Прощай, Добби

(отбечено) Человечество выросло около моря. Потом оно, конечно, расселилось по степям, лесам и горам, но все равно к морю осталось трепетное отношение. Чтобы это понять, надо вдохнуть особенный морской воздух, оглядеть эту невыразимую ширь, почувствовать эту природную мощь, которая, конечно, может притворяться ласковым котенком, но кого это может обмануть? Жизнь на острове потекла своим чередом, а море охраняло отшельников. Северус даже летом не оставлял Гарри в покое. И когда разомлевшая на солнце Нагини пыталась выступить на защиту мальчика, то встречала иронично поднятую бровь и неизменное высказывание, «а жить там ты тоже за него будешь?» Там - это где маги, где политика и политиканы, там, где Гарри придется рассчитывать только на свои силы. И несмотря на то, что силенки у мальчишки были, да и натаскал его Северус неслабо, ему все равно казалось, что Гарри совсем не готов к той жизни. Это, наверное, самая распространенная ошибка всех родителей. Как ни радовало любимое чадо своими успехами, а все равно кажется, что оно совершенно не готово к «радостям» самостоятельной жизни. А Гарри блаженствовал. Несмотря на уроки, книги и работу, у него было свободное время. Можно было полетать на метле: высоко-высоко или, наоборот, над самой водой, опустив в нее свои ноги и поднимая фонтаны брызг. Можно поплавать с Нагини, ныряя и задерживая дыхание. А можно наколдовать себе головной пузырь и помочь ей в охоте, а заодно рассмотреть таинственную подводную жизнь в плавающих косых лучах света. А можно просто лечь в гамак под персиковым деревом и просто послушать пикировку зельевара и Нагини, от которой оба получали огромное удовольствие. А еще, разыскивая как-то заблудившегося Артура, Гарри нашел лаз в катакомбы. Рассмотрев вход в комплекс пещер, Северус заявил, что если бы продавец-маггл знал, что на острове имеется такое, цена на остров поднялась бы вдвое. В пещеру они полезли в этот же день. Несмотря на то, что Северус очень строго относился к распорядку дня, находка распалила его исследовательский зуд, и откладывать вылазку на утро он не захотел. Пещера не обманула их ожиданий. Когда-то очень и очень давно здесь было тайное капище неизвестного бога. Оно состояло из трех пещер, в самой дальней еще сохранился алтарь. Они не сразу заметили под слоем пыли дивные фрески, украшавшие стены святилища. Первой очистили ту, которая находилась перед алтарем. Как только вековой слой пыли, послушный палочке Северуса, исчез, глазам наших исследователей открылась изумительная картина. На них смотрел их старый знакомый – незнакомец из Тайной комнаты. Несмотря на некоторую архаичность стиля, не узнать его было невозможно. Пораженный зельевар зажег светильники около фрески, и в их свете лицо божественной красоты казалось живым. Невозможно забыть, увидев хоть раз невообразимый разлет почти прямых бровей, поднимающиеся к вискам над дивными очами нечеловеческого очарования. - Ну, куда ж без него… - заворчала Нагини. – И тут достал! - Ты его знаешь? – шепотом спросил Гарри. – Как его зовут? - О, у него столько имен… все и не упомнишь. И божественный Гермафродит, Бафомет, Тот, Пуруша… сколько было народов – столько и имен. Сам себя он называет Магией. Ее источником и господином. Странное местечко, я о таком не слышала. А Северус продолжал освобождать от наслоений грязи остальные фрески и зажигать светильники. Наверное, древний художник прожил в этих пещерах основную часть жизни, иначе как еще объяснить такое количество великолепных работ. На исследователей, как живые, смотрели со стен чудовищно мощный Минотавр и мудрый кентавр, женщина-кошка Бастет, взиравшая глазами вечности, и сокологоловый Гор, и еще много дивных существ. Кто-то был узнаваем, а о ком-то не сохранилось даже памяти. Остановившись у одной фрески, Гарри воскликнул: - Наги, смотри, это, наверное, твоя родственница! На фреске был изображен вздыбившийся василиск, а в его громадном теле - хрупкая черноволосая женщина в индийском сари. Выражение «лиц», что у василиска, что у черноволосой, были странно похожи. Нагини посмотрела на фреску, ничего не сказала и поползла к выходу. Почуявший неладное Гарри рванул за ней. А Северус еще долго стоял перед изображением, вглядываясь в надменное лицо и что-то лихорадочно соображая. **** - Эх, ребенок, это было так давно… Я уж и смирилась, и забыла почти, а тут такое… - Наги, так это ты там на фреске, да? Гарри прижал треугольную голову змеи к себе. - Расскажи мне, Наги! Расскажи мне все. Я пойму! - Конечно, поймешь, мой хороший! Только вспоминать-то это все очень тяжело… Ну да, видимо, время пришло… слушай тогда. Рассказ Нагини. Там в зале на фресках - братья и сестры. Вот только матери у нас у всех разные. Старший - Бафомет, у него и мать и отец - боги, А у нас - только отец. Мать я не знала, но говорят, что она была из священных Нагов, обитавших в Индии с начала времен. А я - плод запретной любви. В Индии к бастардам, независимо от их происхождения, отношение всегда было не очень хорошим. Мать оставила яйцо на дынной грядке, ну, а дальше я росла в храме Богини-Матери в Хритараштре Конечно, жизнь у меня была не слишком веселая. Я танцевала у образа Богини в человеческом обличии и убивала приговоренных к смерти жрецами Кали, будучи василиском. Мне поклонялись, меня проклинали, но все это мало касалось меня, до тех пор пока однажды ко мне в подземелья не привели молоденького колдуна-чужестранца. Это был португальский моряк, корабль которого разбился на побережье. Этот морячок умудрился разгневать жрецов Богини-Матери, не зная ни одного слова на санскрите. Это я потом узнала, что зовут его Салазар Слизерин, и он является избранником моего брата Бафомета. Было в нем что-то такое… я не решилась его убить. Он уговорил меня бежать, и я помогла ему. Почти год мы добирались до его родины. К тому времени он уже вполне сносно говорил на змеином языке. А потом, его призвал его господин, для того чтобы построить в туманном Альбионе школу для магов. Там мне не понравилось. Сыро и холодно. Люди грубые и жестокие. И Салазар стал все реже бывать у меня. А потом я узнала, что он собирается жениться на местной колдунье. А как же я? Я, которая все потеряла, которая подарила ему сына? Сейчас я бы и минуты не плакала, а тогда мне показалось, что небо упало на землю. Я убила его. Убила в той самой Тайной комнате, которую он построил для меня. А тут рядом с нами появился Бафомет. Он был в гневе. Он сказал тогда, что слишком много любви в нашем семействе, и проклял и меня, и моих потомков ее полным отсутствием. Он вырвал из моих рук ребенка и исчез. И только его слова прогремели то ли в комнате, то ли у меня в голове: «До тех пор, пока кто-нибудь из моих потомков не полюбит, несмотря ни на что, когда все будет против этого чувства, и добьется ответной любви, быть тебе змеей и василиском, и охранять детище Салазара – его замок». Похоже, аффтора опять понесло в неземные дали, но в свое оправдание могу сказать, что оно само как-то выходит, а я только записываю. Ну и пусть все идет, как идет. Кого разочаровал, простите.