Katharsis

Рики сонно вздохнул, покрепче прижимаясь к лежащему рядом блонди. Настроение у него было отличное и только улучшилось, когда Ясон одной рукой привлек его к себе, теплыми пальцами сжимая плечо. Рики поднялся, осторожно касаясь губами губ блонди и все еще ощущая на них свой вкус. Ясон чуть повернул голову, чтобы посмотреть Рики в глаза. Он был сейчас так красив, что Рики, не удержавшись, легко поцеловал его в скулу, а потом в шею, чувствуя, что тело Ясона под ним нежное и податливое – он обычно таким становился только после нескольких часов любовных игр. - Ясон? – позвал Рики, укладывая голову назад ему на плечо. - Сегодня звонил Алектор Деонтос и снова приглашал к себе. Я чувствую себя очень глупо, когда он опять звонит и приглашает! Он как будто специально караулит, когда я дома, а тебя нет! - Вели Кьярру не звать тебя к телефону, - посоветовал блонди. Рики почувствовал в его голосе напряжение. - В чем проблема, Ясон? – упрямо спросил Рики, твердо решив добиться настоящей причины. - Ты таскаешь меня с собой туда, куда меня никто не зовет, но против того, чтобы встретиться с тем, кто настаивает на знакомстве, и я... - Хорошо. Как-нибудь мы к нему съездим, - пообещал Ясон, закрывая глаза, чтобы прекратить разговор. - Рики, ты – зануда, - добавил он таким ровным тоном, что монгрел не понял, шутит Ясон или нет. У блонди очень хорошая память. Впрочем, обещания Ясона, скорее всего, остались бы обещаниями, если бы в ближайший день он сам не встретил Алектора Деонтоса и не получил уже лично настойчивое приглашение. И через двое суток Ясон и Рики сидели на заднем сидении машины, которая на большой скорости везла их к дому блонди по имени Алектор Деонтос. Ясон сидел, напряженно выпрямившись, глядя прямо перед собой и плотно сжав губы. Рики нерешительно коснулся его руки. Пальцы блонди были холодны, словно лед. - Ясон… Что происходит? Кто он такой, этот Алектор Деонтос? Почему ты так беспокоишься? Он обратится к Юпитер? - Нет, - твердо ответил Ясон, - этого я не боюсь. К Юпитер он не обратится. Просто Деонтос… он на особом положении. - Но кто он? Входит в Золотую Дюжину? Ясон усмехнулся самыми уголками губ. - В общем-то, он – никто. Он не Советник и не один из Дюжины. Никто не знает, чем он занимается и кто он. Все блонди, которых я знаю, говорят, что помнят его с детства. И он всегда был значительно старше, чем они сами. Рики немного помолчал, обдумывая услышанное - Но если он не имеет отношения к «высшим из высших», почему этот визит так важен? Его любит Юпитер? Ясон отрицательно покачал головой. - Нет. По-моему, она его терпеть не может. - Тогда какое значение имеет его мнение? Теперь молчал Ясон, видимо, собираясь с мыслями. - Он иногда посещал нас в Академии… и, кажется, уже тогда не слишком нас любил. Мы делали вид, что платим ему тем же, но почти подсознательно, наверное, восхищались. Его мнение – это… мнение «серого кардинала», знаешь, что это значит? - Могу догадаться. - Все говорят, что мнение Деонтоса ничего не значит, но на самом деле оно оказывает на каждого сильное влияние, хотя официальных деяний спровоцировать не может. - Негласный лидер? - Пожалуй, - Ясон быстро глянул на Рики. - Поэтому, если он примет тебя, то остальные, что бы они ни говорили, поступят так же. А если нет… - Я понял, - Рики покрепче сжал холодные пальцы ободряющим, как он надеялся, жестом, - и что мне надо сделать, чтобы ему понравиться? - Ничем не могу помочь, - покачал головой Ясон. - Меня Деонтос никогда не любил. - У него плохой вкус. Ясон подозревал, что причина вовсе не в этом, но это не значит, что слышать такие слова ему было неприятно. - Он вообще мало кого из блонди любит. Из нашего выпуска он разве только Рауля немного отличал… - Странный человек! – искренне воскликнул Рики. «Странный человек» жил на самой окраине Эос, где селиться предпочитали уже в основном не блонди, а силверы, и гостей своих он встретил прямо у лифтов. Рики не помнил, чтобы когда-нибудь видел Алектора, но при первом же взгляде на стоящего человека, он понял, что это может быть только таинственный хозяин и никто другой. Он был одновременно и похож на блонди, и отличался от них. Он был высоким, как все блонди, и его фигура была облачена в сьюит модного и распространенного покроя, волосы, знак отличия Элиты, мягко золотились. Но что-то в нем было ни на кого не похоже. И вдруг Рики понял. Алектор Деонтос был очень стар. Уже через мгновение мысль эта показалась Рики нелепой. Лицо Алектора, как и любого блонди, было прекрасным и не носило никакого отпечатка прожитых лет. Его фигура была по-юношески тонкой и гибкой, а движения – легкими. Первое же впечатление было очень сильным. Чем могли быть вызваны подобные мысли, гадал Рики? Может быть, все дело в