Драбблы

Наруто вслушивается в дыхание Итачи. По его звуку, по тому, как часто оно прерывается всхлипами, которые мужчина не успевает сдержать, Узумаки поймёт, когда нужно будет остановиться. Учиха стоит на коленях, вокруг тонких запястий заведённых за спину рук чёрной змеёй обвилась верёвка. Красные полосы тянутся по спине, словно изрезанные закатные лучи, притаившиеся на белой коже. Итачи закусывает губу – Наруто видит это в широком зеркале напротив – и закрывает глаза. Темнота, смешанная с янтарным светом лампы, дрожит и обступает их со всех сторон. Ночь наступила слишком быстро, но стоит ли этому удивляться, когда ноябрь на дворе? За окном ветер треплет ветви деревьев и разбивается насмерть о стены домов. Занавески, ещё недавно алые от заката, теперь невнятными белёсыми пятнами выделяются в полумраке, и отчего-то становится тревожно. Узумаки касается щеки любовника, хочет спросить, всё ли в порядке, но – нельзя, тогда игра прекратится. Итачи сам хотел этого, хотел, чтобы всё происходило так. Наруто не знает, почему, но согласен на это ради него. Беспокойство становится почти невыносимым, и Узумаки безотчётно боится, что Учиха испытывает то же самое, и поэтому спрашивает: - Скажи мне, чего ты хочешь? - Я хочу, чтобы вы завязали мне глаза, Хозяин… Голос звучит глухо, ничуть не успокаивая, но Наруто всё же берёт чёрную повязку и осторожно, стараясь не зацепить волосы, затягивает её на глазах Итачи, потом, склонившись к его лицу, проверяет, плотно ли прилегает ткань к коже. Дыхание Учихи, резкое, прерывистое, похоже на шелест сорванных ветром листьев. На нижней губе темнеет пятнышко запёкшейся крови. Узумаки касается его языком, только чтобы ощутить солоноватый вкус. Итачи судорожно вздыхает, приоткрыв рот, надеясь, что юноша поцелует его, но вместо этого тот отстраняется. Учиха никак не показывает своего разочарования: быть может, на самом деле он и не ожидал большего. Ноябрьская ночь стучится в окно, и кажется, что свет лампы тускнеет. Тени насторожились по углам, выгнув прозрачные спины и изготовившись к прыжку, как фантастические кошки. Точат втихомолку когти и ждут удобного момента, чтобы метнуться в центр комнаты, соединив свои эфемерные тела в непроницаемую темноту. Наруто усмехается беспричинной тревоге и касается плеча Итачи, ведёт кончиками пальцев вдоль оставленных плетью полос. - Наказание ещё не закончено, - тихо говорит Узумаки, и Учиха едва заметно напрягается. Просунув руку между его бёдер, Наруто заставляет любовника раздвинуть ноги. Тот совсем не сопротивляется. Его кожа, обычно успокаивающе прохладная, теперь кажется обжигающе горячей. - Не двигайся, - говорит Наруто. - Да, Хозяин, - отвечает Итачи, и его голос похож на шуршание мёртвых листьев. Узумаки берёт со стола плеть, неторопливо подходит к стоящему на коленях мужчине, наблюдая за его реакцией. Ни одного движения, ни одного слишком громкого вздоха. Учиха пытается контролировать себя даже в таком положении. Наруто хочет, чтобы он стонал, быть может, плакал, главное – чтобы исчезла его отстранённость. Наверное, Итачи тоже хочет этого, иначе какой смысл в этих верёвках и ударах? Узумаки проводит хвостами плети по его бокам, ягодицам. Мужчина дышит чаще, едва заметно изгибаясь под щекочущими прикосновениями. Волосы спадают на лицо, почти полностью скрывая его. Наруто смотрит на оставленные ранее красноватые следы. Если он снова станет наносить удары по спине, то неизбежно заденет один из них, что будет слишком болезненно, поэтому теперь юноша решает бить по ягодицам. Он толкает любовника животом на кровать. Чёрные пряди рассыпаются по алому покрывалу. Учиха вздрагивает от первого удара, и Узумаки невольно представляет, как внутри у него всё сжимается. Скоро Наруто возьмёт его, вновь ощутит, как член обхватывает тугое кольцо мышц и пульсируют горячие стенки. Плечи Итачи едва заметно дрожат, кожа блестит от испарины. Всего после нескольких ударов дыхание срывается на стоны. Это значит, что его самоконтроль полетел к чертям, и теперь Учиха полностью беззащитен, обнажён до самой души. Никто не видел и, наверное, не мог бы и представить его таким – беспомощно всхлипывающим, с распущенными волосами, разметавшимися по плечам, связанными за спиной руками и исполосованной спиной. Часы на стене