Талисман

      Под утро шторм утих. Волны еще швыряли «Арабеллу», однако больше не походили на оскаленных свирепых чудовищ, несущихся на корабль и грозивших поглотить его. При других обстоятельствах Блад подумал бы об отчаянно дерзких людях, которые осмеливаются противостоять гневной стихии, уповая лишь на крепость своих рук, надежность корабля — хрупкой игрушки моря — да милость Всевышнего, но в это утро ему было не до поэзии. На востоке ширилась алая полоска рассвета, и Блад уже мог различить в нескольких милях впереди очертания огромного острова, простиравшегося насколько хватало глаз с востока на запад, и черные прибрежные скалы в ожерельях пены. К счастью, ветер ослабел, иначе корабль выбросило бы на камни.  — Куба, черт ее дери! — Хагторп, поднявшийся в эту минуту на квартердек, не скрывал своей тревоги.  — Надо убираться отсюда, если мы не хотим познакомиться поближе с береговой охраной, — ответил Блад и крикнул: — Отдать рифы! Джереми, курс зюйд-зюйд-ост! Ветер снова изменил направление и теперь дул с северо-востока. Это вполне устраивало Блада. Но злоключения их первого похода на этом не закончились. Только «Арабелла» повернула от опасных берегов, как один из управляющихся с парусами корсаров завопил:  — Прямо по курсу корабль!  — Два корабля! — крикнул он же через мгновение. В бледных рассветных сумерках вырисовывался силуэт большого корабля, бывшего уже довольно близко. Примерно в полумиле за ним виднелся второй.  — Если это не жертвы шторма, подобно нам, то… — пробормотал Блад, разглядывая корабли в подзорную трубу. –…Это испанцы, — закончил Хагторп мысль капитана. — Нам везет как никогда!  — Испанцы — согласился тот. — Первый похож на военный, судя по числу пушек, а второй, возможно, купец. Скорее всего, остаток каравана, попавшего в тот же шторм. Блад внимательно изучал неожиданно свалившихся им на головы противников. Первый галеон превосходил «Арабеллу» по числу пушек, да и торговые суда у испанцев были далеко не беззащитными. Его команда вымоталась в борьбе с волнами и ветром, и момент для боя был самый неподходящий. Но то же самое можно было сказать и о людях с этих двух галеонов. К тому же они не ожидают встретить чужаков так близко от Кубы, и испанское «происхождение» корсарского корабля должно усыпить их бдительность — по крайней мере, на время… К ним подошли Волверстон и Дайк.  — Что будем делать, Питер? — спросил Волверстон.  — Думаю, придется сразиться с ними.  — У них пушек раза в два больше, чем у нас, — озабоченно заметил старый волк. — Мы еще не выбросили тот испанский флаг?  — Сомневаюсь, что они дадут нам спокойно пройти мимо, даже под испанским флагом. А если мы вдруг резко изменим курс — тем более заподозрят неладное, — проговорил Хагторп. В подтверждение его слов носовая пушка первого галеона выстрелила. — Вот у нас и спросили, кто мы, — на губах Хагторпа появилась кривая усмешка.  — Пройти — нет, тут ты прав, Нат, — сказал Блад. — Но вот приблизиться… Рискнем. Идем на них. Сдается мне, они не ждут атаки, а у купца найдется кое-что в трюмах: вон какая низкая осадка, — Он подошел к перилам, ограждающим квартердек, и крикнул:  — Огл, поприветствуй-ка их! Когда мы поравняемся с галеоном, открыть огонь! Затем Блад повернулся к своим офицерам:  — Ветер благоприятствует нам. Атакуем их поочередно. Вряд ли второй корабль догонит первый, идя в бейдевинде. — Он еще раз поднес подзорную трубу к глазам и усмехнулся. — Похоже, купца изрядно потрепал шторм. Что же, наши шансы растут.  — А флаг я бы все-таки поднял, — буркнул Волверстон.  — Пока ты будешь возиться с флагом, бой закончится, — поддел его Дайк. — И так хорошо.  — Обойдемся без флага, — согласился капитан Блад и сказал Питту: — Джереми, как только мы минуем галеон — будь готов к быстрой смене галса. «Арабелла» шла левым галсом. Блад намеревался разрядить пушки правого борта, проходя мимо первого галеона, а затем, меняя галс, вклиниться между двумя кораблями и дать залп по второму, когда тот окажется у «Арабеллы» по левому борту. Он был уверен, что расстояние между их противниками не сократится и у них будет возможность для этого маневра.  — Стрелкам подняться на марсы! — скомандовал Блад. — Цельтесь по офицерам!