волосах? Широкие пряди у висков были высветлены до серебристо-платинового цвета. Мелирование? Скорее всего. Но выглядело почему-то как седина. Может быть, его просто старила необычная для блонди прическа – в то время как большинство Элиты ограничивалось тщательной укладкой, волосы Алектора красивой и тяжелой волной были подняты от висков. Все эти мысли пробежали в мозгу Рики с рекордной скоростью. Он поднял глаза от пола, только когда хозяин квартиры поприветствовал Ясона. Монгрел откинул голову (он уже почти привык к катастрофической разнице в росте с блонди) и встретился взглядом с Алектором. Глаза у него были синими, очень темными и очень яркими одновременно, напоминая ночное звездное небо. И Рики все вспомнил. Хотя, в общем, ничего сногсшибательного не произошло, Рики был достаточно ошеломлен своим открытием, чтобы почти не слышать обмена официальными любезностями блонди. В себя он пришел, только почувствовав, пожатие сильной руки в перчатке – приветствие, мягко говоря, нетипичное для блонди. - Значит, вы – Рики? – вопрос был явно риторическим, Рики и не стал отвечать. Алектор смотрел на него, чуть вздернув брови в гримасе нарочитого удивления. - Мне говорили, что Минк последнее время появляется на приемах со спутником, но не говорили, что это – оникс. Рики краска бросила в лицо. Он знал, что «оникс» - это дарк, получивший гражданство. Рики кинул осторожный взгляд на Ясона, но тот ему ничем помочь не мог: молчал, крепко стиснув побледневшие губы и в упор глядя на Алектора. И Рики решился. - Я не оникс, я – дарк. Я родился и вырос на Цересе. - Вот тебе раз! – насмешливо воскликнул Алектор, переводя взгляд с Ясона на Рики и обратно. Потом улыбнулся без малейшей язвительности и снова посмотрел на блонди. - А ведь я знал, что он не солжет. Такие глаза лгать не могут - не умеют, - теперь его взгляд был прикован к Рики. - Спасибо вам, что сказали правду. Он сделал приглашающий жест во внутренние комнаты. Ясон и Рики последовали за ним. Монгрел поймал взгляд блонди, Ясон коротко, утвердительно кивнул ему. - Идите, Минк, - указал Алектор на гостей, - они вас так ждали, а мне оставьте Рики – мы пока поговорим. Ясон помедлил мгновенье, а потом сказал, что он ненадолго, и отошел. - Расскажите мне о Цересе, - Рики помнил эту необычную для представителя Элиты манеру выговаривать слова. - Что-нибудь изменилось? - Вам приходилось бывать на Цересе? - Мне приходилось даже жить там. Кстати, я хотел попросить... Рики с показным воодушевлением слушал контрабандный заказ. Мысли его были далеко. * - Ну, как, по-твоему, все прошло? – поинтересовался Рики, устраиваясь на заднем сидении консульской машины. - Я сдал тест? - По-моему, вполне, - пожал плечами Ясон. - Думаю, еще один человек будет предпочитать тебя мне. Рики быстро глянул на него, но блонди улыбался. Он был доволен. Ясон стянул перчатки и небрежно кинул их на сидение рядом с собой, осторожно протянул руку Рики, как будто боясь обжечься, и тот бережно взял его пальцы в свои. Ясон мягко потянул парня к себе. Рики, улыбаясь, подвинулся чуть ближе. Блонди второй рукой легко коснулся его шеи сбоку и нежно погладил горячую кожу, под которой лихорадочно трепетал пульс. Прикосновения были щекочущими и дразнящими. Рики почти неосознанно прикрыл глаза и подался ближе к нежной руке, чтобы давление стало сильнее, но блонди, едва сдерживая улыбку, снова отстранился, кончиками пальцев забираясь в черные мягкие волосы. - Иди сюда, - тихо шепнул Ясон, усиливая притяжение. Однако Рики со вздохом отодвинулся, отнимая руку. - Подождем до твоего дома, - пробормотал он, прислоняясь лбом к плечу блонди. * - Отпусти свою машину, Рауль, мне хочется с тобой поговорить, - сказал Александр Макорс, когда они покинули квартиру Алектора. Рауль кивком отослал шофера и сел в машину Александра. Тот поднял звуконепроницаемую перегородку между салоном и водителем. - Так безопаснее, - томно усмехнулся самый красивый блонди Танагуры. Рауля охватило какое-то нехорошее предчувствие. - О чем ты хотел поговорить? – напрямую спросил он, намереваясь поскорее выяснить, в чем дело. - О Ясоне, разумеется, - из голоса Александра словно по волшебству исчезла вся томность. Остались только спокойные, даже жесткие нотки Советника по делам Военного и Полицейского Контроля. - Я слушаю, - услышал Рауль свой собственный голос, доносившийся как будто со стороны. - Этот дарк, которого он приводит с собой, ведь не имеет гражданства, так? Тогда что значит это поведение? - Ты же знаешь, - ответил блонди, стараясь, чтобы его тон оставался ровным, - Ясон всегда был склонен к эпатажу. - Водить с собой бывшего пэта без регистрационного номера – это уже не совсем эпатаж, Рауль, - якобы небрежно заметил Александр. Рауль почувствовал, как у него