The Piano

Оценивая свою жизнь, Эрвин отметил для себя, что Леви вновь начал меняться. Казалось, что подопечный уже открыл истинное «я» тогда, когда они стали сближаться друг с другом. Однако со временем начали проявляться и другие черты. Он стал чувствовать себя более свободно, если не сказать раскрепощено, словно обрёл какую-то силу или разбудил её. После первой прогулки, через несколько дней последовала вторая. Леви начал выходить в город. Сначала это были лишь ближайшие продуктовые магазины, где он задерживался максимум на пару часов. Но этим всё не закончилось. С каждым разом его прогулки становились всё продолжительнее, а от дома он уходил всё дальше. Беспокоясь за него, Эрвин установил комендантский час — парень должен был возвращаться домой до темноты. Леви даже перечить не стал. Вместе они тоже гуляли по городу. И Смит заметил, что Леви не обращает внимания на окружающих его людей. Он будто их не видит совсем. Больше головных болей или странного выражения лица у него не было. Похоже, он начал приспосабливаться, попросту игнорируя людей. Но изменения заключались не только в этом. Личная жизнь тоже стала более разнообразной. Леви больше не отказывал и не сопротивлялся, когда Эрвин начинал. Он стал более отзывчивым и страстным в постели. Холодность практически исчезла из его слов и тела, а глаза порой горели дьявольским огнём. Он любил быть как жертвой, так и хищником. Порой начинал сам, не давая партнёру даже шевельнуться под собой. Странно, но Эрвину казалось, что чем больше он гулял, тем активнее становился, будто свежий воздух прибавлял в нём энергии. Леви стал более живым, быстрее реагировал на всё, больше успевал сделать. Однако почему-то всё реже садился за инструмент и занимался. — Похоже, прогулки идут тебе на пользу, — как-то заметил Эрвин, смотря на то, как пианист за считанные минуты приготовил завтрак. — Да, — протянул парень, усаживаясь за стол. — Я подумал, что смогу привыкнуть к окружению людьми, если стану чаще выходить. Пока это получается. — Как же ты жил до этого? Ты ведь работал в почтовом отделении. И это работа с людьми, — с аппетитом уплетая блюдо, спросил Эрвин. — Тогда… всё было немного по-другому. Тогда я ещё не знал причины, — нехотя ответил Леви, скосив глаза в сторону. — Какой причины? — Причины моей нелюбви к людям, — скривил губы он, будто что-то вспоминая. Эрвин перестал есть. — Если тебе так неприятно, то можешь не выходить в город. Не обязательно делать это, если ты ещё не готов. — Нет, всё нормально. Думаю, я смогу с этим справиться. Я должен победить самого себя, — он неожиданно напрягся, сжимая кулаки под столом. Потом бросил мрачный взгляд на неподвижного Эрвина. — Ешь, а то быстро всё стынет, — буркнул музыкант, сам набивая рот. В хорошем расположении духа Смит добрался до больницы. Казалось, жизнь полностью наладилась, однако странное беспокойство оставалось в глубине его разума. Готовясь к сложной операции, он вспомнил, что забыл важные документы, которые взял домой, чтобы лучше изучить ситуацию. Они требовались срочно, а времени, чтобы вернуться обратно, практически не было. — Может быть, отправить курьера? — осторожно предложила Петра, когда доктор описал ей ситуацию. — Нет, есть идея получше. Вызови такси к моему дому, — беря телефон, произнёс он. Медсестра, поклонившись, тут же вышла за дверь, а трубку через несколько гудков поднял Леви. — Извини, что беспокою, — тяжело вздохнул Эрвин. — Ты не мог бы привезти мне документы в больницу? Они лежат в синей папке на столе в моей комнате. — Странно слышать от тебя, что ты что-то забыл, — находя эту папку, ответил Леви. — Хорошо, привезу. — Я уже отправил к тебе такси. Буду ждать в больнице. Спасибо, — мягко поблагодарил Смит, кладя трубку. Может, ему устроить Леви к себе в больницу? Чтобы тот всегда был под боком. — Хотя вряд ли он захочет копаться в такой грязи, — усмехнулся сам себе доктор. Подопечный привёз ему документы точно в срок. Он угрюмо стоял на крыльце, отказываясь заходить в больницу. — Будто тебя там съедят, — принимая у него бумаги, произнёс Эрвин. Леви кисло осмотрел его с головы до ног. — Больше не хочу видеть ни одного белого халата, — процедил он. — Но у нас зелёная униформа… — рассеянно ответил Смит, когда пианист уже отвернулся от него и возвратился к такси. — Без разницы. Удачной операции, — проговорил он, садясь в машину. Эрвин лишь пожал плечами и, проводив такси взглядом, вернулся к работе. Операция была длительной, но успешной. После таких случаев доктор чувствовал в себе необычайное удовлетворение от работы и умиротворение, несмотря на то, что был порядком измотан. Это была победа. Победа над смертью. Уставший, но довольный, он вернулся домой лишь к десяти часам вечера. Сегодня было бы неплохо выспаться, чтобы завтра пораньше отправиться в больницу. Однако, не успел врач дойти до спальни, как сон рукой сняло — Леви не было дома. Эрвин вернулся в гостиную и с беспокойством посмотрел на часы — уже больше десяти, а подопечный должен возвращаться домой до восьми. Это было оговорённое правило, и музыкант был с ним согласен. Раньше он гулял только днём, и Эрвин, возвращаясь, всегда заставал его дома. Тогда почему сейчас задерживается? Неужели снова… Наконец, дверной замок щёлкнул, и кто-то небрежно сбросил обувь с ног. Смит облегчённо вздохнул и поднялся с кресла. — Леви, наконец-то. Я уже хотел… Парень бросил на него испуганный взгляд и замер. Эрвин не договорил до конца, уставившись на его одежду. В коридоре было не особо светло, но это не мешало увидеть большие багровые пятна, которыми были испачканы рукава и грудь пианиста. — Неужели ты снова… пытался что-то сделать с собой? — прошептал Эрвин, с наполненными ужасом глазами. Его руки так и застыли в воздухе, будто пытались схватить музыканта. Парень мотнул головой, разубеждая его. — Нет, со мной всё в порядке, — быстро произнёс он, пытаясь пройти в ванную. — Тогда откуда столько крови? — Смит проследовал за ним. — На дороге была авария, — снимая рубашку и швыряя её в стиральную машинку, спокойно ответил Леви. — Человека сбили. Я пытался помочь ему, — он включил воду и начал стягивать брюки. Эрвин опустил глаза. — Хорошо. Значит, поэтому ты задержался. В следующий раз сообщи о своём местоположении, чтобы я не волновался, — он вышел из ванной и прикрыл дверь.