Прощай, Добби

(отбечено) Трагические события, происходившие в школе, сначала совсем как-то не коснулись Гарри. Ну, по-видимому, потому, что Нагини рассказала ему о Тайной комнате и даже сводила туда. Новость о том, что его ласковая змейка на самом деле василиск, конечно, удивила Гарри, но разве для любящего сердца важно, что его объект может иметь еще какую-то там страшную форму, которая может убивать взглядом. Его Нагини и так не хомячок, сила и яд имеется, так что эти новости совсем не шокировали мальчишку. Нагини действительно была в замке как дома, появлялась и исчезала совершенно незаметно и молниеносно. Сколько раз Гарри в коридорах Хогвартса звал ее, и она появлялась откуда-нибудь из-под скамейки или старинных лат, причем портреты вокруг обычно оказывались пусты. В то время как вся школа переживала происшествие с кошкой Филча, Гарри переживал за свою любимицу. Потому что сразу стало понятно: готовится какая-то подлая интрига против именно Нагини. То, что она может быть причастна к этому происшествию, ему даже в голову не пришло. Подумайте сами, зачем бы это ей? Мудрому великодушному созданию, совсем не голодающему – вдруг убивать чью-то кошку? Миссис Норрис сто раз проходила мимо прятавшейся рядом змеи и ни разу даже ухом не повела. А ее, тем не менее, почти убили. Гарри слушал в полуха рассуждения своих друзей, в нужных местах кивал головой, читал вместе со всеми угрожающие надписи на стенах, а у самого на душе скреблись тысячи миссис Норрис из-за смутных предчувствий. Между тем события набирали обороты. Откуда-то пошел слух, что именно он «наследник Слизерина», потому что владеет наследственным даром прославленного рода – парселтангом. Откуда взялся слух такой, тоже было непонятно. Но вся школа смотрела на него с подозрением и страхом. «Друзья» Гарри тоже повели себя как-то странно: ему они говорили, что не верят во всю эту ерунду, но постарались как-то дистанцироваться от него. Гарри это было на руку. Ничего нового в этом не было. У них и раньше была одна правда для него и еще куча разных правд на все случаи жизни. Небось, Гермиона рада подтверждению своей теории об особой кровожадности сироты Поттера. Но это были еще цветочки: когда произошло нападение на учеников и первые жертвы «наследника» заняли места в медицинском крыле, вокруг Гарри вообще образовался вакуум. Его вызвал директор и там, поблескивая ласковыми глазами, настойчиво интересовался, а не хотел ли Гарри ему чего-нибудь рассказать… Гарри такого желания не испытывал, о чем искренне и поведал директору. Дамблдор сокрушенно вздохнул, пожевал губами и рассказал ему историю о еще об одном мальчике, который не доверял наставникам. - И что стало с этим мальчиком? – спросил Гарри простодушно. - Он очень плохо кончил! – припечатал Дамблдор. Гарри открыто взглянул директору в глаза, да так, что у старого интригана вздрогнуло что-то там, там где раньше у него было сердце. - Мне жалко этого мальчика и жалко его наставников. Но я, правда, совсем не хочу вам что-нибудь рассказать. - Ну, тогда иди к себе… Но помни: я всегда готов тебя выслушать, - проговорил директор, спрятав глаза за стеклами очков. После этого разговора в школе наступило затишье. Никто ни на кого не нападал, никто не писал зловещих посланий на стенах старинного замка кровью, но ощущение угрозы и опасности все равно нарастало. Гарри нужен был Добби, но, как назло, у него образовались какие-то дела, и он почти не показывал носа в школе. А Нагини вздыхала, расстраивалась и советовала Гарри быть как можно дальше от этих событий. Это он и сам прекрасно понимал, однако судьба иногда принимает решения за нас, оставляя нам единственный путь. **** Том действительно был занят. Если с Кричером, домовиком Блэков, разобраться удалось быстро и почти без проблем - разве можно считать проблемами измазанную соплями и слезами мантию? - то крестраж, заключенный в чашу Хельги и упрятанный в фамильный сейф семейства Лейстренджей, был недоступен, да и дневник, находившийся в Хогвартсе, как показали события, происходившие там, был очень качественно скрыт. Том-Добби носом рыл землю, следил за школьниками, допрашивал портреты и приведения Хогвартса, но на след пока напасть не мог. Дневник был рядом, буквально под носом, но непонятно где. И это бесило неимоверно. А еще Нагини пристала как банный лист, твердя, что