Искажение

Иван старался не обращать внимание на снующих туда-сюда людей. Судмедэксперты, фотографы, полицейские... После звонка Гила сюда оперативно приехала бригада специалистов. Большинство из них сейчас опрашивали возможных свидетелей или осматривали место происшествия в поисках улик. Самому Ивану с трудом удалось отвязаться от Кику Хонды, психолога, которому его вручил Гилберт. Он вообще, казалось, больше был озабочен состоянием Ивана, чем расчленёнкой у порога. Такая забота, конечно, приятна, но несколько смущает... Тем временем на лестничной площадке ходил из угла в угол злой как сто чертей Артур Керкленд. Нет, ну какая наглость! Принести куски трупа прямо под дверь, где находился их коллега. Да этот маньяк совсем страх потерял! Рядом с ним неуверенно мялся Тони, боясь лишний раз вздохнуть и напомнить шефу о своем присутствии. Хонда что-то тихо обсуждал с Лизой, и только Андре на удивление бодро щелкал камерой. Вот уж кому в радость подобное зрелище. Артура от созерцания места преступления отвлекло появление крайне подозрительного субъекта. Светлый костюм, нежно-голубая рубашка и мягкие золотистые локоны. Нет, мужчина выглядел очень опрятно и даже несколько кокетливо. Последнее почему-то вызвало в душе Артура острый приступ раздражения. Он уже нутром чуял большие проблемы, и появление этого гражданина только усугубило и без того не самое радужное настроение англичанина. - Bonjour, а что тут, собственно, происходит? "Он еще и француз," - тоскливо подумал Керкленд. Он, как истинное дитя Британии, на дух не переносил все, что связано с Францией. Артур подарил мужчине один из самых холодных взглядов из своего арсенала, что, впрочем, не произвело на него никакого впечатления. Артур обреченно вздохнул. Нужно просто смириться, что сегодня не его день. Он постарался успокоиться и процедил сквозь сжатые в тонкую линию губы: - Здесь место преступления и посторонним вход воспрещен. - Посторонним? Non! Я не посторонний! Это квартира моего друга! О, пресвятая дева, как Жан? Он в порядке? - встревоженно воскликнул француз. При этом он весьма картинно жестикулировал, чем еще сильнее злил Кёркленда. - С Иваном Брагинским все в порядке. С ним был наш человек. Можете не беспокоиться и идти домой, - несмотря на прохладно-вежливый тон, весь вид Артура так и кричал "сдохни-прямо-сейчас-или-я-тебе-помогу". Франциск хмыкнул. Он был еще более типичным французом, чем Артур - англичанином, поэтому доводить людей, подобных Кёркленду, до белого каления было его своеобразным хобби. В конце концов, после оживленной дискуссии на повышенных тонах, в которой не единожды была помянута чья-то матерь, английская королева и французская наглость, Бонфуа таки пустили в квартиру. Издерганный Артур резким окриком подозвал к себе Лизавету. - Что там у нас со свидетелями? - Мы опросили почти всех в доме. Есть подозрительный парень, Роланд. Живет этажом ниже. Вроде как старушка в соседней квартире видела, как он проявлял знаки внимания к нашему писателю, - бодро отрапортовала Хедервари, сверяясь с отчетом. - И что, сильно проявлял? Развелось тут этих... голубей, - поморщился англичанин. Лизавета хихикнула, но, встретившись с холодным взглядом зеленых глаз, сразу стала серьезной. - Мы его не нашли. Опросили соседей, Роланда никто со вчерашнего дня не видел. В розыск его? - Так, ладно. Оснований для розыска нет. Просто прошерстите места, где этот парень появляется. Родные, друзья и прочее. А я в участок поеду, что-то наши умельцы засекли одних умников... Надо бы с ними провести воспитательную беседу. *** Постепенно суматоха немного стихла. Андре, сославшись на дела в участке, уехал вместе с Артуром. Позже за ними отправился и Хонда. Лестничную площадку, по возможности, оцепили и разогнали любопытных соседей. Лиза, оставленная за главного, с чувством выполненного служебного долга собиралась теперь выполнить долг дружеский. Именно по этой причине она спустя двадцать минут уговоров смогла утащить Гилберта из квартиры Ивана в ближайший бар. Байлшмидт ушел с большой неохотой и только после того, как убедился, что Иван под надежной защитой друга-француза и оперативников, которые теперь начали опрашивать жильцов