кровь отливает от лица. - Ты… ты знаешь… - Знаю, - кивнул блонди, - командой Бизонов я интересовался задолго до того, как ее главарь попал в Эос, и у меня профессиональная память на лица. Так что задумал Ясон? - Не знаю, - обреченно покачал головой Рауль. - Я не знаю, что собирается делать Ясон и что делать мне... Не знаю, почему, почему Ясон… с этим монгрелем... - Ну, это-то несложно, дорогой, - улыбнулся его собеседник, - он не первый, кто не устоял перед искушением, так? Чувство тревоги снова замаячило перед Раулем грозным призраком. - Об этом мне ничего неизвестно, - сухо ответил он. Александр рассмеялся. - Ты, как всегда, на страже интересов Ясона. И этот Рики тоже – он больше всего боится какими-нибудь словами повредить Ясону… - Ему только и хватает ума, чтобы помалкивать, - не слишком доброжелательно отозвался Рауль. - Не думаю, что он глуп, - Александр осторожно, чтобы не испортить укладку, покачал головой, - его команда была одной из лучших. - Значит, его ума хватало еще и на то, чтобы не разрушить то, что ему досталось. - Вовсе нет, дорогой. В том-то и дело, что команда ему досталась совершенно никакая. - Ну, хорошо, - раздраженно согласился Рауль, - тогда прибавь еще немного практического здравого смысла и предприимчивости. - Боюсь, и еще кое-что придется прибавить и получится очень умный человек, - красиво повел плечами Александр. - Мне нравится, что он не конфузится. - Наглость беспримерная, - согласился Рауль. - А по-моему, он прав… Машина уже замедляла ход. - Он-то, может, и прав, а вот Ясон… - Ну и Ясон тоже прав, - перебил его блонди. - Я так не считаю, - возмутился Рауль, - он и себя позорит, и нас всех, и Синдикат... - Дурак ты, Рауль, - ласково сказал ему Александр, выходя из машины, - хоть и блонди. - Ты хочешь сказать, что поддерживаешь его? – спросил Рауль, понижая голос, чтобы их не услышали фурнитуры в гараже. - Чего я сейчас хочу, так это понять, как он собирается действовать дальше. Конечно, самое лучшее было бы... Беда в том, что это сложно. Надо подумать. Доброй ночи, дорогой. Двери лифта распахнулись, и Александр вышел, оставив Рауля в растерянности и одиночестве. * * * - Мне нужно будет уехать. Мы подготовили контрабанду, и сопроводить груз надо самому, - деланно небрежно сказал Рики и выжидающе посмотрел на Ясона. Блонди так долго не отвечал, что можно было подумать, будто он вообще не слышал. Наконец, Ясон нарушил молчание. - Надолго? - Дня три-четыре... Ты даже не заметишь моего отсутствия… - Рики... даже раньше я бы заметил, - тихо сказал Ясон. Рики обнял его сзади ласковым жестом, который все еще не стал привычным для них обоих. - Куда? Дартс? - Нет, Аркадия. Это система Родника… - …седьмая планета и единственная из населенных в системе – остальные представляют собой маленькие газовые шары, раскаленные, как звезды. Если мне нельзя покидать Амой, Рики, это не значит, что я забыл всю космическую географию. - Прости, - рассмеялся монгрел, - иногда я совсем забываю, что ты – блонди. Это, несомненно, было комплиментом со стороны Рики, и Ясон воспринял его именно так. - Когда ты уезжаешь? - Завтра поздно вечером. Ясон молча кивнул, и Рики немного расслабился. А этой же ночью он метался под ласками Ясона, замирал под чувственными поцелуями, вздрагивал под нежными прикосновениями. И страстно возвращал ласки, никак не в силах насытится этой возможностью, изучая тело любовника снова и снова и поражаясь его совершенству. Он обхватил Ясона бедрами, устроившись на нем верхом, чтобы слиться до конца, но тот вдруг перехватил его за предплечья и потянул вверх, немного отстраняя от себя. - Подожди, Рики... Не так… - голос у него чуть срывался то ли от возбуждения, то ли от чего-то другого. Рики недоуменно приостановился. Ясон тяжело, прерывисто вздохнул, глядя Рики прямо в глаза, нерешительно протянул чуть подрагивающую руку, касаясь скулы монгрела. - Я хочу не так… Какое-то время Рики просто смотрел на блонди, откинувшегося на подушки в ореоле длинных волос, а потом понял, что хотел ему сказать Ясон. И от нежной беспомощности этой невысказанной просьбы у него окончательно прервалось и без того неровное дыхание. Нельзя сказать, что Рики совсем не ожидал такого – рано или поздно это должно было случиться, он знал, но все равно... Это было как признание в доверии, а Рики уже давно понял, что завоевать доверие блонди непросто. - Ты уверен, что действительно хочешь этого сейчас? – спросил он, осторожно меняя позу, чтобы было удобнее гладить кожу Ясона от сильного изгиба плеч до гладкой и невыносимо горячей поверхности бедер, временами скользя пальцами по их внутренней стороне, лаская поразительно нежную кожу. - Давно... – тихо ответил ему Ясон, и голос его мог бы показаться ровно-невыразительным, но