ему необходимо переговорить с Гарри и попытаться самому ему все объяснить. Ведь мальчик все равно узнает, так лучше уж от них, чем от кого-то еще. Том был согласен, но, вспомнив яркие лучистые глаза мальчика, глядевшие на него с обожанием, с ужасом представлял, как потемнеют они, как из этих глаз уйдет свет, как его Гарри посмотрит на него с укором и презрением. Том откладывал этот разговор на будущее, малодушно надеясь, что все как-нибудь само утрясется. И собственная непоследовательность и нерешительность тоже пугали и бесили его. Они порождали раздрай и беспокойство в его изуродованной душе. А может, это и происходило именно из-за разорванной и укороченной души? Кто знает... С чашей, в конце концов, разобрались. Малфой заставил жену сходить на свидание к сестре Азкабан и взять у нее доверенность на однократное посещение ее хранилища. Нарцисса капризничала, выдвигала непомерные требования за свои услуги, но, повнимательней присмотревшись к побелевшим глазам супруга, заткнулась буквально на полуслове. Аристократ умел быть убедительным, когда хотел. Странное дело, но этот инцидент имел продолжение в виде наладившейся семейной жизни Люциуса. Видимо, сиятельная леди была весьма впечатлена внезапно проявившимися мужскими качествами супруга. «Наверное, следовало ее сразу после свадьбы отлупить как следует, как только она начала выделывать свои кренделя. Но кто бы мог подумать, что высокородную леди надо укрощать, как норовистую кобылу, - хмыкнул про себя Малфой. - Куда катится этот мир, раз джентльменское отношение и рыцарство уже не котируется в нем?» Все случилось почти сразу после рождественских каникул. Том увидел трудящуюся над очередной надписью мелкую Уизли. А еще он увидел, что дневник, торчащий из кармана девчонки, магически привязан к ней. Пришлось девчонку усыпить и волочь в Тайную комнату. Очень жаль, что обычная осторожность и предусмотрительность оставили его. Близость желанной цели замутили ясный разум, он не заметил неприятно ухмыляющейся крысиной мордочки, выглядывающей поблизости. Это была ловушка, и она сработала. **** Гарри увидел надпись на стене вместе со всеми. Там было написано: «Ее кости сгниют в Тайной комнате». Вообще-то, Дамблдор, составляя эту надпись, имел в виду совсем не Нагини, но напряжение последних дней и беспокойство за своих близких сыграли с ним злую шутку. Гарри со всех ног кинулся ко входу в подземелья. Внизу в мрачном зале он застал Добби, протягивающего тетрадочку высокой фигуре в светлом балахоне. Рядом лежала без сознания Джинни Уизли и свивала и развивала кольца обеспокоенная Нагини. Гарри перевел дух. Из-под низко опущенного капюшона послышался голос неизвестного существа: - Ты оправдал мои ожидания, Том Марволо Ридлл. И после того, как мы закончим, ты получишь новое тело. По его знаку появилось тело молодого человека с яркими голубыми глазами. - Осталось небольшое незаконченное дело… Мальчик… Он очень вовремя появился тут! Он тоже твой крестраж! Убей его. И твои мытарства закончатся! Гарри, еще ничего не понимая, попятился. Вскинувшуюся Нагини накрыло непроницаемым барьером, но она все равно билась и бесновалась под ним. Она что-то кричала, но ни один звук не проникал сквозь волшебную стену. - Мальчик мой, Гарри, ничего не бойся, я спасу тебя, - загрохотал от двери в Тайную комнату бодрый басок Директора, за спиной которого стоял Снейп с бледным сосредоточенным лицом. – Я предупреждал тебя. Зло нашло к тебе путь… - договорить он не смог, смертельное проклятие нашло его, сорвавшись с палочки Снейпа. Смерть извечного врага не порадовала Тома, он даже не глянул в его сторону. - Нет! – тихо и упрямо сказал он, не поднимая глаз. - Ты расстраиваешь меня! Подумай еще! - Нет!!! – заорал темный Лорд, сжав крохотные кулачки. Светлая фигура пожала плечами, и Добби стал заваливаться на каменный пол. Одновременно и Нагини, и молодой человек с синими глазами, и сама фигура исчезли из мрачного зала. Стало очень тихо, было слышно, как где-то капает вода. Гарри медленно, спотыкаясь, подошел к маленькому телу, неподвижно лежащему на каменных плитах. Он встал перед ним на колени. Он еще ничего не понял, еще ничего не оценил, и только тяжелое, как чугунная плита, ощущение потери заполнило его. Мальчишка страшно завыл, баюкая маленькое тельце. А с лица Снейпа исчезли последние краски.