Правда или вызов?

- Доченька, мы снова тут! Как ты тут, в порядке? Все сделано, теперь твой спаситель - твой официальный…. О. Король застыл с раскрытым ртом, обернувшись на Румпельштильцхена. Последние струйки серебристой магии сдувал сквозняк в открытую дверь, оставляя его в той самой одежде, в которой был до того, как она превратилась в аристократические одеяния, только еще более оборванной и до нитки мокрой. - Что происходит?...Что с вашей одеждой, герцог? – пробормотал король изумленно, оглядывая его с ног до головы. Румпельштильцхен переглянулся встревоженными взглядами с Белль, наблюдавшей такую же сцену. Полночь. Точно, этот зеленый недобитый комар говорил что это волшебство только до полуночи! Ну и что ему теперь делать? - Папа, - позвала принцесса, приподнимаясь и хватая застывшего в удивлении отца за руку.- Прошу, послушай меня. Этот человек…. – она глубоко вздохнула, пытаясь обрести силу голоса. «Сделай храбрый поступок, и сама станешь храброй», - вспоминала она старую поговорку, собираясь с духом. Она больше не будет прятаться, скрываться, жить в тени. Она сегодня побывала на грани между жизнью и смертью, и не собиралась больше отказывать себе в праве жить, по-настоящему *жить*. - Папа, его зовут Румпельштильцхен, и я его люблю. Морис непонимающе переводил взгляд с дочери на будущего зятя. Что тут творилось, в конце-то концов? - Он не герцог, и не из-за границы, он не благороден и не сказочно богат, - говорила она, уверенно, но с ужасом ожидая реакции отца. - Ох, Белль, - Румпельштильцхен охнул, ошеломленно прижав ладони к лицу. - Он простой прядильщик, живет недалеко от дворца тут, в городе. И я люблю его, папа, - закончила Белль. Все, что она сказала, была чистая правда, и она перевела мимолетный взгляд на любимого, встретившись с ним глазами. Морис медленно встал, выпуская руку дочери из своей ладони, бледный, словно лист бумаги. Левая щека на его лице нервно дрожала. - Самозванец, - прошипел он. От его предшестововавшей мягкости и развязанной алкоголем благодушия не осталось и следа. Перед Румпельштильцхеном стоял правитель, яростный и жестокий, внушающий страх и уважение. - Папа, послушай меня, - Белль схватила отца за полу мантии, обращая внимание на себя. – Он лучше любого из этих напыщенных принцев, он добрый и честный, и он тоже любит меня! Папа… Но Морис не слушал ее. Он стряхнул ее руки, цепляющиеся за подол его мантии, и двинулся в сторону Румпельштильцхена, вжавшегося в дверной откос. Морис остановился в нескольких сантиметрах от него, ледяные глаза сверлили его насквозь. - Стража! – оглушительно рявкнул он, не отрывая взгляда от испуганного лица Румпельштильцхена. – В темницу самозванца! - Нет, папа! – вскрикнула Белль, срываясь с дивана и придерживая вокруг плеч плед, прикрывающий ее разорванное платье. – Не надо! – она схватила его за плечи, цепляясь изо всех сил. Морис обернулся и медленно приподнял край одеяла, оглядывая корсаж ее прекрасного платья, державшийся на честном слове и торчащие обрывки шнуровки корсета. - Спас, говоришь? – он сжал обрывок шнуровки в кулаке. Стража ворвалась в комнату через мгновение, привлеченная криком короля. - Ждем приказаний, ваше величество! – двое бравых часовых выстроились по стойке смирно, застыв перед королем в ожидании приказа. - Этого – в темницу, до последующих распоряжений, - приказал король, кивая на вжавшегося в стену Румпельштильцхена. – Эту, – он кивнул на Белль, – в ее покои и не выпускать ни под каким предлогом. *** Тотчас ее подхватили под руки крепко, но аккуратно, и повели по ночным коридорам в ее покои, не взирая на крики и мольбы девушки. Она упала на кровать, зарываясь в покрывала и отчаянно рыдая. Вот он, ее шанс стать счастливой, он был прямо у нее в руках! Но нет же, отец не мог посмотреть хоть на дюйм шире своего узкого сознания, чтобы понять, что ничего не сделает его дочь более счастливой – никакие принцы, богатства, угощения и украшения. Ей нужна была свобода, хотя бы одна лишь маленькая свобода – быть с тем, кого желает ее сердце, а не прожить вечность с нелюбимым мужем, плюясь от отвращения на супружеском ложе и всю жизнь носить в груди сердце, разбитое на сотню осколков. Она не сдастся. Она не сдастся просто так. *** Румпельштильцхен лежал на полке в темнице, закинув руки за голову и жуя соломинку. Пожалуй, ему