Я нарисую улыбку на твоих губах

koboreru namida ga konayuki ni kawaru... kono te de dakishimete nemureru no nara boku no ude no naka de keshite ageyou mata umarekawatte itsu no hi ka warai aetara... Gackt - Lost Angels

POV Хичоль Знаешь, так тяжко осознавать, что тебя больше не будет рядом. Что ты не будешь говорить со мной ночи напролет, держать меня за руку, обнимать, прижимаясь всем телом, целовать меня… Твоя кровать пустует, но в комнате до сих пор витает твой запах - запах мяты. Едва ощутимый, но он всё же остался в комнате, напоминая о тебе… О твоей улыбке. Черт, хочется сдохнуть. Не хочу вспоминать тебя. Нет. Только не сейчас… Не перед ребятами. Не перед ревущим Итуком. Что б ты умер, хренов китаец! Ненавижу тебя. Как ты мог предать нас? Как ты мог предать МЕНЯ? А главное, за что? Почему ты так поступил со всеми нами?! Почему ты поступил так со МНОЙ? За что вся эта боль, что не угасает в груди и останавливает ход моего сердца… Ненавижу тебя! И продолжаю любить... Они все только что вернулись из аэропорта. Их общага сегодня не будет как всегда шуметь на весь район. Все молча или тихо всхлипывая, зайдут в свои комнаты и закроют двери. Самым первым сбежал Хичоль. Он и так натерпелся за эти три дня подготовки к отъезду… Всё, что ему сейчас хотелось - снова увидеть этого китайца. Обнять, зарыться рукой в его волосы на затылке, почувствовать его запах. Но он не мог. И не должен. Стремительным шагом войдя в комнату, Золушка со стуком закрыл дверь. Сил не осталось. Просто в нем, да и вокруг, было пусто. Ким Хичоль даже не заметил, как Ханни стал частью его жизни… Стал частью его самого. И теперь, потеряв его, айдол наконец-то понял, что он действительно любил своего идиота. От осознания этого хотелось выть, но он не мог. Потому что в памяти снова и снова всплывают заплаканные глаза Тукки и донсенов. А он сильный, он не будет поддаваться эмоциям… Отходя от двери, Ким неровным шагом направляется к своей кровати. Комната слишком сильно опустела, замечает он, в который раз, проходясь взглядом по ней. Пусто и одиноко. Единственным напоминанием о Хангене осталась их общая фотография на тумбочке китайца. Эта фотография… Шиндон сделал ее, когда они праздновали день рождения Ханни, до того как все напились в стельку. И китаец, как самый настоящий влюбленный, поставил ее в розовую рамочку в форме сердечка… - Идиот! – тихо рычит он сквозь зубы, хватая ни в чем не повинную фотографию и разбивая ее о пол. Осколки рассыпаются дождем искр по всему полу, а Хичоль медленно опускается на колени. Он ведь не железный… Он не может всегда ходить с этой маской пафоса и крутости. Он ведь тоже ЧЕЛОВЕК. Слезы медленно катятся из глаз… Одна, вторая, третья… Теперь их уже не остановить. Они словно наконец-то прорвали плотину, где-то в глубине души корейца, и решили отыграться за то, что он так долго сдерживался. Хичоль с остервенением закусывает губу, пытаясь быть как можно тише. Но и здесь ничего не выходить. Сжимая руки в кулаки, он с остервенением бьет по осколкам, разбивая их на более мелкие части и пачкая кровью фотографию. Он тихо, сдавленно кричит, захлебываясь в слезах. Боль вырывается наружу, даже и не думая останавливаться… Губы искусаны в кровь, он больше не может сдерживаться… В дверь настойчиво долбятся уже пятнадцать минут, но Хичоль не то, что подняться, он ничего сказать не может. Сил уже нет ни на что. Он просто молча лежит в луже собственной крови, а серебристые капли слез скатываются по его щекам. За окном уже ночь. Тихая, лунная… Она лишь наблюдательница всего на этой маленькой планетке… Сколько Она такого видела, Ночь не помнит. Но каждый раз люди поднимались, перебарывая себя и сражаясь за свое счастье. И сейчас, Она была точно в этом уверена, этот человек тоже поднимется и пойдет дальше своей тропой. - Хичоль! Открой дверь, иначе я ее выломаю! Хичоль, сию же минуту!!! – снова стук, чуть ли не разбивающий дверь в комнату Золушки. Канин на то и был отцом всего их сумасшедшего зоопарка… - Ты, придурок! Быстро открывай! – кажется это Донхэ, и он уже срывается на крик, а Леди Хихи только сейчас переводит стеклянный взгляд на единственный барьер, что разделяет его и остальных мемберов. - Хичоль, прошу, открой, – теперь в переговоры вступает Лидер, - Хи, открой! – слышно как голос его всё еще дрожит. Видимо слезы еще не прошли. Золушка закрывает глаза, ему надоело слушать их… За дверью же слышится нестройный хор голосов, которые обсуждают, что же им делать в этой ситуации… Кто-то уже снова тихо всхлипывает, а по голосу Шиндона и «папочки» уже можно понять, что они готовы на решительные меры. Тукки дает согласие… Наконец дверь поддалась на «уговоры» со стороны коридора и теперь в комнате находятся почти все, кто остался. Пятиминутный ступор, а потом… Сонмин падает в обморок от увиденного, благо его успевает поймать Кюхен. Реук всхлипывает чуть громче, сильнее сжимая руку Йесона. Других лиц Ким Хичоль же не может различить. Глаза сами собой закрываются, наконец-то давая такой долгожданный покой его телу и душе…