Правду говорить легко и приятно. Но вот слушать ее тяжело и противно. (Сей Алек)
— Сюзи, где сейчас Гаррус? — Офицер Вакариан находится на орудийной палубе, капитан. — Ага, спасибо. Войдя в лифт, я задумчиво уставился на закрывшуюся дверь. Надо бы поговорить с ним, вообще-то. Поморщившись, тоскливо вздохнул. Опять надо, опять разговоры, опять… Да когда же это кончится-то?! Я с самого появления здесь, только и делаю что разговариваю. Ну, ещё летаю. Голубь мира, биомать, недощипанный. Как, вы ещё не говорили с Шепард? Тогда мы летим к вам! — Капитан, что-нибудь случилось? — раздался из интеркома голос Сюзи. — Что? — тряхнул я головой. — Нет, ничего. А почему ты спрашиваешь? — Вы находитесь в лифте уже восемь минут. Блин! Вот я завис в размышлизмах. Протянув руку к панели управления, пошевелил пальцами, выбирая куда нажать и, так и не решив, убрал за спину. Задумчиво качнулся с пятки на носок. А может позже, куда торопиться-то? Ведь Гаррус вернулся на «Нормандию», и… Лиара ему уже все рассказала. Значит, разговор можно отложить на потом. Ну, при случае… Ага, только вот случаи обычно выпадают такие, что лучше бы их не было. Так что, как говорил Винни Пух, — не стоит откладывать на завтра то, что можно съесть сегодня, а то завтра оно может съесть тебя. Собравшись с духом, я решительно, как в «красную кнопку», ткнул в цифру третьей палубы.***
— Э-ээ… хм… привет, Гаррус, — произнес я, заходя на орудийную к Вакариану и чувствуя, как вся моя решимость куда-то испаряется. — Привет, э-ээ… — он замялся, видимо не зная, как продолжить. Мы оба замолчали. Гаррус, переминаясь с ноги на ногу, косился на рабочую консоль, словно надеясь найти там подсказку, а я озирался по сторонам, делая вид, что разглядываю обстановку. Блин, ну и ситуация! — Слушай, я… в общем… извиниться хотела, — наконец выдавил я из себя после минутного молчания. — За что? — насторожился он. — Ну… за то, что сразу не сказала, что я не Шепард. То есть, не та Шепард, которую… с которой вы… — я в замешательстве умолк. Гаррус, задумчиво посмотрев на меня, дернул себя за мандибулу. — Лиара рассказала, что ты вообще не из нашего мира. — Что-то вроде того. Я сама не знаю, как я здесь очутилась. — А ещё, что ты знаешь будущее. — Не будущее, — я отрицательно замотал головой, — а ключевые моменты. И то, не все. — То есть, — Гаррус пытливо заглянул мне в глаза, — ты знала, что на «Омеге» меня банды зажмут? Прислонившись спиной к стене, я сложил руки на груди и вздохнул. — Знала. И про тебя на «Омеге», и про Тали на Путь Свободы, и где Серого Посредника искать. — И то, что наемников почти две сотни, тоже знала? — продолжил допытываться он. — Нет, про две сотни это уже когда Сюзи их переговоры подслушала. Я тогда сама охренела. Думала, их два-три десятка будет, не больше. — И все равно пошла за мной? Вспомнив свои размышления перед тем боем, я пожал плечами: — Ну… да. — Почему? — Гаррус чуть подался вперед, пристально вглядываясь мне в лицо. — Ну… как почему, — растерялся я, — надо же было тебя вытаскивать. — Почему? Ты рисковала собой, рисковала людьми… — У меня был план, между прочим! — Шеп… — он запнулся. — А, Духи Бездны! Залезть в задницу, в надежде, что Сюзи найдет информацию, а Ария выручит — это самый дурацкий… — Ну, уж извини, какой успела придумать! — ядовито прошипел я, не дав ему договорить. — Я и так боялась, что опоздала! Надо было, конечно, все сделать по уму — собрать отряд, вооружиться посерьезней… а потом прийти через недельку и похоронить тебя! Под торжественный салют! Так, что ли?! Не отрывая от меня изучающего взгляда, Гаррус придвинулся так близко, что я почувствовал его горячее сухое дыхание. — Почему ты вообще взялась меня спасать, рискуя собой? — А что я должна была делать?! — выкрикнул я ему в лицо. — Бросить тебя, да?! А Тали?! Её тоже бросить?! А Лиару?! Сказать, мол, разбирайся с Посредником сама, там же убить могут?! Ах, да, потом ещё надо было кинуть Рекса за плюшки от далатрессы! Взять баблом, уж она не