Вещь

      В самом конце улицы РоузГарден возвышался огромный мрачный дом. Это строение казалось заброшенным: никто не знал владельцев, лужайка перед домом давно поросла сорняком, а плотные шторы скрывали от посторонних глаз любые признаки жизни. Однако почта, присылаемая каждый день, к следующему утру куда-то исчезала, а из дымохода в холодное время года струился пар, да и видеосистема слежения на воротах сбивала с толку. Такие мелочи с опасным любопытством подмечали жильцы соседних домов. Среди них ходили разные сплетни, если не легенды, о загадочном человеке, арендовавшем этот дом пять лет назад. Некоторые думали, что рядом с ними поселился чудаковатый старикашка, другие утверждали, что видели в окне юношу. Старый дом привлекал маленьких любителей испытаний на храбрость и охотников за острыми ощущениями даже больше, чем городское кладбище. Тем не менее люди боялись подходить близко к жуткому дому.

***

      Тусклый свет монитора едва окутывал стройный силуэт юноши. Подперев рукой подбородок и устало зевая, молодой человек щелкал мышкой и что-то набирал на клавиатуре. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Его каштановые волосы ниспадали на лоб, и Крис, так звали юношу, то и дело убирал непослушные пряди за ухо. Накопившаяся усталость за часы, проведенные перед компьютером, отражалась теперь на внешнем облике парня: под глазами появились синеватые круги, всегда ровная осанка уже не была таковой, а плечи выдвинулись вперед, округляя спину. Усталость сквозила во всех его движениях. — Ты мне мешаешь, не сейчас, — его пальцы едва касались клавиш раскладки, а глаза быстро перебегали по строчкам напечатанного текста. — Убери-оттуда-свои-конечности, кому говорю, чертов обрубок... Он откинулся в кресле, снял очки, потер уставшие глаза, повернул голову и уставился в пространство позади себя. Под ложечкой неприятно засосало. — Сколько раз повторять, когда я работаю, тебя не должно быть видно или слыш... — но не успел он закончить фразу, как раздались громкие звуки, отдаленно напоминающие произведение Баха Токката и фуга. — Так, Человек и Закон мы больше не смотрим. Раздирающие душу аккорды прекратились так же внезапно, как и начались, и крышка фортепьяно с грохотом захлопнулась. — Ну что ты дуешься? Давай, иди сюда. Крис почувствовал, как штанину потянуло, его взгляд упал на пол. — Ты никогда не научишься, — вздохнул он, протягивая ладонь вниз. После того, как его руку накрыло приятным теплом, он медленно поднес ее на колени. — Мне нужно дописать эту чертову главу, сроки поджимают. Алла ни за что не простит мне еще одной задержки. В прошлый раз мне пришлось отсылать ей корзинку с фруктами после ее визита. Ты знаешь, почему? Бедная девушка так перепугалась, она пыталась меня уверить, будто у нас живут привидения, и мне нужно срочно обратиться в службу охотников за ними, ну или вызвать священника. Вот зачем было хлопать дверьми и ронять книги, а?..       Кристоферу Колферу едва стукнуло восемнадцать, когда он решил связать свою жизнь с писательством. Рассудив, что лучше всего ему работается в одиночестве, парень подобрал себе жилье, идеально подходившее под образ затворника. Он до сих пор не мог поверить в то, что вкупе с мрачным домом ему достался весьма необычный сожитель. Сначала, он и не знал о ее существовании. Но когда однажды во время его утреннего душа занавеска тихонечко сдвинулась, открылись сразу две странности. Первая заключалась в том, что всё это время он жил под одной крышей с Рукой. Поправка: с Рукой, без человека. Вторая открыла весьма интересный факт — рука, спокойно существовавшая без остального тела, имела извращенческие наклонности: оттолкнувшись большим и безымянными пальцами, она запрыгнула Крису на ногу и стала продвигаться выше. Наверное, тот случай был единственным разом, когда соседи могли услышать отчаянный высокий крик, что принесло только новые сплетни. Конечно, его первой мыслью было собрать свои вещи и свалить побыстрее из этого сатанистского дома. Но вот в чем проблема, Крису нравилось здесь, он не любил шумные города, не