***
Вячеслав с Климентом сидели за столом генсека и разбирали принесённые документы, когда в кабинет зашёл Герман. Скользнув взглядом по Ворошилову, он подошёл к стоящему недалеко от стола креслу и, сев в него, произнёс: — Меня ваши дела, конечно, не касаются, но, думаю, вы должны об этом знать. Вчера ночью я не сразу смог заснуть и решил немного пройтись. И, проходя мимо этого кабинета, услышал голоса. Сначала я было решил, что это вы разбираете какие-то документы, поэтому решил зайти, — тут Геринг, конечно, малость покривил душой — ну в самом деле — не признаваться же перед этими двумя в своей маленькой слабости подслушивать чужие разговоры… — Но когда зашёл, то увидел двух не очень высоких мужчин довольно плотной комплекции. Один из них был в белом костюме. И отмечу, что при виде меня они заметно растерялись, явно не ожидая, что кто-то в такой поздний час зайдёт в кабинет. — Что они делали? — Климент нахмурился, явно поняв, о ком идёт речь. Вячеслав также заметно помрачнел, отложив в сторону документы. — Они что-то искали в ящиках стола. — Что ж, спасибо за информацию, — Вячеслав вздохнул. — Мы примем меры. — Не стоит благодарности, — царственно кивнул Герман и, встав, неторопливой походкой вышел из кабинета. — Себялюбия кому-то явно не занимать… — фыркнул Климент. Вячеслав ничего не ответил на его комментарий, погружённый в мрачные мысли. О ком говорил Геринг, он понял сразу. Хрущёв и Микоян. Эти двое вечно что-то замышляли и проворачивали какие-то свои делишки за спиной у вождя. И теперь его подозрения насчёт этих двоих подкрепились фактами. Следовало что-то делать — эти двое вконец обнаглели и потеряли всякий страх — посметь влезть в кабинет вождя!.. — Слушай, а ведь у Лаврентия наверняка что-то было на этих двоих, — прервал его мысли Климент. — Нужно попробовать поискать. — Ты прав, он на всех информацию собирал, только вот где хранил, не в кабинете же. — А может и в кабинете — тайник у него точно был. Идём, поищем. — Ну давай поищем, может, и правда что найдём, надо только ключ взять, он должен быть где-то в столе у Иосифа, — с этими словами Вячеслав вытащил один из ящиков стола и просунул руку в небольшое углубление сбоку, вытащив железную коробочку. Климент обиженно посмотрел на Вячеслава. — Не знал, что Иосиф тебе настолько доверяет. — Не прибедняйся — кто из нас двоих имеет безлимитный доступ к хозяйскому бару? — Это другое, — буркнул Ворошилов. Молотов промолчал, в душе согласившись с товарищем. Но сейчас было не время выяснять, кого из них и за что больше любят. Следовало как можно быстрее понять, что именно Хрущёв с Микояном искали в столе генсека. Открыв крышку, Вячеслав задумчиво посмотрел на несколько ключей, лежащих внутри коробочки. Все они были разные — и по размеру, и по резьбе — и понять, какой именно был от кабинета Берии, не представлялось возможным. — Нам нужен слепок его замка, — сказал Молотов, переведя взгляд на стоящего рядом Ворошилова. — Зачем? — удивился тот. — Тут их всего ничего — берём все и действуем методом подбора — какой-нибудь да подойдёт. — Соглашусь, так будет проще, — Вячеслав закрыл коробочку обратно и аккуратно положил ту себе в карман, после чего вернул ящик стола на место и вместе с Климентом вышел из кабинета. Им повезло — первый же взятый из коробочки ключ открыл дверь, и оба тихо проскользнули внутрь. В кабинете было мрачно и темно — окна были заклеены газетами, на столе и шкафах толстым слоем лежала пыль. На полу валялись обрывки бумаг. Осторожно, стараясь не наступать на те, Ворошилов с Молотовым подошли к столу наркома. — Апчхи! — громко чихнул Климент. — Ну и пылища здесь — странно, что вообще кабинет целым оставили. — Тише ты, ещё не хватало, чтобы нас тут кто-нибудь услышал, — Вячеслав недовольно посмотрел на товарища. — Ищи давай, не стоит нам тут задерживаться. С этими словами он аккуратно потянул на себя первый ящик стола и, открыв его, вздохнул — тот, конечно же, был пуст. Такими же пустыми оказались и другие ящики. Занявшийся осмотром ближайшего шкафа Ворошилов, недовольно бурча, переставлял стоящие в нём папки, как вдруг замер: — Слава, подойди-ка сюда. Молотов, задвинув последний ящик стола на место и не обнаружив никакого тайника, подошёл к товарищу и увидел не очень глубокий проём, сделанный в задней стенке шкафа. Судя по его небольшому размеру, там лежала какая-то папка или что-то подобное. И, судя по тому, что ранее этот проём был закрыт дверцей, от которой на настоящий момент остались одни небольшие петли, то, что находилось внутри, забрали до них. — И пыли совсем нет, явно кто-то до нас побывал, — Климент провёл пальцем по нише. — И посмотри на пол, эти бумаги тут явно не сами по себе появились — кабинет законсервировали, а это значит, что беспорядка тут быть не должно. Вячеслав молча перевёл взгляд на разбросанную на полу документацию. В сказанных Ворошиловым словах был резон — судя по тому, что мебель была целой, кабинет не громили, а просто закрыли, из чего можно было сделать вывод, что тот, кто его закрывал, явно не стал бы разбрасывать бумаги. — Даже прибрать за собой не удосужились, — Климент хмыкнул. — Мы с тобой явно опоздали. — Это точно, — Вячеслав тяжело вздохнул. — Но, возможно, он тут на них вовсе не папку держал, а что-то другое. К тому же, если здесь лежало то, что им было нужно, то зачем бы они стали искать ещё и в кабинете Иосифа. — Другое или не другое, мы с тобой уже не узнаем — не лезть же нам ещё и на Лубянку. А о том, что они делали в кабинете вождя, мы тоже теперь можем только гадать. Кстати, как насчёт попробовать организовать засаду сегодня ночью? Вдруг они снова заявятся. — Вряд ли, они не совсем дураки, — Вячеслав покачал головой. — Но попробовать, конечно, можно. Так, переговариваясь, они вышли из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь.***
