Сдаться без боя

Легко скрывать ненависть, труднее - любовь, ещё труднее - равнодушие. (с)

      Одевшись, Кэролайн вышла из туалета, не дожидаясь Энзо. А зачем он ей вообще нужен? Это просто мимолетное развлечение, которое уже завтра забудется, останется в прошлом и никогда не напомнит о себе, теперь уже никогда.       Оглядев бар, брови Форбс взлетели вверх – такого хлама она не видела никогда, и самое интересное состояло в том, что она сама это все и натворила. Взгляд остановился на Клаусе, у которого в глазах читалась ненависть и боль. Очень удивительно видеть, что ему больно. Хотя нет, пусть почувствует то, что когда-то чувствовала она – боль предательства. Пусть она пройдет сквозь него, разорвет на куски и разобьет сердце, оставив множество острых осколков разрывать душу.       Он заслужил… – Что тебе надо, Клаус? Неужели ты не видишь, что я здесь развлекаюсь, или ты хочешь присоединиться к нам? – подойдя к нему, девушка начала расстегивать пуговицы на его рубашке.       Клаус перехватил руки Кэролайн и, сжав их так, что послышался неприятный хруст, прошипел ей прямо в лицо: – О, нет, любовь моя, с этого момента веселью пришел конец!       Вампирша с непониманием посмотрела на Майклсона. Он точно что-то затеял и не факт, что ей будет весело. Весело будет только ему. Форбс вырвалась из его крепких рук и отступила на шаг. Сейчас, именно в этот самый момент, что-то дрогнуло внутри. Как будто чувство страха пробудилось. «Черт, только не сейчас», - подумала блондинка, пытаясь заглушить это чувство. – Что же ты задумал, Великий и Ужасный? Неужто опять с кем-то переспишь? – скрестив руки на груди, съязвила она. – Хотя нет, это уже было. Значит, будет что-то более оригинальное, если ты, конечно, на это способен, – криво усмехнулась девушка и заметила, что Клаус напрягся.       Дверь женского туалета распахнулась, и в ней появился Энзо. Его волнение чувствовалось за километр. Да, он увидел Никлауса Майклсона – древнего первородного гибрида, о котором множество ведьм и вампиров слагают легенды. Но еще больше испугался брюнет, когда понял, что эта юная вампирша, с которой он только что занимался сексом, небезразлична Клаусу. – Никлаус Майклсон, какая честь, – Энзо подошел к Клаусу и протянул руку. Всем своим видом он показывал, что ничуть не боится, по крайней мере, делает вид, первородного гибрида. – Лорензо.       Клаус озлобленным взглядом осмотрел вампира, не пожав протянутую руку. Этот вампир не боится его. Только одно имя Клауса должно приводить его в ужас, а он смеет еще и руку протягивать? – Я смотрю, ты немного устал, – сменив гнев на милость, спросил Майклсон, видя взъерошенные волосы и капельки пота на лбу у Лорензо. – Даже вампирам нужен отдых, – пожав губами, Клаус свернул ему голову, и тело упало на пол, приняв неестественное положение. От одного взгляда на труп желудок сводило до ужаса. – Что ты сделал с моей игрушкой? – расстроенно воскликнула Кэролайн и одарила гневным взглядом первородного. – Тебе всегда нужно показывать, кто здесь главный? – Милая, это лучшее, что с ним случилось. Но давай оставим этот пустой разговор и перейдем к более важным вещам. – Например? – сев на ближайший стул, спросила она. – Хм, у меня к тебе есть небольшое предложение, – начал Майклсон. – Я уже в курсе, что ты выключила чувства, причем я знаю, что это произошло по моей вине, но я обещаю тебе, что если ты их включишь, больше такого не повторится.       С минуту Форбс молчала, переваривая слова гибрида, а потом звонкий смех разнесся по всему заведению. – Майклсон, ты серьезно? – хохоча, выпалила она. – Ты обещаешь, что не будешь спать с девушками, если я включу чувства? Ты теряешь хватку. Если честно, я ожидала, что ты будешь меня пытать, как Сальваторе Елену, а ты вот так ставишь мне условие? – Сделав незначительную паузу, она продолжила: – Мой ответ – нет! – Она склонила голову на бок. – Мне от этого никакой выгоды. – Тогда есть второй вариант, – пожал плечами Клаус.       Тут же в бар вошли двое громил, которые вели Лиз. Глаза Кэролайн расширились от удивления. Причем здесь вообще ее мать? – А это еще зачем? – Кэролайн моментально встала.       Внимательно рассмотрев шерифа, вампирша увидела множество синяков и крови. Создавалось впечатление, что ее пытали, причем не один час. – Вот мое второе предложение: ты включаешь чувства, а я не убиваю твою мать. – Я все поняла! – Вновь улыбнулась блондинка и подошла к своей матери. – Это такой розыгрыш. Вы думали, я поведусь на это? Сальваторе тоже самое проделали с Мэттом, чтобы вернуть Елену. Но я не поверю в эту чушь. Где у нее кольцо? – осмотрев руки, она не заметила его. – Хорошо, значит, вы ей дали крови. Мамочка, как же они уговорили тебя принять кровь вампира?       Лиз ничего не ответила, только измученным взглядом посмотрела на свою дочь. В ее глазах застыли слезы, казалось, еще немного и она заплачет. – На самом деле, твоя мать ни о чем не знает. Мы ей не давали ни кольцо, ни кровь вампира, так что если ты не включишь чувства, то я убью ее, и тебе же будет потом хуже, ведь шериф не воскреснет, – приближаясь к Форбс, прошептал Клаус. – Ты блефуешь, – прошипела девушка. – Отнюдь нет, – ухмыльнулся он. – Я не Сальваторе, которые щадят жизни людей. Я – это я! И я не буду щадить ничью жизнь, для достижения своей цели. Или ты включаешь чувства, или я ее сам убью! – перешел на крик первородный. Его свирепые глаза прожигали Кэролайн.       Форбс проморгалась, приходя в себя после такого заявления. Даже сейчас она не верит его словам. Он слишком ее любит, чтобы принести такую боль, как потеря матери. – Давай, убей ее! Мне от этого хуже не станет! После ухода папы я лишилась не только его, я лишилась собственной матери! Каждый день после школы я шла в парк и смотрела, как такие же дети, как я, идут со своими родителями и весело смеются. Я стала никому ненужной обузой! Она отреклась от меня, оставив на попечение самой себя! Я и так жила без нее с одиннадцати лет, проживу и всю вечность! – свирепая вампирша обернулась к своей матери. – Ты мне всегда была чужой, – прошипела она и молниеносным движением свернула Лиз голову.       Бездыханное тело упало на пол, а Кэролайн, пройдя мимо опешившего Майклсона, села за барную стойку и достала бутылку мартини. – Тебе меня не обмануть, она скоро очнется, – отпив из горлышка, сказала Форбс.