив обувь, иду в свою комнату. Тетя Рози, видимо, догадалась, что со мной случилось. Она подходит ко мне и нежно гладит по спине, пока я кладу в рюкзак кофту. Роуз ничего не говорит. Он просто начинает помогать мне, даже не заикаясь на тему еды. Похоже, она понимает, почему я хочу отсюда уехать. Понимает, что мне это действительно необходимо. Время: без пятнадцать два. Я иду в кухню и без уговоров начинаю есть. Быстро переодеваюсь, беру рюкзак и, поцеловав тетю Роуз на прощание, выхожу из дома. Меня ждет новая жизнь.