Адольф проснулся рано — несмотря на то, что он тщательно контролировал все приготовления к параду, ему всё равно было тревожно, и сон исчез, едва начало светать. Окно было приоткрыто, и лёгкий, едва заметный ветерок колыхал полупрозрачную занавеску. Он повернул голову и посмотрел на спящего рядом Иосифа. Во сне он выглядел совершенно безмятежно — даже морщины и те разгладились. Покой взамен вечной череды собраний и нескончаемого потока бумаг определённо шёл ему на пользу. Неожиданно это напомнило ему их самое начало отношений, когда они оба были значительно моложе. Помнится, он очень любил пропускать сквозь пальцы густые, тёмные пряди, которые, как ему тогда казалось, были мягче всего на свете. Вот и сейчас, не удержавшись, он вытянул руку и осторожно, стараясь сделать движение как можно более невесомым, коснулся тёмных волос. Теперь они, конечно, уже не были такими же мягкими, как прежде, заметно став жёстче, но то чувство, которое он испытывал тогда, в молодости, осталось прежним. — Ты всегда обижаешься, когда я сплю без тебя, а когда я прихожу, ты начинаешь будить меня ни свет ни заря, — не открывая глаз, произнёс генсек и, вытащив из-под одеяла руку, невзначай заехал фюреру по носу, заставив того недовольно фыркнуть, после чего передвинул руку выше и взъерошил ему волосы. Тот еле слышно выругался и скинул руку генсека, пытаясь пригладить причёску, которая после сна и так была растрёпана. Иосиф, приоткрыв глаза, с прищуром оглядел того. — Правильно, с укладкой тебе было лучше, — ехидно прокомментировал он. Адольф замер, одарив Иосифа испепеляющим взглядом. — Не спится из-за парада? — Иосиф чуть приподнялся на подушке, устраиваясь повыше. — Да, — признался Адольф. — Я тщательно слежу за подготовкой, но меня всё равно что-то беспокоит. — Уж не наша ли с Муссолини встреча тебя тревожит? Беспокоишься, как бы он тебя ко мне не приревновал? — Иосиф, не сдержавшись, широко улыбнулся, получив хмурый взгляд в ответ. — Не неси чушь, — откинув со лба чёлку, поморщился фюрер. — Мы с Бенито просто деловые партнёры. — То-то я вижу, какие он своему деловому партнёру подарки дарит — то гору пакетов с фруктами передаст, то целый камин. Очень, я тебе скажу, он своего партнёра ценит. Прямо обожает. — Не без этого, — согласился фюрер, не заметив иронии в голосе генсека. Иосиф, едва заметно улыбаясь, смотрел на Адольфа, и ему казалось, что он видит перед собой того самого юношу, которого встретил много лет назад в Вене. Прошло столько времени, а Адольф остался таким же — самоуверенным и резким, совершенно холодным и неприступным с виду, таким он был для всех, кто его окружал, и даже наиболее приближённые к нему не знали другой стороны фюрера. …И которая, тем не менее, была прекрасно известна советскому вождю. Лишь он один знал, насколько эмоциональным и чувствительным мог быть фюрер; как в гневе он молча мог разнести всю комнату или же как заходился стонами в его объятиях; как рыдал, проклиная себя, у тела мёртвой племянницы. Улыбка спала с лица, стоило лишь вспомнить тот день. Что, если бы его не оказалось тогда рядом? Если бы он не сумел выхватить из онемевших, ледяных рук пистолет? Он не лежал бы сейчас здесь, наслаждаясь такими долгожданными тишиной и покоем, а сидел бы в Кремле, просматривая бесконечные доклады и записки. А Адольф… При этой мысли всё внутри похолодело — лежал бы в земле. — Ладно, иди сюда, я постараюсь тебя утешить, — старательно отогнав от себя мрачные мысли, произнёс Иосиф, откидывая одеяло и приглашая Адольфа лечь рядом. Вздохнув, тот придвинулся ближе, положив голову на грудь генсека и прикрыв глаза. Лишь с ним одним он мог отбросить всю наигранность и холодность. Лишь с ним одним он мог, наконец, расслабиться и забыть обо всём — о партии, о вечных распрях в канцелярии, о кипе документов, что приходилось ежедневно просматривать, и даже о завтрашнем параде. Губы тронула лёгкая улыбка, когда рука генсека мягко опустилась на волосы, медленно их поглаживая. — Знаешь, а ты практически совсем не изменился, — Иосиф вздохнул. — Разве что стал совсем немного сдержаннее. — Ты тоже — как был упрямым, как чёрт знает кто, так и остался, — буркнул в ответ Адольф. — Поспи ещё немного и не думай о параде — я уверен, что всё пройдёт гладко. Пусть Гиммлер о нём беспокоится — в конце концов ты ведь назначил именно его ответственным за подготовку. — Правильно, пусть побегает, — пробормотал Адольф, незаметно начиная проваливаться в сон. Иосиф осторожно убрал руку с его головы и тоже закрыл глаза — день, ожидавший их впереди, обещал быть крайне насыщенным и полным событий, поэтому будет совсем неплохо, если они оба поспят ещё пару часов.