соседних домов. Бар находился на безлюдной улочке и представлял собой средней руки заведение. Приятная, но не резкая музыка, крепкий алкоголь и понимающий с полуслова бармен. Байлшмидт охарактеризовал место как пригодное для загула. - Ну, рассказывай, - довольно щурясь протянула Лиза, успевшая уже по дороге выспросить у Гилберта суть проблемы. - Что рассказывать-то? Я тебе уже все выложил, - буркнул Гилберт, делая хороший глоток темного пива. - Пф, рассказал он мне, ага. Ну, давай Гил, колись, - девушка весьма ощутимо ткнула его локтем в бок, и тут же заговорщически подмигнула. - Ты его хоть того... за попку помацал? - Лиза! - Гилберт поперхнулся, чувствуя, как пиво чуть не пошло носом. - Что, нет? У-у-у. Не мужик ты, Байлшмидт. Не мужик, - разочарованно покачала головой Хедервари. - А чего я не мужик-то? - разобиделся Гилберт. - Ну, не мог же я вот так сразу... - Что-то раньше ты очень лихо девок клеил, - справедливо заметила подруга, неспешно смакуя виски со льдом. - Ну так... Это ж девки из клуба, а это Ваня. Ты мух с котлетами не мешай, - уже немного заплетающимся языком отозвался детектив. - О как. Значит, еще недавно был Иван Владимирович, а теперь уже Ваня. Занятно... А он по твоей системе мер и оценок кто, котлетка небось? - девушка глумливо заулыбалась, весьма ехидно посматривая на друга. - Да ну тебя... Я к тебе за советом, а ты... - Ну-ну, ковбой. Притормози. Обиделся, что ли? Сейчас я тебе такого насоветую... *** В это же время, в одном из участков, дела у кого-то шли куда как менее радужно во всех смыслах этого слова. Артур хмуро взирал на троих подростков, сидящих в комнате для допросов. Больше всего его раздражал самый наглый из них, зеленоглазый юноша с длинноватыми волосами. Судя по фамилии - поляк. Поляков Кёркленд тоже не особо жаловал. Артур вообще мало кого жаловал в этой жизни, и троица шутников в это число явно не входила. - Говорить будем, господа обвиняемые? - как можно более сурово сказал Артур. - Слышь, начальник, а что мы, собственно, такого сделали? - вальяжно развалившись на стуле, спросил Феликс Лукашевич, известный в определенных кругах хулиган, личная головная боль шефа полиции и просто творческая личность. Этот балаган продолжался уже часа два. Терпение Артура лопнуло. Казалось, этот звук рвущийся струны был слышен всем. Именно в этот момент Феликс понял, что палку он все-таки перегнул. Юноша изумленно вскрикнул, когда его, такого наглого и самоуверенно положившего ноги на стол, прицельным пинком отправили на поцелуй с полом. Впрочем, звук вышел скорее похожим на мышиный писк. Двое его подельников, кучерявый хрупкий юноша и ботанистого вида парень в очках, испугано выдохнули и стали жаться друг другу как бездомные котята. Они уже давно поняли, что зря послушались Феликса и ввязались во все это. Шутить с полицией было плохой идеей, шутить с Артуром Керклендом - самоубийство. - Я тебя в последний раз спрашиваю, зачем вы все эти убийства на камеру снимали? Нравилось людей мучить, а потом в интернетик выкладывать? - сейчас Кёркленд со своим безумным блеском в глазах и сам бы дал фору какому-нибудь маньяку. Феликс смотрел на него круглыми как блюдца глазами. - Эй-эй, начальник, не шути так. Да, мы поразвлекались чуток, сознаюсь, не кошерно вышло. Но вот мокруху нам шить не надо! Артур вздохнул. Понятное дело, он даже и не думал всерьез, что кто-то из этих умников мог был совершить такое. Для этого нужно, как минимум, медицинское образование иметь, а у этих товарищей даже аттестата еще нет об окончании школы. - Говори на нормальном языке, а не на тюремном жаргоне. А то я тебя прямо сейчас отправлю знания пополнять. В общем так, быстренько пишем подробный отчет, что да как вы делали с этим видео, а потом я вас сдаю комиссии по делам несовершеннолетних. Усекли? - грозно сверкнул глазами Керкленд. - Так точно, господин начальник. - Феликс нахально усмехнулся. Всякие комиссии его не страшили, не в первый раз уже. Райвис облегченно вздохнул. Эдуард нервно протирал очки рукавом толстовки. Керкленд, оставив детишек на Тони, направился к себе в кабинет, попутно размышляя как ему оправдываться перед своим начальством. Еще одна ниточка оборвалась...