стоило бы быть гораздо более удрученным своим нынешним состоянием, но шли дни, и он находил все меньше и меньше поводов переживать, кроме ожидания собственной казни. Он спал на теплой деревянной полке на шерстяном одеяле, ел три раза в день еду из королевской столовой и не видел несчастья, кроме невообразимой скуки. Рядом с его камерой стояло двое стражей, и он уже два с половиной часа напевал одну и ту же незамысловатую песенку, сводя их с ума. У попа была собака, он её любил, Она съела кусок мяса, он её убил, В землю закопал, Надпись написал: "У попа была собака, он её любил, Она съела кусок мяса, он её убил, В землю закопал, Надпись написал: Он дивился их выдержке. Сам бы он сломался через минут двадцать, если бы только не он сам выступал в роли мучителя. Сейчас ему нечего было терять, и довести стражников до белого каления – чем не развлечение? - Заткнись ты, недоносок мелкий! – в который раз огрызнулся один из стражников, хряснув ножнами меча по железным прутьям решетки. Румпельштильцхен только рассмеялся, сбиваясь со слов песенки. Они уже были в нужной кондиции или еще нет? - Хорошо, я перестану, но только при одном условии, - крикнул он стражникам со своего нагретого матраса, и не думая подниматься с места. - Каком? – неохотно спросил другой стражник. Им было запрещено разговаривать с заключенным, но несколько часов в его компании могли свести с ума любого. На посты возле его клетки не хотел идти никто, и назначения приходилось разыгрывать жребием. - Купи слона, - ответил Румпельштильцхен, усмехаясь. -Чего? – не понял стражник. - Все говорят «Чего», а ты купи слона, - невозмутимо продолжал заключенный. - Ты что, сбрендил? - Это не я сбрендил, это ты купи слона, - настаивал на своем он. - Да у тебя нет слона! - Все говорят «У тебя нет слона», а ты купи слона, - с тем же упорством повторял он, сверкая в никуда кривой ухмылкой. Стражник замолчал, красный, как рак, сжимая кулаки и испепеляя Румпельштильцхена полным ненависти взглядом. - Нет? Что ж, тогда я , пожалуй, еще спою. «У попа….», - затянул пленник. - Все! Я так больше не могу! Сваливаю! Все равно никуда он не денется, только языком болтать горазд! – охранник стащил шлем и стремглав выскочил из темницы. -Э, я не останусь тут один! – и второй тоже ринулся следом, звеня доспехами. Отлично. Все шло по плану. *** Белль вынырнула из-за угла темницы, как только шум позвякивающих на стражниках доспехов удалился на достаточное расстояние. На ней было платье служанки и темный плащ с глубоким капюшоном, позволяющий скрывать лицо. Она быстро подошла к прутьям клетки и ухватилась за них, вглядываясь в глубину. - Румпельштильцхен? – тихо позвала она. - Я здесь, Белль, - тотчас отозвался он, спрыгивая с лавки и ковыляя к решетке. – Я здесь. Он просунул руки сквозь прутья, взяв ее лицо в свои ладони, и прижался к ее губам в горячем, отчаянном поцелуе, срывая легкий вздох с ее губ. - Я так скучала, - прошептала девушка, соприкоснувшись лбами с ним, разделенные железной клеткой. - Все будет, хорошо, милая, - улыбнулся он, поглаживая большими пальцами ее скулы, которые стали больше выделяться на похудевшем в последнее время лице. - Ты ведь не умрешь, нет? – спросила она, неуверенно улыбаясь дрожащей улыбкой. - Разве что от скуки, - усмехнулся он и чмокнул ее в нос. – Ты ведь прочитала мою записку? - Да, да, Руби мне передала, но что у тебя за план? Как ты собираешься отсюда выбраться? – переживала Белль. Прочитав его весточку, она было воспрянула духом, но чем больше думала, тем меньше могла понять, каким же образом Румпельштильцхен собирался избежать казни, находясь в королевской темнице. Она молилась по ночам, желая, чтобы чудо произошло, но, похоже, чудеса – в их собственных руках - Ты все увидишь, милая, - ответил он, загадочно улыбаясь. – Мне поможет один знакомый, который мне кое-что должен… *** Большой квадратный зал с высокими окнами использовался королем с его советниками для военных советов, но уже долго пустовал, поскольку королевство мирно существовало уже не один год, Сегодня высокие кресла, обитые красным плюшем, впервые за долгое время могли похвастаться своей нужностью. Во главе стола восседал король Морис, с лицом мрачнее тучи. По правую руку от него стояла бледная Белль, с красными, опухшими от слез глазами, сжав ладони в кулаки