***

У дона Альвареса, капитана галеона под названием «Маравийяс», при виде незнакомого корабля, шедшего странным курсом прямо на них, зародились смутные подозрения. Эти подозрения переросли в ужас, когда он заметил, что их собираются атаковать. Он тотчас отдал приказ готовиться к бою. Канониры со всей возможной поспешностью принялись заряжать пушки и открывать порты, однако пираты были слишком близко. Раздался оглушительный грохот, и красный борт противника скрылся в дыму. Испанцы торопливо и практически наугад дали ответный залп. Несколько ядер угодило в фальшборт «Арабеллы», и во все стороны полетели обломки, остальные с воем пронеслись над головами корсаров, кое-где повредили такелаж и прорвали паруса. Но огонь «Маравийяс» не заставил «Арабеллу» сбавить ход, и Джереми Питт уверенно вел ее к «Санта Марии». Для испанцев же меткость канониров Огла стала роковой: несколько больших пробоин зияли почти на уровне ватерлинии. Волны уже начали их захлестывать. Дон Альварес был вне себя от ярости и унижения. Он поминал родителей и прочих родственников проклятых пиратов в выражениях, которые заставили бы покраснеть завсегдатаев таверн его родной Севильи, и не собирался спускать наглецам нанесенную обиду. Галеон медленно развернулся бортом к пиратам. Капитан надеялся продольными залпами повредить румпель или сбить рангоут неприятеля. К несчастью для испанцев, к этому времени «Арабелла», стремительно меняя галсы, описала изящную дугу перед вторым галеоном, «Санта Марией», и приближалась уже к его левому борту. Открой сейчас «Маравийяс» огонь, ядра неминуемо поразили бы и второй испанский корабль. Несмотря на воду, все больше прибывавшую в трюмы, дон Альварес приказал идти к «Санта Марии». Он взбежал на нос своего корабля, взывая к небу и умоляя его не оставлять своей милостью благочестивых католиков… … То ли у этих католиков было что-то не так с благочестием, то ли в небесной канцелярии приняли во внимания католичество Питера Блада, но в как раз в этот миг раздался громкий треск. Дон Альварес повернул голову и остолбенел, глядя на побежавшую по грот-мачте трещину. Видимо, она появилась еще во время шторма, но была настолько неприметной, что в тусклом свете утра и в суматохе, царившей на галеоне, на нее еще не успели обратить внимание. Теперь же трещина неумолимо расширялась. Матросы, проявляя необыкновенную скорость и ловкость, спускались по вантам. Каким-то чудом грот-мачта все же не рухнула, но продолжала зловеще потрескивать над их головами. Залп пиратов по «Санта Марии» прозвучал последним аккордом, завершающим моральный разгром капитана Альвареса.

***

«Санта Мария» сильно пострадала от шторма, разметавшего их караван. Налетевший шквал порвал грот, затем в трюмах открылась течь. Завидев берега Кубы, экипаж только успел перевести дух и порадоваться своему чудесному спасению, как случилась новая беда. Для капитана «Санта Марии», как и для дона Альвареса, стало полной неожиданностью, что вежливо ответивший на приветствие встречный корабль, поначалу принятый ими за патрульный, вовсе не был таковым. Вытаращив глаза, он растерянно следил за молниеносной атакой корсаров на «Маравийяс». Обстреляв галеон, красный корабль приближался к ним. С маневренностью у «Санта Марии» и до шторма дела обстояли неважно, но все же ее капитан предпринял попытку встретить корсаров бортовым огнем. Однако это только облегчило им задачу: медлительный галеон еще завершал поворот, когда последовал залп двадцати пушек, который вызвал разрушения и хаос на палубе «Санта Марии». Испанские канониры пытались стрелять в ответ, но в фальшборт уже впивались абордажные крючья. Испанцы настолько привыкли чувствовать себя в безопасности вблизи Кубы, одного из самых надежных своих оплотов в Карибском море, что нападение пиратов в этих водах могло им привидеться только в кошмаре. И вот кошмар оказался реальностью. Капитан «Санта Марии», застывший на юте своего корабля, в отчаянии бросил еще один взгляд на «Маравийяс» и увидел, что галеон едва держится на воде и вряд ли его многочисленные орудия смогут им помочь.

***

Волверстон, спустившись на шкафут, радостно ухмылялся при виде неуклюжего купца.  — Парни! — крикнул он изготовившимся к абордажу корсарам. — Нам везет, не успели отойти от Тортуги, как возьмем приз!  — Не жарил бы ты зайца, прежде чем поймаешь его, — неодобрительно вставил Хагторп, подойдя к нему.  — Брось, Нат, неужто ты в нас сомневаешься? А они же возвращаются откуда-то на Кубу, наверняка в трюмах золото… Ну, пусть серебро! Однако Хагторп не разделял его оптимизма.  — Сперва надо заглянуть в его трюмы…  — Открыть огонь! — Громкий голос капитана Блада прервал их пререкания.  — Абордажная команда, приготовиться! Корсары перемахивали через борт купца и исчезали в дыму. Питер Блад с частью команды оставался на «Арабелле». Он наблюдал за действиями капитана «Маравийяс», ожидая возможного десанта. Эта мысль действительно посетила неуемного дона Альвареса, пылающего праведным гневом и жаждой мести. Шлюпки попытались подойти к правому борту «Санта Марии», но прицельный мушкетный огонь с мачт пиратского корабля, подкрепленный выстрелами из кормовых пушек, заставил испанцев отступить. «Маравийяс» быстро тонул, и капитан Альварес, изрыгая бессильные проклятья, был вынужден задуматься о том, куда теперь деваться ему и его команде.