По ту сторону

      Мы шли к двери. Я угрюмо плёлся за демоницей. Моей душой овладели смятение, страх, безнадёжность и обречённость. Понимание того, что натворил, терзало сознание раскалённым бичом.       "Я не буду прощён. Как умудрился столько нагрешить, даже не подозревая об этом?! Я загубил свою душу навеки!!! И теперь меня ждёт только одно: вечность вечную украшать площадку перед замком Лиикир!"       Мы прошли сквозь двери и оказались во дворе замка. Горечь плескалась во мне, а потом вдруг подумалось, что не сам я пришёл к тому, чтобы загубить свою душу. Ох, не сам!       Лиикир, соблазнительно виляя бёдрами, шла впереди, даже не оглядываясь на меня, не пытаясь беседовать. Повисла зловещая тишина.       "Конечно, эта тварь виновата в том, что я буду страдать в Аду!!!" — взорвала голову мысль. Мне вспомнилось, что до армии я хотел быть музыкантом. Закончил музыкальную школу по классу фортепиано с отличием. А в выпускных классах играл в местном оркестре и в группе с друзьями, которую мы сами организовали. У меня хорошо получалось, я даже несколько конкурсов выиграл, да и в оркестре предлагали постоянное место после того, как получу аттестат о среднем образовании. А потом на выпускном вечере, когда мы встречали рассвет, выкарабкавшись на небольшую гору, под которой находился наш маленький закрытый военный городок, моему взору с высоты, как на ладони предстали небольшие улочки, военные части, казармы. По городу ходили патрули, солдаты покидали обиталища и начинали учения, в город ехали грузовики с провизией и товарами разного назначения. Городок жил и работал как огромный механизм единой военной машины.       "Как здорово было бы стать болтиком в этой системе, — подумалось мне тогда. — Вот занятие для настоящего мужчины. Вот тут истинное моё призвание, а не перебирание клавиш или струн".       Эта мысль грызущим червём засела в голове. Я захотел в армию. Эта навязчивая идея поселилась во мне надолго. Военная карьера — вот то, чего желалось на тот момент больше всего. Да и вполне осуществимым было: пользуясь связями родителей, мог запросто попасть именно в те части, в которые захочу, а не в которые направит слепая система. Музыка отошла на второй план, а моё желание было исполнено. Сначала была срочная служба, а потом я остался на сверхсрочку. И пошло-поехало...       Разве задумывался я тогда, наивный юнец, мечтающий попасть в спецназ, что подобная служба — не шутки. Кроме крутизны и романтики, которые видело восприятие молодого семнадцатилетнего человека, она включает ряд более прозаичных и печальных вещей, напрямую связанных с работой оперативника. Я даже не задумывался, что придется убивать, как минимум, калечить; что и со мной может произойти нечто ужасное. Ведь подобная работа — это каждодневный риск, и каждое задание может оказаться последним. Мой наивный, ещё детский разум затмило острое навязчивое желание, окрасив мир цветом хаки.       И теперь я понял, откуда пришло это наваждение. Проделки Лиикир!       — Ты... Это всё ты... — зашипел я. — Ты погубила мою душу! Ты соблазнила меня глупым желанием! Если бы не ты, я бы сейчас был жив, играя в оркестре или группе. Я бы не наделал столько досадных глупостей!       Демоница резко развернулась, глаза её недобро пылали, а на лице было смешанное выражение издёвко-насмешки.       — Да?! Я виновата?!! Как бы не так! Я просто подкинула тебе идею, как, кстати, и Рикиил. Но тебя захватило именно моё предложение. Выбор был твой. И он был сознательным!!! Так что вини себя, а не окружающих.       — Нет, сука! Это всё твои происки, тварь! Ненавижу! Ненавижу тебя!!!       