за спиной. Все остальные кресла занимали придворные советники, именитые купцы и важные чиновники, герцоги и графы, вся наиболее влиятельная знать их королевства. - Ну же, где же этот посол? – нетерпеливо бормотал Морис, постукивая пальцами по отполированной поверхности огромного овального стола. - Подожди, папа, он скоро придет, он, верно, устал с дороги, - тихо ответила ему Белль, хриплым от рыданий голосом. - Я не понимаю, что ТЫ тут делаешь. Ты должна быть в своей комнате, - сердито огрызнулся на дочь король. Он до сих пор не принял решения относительно пикантной ситуации, в которую он попал. С одной стороны, он не мог отдать свою дочь в жены безродному оборванцу с улицы, самозванцу, обманом проникшему на бал. С другой – он объявил о помолвке во всеуслышание, среди всей возможной знати близлежащих и далеких королевств, и отказываться от данного слова было бы позором на его седую голову. Что это за король, который не может сдержать слово? Пока он не видел другого выхода, чем держать дочь в своей комнате на домашнем аресте, а самозванца – в темнице. - Я имею право присутствовать при прибытии посла. Я будущая королева, если ты помнишь, отец, - холодно отозвалась она и отвернулась, уставившись в пустой угол комнаты. Недоверие отца, его жестокое, безжалостное решение, и разлука с Румпельштильцхеном совсем вымотали ее. Морис только устало прикрыл глаза. Вдруг дверь, наконец, распахнулась, и герольд, гордо вскинув подбородок, вышел вперед, объявляя зычным голосом появление гостя. - Господин высокопоставленный и великоуполномоченный посол великой державы Дойчляндии герр Порифиус Хрониус! Взгляды обратились к дверям, а котором появился, сверкая десятками золотых медалей в несколько рядов на груди, в ярко-зеленом камзоле, гордо вышагивая вперед, При. Белль недоуменно склонила голову набок. Неужели это и был тот самый таинственный план Румпеля? Она от всей души пожелала, чтобы, что бы он не замышлял, это сработало. Король поднялся со своего места, приветствуя посла, в то время, как гость низко поклонился, выказывая уважение хозяину замка. Его рыжие кудри резво спружинили, а пенсне, свалившись с носа, упало на пол со звонким стуком. Белль не смогла сдержать невесть откуда взявшуюся улыбку. - Приветствую вас в нашем королевстве, - сказал король, недоуменно подняв бровь, наблюдая за тем, как посол шарит по полу в поисках закатившейся стекляшки. - О, спасибо, дорогой король, спасибо, - бормотал При, пытаясь присобачить адское приспособление на собственный нос, с которого оно все равно сваливалось. - Было сказано, что вы прибыли к нам по важному делу, не так ли, господин посол? – спросил Морис, усаживаясь обратно в кресло. - Да-да, дорогой король. Я прибыл по очень, очень важному делу, - тараторил он, принявшись расхаживать перед столом советников взад-вперед, сложив руки за спиной. – Вы просто не представляете, насколько это важно. И весьма, весьма трагично. В нашем королевстве, которое, как вы знаете, находится далеко на западе, умер герцог. О, его постигла поистине печальная участь, очень печальная… - посол остановился и вынул из кармана огромный платок, промакивая невидимые слезы. - Какая же? – раздался голос откуда-то из-за стола. - Его съели. По комнате пробежался нервный шепот и шокированные вздохи. - Да-да, съели. – закивал головой При с невероятно скорбным выражением лица. – Волки. Герцог непредусмотрительно далеко углубился в лес во время очередной охоты. Когда его нашли, все, что от него осталось, уместилось в его же собственную походную сумку. Прекрасный был человек, прекрасный, - голос фея дрожал в неподдельном горе, заставляя присутствующих невольно сопереживать печальной участи незадачливого герцога. - Сочувствую вашей утрате, - раздался мелодичный голосок принцессы, гадающей, каким же образом весть о смерти герцога из другой страны может касаться их. - Ох, спасибо, дорогая принцесса, - посол поклонился снова, удерживая пенсне рукой в этот раз. - Но каким образом, глубокоуважаемый герр Хроний, печальная кончина вашего герцога заставила вас проделать путь аж сюда, в наше королевство? – высказал общее недоумение король. - Дело в том, - продолжил При деловым тоном, покачиваясь с носка на пятки, - что в нашем королевстве у герцога не осталось наследников. Ни одной даже самой завалящей двоюродной