любил общаться с людьми и он не любил прикосновения или вообще любые взаимодействия. Этот огромный дом, так прекрасно отталкивающий своей архитектурой и заброшенностью, достался ему за небольшую арендную плату. Теперь-то он понимал почему. Все хорошо обдумав, он сделал выбор в пользу уединения. Ладно, бегающая отрезанная рука не в счет. — Эй, Вещь? — рука легла на коленку ладонью вверх, пальцы слегка сжались, так она выражала готовность слушать. — Мне должно было прийти письмо из ассоциации писателей, ты забрала корреспонденцию? Фаланги вмиг согнулись, и рука соскочила с ноги хозяина и быстро засеменила прочь, скрываясь в одной из комнат. — Чертова конечность... — ругался Крис, доставая из мусорного бачка стопку бумаги. — Ты бы хоть не мяла их. Крис решил, что Вещь относится именно к женской принадлежности по внешне ухоженному виду и некоторым особенностям ее поведения. За пять лет он четко уяснил: Вещь любит внимание и уважение, если таковое не проявляется, Вещь умеет мстить. По началу Крис не понимал, как у руки может быть характер. Но по прошествии лет он стал различать даже настроение сожительницы. Оказалось, что жить с рукой без человека все равно что жить с человеком, только выгоднее. Вещь, занималась всеми домашними делами, на которые у Колфера не хватало времени из-за работы. Она забирала почту рано утром, будила Криса пощипыванием за нос, занималась уборкой (Криса крайне забавляли ее гонки на пылесосе), она могла составить компанию в шахматы и была незаменима, если Колферу хотелось играть в XBox. Ко всему прочему, Вещь была отличным собеседником и совсем не нуждалась в еде. — Счета, счета... О, привет, я прочту тебя потом, — бубнил парень себе под нос, раскладывая почту на три аккуратные стопки: письма, счета и иная макулатура. На глаза ему попался странный зеленый конверт. Странным он был не только из-за его цветовой окраски — на нем не было никакого обратного адреса. — Да ну его, к черту, — конверт полетел обратно в мусорку.       Крис Колфер был известным писателем. Издательства потакали любым капризам автора, лишь бы только получить право печатать его книги. Его любили и ненавидели за популярность. Ему часто приходили письма с угрозами, и он знал как они выглядят, поэтому все конверты без адресанта первым делом безжалостно отправлялись в помойное ведро. Когда с сортировкой почты было покончено, Крис развалился на диване, читая письма фанатов. Все одно и то же: сначала идут восхваления, затем предложения, а после выражается надежда на то, что на следующей обложке появится фотография их дражайшего писателя. Каждое письмо аккуратно подшивалось в общий альбом, это помогало ему, если его муза куда-то испарялась, он перечитывал их раз за разом. — Я все еще злюсь на тебя, — Крис почувствовал слабые извиняющиеся поглаживания. — Ты же прекрасно знаешь, что я не могу развлекаться пока работаю. Ну и как это понимать? Прекрати немедленно, — пальцы, расстегивающие пуговицы на рубашке Криса, замерли. — О, Господи, почему из всех домашних питомцев мне досталась рука-развратница?.. Куда ты? Что случилось? Ты же не обиделась снова, да? — кисть перевалилась с торса Криса на диван и спрыгнула на пол. Она остановилась посередине зала и резко развернулась, уперев три пальца в пол и нетерпеливо подпрыгивая на месте. — Ну что там? — парень неохотно встал с дивана и поплелся к окну, по пути закинув Вещь себе на плечо. Тяжелая плотная занавесь, скрывавшая их от мира, сдвинулась, впуская в комнату лучи весеннего солнца. Крис прикрыл глаза, подставляя лицо под пучок света. Вдруг его резко что-то ущипнуло за ухо. Глаза распахнулись, и раздраженный юноша уже потянулся к плечу, чтобы стряхнуть с него надоедливую руку, как Вещь запрыгнула к нему на макушку, разворачивая его голову к окну. По ту сторону на него в неверии уставился кудрявый паренек. Быстрым движением Крис задвинул штору в прежнее положение. Его сердце решило станцевать чечетку. ___________________________________________________________________ от автора: Может, когда-нибудь я и научусь писать нормальные главы