Совсем другая история

Дорвинион расцветал под весенним солнцем. На лозах появились первые маслянистые светло-зеленые листочки, вишни да яблони нарядились в белые одеяния своих ароматных цветов. Этот край мог бы стать прообразом Арды Возрожденной - земли, где люди и эльфы существуют бок о бок в мире, далеко от всех проблем. Что Дэйл со Смаугом? Что гномы да их Одинокая Гора? У двоих обитателей небольшого дома были свои войны многие века назад, а теперь они живут под другими именами. Лишь друг к другу, наедине, они обращаются старыми именами и говорят на Высоком Наречии. - Урожай винограда будет хорошим в этом году, - сказал один из них, рыжеволосый. - Слышишь, Кано? - Слышу, слышу, - отозвался темноволосый, рассеянно поглядев на брата, но тут же добавил: - Майтимо, у тебя сухой лист в волосах. Маэдрос хмыкнул, тряхнув головой, и листочек сам упал на пол. - Подумать только, чем я занимаюсь! - сказал он, садясь рядом с братом и кладя ноги на табурет. - Сын Феанаро выращивает виноград! Отец бы не знал, что ему делать - ругаться или смеяться. - Все лучше, чем головы рубить, - сказал Маглор. - Эх, а я бы сейчас срубил пару орочьих голов, - мечтательно вздохнул Маэдрос и сжал пальцы так, словно держал рукоять меча. - Твои надежды могут сбыться, toronya*, - Менестрель протянул брату сложенный пергамент со сломанной печатью. - Это пришло утром, пока ты был в селении. Я не удержался и прочел. *брат (квэнья) Маэдрос и не подумал брать письмо. - И что там?- спросил он. - Эллэрондо пишет, что Саурон вернулся. Артанис созывает Белый Совет и хочет, чтобы мы явились. - Ага, и раскрыли миру то, что сыновья Феанора живы? - Маэдрос улыбнулся. - Такие красивые легенды будут преданы забвению! - Тебе так нравится быть самоубийцей? Мне вот не нравится быть утопленником, - Маглор покачал головой. - Хотя мы сами немало способствовали распусканию этих слухов... Я думаю, Нельо, нам надо отправиться на этот Совет. Хватит уже таиться. - М-да, видать, кроме нас, некому с Сауроном справиться. Когда нам ехать, что пишет Эллэрондо? - Чем скорее, тем лучше. Маэдрос встал. - Вот еще! Буду я нестись по первому свисту Артанис! Я похож на гончую? Или кузина забыла, кто мы? Может, я и выращиваю виноград да яблоки, но я все еще тот, кем был рожден! Мы поедем, когда соберемся, - с этими словами старший феаноринг вошел в дом. Он хотел, было, направиться к себе и смыть пыль с лица и шеи, но тут его взор упал на два меча, висевших над очагом, да на небольшую шкатулку, укрытую вышитым гербом Дома Феанора. Работа нолдор - мечи, откованные самим отцом. Сколько веков они покоятся в ножнах? И ларец. Маэдрос откинул маленькое знамя и открыл крышку. Незамутненный свет Древних Дней - хлынул ему в лицо, на миг ослепив. Но потом сияние угасло - Сильмарили словно узнали своего владельца. Коснуться их рыжий Феаноринг не мог - они все еще нестерпимо горели на коже, но хранимые в этом ларце, сработанным одним из искусных кузнецов-нолдор, они были в безопасности. Искусный кузнец сделал шкатулку так, что сыновья Феанора могли спокойно переносить Камни куда угодно, без риска обжечься. Ожог на руке давно затянулся, оставив белесый след. - А ведь их придется взять с собой, - сказал вслух Маэдрос, закрывая крышку. Снаружи все еще светило солнце, но оно теперь оно казалось таким бледным по сравнению со светом Сильмарилей.