правнучки. Королевские писари трудились день и ночь, исследуя генеалогическое древо покойного герцога, и обнаружили, что одна из его ветвей уходит сюда, в ваше славное Анволийское королевство. Одна из его пра-пра- бабушек была выдана замуж за анволийского барона, ради укрепления торгового союза. К сожалению, дела у барона шли неважно, поскольку тот увлекался азартными играми, и вскоре его семья осталась без состояния. Таким образом, мы обнаружили, что один из наследников герцога все-таки жив, и проживает нигде более, как в вашей чудесной столице. Посему, я прошу вашей помощи в его поисках, поскольку в вашем замечательном городе довольно много жителей, и будет сложновато искать его без вашей помощи.… Не соблаговолите ли вы оказать мне посильную помощь? Буду премного благодарен, Ваше Величество, - снова поклонился он, и стекло на его носу, не ожидавшее такого подвоха, разбилось вдребезги о каменный пол. Белль прижала ладошку ко рту, стараясь не рассмеяться вопреки всем нормам этикета, смотря на то, как посол печально оглядывает рассыпанные осколки на полу. - Есть ли у вас имя, господин посол, - спросил правый советник короля, седой старец в красном, в цветах двора, длиннополом камзоле. - О да, уважаемые советники, - в его глазах промелькнул озорной огонек. Его имя Румпельштильцхен. По рядам сидящих пронесся шепоток, принцесса округлила глаза, осознавая смысл его слов. Король медленно поднялся из-за стола, озадаченный. - Покиньте нас, - приказал он, и советники всполошились, торопясь выйти из зала, не желая попадаться под руку королю в случае, если он был разозлен. В последнее время всем придворным и так попадало от хмурого короля, расстроенным, по всей видимости, предстоящим замужеством принцесс. Ее жениха, которого тот объявил и представил на балу, с тех пор не было видно, принцесса же проводила дни в своих покоях, и никто толком не знал, что же произошло. - Итак, объясните мне еще раз, господин посол, насчет этого… Румпельштильцхена. – медленно проговорил Морис, опускаясь в кресло и задумчиво сцепляя руки в замок. Белль вся обратилась во внимание, неотрывно глядя на странного человека, который мелькнул перед ней едва забрезжившей надеждой. - Да-да, вот и бумаги, - При откашлялся и развернул длинный свиток бумаги, который до этого держал под мышкой. – Итак, «Великим правителем всего…и этого…и всего остального, своей царственной рукой повелеваю… » Так, где же… Ах да, вот оно. «Нашедшемуся наследнику передать во владение поместье в столице Дойчляндии и все состояние столь рано покинувшего нас дражайшего герцога Фон Штильцхена, и даровать ему титул барона. Засим…» Собственно, вот. – посол свернул обратно тяжелый пергаментный свиток и передал его королю, дабы тот сам удостоверился в его словах. - Неужели, Ваше Величество, вы лично знакомы с человеком, которого мы ищем, если столь внимательны к его судьбе? – При выжидательно уставился на короля. Белль вцепилась в рукав отца, дергая за него, чтобы привлечь его внимание. - Отец, ну скажи же ему… Скажи ему, что…. - Тихо, дочь, - остановил ее Морис. – Стража! – крикнул он, и в дверях появилось двое готовых к исполнению любого приказа слуг. – Приведите сюда заключенного из темницы. *** - Эй ты! На выход! - прогремел сердитый голос одного из постоянных охранников Румпельштильцхена. Он с готовностью соскочил со своей полки, ковыляя к дверце клетки. Если получилось так, как запланировали они вместе с его крестным феем, то он больше не вернутся в эту темницу. Впрочем, ему пришлось порядком поспорить со своим феем, прежде чем они пришли к единогласному мнению насчет того, что стоило сделать. Зеленое недоразумение предлагало превратить их с принцессой в птичек и дать им шанс «прожить свободную жизнь», как он выразился. Или превратить в птичку самого короля, чтобы тот «развеялся и прекратил быть таким узколобым». Но Румпельштильцхен отметал каждую идиотскую идею, пока, в конце-концов, не родился этот план, невероятно простой в исполнении (конечно, если у вас под рукой был волшебный друг), и при этом решающий все их проблемы. К счастью, недавно погибший герцог нашелся быстро, притом не имеющий наследников, что было как нельзя кстати. Подделать парочку документов было плевым делом для того, кто владел магией, и сейчас, когда Румпельштильцхена вели в зал советов, навстречу