поскупилась бы, и завалиться на Иллиуме в «Лазурь»! Вот это был бы хороший план, да?! Оттолкнув его, я сполз по стене и, усевшись на пол, притянул колени к груди. От этого идиотского допроса, стало настолько тоскливо, что на глаза навернулись слезы. Какого хрена он ко мне привязался?! Почему, да почему?! Да потому! Шмыгнул носом. Ну вот, блин! Не хватало ещё тут разреветься по-бабьи. Пошарив по карманам, достал платок… и поймал себя на том, что стараюсь осторожно промакивать глаза, чтобы не размазать косметику. Млять, да какая ещё, нахрен, косметика! Скомкав платок, с матом швырнул его куда-то за консоль и вытер слезы кулаком. — Хм… Шепард… — Гаррус смущенно потоптавшись, уселся рядом, так же прислонившись спиной к стене. Покосившись на него, я снова непроизвольно шмыгнул носом и помотал головой: — Я не Шепард. Совсем. — Да в это даже Лиара не верит, — отмахнулся он. — Как это не верит? — от удивления я даже забыл, что собирался разреветься. — Она же мне говорила! И «Объятия вечности»… — Она и мне говорила, — безмятежно кивнул Гаррус. — Но сама не верит. Бред какой-то! И что значит «даже Лиара»? Это получается, он мне тоже не верит? В смысле, верит, что я Шепард? Тогда какого черта он мне нервы мотал своими «почему»? Или верит, что я не Шепард? Или… — Ты меня совсем запутал, — как-то жалобно протянул я, озадаченно потирая лоб. — Что делать, — с самым серьезным видом развел руками Гаррус, — вы, люди, вообще скоростью мышления не отличаетесь. А ты даже в своей расе уникальна. Стоп. Это он что, меня тупицей назвал?! Да я его сейчас из экзоскелета вытряхну! — Гаррус! — прорычал я, протягивая руку, чтобы вцепиться ему в воротник. — Да ладно, тебе, Шепард, — примирительно произнес он, резво отодвигаясь за пределы досягаемости. — Зато у тебя есть достоинства в отличие от турианок. — Какие ещё достоинства? — подозрительно прищурился я, на секунду оставив попытки дотянутся до этой турианской морды. — Ну как же, вот. — Он ткнул пальцем мне в грудь. Левую. От подобной наглости я просто потерял дар речи и несколько секунд молча разевал рот, как выброшенная из воды рыба. Через минуту, справившись, наконец, с дыханием, сквозь зубы выдохнул: — Всё, Гаррус, тебе конец! Тот, видимо сообразив по выражению моего лица, что дело плохо, не поднимаясь на ноги, прямо с низкого старта, бросился бежать, весьма шустро перебирая всеми четырьмя конечностями. Шипя как разъяренная гадюка, я погнался за ним. Так же, не вставая. В общем, в результате этого короткого, но напряженного забега на четвереньках, Вакариан первым добрался до генератора накачки и буквально птицей взлетел наверх. — Шепард, я тут ни при чём! — заголосил он с двухметровой высоты. — Это Джокер так сказал! — Что сказал?! — Ну, он сказал: «А у нашей Шепард, ничего так достоинства». Я у него спросил, что это значит, а он помахал руками перед грудью, как бы показывая твои молочные железы. Вот я и подумал… — Я, блин, сейчас вам обоим покажу! — взорвался я. — Вы у меня вообще думать отучитесь! — Шепард, ну, в самом деле, чего ты злишься? — с опаской глядя на меня, занудил Вакариан. — У Лоусон эти железы ещё больше, но она же не переживает. Как бы до него добраться-то? Если я сейчас полезу наверх, он же просто спустится с другой стороны. Вот если бы кинуть чем-нибудь… — И Лиара тоже не переживает, — продолжил увещевать меня Гаррус, с тревогой наблюдая, как я озираюсь в поисках чего-нибудь тяжелого. — И ты не переживешь, — мрачно пообещал я, шаря взглядом по углам. — Так что слазь давай, тогда твоя смерть будет легкой. С сомнением посмотрев на меня, он покачал головой: — Не, лучше помучиться. Вот ведь, товарищ Сухов, турианского разлива! — Ничего, проголодаешься — слезешь. — Слушай, Шепард, ну, хочешь, я извинюсь? — Хочу! — Ну, извини. Сложив руки на груди, я оперся бедром на консоль, ожидая продолжения. С минуту постояв, сообразил, что продолжения не будет и вопросительно приподнял бровь: — И это все? Вакариан развел руками: — Все. Понимаешь, бездна моего раскаяния настолько глубока, — он глянул вниз, оценив высоту генератора, на котором сидел, — что выразить её словами просто невозможно. От этой пантомимы я невольно рассмеялся. Нет, положительно, злиться на этого клоуна просто невозможно. — Ладно, считай, что на первый раз прощен.***