для человека, который плохо знал блонди, не для Рики. Смуглые пальцы еще раз широким движением скользнули по телу блонди, а потом прошлись от ключиц ниже, осторожно сжали напряженные потемневшие соски, потом еще раз и еще. Ясон глубоко вздохнул, откидывая назад голову, и закрыл глаза. Рики последний раз погладил твердые горошинки под пальцами, и руки двинулись ниже, очертили контуры тяжело подрагивающих ребер легкой щекоткой и снова переместились на бедра в крепком захвате. Он наклонился, губами повторяя тот же путь, и Ясон судорожно подался вперед, когда влажный язык коснулся кончика соска. Рики со смешком прижался губами к груди любовника, пока руки гладили сведенные сладкой судорогой мышцы внизу живота, и пальцы осторожно перебирали мягкий светлый пушок на лобке. Бедра блонди непроизвольно сжались, захватывая ищущую руку, но уже через секунду он снова расслабился. Рики каждое мгновенье старался чувствовать реакцию Ясона, пока осторожно готовил его влажными пальцами, но ощущал только жаркий и сладострастный ответ чувствительного тела без малейшей примеси неуверенности или опасения. Он был таким горячим и тесным, что Рики замер, страшась причинить боль, но Ясон нетерпеливо качнул бедрами вперед, не обращая внимания на то, как судорожно сжимается его тело против непривычного вторжения. Глаза он упорно не открывал, и длинные ресницы, тенями лежащие на щеках, слиплись мокрыми стрелками от напряжения. Рики наклонился, целуя сомкнутые нежные веки, и скорее почувствовал, чем услышал вздох, когда сильные руки блонди обняли его, притягивая вплотную. Он осторожно двинул бедрами плавно и неторопливо, и Ясон задышал чаще, и объятия стали еще крепче. Рики продолжал двигаться в том же ритме, с радостью ощущая ответ разбуженного тела и слыша, как с губ блонди всякий раз, когда в него входили до конца, срывается еле слышный стон. Раньше он всегда молчал. Ясон каждый раз слегка подавался ему навстречу так, что Рики касался горячего местечка внутри. Их движения одновременно стали чуть чаще, короче, резче. - Посмотри на меня, Ясон, - попросил Рики, - пожалуйста. Их взгляды встретились, и любовники разом потянулись навстречу поцелую, чувствуя, как обоих заполняет медленным и тягучим, словно мед, наслаждением. С легким стоном-вздохом Ясон упал на постель, а Рики, не помня себя, опустился сверху, все еще сжимаемый в судорожных объятиях. - Ты как? – через несколько мгновений спросил Рики, садясь на кровати, подогнув ноги, и с легким беспокойством посмотрел в лицо блонди. - Хорошо... – тихо ответил Ясон, открывая глаза и нежно улыбаясь Рики. Он выглядел чуточку грустным и очень уставшим. Раньше от занятий любовью он никогда не уставал... может быть, ему все же было больно... - Ты жалеешь?.. - Вовсе нет. - Тебе грустно? - Не знаю. Нет. Спасибо тебе. - За что?! – изумился Рики. Ясон только пожал плечами в ответ. - За то, что пробился ко мне. Знаешь, «броня ледяного самообладания», - повторил он слова какого-то репортера, - очень легко становится ледяным гробом, в котором замерзаешь и задыхаешься... - Глупый… - Рики лег рядом, укладывая голову Ясону на грудь, - я тебя люблю… - Знаю, - Ясон, снова прикрыл глаза, прижимаясь щекой к волосам Рики. - Знаю… Рики заснул мгновенно. Ясон не спал всю ночь. * * * Катце видел, как Рауль Эм медленно, но неотвратимо закипает от ярости. Бывший фурнитур, в свое время прошедший все этапы обучения пониманию малейших признаков изменения настроения очень капризного блонди, понимал, что Рауль в одном шаге от полного срыва. А Ясон, судя по всему, делал все, чтобы этот срыв произошел. Обычно Ясон мало обращал внимание на настроение окружающих, но сейчас явно чувствовал неодобрение Рауля и, не привыкший к подобному, упорно дразнил его еще больше. Катце, сидя за коммлинком, машинально выхватывал отдельные фразы Ясона и гадал, на сколько еще хватит терпения Рауля. Рэд не был уверен, специально ли Ясон упоминает о Рики, чтобы позлить Рауля, или делает это неосознанно. Когда Рауль, видимо, уже не ручающийся за себя, распрощался с Ясоном, Катце вышел вслед за ним. - Господин Эм! -Катце? – обернулся Рауль. - Что-то случилось? - Господин Эм, зачем вы так изводите себя? Вы посмотрите, все сейчас счастливы: Рики счастлив, Ясон просто светится, когда Рики его по-хозяйски обнимает за бедра… - Катце! - Что «Катце»? Даже Элита и та счастлива – ей наконец-то есть, о чем потрепаться, кроме новых приказов Юпитер – почему же вы так несчастны? Рауль молчал. Что он мог ответить, если причина его расстроенных чувств и нервов стояла перед ним, пытливо глядя ореховыми глазами, как воплощенное напоминание о подавленных, но от этого кажется еще более усилившихся чувствах. - Катце, - неожиданно сказал он, - когда закончите у Консула, зайдите