Искажение образа

Эмма лежит на полу и не может пошевелиться. Кровь, как и жизнь, медленно вытекают из нее. Почти лениво, так, что, кажется, стоит Эмме шевельнуться – и все это прекратится. Но она лежит и ждет конца. Перед глазами не проносится ничего из того, что Эмма успела испытать. По поводу некоторых моментов ей жаль, она хотела бы вспомнить о них, насчет других – славно, что они не явились навестить ее. Он ходит вокруг нее и молчит. У Эммы закрыты глаза, но она знает, что он смотрит на нее. Поглядывает, следит, отсчитывает секунды. У него все измерено, просчитано, доведено до ума. Он не делает лишних движений и не говорит лишних слов. Эмма думает, что он поступил правильно. Было бы слишком глупо умереть от старости. Было бы слишком долго доживать до нее. Эмме сорок пять, крови на ее руках больше, чем воды в любом из океанов. Тишина продолжает наступать, и вместе с ней выходит откуда-то женщина с зелеными глазами. Эмма по-прежнему не поднимает век и все же видит, как эта женщина становится на колени рядом с ней. Следом появляется светловолосый мужчина, затем мужчина с темной кожей и мужчина с бородой. Все они опускаются на колени рядом с женщиной и молчат. Эмма смутно помнит их. Их и город – маленький, тусклый и паршивый. Она уезжала оттуда с облегчением, потому что из всех углов того городишки на нее кто-то смотрел. Чего-то ждал. Зачем-то верил. Она убила их, этих мужчин и женщину. И еще одну женщину, что теперь стоит в стороне и смеется. Смех ее, как и прочее, забивается насмерть тишиной, но Эмма все равно слышит его. Как видит, не открывая глаз. Эмма помнит, что одну из женщин зовут Регина. Она крутит это имя в затухающем разуме, и ей не нравится, какой у имени вкус. За спиной светловолосого мужчины расползается в стороны воздух. Темнота разрывается и выпускает наружу свет. Эмма видит в том свете высокие деревья и крутые скалы. Ей чудится, что она видит также средневековые замки и парусные корабли. Кто-то берет ее за руку. Эмма думает, что это одна из женщин, и с усилием открывает глаза. - Пора, мама, - говорит Генри, и прямо на его лице тает лицо смеющейся женщины с королевским именем. - Родители бросают своих детей, - говорит Генри, и у него холодные руки. - Так было и так будет, - говорит Генри, и Эмма никак не может вспомнить, как выглядел он, когда был маленьким. Она славно обучила его всему. Он сопротивлялся и пытался сбегать, но она возвращала его себе всякий раз. А потом он смирился. Эмма давно знала, что этим все кончится. Она была готова. Эмма снова закрывает глаза и смотрит на далекий лес, от которого веет спокойствием. Женщина с зелеными глазами склоняется к ней и ласково улыбается. - Мы не бросали тебя, - говорит она. Эмма ей верит. Теперь – верит. Последняя капля крови падает на пол, Генри отпускает руку Эммы, ту самую, за которую тут же берется женщина. Эмма встает слишком легко для только что умершей и подает вторую руку светловолосому мужчине. Они втроем – и те двое сзади – шагают вперед, к лесу и свежему воздуху, а женщина с карими глазами вновь улыбается им, чуть кивая в приветствии. Эмма крутит на языке ее имя и думает, что скоро вспомнит и остальных. Никто не оборачивается.