отмеряют медлительно-сладкое, медовое время. Наруто немного страшно в этом себе признаться, но происходящее доставляет ему удовольствие. Ему нравится сама игра, возможность причинять боль и контролировать любовника; нравится его беспрекословное подчинение и беззащитность. Узумаки никогда всерьёз не задумывался, почему. Ему кажется, есть здесь что-то древнее и сокровенное. Между ними возникла связь, глубокая, прочная и не похожая на другие. Наруто точно знает, что их отношения начал Итачи, даже если и не отдавал себе в этом отчёта. Это был всего один взгляд, который вмиг сжёг преграды, существовавшие между ними, как между любыми другими людьми. Учиха посмотрел на него, как будто ждал его всю жизнь. Через мгновение, правда, он снова принял отрешённый вид, но после этого на сердце Узумаки словно остался ожог. Итачи судорожно всхлипывает после очередного удара. Узумаки отбрасывает плеть, ласково поглаживает спину любовника кончиками пальцев и, не выдержав, скользит губами вдоль красноватых полос, чувствуя, как под нежной кожей пульсирует жар. Больше невозможно ждать, Наруто сам уже с трудом дышит от возбуждения. Он проводит пальцем между ягодиц Итачи, нащупывает маленькое отверстие и проталкивает кончик внутрь. Мужчина прогибается в пояснице, безмолвно требуя более глубокого проникновения. Узумаки не хочет растягивать его и поэтому убирает руку. Учиха протестующе стонет, раздвигая ноги шире. - Так не терпится? – усмехается блондин. – Ведёшь себя, как шлюха. Он наносит смазку на свой возбуждённый орган, равномерно распределяя её по всей длине. Комната утопает в жарком мареве, и сердце бьётся так громко, что едва не заглушает голос ветра за стенами дома. Наруто приставляет член к узкому отверстию и начинает медленно вводить внутрь, преодолевая сопротивление. Итачи стонет, не пытаясь сдерживаться, и невольно сжимается. - Расслабься, всё хорошо… - успокаивающе шепчет Узумаки. Войдя до конца, он замирает. Острое удовольствие разливается по всему телу, и Наруто зажмуривается. Он знает, что, если надолго закрыть глаза, мельтешащие в темноте красные линии и золотистые точки в конце концов сложатся в образ его возлюбленного, но будет ли это только лицо или расплывчатый силуэт, лишенный деталей, неизвестно. И всё же этот образ всегда остаётся с ним, выжженный где-то в его душе. Узумаки начинает медленно двигаться. Внутри Итачи горячо и узко; удовольствие разливается по всему телу, бьётся в сосудах вместе с кровью, словно желая порвать кожу. Наруто заставляет любовника распрямиться, прижимает его к себе, целует шею, солоноватую от пота. - Хозяин… я хочу кончить, - прерывающимся голосом произносит Учиха. - Потерпи немножко, - Узумаки сдавливает его член у основания. Мужчина разочарованно стонет. Рваное дыхание мешается со звуком ветра за окном. Наруто входит в Итачи резче и быстрее, ощущая, как тот невольно сжимается. - Сейчас, - шепчет Наруто ему в ухо, отпуская его член и погружаясь особенно глубоко. Учиха запрокидывает голову, кончая с тихим вскриком, и через несколько толчков Узумаки изливается в него. Некоторое время они не двигаются, пытаясь выровнять дыхание. В этот момент они так странно близки, как будто почти едины, и кажется, что не могут два человека быть настолько близки. На улице притихший ветер скользит вдоль стен домов, просачиваясь темнотой в щели оконных рам. Наруто стягивает повязку с лица Итачи. Тот чуть щурится, привыкая к свету, длинные ресницы мокры от слёз. - Всё в порядке? – теперь Узумаки наконец-то может задать этот вопрос. Ничего не говоря, Учиха поворачивается к любимому, улыбается и целует его, просовывая язык глубоко ему в рот. Наруто не хватает воздуха, он пытается отстраниться, но Итачи жадно припадает к его губам, как если бы они не виделись долго-долго. Тени в комнате засыпают, безвольными тряпками свернувшись по углам. Узумаки развязывает верёвку, отмечая, что на запястьях любовника остались синяки. Они не сойдут ещё несколько дней; Учиха будет носить одежду с длинными рукавами, но, прикасаясь к его рукам, Наруто будет вспоминать об отметинах, оставленных на белоснежной коже. Он не знает, хорошо это или плохо, - как и их отношения в целом. Они кажутся неправильными, но, если оставить сомнения в стороне, Узумаки понимает, что счастлив.