ко мне. Я хочу с вами поговорить. Рауль понятия не имел, о чем будет говорить с бывшим фурнитуром, но не позволил себе пожалеть о неожиданно сорвавшемся приглашении. Катце почему-то вдруг покраснел, короткой алой волной, как большинство рыжих. - Разумеется, господин Эм, с радостью. * * * На пульте перед Ясоном загорелась небольшая лампочка, показывающая, что в его апартаменты кому-то открыли входную дверь. Блонди вернулся к лежащим перед ним бумагам – фурнитуры разберутся. Стол в его кабинете стоял так, что Ясон сидел спиной к дверям, поэтому он только услышал, как сзади открылась дверь. Блонди часто проходили во внутренние комнаты без предварительных докладов, поэтому Консул не пошевелился, ожидая, чтобы фурнитур представил посетителя. Но вместо положенных слов он услышал лишь легкие шаги по дорогому светлому ковру. И в тот момент, когда Ясон уже собирался повернуться к странному гостю, ему на лицо легли горячие ладони, закрывая глаза. - Рики! - воскликнул блонди, резко оборачиваясь. За его креслом стоял очень довольный собой монгрел. - Угадал. - Это было не очень сложно, - честно ответил Ясон. - Кто бы еще посмел? Что ты делаешь на Амой? Я думал, ты приедешь только завтра утром. - Я постарался ускориться с делами и пригнал корабль на восемь часов раньше. Я соскучился. Ты вообще-то кабинет покидал, пока меня не было? - Новый договор надо было подготовить, но на сегодня я закончил – можешь начинать рассказывать мне про Аркадию. - Поработай еще с часок – мне надо съездить к Алектору, отвезти ему товар – я не понял, что это такое, и не хочу, чтобы оно лежало в твоем доме до утра, - ответил Рики, откидывая со лба Ясона длинную челку и мягко касаясь бледной гладкой кожи губами. Рики укатил, но поработать Ясону больше не пришлось. Меньше чем через четверть часа пришел Рауль с отчетом от своего Департамента. Ясон задал несколько вопросов, но отвечал Рауль хоть и с готовностью, но как-то отвлеченно, будто мысли его были далеки от отчета. Впрочем, он редко любил распространяться о своей работе. - У тебя последнее время часто бывает Катце… - небрежно бросил Ясон, когда они, покончив с делами, устроились в гостиной. Против ожиданий Рауль отчетливо напрягся от этих слов. - И что? – с еле заметным вызовом спросил он - Ничего, я полагаю, - пожал плечами Ясон, - просто ты никогда не интересовался черным рынком... Тебе нужен какой-то контрабандный товар? Рауль молча кивнул. Роскошные волосы по обыкновению закрыли ему пол-лица. Этим вечером он почему-то казался печальным. - Он всегда тебе нравился, - продолжил Ясон и, прерывая протест, пояснил, - во всяком случае, Катце был единственным моим фурнитуром, которого ты хоть как-то замечал. - Он умен и… интересен, - сдержанно ответил блонди. - Это точно, - усмехнулся Ясон. – А когда-то был и красив… Почему ты отказался тогда, когда я предлагал подарить его тебе? - Ясон, - воскликнул Рауль, - я уже не помню! Все он помнил. Он тогда и так-то лишний раз у Ясона появиться боялся, чтобы с нахальными карими глазами не встретиться взглядом. Может, Ясон сказал бы и еще что-нибудь на эту тему, но в этот момент пришел Александр. - Добрый вечер, Ясон. Рауль. - Здравствуй, - за обоих поздоровался Ясон, внимательно глядя на неожиданного посетителя. - Мне надо поговорить с тобой. О Рики, - с улыбкой сказал Александр. Ни один мускул не дрогнул на лице Ясона. - Слушаю. Ты можешь говорить при Рауле. - Как скажешь. Впрочем, возможно, лучше подождать Рики? - любезно предложил блонди. Ясон мягко, но без улыбки кивнул ему и жестом предложил присесть. Несмотря на видимое спокойствие очень неспокойно было ему на душе. * * * Дом, в котором жил Алектор Деонтос, казался в этот раз неприветливым. Рики поставил мотоцикл, привычно перекинул через плечо сумку и подошел к двери. Рядом с косяком он нашел списки жильцов и, отыскав среди них нужное имя, нажал кнопку вызова. Раздался мягкий женский механический голос. - Пожалуйста, назовите имя, социальный статус и регистрационный номер. - Дарк Рики, без регистрационного номера. Пауза в несколько секунд. Потом дверь с тихим шелестом открылась. - Добро пожаловать. Мы рады видеть вас, дарк Рики, без регистрационного номера. Холл внизу был безлюден и казался темным. Рики вызвал лифт, и двери кабины немедленно распахнулись. Монгрел ожидал увидеть фурнитура-лифтера, но лифт тоже был пуст. Он нажал кнопку нужного этажа, двери закрылись и через несколько мгновений вновь распахнулись в холле квартиры Алектора. Рики привык к бесшумным скоростным лифтам Эоса, в которых движения не чувствуется, но сейчас стало не по себе. Помещение было освещено лампами под потолком и опять-таки абсолютно пусто. Нет ни фурнитуров, ни самого хозяина... ни пэтов, ни секс-долл... Никого. Да что за