его судьбе, он мог выйти из этой передряги богатым, действительно богатым человеком – заиметь деньги, свободу, и прекрасную невесту, или, если обман их раскроется, без промедления отправиться на плаху. Стражник втолкнул его в открытую дверь, и первым Румпельштильцхен заметил При. Его костюм он утверждал с самим виновником торжества, но вместо темно-синего, как оговаривалось в плане, фей все-таки нарядился в ярко-зеленый. Если дело выгорит, подумал мужчина, то он купит своему спасителю целый сундук зеленой одежды. Позади него стояли король Морис и его дочь, Белль. Румпельштильцхен не смог сдержать улыбке при взгляде на удивленную и встревоженную принцессу. - Это он, Ваше Величество? Тот, кого мы ищем? – с искренним удивлением вопросил самоназванный посол Дойчляндии. – О, Ваше Величество! – При подскочил к королю и принялся энергично трясти его ладонь обеими руками, заставляя его корону слегка подскакивать и сползать несколько озадаченному королю на лоб. - Так, стойте, стойте, - остановил его Морис, поправляя корону. – Так что же это получается, этот человек, - он кивнул головой в сторону Румпельштильцхена, - знатного рода? - Да-да, именно так, - При повернулся теперь к Румпельштильцхену, сверкая озорной улыбкой. – Поздравляю вас, дорогой друг! Наше королевство радо приветствовать вас в рядах своих подданных! Если, конечно, вы не решите продать ваше поместье и остаться здесь? - Папа, - проговорила Белль дрожащим голосом, - это ведь означает, что больше у тебя нет причин держать его в заточении? Король повернулся к дочери, озабоченно всматриваясь в ее полное надежды лицо. Он переводил взгляд с дочери на Румпельштильцхена, старающегося стоять ровно и гордо, несмотря на боль в ноге – посох его остался лежать еще на той зеленой лужайке на опушке леса, где его переодевал При. - Я не знаю, дочь, каким образом такое могло случиться, но помню кое-что из своей жизни. – обратился король к Белль. – Я помню, как сильно я любил твою мать. Пусть я уже давно не тот романтичный, мечтательный юноша, который завоевал ее сердце, но я еще помню, что такое настоящая любовь, и какие чудеса случаются, когда сила ее настолько велика, что ломает все преграды. Белль, скажи мне, - мужчина взял ее за плечи, пристально вглядываясь в ее синие глаза, - это действительно то, что ты хочешь? Вот этот, - он скосил глаза на стоящего у дверей мужчину, - человек? - Да, папа, - прошептала девушка, хватаясь за руки отца, - Именно этот. Его сердце чище, чем у всех придворных вместе взятых, и папа, никто и никогда не сможет заменить его в моем. Теперь ведь тебе ничего не мешает, не так ли, отец? Ты не нарушишь свое слово, высказанное прилюдно, и осчастливишь свою дочь. Что ты скажешь, отец? – девушка уставилась на него умоляющим взглядом, ожидая его решения, которое определит ее судьбу. Король молчал, не в силах принять этого решения. Не таким он видел союз дочери, не с простолюдином едва ли младше его самого! Румпельштильцхен вышел вперед, опираясь рукой о большой овальный стол. - Ваше Величество, - обратился он к королю, - я обещаю вам, что никто никогда не будет любить вашу дочь так, как я. Простите за тот обман, но, как видите, теперь это можно и не считать обманом. – он улыбнулся, надеясь, что не рассердит короля своей шуткой. Король напряженно думал, переводя взгляд с девушки на мужчину и обратно. Наконец, он нарушил молчание: - Так и быть. Даю вам свое позволение. Белль взвизгнула и бросилась на шею отца, звонко чмокнув его в щеку, и, крепко прижав к себе, отпустила. Ее сияющие глаза устремились к ее возлюбленному, наблюдающему за происходящим и не верящему собственным глазам. - Белль, - выдохнул он, и в тот же миг ее руки обернулись вокруг его шеи со всей хрупкой девичей силой прямо на глазах у изумленного короля. Смеясь и плача одновременно, Белль зарылась лицом в его волосы, не желая больше отпускать его ни на минуту. Румпельштильцхен гладил ее по спине, по волнистым волосам, утешая, успокаивая. Он повернул голову к При, качающегося на носках и насвистывающих какую-то мелодию. «Кажется», думал Румпельштильцхен, «он отработал свой долг». «Спасибо!» - одними губами произнес он, улыбаясь фею. При только тяжело вздохнул и почесал лопатки, там, где томились в неволе его веселенькие радужные крылья. - Ох и напьюсь я на этой свадьбе.