Оковы Свободы

      - Взять под стражу нападавшего! - повелительным тоном приказал Жан, делая вид, что не слышал вопроса Ривая. - Капрал Ривай, не удосужитесь ли вы мне объяснить причину вашего пребывания в подобном месте? - Жан медленно прошёл к креслу возле камина и с ощущением того, что именно он здесь господин и хозяин, сел на него, положив ногу на ногу, демонстрируя всем изысканную марокканскую кожу своих дорогих ботфорт.       - Личные причины, - процедил сквозь зубы Ривай. - Причины, которые не должны беспокоить ни вас лично, господин Гранже, ни, тем более, его Величество.       - Ах, - рассмеялся капитан, - Наше Величество очень беспокоится о Вас и чрезвычайно скучает. Как вы думаете, зачем я следовал за вами с самого Парижа? - раскинув руки в разные стороны, как игрок в карты, показывая, что он чист и открыт, Жан пристально смотрел на Ривая.       - Я не собираюсь возвращаться ко двору, и вы меня туда не вернёте.       - А кто вообще будет спрашивать вашего разрешения, капрал Ривай! - немного повысив тон, проговорил Жан, чётко давая понять бывшему капралу королевских мушкетёров, кто именно здесь правит балом.       - Выйдите все! - приказал и незнакомым солдатам, и своему слуге Ривай. - Немедленно! - все поспешно вышли, выводя за собой заключённого юношу, который на удивление вообще не сопротивлялся. Старый слуга какое-то время медлил, но Ривай грозно взглянул на него, и тот немедленно вышел, закрывая за собой обветшалую дверь.       - А теперь поговорим на чистоту.       Жан, наблюдавший всё это со снисходительным интересом, даже слегка улыбнулся. Ривай подошёл к креслу, на котором располагался Жан. Поставив одну ногу между его ног, наклонившись к уху, Ривай, как кот, начал ласково шептать совсем не ласковые слова.       - Уважаемый господин Гранже, вы уверены, что меня в этой ситуации никто не будет спрашивать? Подумайте лучше! Я же, например, знаю кое-что, что ваша сестра не хотела бы предавать огласке, собственно, как и её муж, да и вы сами. - Ривай усмехнулся.       - Да? - капитан слегка изогнул бровь, делая вид, что весьма удивлён. - Вы блефуете, мой уважаемый капрал. - Жан до сих пор не желал сдаваться.       - Вы считаете? - носок ботфорта Ривая немного сильнее уперся в пах капитана. - А если я расскажу королю, что собственными глазами наблюдал, как ваша сестра, её муж и ещё парочка высокопоставленных чинов принимали участие в религиозном ритуале, в котором была убита молодая женщина не самых последних кровей?       Зрачки Жана расширились, ухмылка слетела с его лица, он явно сдал свои позиции более искусному и опытному игроку.       - Я всё ещё не имею право голоса? - Ривай внимательно наблюдал за переменой в лице капитана Гранже, а когда понял, что победа в его руках, то лишь немного отстранился от него, но всё так же продолжая нависать над ним, показывая его настоящее место.       - Я в полном Вашем распоряжении, господин Ривай, - Жан с трудом сглотнул, капрал лишь усмехнулся.       - Я так сразу и понял, - Ривай отстранился от капитана, убрал ногу с кресла и незамедлительно вышел из пустого и никому не нужного здания.       - Где заключённый?! - обращаясь к первому попавшемуся стражнику, командным голосом проговорил Ривай.       - За зданием!       Ривай быстрым шагом отправился туда, куда ему указал солдат. За зданием башни он увидел юношу в белом балахоне, увидел четырёх солдат, которые наставили на него ружья. За Риваем следом шёл его слуга Григор.       - Господин, Ривай, не подходите к нему, он болен проказой. Это очень опасно, - только сейчас, при свете дня, Ривай действительно смог разглядеть лицо бедного юноши, которое было полностью покрыто кровоточащими язвами.       Ничуть ни брезгуя и ни о чём не беспокоясь, он подошёл к юноше вплотную, сжал его плечо, посмотрел прямо в глаза и сквозь зубы, сдерживая свое нетерпение и негодование, проговорил:       - Где тот человек, который тебя лечил? Не отпирайся, тебе некуда бежать.       Юноша молчал. Единственное, что на его лице оставалось красивым, - это глаза: непокорённые, непобеждённые, гордые и холодные, вечно преданные, как у собаки.       В это мгновение капитан Гранже вышел из здания - наблюдая за всем этим беспределом, он не мог оставаться в стороне, особенно при своих солдатах, поэтому, не сдержавшись, он попытался остановить Ривая.       - Господин Ривай, если вы немедленно не отпустите заключённого, то вам придётся последовать его примеру и быть закованным в кандалы.       - Жан, если вам так не терпится заковать меня в кандалы, то подождите ночи, будьте терпеливы, а сейчас это не ваше чёртово дело. И не забывайтесь! - Ривай был слишком зол, чтобы обращать малейшее внимание на капитана Гранже, который в это мгновение покраснел как четырнадцатилетняя девица, которой поцеловал ручку и предложил сесть на коленки весьма богатый господин.       - Говори же... где он?! - орал почти в исступлении Ривай, но юноша продолжал молчать.       - Ты нем что ли?! - отрицательный поворот головы.       - Так говори же, где тот, кто лечил твои раны?!       - Мне всё равно не жить, так что мне нечего терять. Лучше я умру без позора, оставаясь преданным моему хозяину до конца. - Ривай прекрасно знал породу людей, к которой принадлежал этот юноша, - верных до безумия собак, которые готовы были загрызть до смерти или быть сгрызенными лишь по одному велению, лишь по одному взгляду господина. Толку что-либо расспрашивать совершенно не было.       - Я знаю того, кто поможет вам, - тихо и спокойно проговорил Ривай, делая пару шагов навстречу и протягивая руку, больше не наседая на больного, прекрасно зная, что, кроме как добротой, его доверие не заслужить.       - Нет, не прикасайтесь ко мне! - проорал в исступлении юноша и, сделав последний рывок, бросился вниз с обрыва.       Все присутствующие оцепенели от шока. Первыми, кто пришёл в себя, были Ривай и Жан, они быстро подошли к обрыву и перед их глазами предстала достаточно страшная картина. Молодой юноша с лицом, изувеченным язвами, лежал на острых каменных скалах в совершенно противоестественной позе. Трудно было понять, что творилось в душе у бывшего капрала, но он чётко слышал последние слова прокаженного:       «- За свободу, за «Рескатора»!»       Все хранили молчание. Оно липкой паутиной скользило меж пальцев, проникало вглубь дыхательных путей, сковывало лёгкие, не давало возможности сделать вдох. Оно тяжёлыми оковами спутывало ноги и не давало идти дальше. А впереди ещё предстояла длинная и сложная дорога.       Первым нарушил молчание Жан, он учтиво откашлялся и, положив руку на плечо Ривая, проговорил:       - Господин Ривай, я, моя команда и мой корабль в полном вашем распоряжении. - Ривай поднял глаза, и перед ним предстала во всём своём величии королевская галера на сто гребцов. Он лишь кивнул и аккуратным жестом убрал с плеча руку капитана королевского флота.       - Григор, собери мои вещи и перенеси их на галеру капитана Кирштайна, - слуга молча кивнул и начал исполнять повеление своего господина.       Через час все приготовления для отплытия были сделаны. Жан и Ривай стояли на мостике возле рулевого, перед их взглядом открывался бескрайний простор Средиземного моря, которое таило в себе больше тайн, чем сам Версаль.       - Благодарю вас, ваше благородие, за оказанную мне услугу сопровождения, - лестно и наигранно проговорил Ривай, немного прищуриваясь от якобы яркого солнца, которое слепило ему глаза.       - Для меня это честь, - сквозь зубы проговорил капитан. - Дэмиан, держи курс на северо-восток, - глаза Ривая округлились: «северо-восток» - это не тот курс, который был ему нужен, это совершенно расходилось с его планами. Надо было любым способом уговорить капитана Жана придерживаться «юго-восточного» направления, идти прямо к портам Марокко.       Вдоль всей палубы, с каждой стороны, было по пятьдесят гребцов. Сто накаченных, загорелых, сильных, но с жуткой усталостью и измождением в глазах, с растерзанными от плетей спинами, с багровыми потёками крови. Злые, голодные, в цепях - жаждущие свободы и женского тела.       Ривай с немного брезгливым ужасом смотрел на всё это, а капитан Кирштайн, уловив его взгляд, решил наконец-то распустить свои крылья и покрасоваться, как павлин перед убоем.       - Не правда ли прекрасна картина: сто сильных молодых тел, закованные, в полной моей власти. Одно моё слово - и вся их сила будет моей. Гюстав - двадцать один удар в минуту! - ритмичный бой барабанов ускорился, сторожи между рядов начали громко выкрикивать приказ капитана, послышался свист кнутов и звук, который издает только кожаный кнут, ударяющий по человеческой плоти. Ривай прекрасно помнил эти звуки, прекрасно помнил каждый удар, который как ножом врезался в тело, помнил ту дикую и острую боль, которая жгучим холодом и ледяным жаром разносилась по всему телу. Со всех сторон усилились стоны, но галера поплыла быстрее.       - Не правда ли прекрасно?! - в изумлении и восторге продолжал Жан.       - Неоправданная жестокость, - отрезал Ривай, отвернувшись от всей этой картины, и быстрым шагом устремился в свою каюту, которую так любезно уступил ему капитан Гранже.       - Шестнадцать ударов в минуту! - скомандовал Жан и направился вслед за Риваем в каюту.       Войдя в каюту, Ривай прямиком направился к кровати, вид этих рабов, их окровавленные спины, вызывали приступы рвоты, заставляли вспоминать то, о чём так хотелось забыть. Ривай лежал на спине, прикрывая рукой глаза, пытаясь стереть свои внезапно нагрянувшие воспоминания. В это мгновение в каюту без стука и на носочках вошёл Жан, которого Ривай не услышал. Перед ним на кровати в белой блузе, в обтягивающих военных брюках и высоких ботфортах лежал объект его давних бредовых снов. Капитан аккуратно подошел к нему, не издавая ни звука, опустился перед кроватью на колени, и не касаясь нежной кожи капрала, провел пальцами по его шее.       Ривай почувствовал незаметное прикосновение, прислушавшись, он услышал как кто-то рядом очень тяжело дышит. Делая вид, что ничего особенного не произошло, Ривай поднялся и сел на край кровати. Капитан немного отстранился назад, но не имел сил, чтобы оторвать взгляда от затуманенных, а оттого и нежных глаз Ривая.       Лёгкая улыбка скользнула по губам Ривая, он наклонился к уху капитана и прошептал:       - Если вы измените курс на юго-восток, то я позволю вам помочь мне переодеться... начиная с ботфорт, - лукавый и немного возбуждающий взгляд Ривая заставил капитана вздрогнуть всем телом. Он положил руки на застежки ботфорт и проговорил:       - Как прикажите, мой господин.       Цель была достигнута.