черт? Не может же быть, что это не та квартира? Не может – он прекрасно помнил обстановку. Рики еще раз огляделся, думая, стоит ли ему остаться или лучше уйти, потом нерешительно сделал шаг вперед. В это же мгновение раскрылась дверь из холла в следующую комнату, и там вспыхнул свет. Монгрел вошел, ожидая, наконец, увидеть хозяина дома, но и в комнате не было ни единого живого человека. У стены стоял диван, посередине - пара стульев и стол, с кучей информационных кубов и голографий. Из чистого любопытства парень подошел к столу и почти машинально глянул на снимок, лежащий сверху. Это был групповой портрет: десять-пятнадцать молодых блонди. Рики нахмурился, разглядывая его, а потом улыбнулся. Вот Ясон. Другая стрижка, без длинной челки, к какой он привык, волосы чуть короче, чем когда они встретились в первый раз. Зато те же голубые глаза, которые даже ему все еще не всегда удается заставить потеплеть, та же улыбка, не слабая и мягкая, которая достается ему, когда они одни, а уверенная и публичная. Красивый. Мой. А вот Рауль рядом с ним. Вид у него немного смущенный и как будто даже испуганный. Золотоволосый Советник... Томно улыбается Александр Макорс – красивая сволочь и знает это. Еще несколько блонди Рики знал в лицо, хоть в Совет они и не входили. Наверное, это выпуск из Академии. Рики еще раз пробежался глазами по лицам и понял, что в центре стоит Алектор Деонтос – и он явно не выпускается в этот день. Почему бы то ни было, выглядит он намного старше окружающих его юношей. Монгрел, ни о чем не думая, взял следующую фотографию. Тоже выпуск только другой, уже после Ясона. Двое из него вошли потом в Золотую Дюжину. Леонард Мишлен огромными прозрачными глазами смотрит прямо в камеру из-под густой прямой челки – теперь занимается вопросами Общественного Здоровья. С легкомысленными золотыми локонами позирует Льюис Де Ити, который возглавляет Департамент Социального Устройства и считает порядок Амой бесчеловечным. Верный кандидат на нейрокоррекцию в самое ближайшее время. А в центре снова Алектор – ничуть неизменившийся, строгий, без улыбки. Следующий снимок – это выпуск, наоборот, перед Ясоном. Трое из него теперь «высшие из высших», но взгляд Рики задержался только на лице Кайру Беннета, обрамленном волосами цвета темного золота – редкого для блонди. Ясон его терпеть не может – хотелось бы знать, почему. И опять Алектор в центре. Это начинало раздражать Рики. Он отложил голокуб, едва убедившись, что и здесь в центре этот загадочный блонди. И в следующем. И в следующем. И опять. И снова. То же строгое лицо, ни намека на улыбку. И прическа меняется очень незначительно. И тот же прямой взгляд. И вдруг руки у Рики задрожали. На кубе, который он держал в руках, рядом с Алектором стоял Фриц Бергер - самый старший блонди в Танагуре. В кулуарах не раз уже говорили, что Советник по вопросам Хозяйственного Управления чересчур зажился. Здесь этот Советник снят почти подростком в облаке электрически-золотых волос, а по левую руку от него стоит этот проклятый Алектор, не изменившийся ни на йоту! Левая рука, державшая сумку, разжалась, и товар упал на пол с мягким стуком. Рики схватил новый снимок со стола и (кроме, конечно, Алектора) увидел блонди, очень похожего на Ясона – чуть другой оттенок волос, другая прическа, другое выражение лица, но те же глаза и явное сходство в чертах лица. Генетический предшественник. Новые и новые снимки. Носители информации становятся все более устаревшими. В мешанине разных лиц появляется закономерность – менялись поколения генетических линий. И Алектор в центре! Не его генетический предшественник – нет, это он сам, он до последнего атома! Перебрав еще с три десятка изображений, Рики не выдержал и отступил от стола на шаг, закрыв лицо руками. Его всего трясло, как в ознобе. Он не был слишком силен в математике, но прекрасно понимал, что, если выпуск в Академии происходит раз в пять лет, значит, последние снимки относятся уже к двухвековой давности. А там еще не одна дюжина. Неожиданный шум сзади заставил его резко обернуться. Алектор стоял на расстоянии пяти-шести шагов от него. Рики непроизвольно отпрянул от мужчины, чуть не свалив столик со снимками. - Не подходите... – пересохшими губами выговорил Рики. Голос не слушался. Алектор успокаивающе поднял руки. - Рики... прошу вас, успокойтесь. Я не причиню вам вреда. - Кто вы? – требовательно спросил монгрел, судорожно стискивая край стола. - Я – человек. Рики, пожалуйста, сядьте, а то вы упадете, - Алектор, показывая пример, сел на диван на порядочном расстоянии от Рики. Монгрел тихо опустился на стул. - Кто вы? – снова повторил он. - Человек?.. Не блонди?.. - Рики, я не знаю, - Алектор задумчиво опустил глаза. - Бывает ведь, что среди людей из-за