— Слушай, Шепард, неужели та игра настолько похожа на наш мир? Мы, свесив ноги, сидели на кожухе генератора и разговаривали. Точнее, я только и успевал отвечать Вакариану, устроившему мне самый натуральный допрос. У-уу, ГБня кровавая, правозащитников на него нет. — На мир не знаю, я в бытовых деталях ориентируюсь слабо, — пожал я плечами. — А вот разумные, по характерам — один в один. — Да? И что вот мой персонаж прямо такой же? — Ага, — с удовольствием кивнул я. — Точь в точь как ты — наглый раздолбай. — Я не наглый, я обаятельный! — гордо растопырил мандибулы Гаррус. — За что и любим женщинами, между прочим. — Да уж, поклонниц там у тебя… — У меня есть поклонницы?! — немедленно заинтересовался он. — И много? — Ну… — я задумчиво потер шрамы на щеке, — если их всех собрать… на Цитадели они поместятся. Наверное. — Цитадель поклонниц, — протянул Вакариан, глядя куда-то вдаль мечтательным взглядом. — Ага, и ни одной турианки, — поддел я его. — Как это? — забеспокоился он. — Почему?! — Так нету у нас турианок. — А… — И кварианок тоже, — добавил я мстительно. — Как же вы живете?! — ужаснулся Вакариан. — Вот так и мучаемся. — Целая Цитадель женщин. — Гаррус сокрушенно покачал головой. — И одни люди. Он перевел взгляд на меня, медленно оглядел от пяток до макушки, задумчиво дернул себя за мандибулу: — Но, наверное, к этому можно привыкнуть. Почувствовав себя под этим осмотром весьма неуютно, я отодвинулся. Так, на всякий случай. — Эй, эй, Гаррус, я не… В смысле, не то чтобы с ксенофобией… но, не очень, короче. — Хотел ещё уточнить, что не очень, это не только к турианцам, а к мужчинам вообще, но передумал. По-видимому, о том, что в первой жизни я был мужеска полу, Лиара рассказать элементарно забыла (азари, блин). И если я сейчас признаюсь, эта ехидная морда меня своими шутками доканает. — Да ладно тебе, Шепард, — промурлыкал он, как бы невзначай пододвигаясь. — Мы не такие уж и страшные. — Гаррус! — в панике зашипел я. Этот гад откровенно рассмеялся: — Ох, Шепард, видела бы ты сейчас себя со стороны! Юморист, блин! Спрыгнув на пол, я направился к выходу. Уже подойдя к двери, обернувшись, спросил: — Гаррус, а почему ты решил поселиться здесь, на орудийной? — И ехидно добавил: — Что, тянет к большим пушкам? Был у нас один доктор, Зигмунд Фрейд… Так вот, он по этому поводу очень интересно писал. Хочешь скину почитать? Но Вакариан, не приняв моего шутливого тона, серьезно ответил: — Это единственное место, где я могу что-то сделать. — В каком смысле? — не понял я. — Шепард… тогда, на первой «Нормандии», когда мы попали под удар Коллекционеров… Знаешь, я никогда не чувствовал себя настолько бесполезным! Команда сражалась, а я сидел в каюте, как… кусок балласта! Единственное моё действие за весь бой — чуть ли не первым оказался у спасательных капсул, когда поступил приказ эвакуироваться! — Последнее предложение он буквально прорычал. Н-да, а ведь турианская культура предполагает мужество и отвагу перед лицом врага. А если сделать ничего нельзя? Вообще ничего. Если единственное чем можешь помочь — это не мешать? На секунду представил, каково десанту на ведущем бой корабле — сидишь в своем кубрике и ждешь. То ли победы, то ли прямого попадания, которое превратит тебя в облачко пара. Это если повезет. А если нет — так и останешься сидеть в стремительно промерзающих обломках, считая глотки воздуха. Бр-ррр. Я огляделся: — А здесь? — А пока я здесь — эта пушка будет стрелять! Поверь, Шепард, даже если развалится «Нормандия»… даже если развалится вся наша, проклятая Темными Духами, галактика… — Гаррус на секунду умолк и, грохнув кулаком по кожуху, словно вбивая в него слова, повторил: — Эта. Пушка. Будет. Стрелять.