какой-то случайной мутации появляется… особь с особыми качествами… выдающийся ум… или красота… или физическая сила – просто хромосомные изменения. Бывает, что все это вместе. Случайность, Рики, - он помолчал. - Мои характеристики во многом совпадают с характеристиками блонди. Но если считать их «детьми Юпитер», тогда, конечно, нет... Юпитер воспринимают как божество на Амой. Как всякое божество, она начинает создавать для себя человека по образу своему и подобию. Проблема в том, что по подобию искусственного интеллекта человека не создашь – другие характеристики, вы понимаете. Частично из-за этой разницы Юпитер нужна аватара – Первый Консул. - Ясон... – еле слышно выдохнул Рики. - Ясон, - подтвердил мужчина. - А до него еще несколько десятков аватар – физических воплощений. Ну и другие… «дети Юпитер»... - Блонди… - Блонди, - снова подтвердил Алектор. - Знаете, почему удается удерживать от… физических контактов блонди-подростоков, живущих в Академии? «Физический» в данном случае эвфемизм. Я имею в виду секс. Они все носители одного генокода – как сибсы. - Кто? - Сибсы. Единокровные братья. Табу на инцест очень глубоко заложено в людях. Юпитер не могла сделать физических существ по образу своему и воспользовалась генетической информацией того… своего создателя. Так что мой генокод тоже сходен с ними. - Значит, это вы сделали Юпитер? – спросил Рики. Он вдруг почувствовал себя очень уставшим. - Да, - просто ответил Алектор. - Я. - И вам мы обязаны всем, что происходит на Амой сейчас? – с какой стороны ни посмотри, бросаться обвинениями сейчас было не слишком умно, и Рики понял это в тот же момент, когда последнее слово слетело с его губ. Алектор лишь опустил глаза. - Рики… мы ведь не хотели такого. Когда я и мои коллеги создавали этот искусственный интеллект, планета шла к гибели с такой чудовищной скоростью... Никто не верил, что это можно не то, чтобы исправить – хотя бы остановить. Мы и сами не верили. Занимались этой работой скорее просто, чтобы занять чем-то разум – иначе можно было обезуметь на планете, которая превращалась в ад. Вы не представляете, что тогда творилось, Рики! Пустоши за дни поглощали целые города, а те существа, которые вылезали из недр… в кошмаре не привидятся, Рики. Люди умирали сотнями от голода, от жажды... Сходили с ума, с собой кончали целыми семьями... Матери душили подушками детей и хлебными ножами вскрывали себе шейные артерии. На давно остановившихся заводах запускали гигантские прессы – люди добровольно кидались под них! И когда мы сотворили Юпитер… думали, что это просто чудо. Компьютер просчитывал все варианты решений с такой скоростью, что никаким людям, а уж тем более полубезумным от страха, с ней не сравниться. Ее решения были свободны от эмоций, и они помогли остановить разрушения. На планете, Рики, убили всех детей и пожилых людей, чтобы не тратить ресурсы. У оставшихся были взяты образцы ДНК – это и есть та генофондная база, которая используется поныне. Знаете, Рики, мы были так счастливы поначалу, что использовали слова: «Смерть разума рождает чудовищ», - так мы верили в то, что Юпитер это вечное благо, а если она отключится, то все опять… «Смерть разума рождает чудовищ», Рики, теперь эти слова стоят больше всего консульского состояния. Их сказал Гойя, знаете? - Первый раз слышу, - честно ответил Рики, - ваш приятель? - Нет. Давно умер. «Смерть разума рождает чудовищ» - запомните это как следует, Рики, пригодится. Мы вот тогда свято верили, что смерть разума рожает чудовищ... Первые подводные камни проявились очень быстро. Мы создали Юпитер как божество, на которое уповали, когда наш привычный мир улетел в небытие. И она стала вести себя, как бог, решила судьбы людей и сотворила блонди, постаравшись максимально «очистить» их от эмоций. Но уничтожить чувства оказалось невозможно, и она их просто запретила. А вместе с чувствами исчезает многое другое. У блонди, Рики, подсознание жестко отделено от сознания – не снятся сны, подавлена интуиция, креативность... Они вынуждены всю жизнь скрывать свои чувства, и поэтому их все время окружает атмосфера подавленности, которая влияет на всех, кто оказывается с ними рядом. Но давление на психику слишком велико, и даже блонди его не выдерживают, несмотря на частичную сублимацию. - Пэты? - Пэты. Кусочек чувств, которые запрещены. Потом выяснилось многое другое: генетическая сегрегация, изоляция, запрет на миграцию. Они перестали быть нужны, но их никто не отменил. При всем своем совершенстве Юпитер остается компьютером. Есть изначальные, базовые данные, структурные компоненты, которые не меняются вне зависимости от дальнейшей работы самообучающейся программы. Эти файлы… база изначального программирования недоступна для перепрограммирования: программа отключения, программа демографического соотношения, программа… - Погодите. Демографическое… соотношение – это фиксированная рождаемость дарков, рэдов и других? - Верно. Мы изначально заложили в процентном соотношении, сколько должно рождаться детей каждой масти. Вы очень проницательны, Рики. - Мы часто думали, - тихо признался дарк, - монгрелы не имеют никакой ценности... так зачем они продолжают… создавать нас? На Амой население ведь поддерживается клонированием… - Рандомизированным. Рики, вы не клон своего изначального предшественника, просто похожи немного. С этим связан «парадокс консервации», слышали? Люди перестают меняться, достигая возраста в 20-22 года, в том возрасте, когда было взято ДНК у изначального предшественника, а когда приходит их срок, стремительно стареют и истаивают за несколько месяцев. Была еще одна изначальная программа… собственно задача для Юпитер – остановить разрушение планеты. Это и было самым худшим, если смотреть в целом. - Почему? - Рики, мы тогда настолько потеряли надежду на спасение, что задачу внесли как «остановить разрушение», а не как «восстановить то, что разрушено»! На какое-то время они замолчали. - Поэтому она зарубает все проекты, направленные на восстановление экологии? – спросил Рики. Алектор удивленно поднял брови, глядя на монгрела, и Рики, слегка смутившись, пояснил. - Ясон говорил как-то, что Департамент по Экологической Безопасности предлагал много разработок. Алектор кивнул: - Да. Поэтому. Теперь Юпитер форсированно удерживает развитие планеты. Рики закрыл глаза – болела голова. - А почему вы все еще живы? – вдруг спросил он. - Ведь прошло столько лет? - Рики, я не знаю. Я уже даже не уверен, сколько именно лет – моя память путается. Сначала я пытался понять, что именно продляет мою жизнь, а потом перестал. Это мое наказание. - За что? Вы просто хотели спасти Амой. - Вещи, Рики, впитывают чувства и мысли своих создателей. Я не собирался устраивать на Амой гетто для людей с другой генетической картой или устанавливать неравенство перед законом, но я верил, что они неполноценны. Я был очень молод тогда, Рики. Юпитер просто восприняла мои мысли, а вылилось все в… Церес. - Вы не хотели, - безо всякого энтузиазма сказал Рики. - Такие мысли преступны сами по себе. Нужды нет, делаешь ты что-нибудь для их исполнения или нет – никто не имеет права так думать. - Это вы создали Дана Бан? – перебил монгрел этот поток мыслей. Алектор усмехнулся. - С вами приятно говорить, Рики. Вы очень чуткий собеседник. Да, это был я. Думал, революция тогда могла помочь. «Они задыхались в любых оковах»? Их убили всех. Кроме меня. Потом я вспомнил, что тот, кто посадил дерево, не имеет права его рубить. В античной мифологии Юпитеру было предсказано умереть от руки собственного сына. Когда я понял это, мне оставалось просто ждать. - А ведь получается, что блонди и ваши дети тоже? Они ведь имеют ваш генокод? - Более или менее. Я не считаю их своими детьми – они такие же искалеченные, как слепые. Им можно посочувствовать, но от этого ни они не прозреют, ни вы не ослепнете. Не будучи ни в коей мере вправе вступаться за честь блонди, Рики тем не менее почувствовал раздражение. - Будь у меня дети, я бы не позволил сотворить с ними такое, - сухо заметил он. - Отцовский инстинкт? Вы и к Минку испытываете подобные чувства? Вы действительно хотите быть с ним, Рики? - Вы тоже считаете, что он заслуживает лучшего? - Нет. Это вы заслуживаете лучшего. Вы хороший горячий мальчик, Рики, пылкий и сильный. Вы заслуживаете большего, нежели пустая бессердечная кукла. - Ясон не такой. Алектор долго молчал. - Может быть, вы правы. Может быть, я много веков ошибался. С вами приятно было разговаривать. Рики понял намек и встал. Алектор проводил его до дверей лифта. - Прощайте, Рики. Жаль, нам мало удалось поговорить с вами. Вы - любопытный собеседник, это я запомнил еще с аукциона. Прощайте. И Рики понял, что именно кроется за этими настойчивыми прощаниями. Отговаривать Первого он не собирался, но все же спросил: - Не грустно вам? Тот отрицательно покачал головой. - Я подумал, что Юпитер, возможно, неуязвима, пока я жив – поэтому мою жизнь так продлевали. Мне не грустно, - он смотрел своими необычными глазами прямо на Рики, и монгрел, наконец, понял, почему Алектор казался старым. Глаза его, несмотря на насыщенный цвет, выглядели тусклыми, будто припорошенными пылью. «У него глаза покойника», - подумал монгрел - Я уже давно живу скорее по привычке. Это довольно приятная привычка, не спорю, но не более того. Жаль только, что я не узнаю, как закончится ваша история. Впрочем, уверен, все будет как должно. Прощайте, Рики. Двери лифта захлопнулись. Рики сомкнул веки и прижался лбом к прохладным панелям кабины.