Во мне рождалось что-то, чему не было описания. Это не было яростью или гневом. Просто холодная обречённость, перемешанная с досадой. Внезапно у меня возникло резкое желание уничтожить эту тварь, которая губит чистые детские души, подобно тому, как она загубила мою. Я понимал, чётко понимал, что если за убийство человека мне пришлось страдать, и это пока, как я догадывался, была не вся та гамма "прелестей", которые ожидают совершивших подобный грех, то за убийство демона, возможно, ожидает что-то похлеще. Но мне было уже всё равно, моя душа была утрачена. Я чувствовал себя ничтожной, грязной, низкой тварью и был готов понести наказание и муки, только бы не дать демонице сломать судьбы других, невинных ещё душ.       — Падла! Я тебя уничтожу!!! — а вот тут мной уже овладела ярость.       Лиикир лишь заливисто рассмеялась на мою грозную реплику. А я почувствовал резкую боль в ногах, будто по ним ударили огромным молотом и сломали, и тут же упал на плиты, мои руки вновь стали кровоточить, брызнув рубиновыми каплями, раны на запястьях опять открылись. Стон вырвался у меня из горла, но сдаваться я не собирался. Моё сознание вспыхнуло, и туда пришла мысль:       "В Храмах не действует закон "Вообрази и воплоти", как это было в Бездне Жадности, когда я пытался одеться, но во дворе замка Лиикир всё было немного по-другому".       Тут же представил, что у меня ничего не болит, что на мне любимый камуфляж, а в руках держу дубинку-шокер. И к удивлению, всё тут же появилось так, как я представил. Боль ушла, ноги и руки вновь стали целы-целёхоньки, форма и дубинка тоже материализировались из ниоткуда.       Но мне не хватало ещё одной очень важной детали: способности причинять вред коренным жителям Преисподней.       «А ещё я хочу обладать способностью убивать демонов!» — подумал про себя.       Это было наивно с моей стороны, но я был бы не я, если бы не отчебучил какую-нибудь странность и не рискнул.       — Ну держись! — мой голос отразился от стен замка.       Я кинулся за Лиикир.       Демоница, увидев метаморфозу, произошедшую со мной, завизжала высоким, режущим уши голосом и, задрав и без того короткое платье, кинулась наутёк. Я бросился за ней. В два прыжка догнал её у входа в один из Храмов и, схватив за длинные рыжие волосы, потянул на себя, а затем приложил пару раз головой об стену. Лиикир запищала, послышался хруст ломаемых костей, и у неё со лба начала капать тёмная жидкость.       «Смотри-ка, работает! Я могу причинить ей вред, значит, моё желание сбылось!!!» — обрадовался я про себя.       Но мне было мало разбитой головы демоницы, хотелось, чтобы эта сволочь получила по полной. Намотав её длинные волосы себе на предплечье, я запрокинул голову Лиикир и потянул, чтобы зафиксировать. Ещё чуть-чуть — и хрустнет пара шейных позвонков. Нужно резко дёрнуть голову назад, и эта тварь сдохнет.       — Ты же не посмеешь обидеть слабую женщину?!— с издёвкой прохрипела она.       — Ты — не женщина, а мерзопакость, которую я уничтожу без единого сожаления, — выплюнул я, всё дальше запрокидывая голову Лиикир.       — Ах так, — демоница рванулась и резким стремительным движением коленки впечатала мне её прямо в самое нежное место, находящееся в паховой зоне.       Запрещённый удар ниже пояса застал меня врасплох, от неожиданности я ослабил захват, и гадина вырвалась. Но я недолго пребывал в замешательстве. Вытащив шокер из-за пояса, в два прыжка догнал её и ударил в спину. Лиикир вскрикнула и упала на колени, тут же я прыгнул сверху и повалил её на мраморные плиты пола, нависая над демоницей. Ухватив Лиикир за плечи, стал трясти и бить о холодный камень, затем мои руки сомкнулись у неё на горле. Нужно резко повернуть, потом послышится щелчок, и эта тварь прекратит своё существование.       В зелёных глазах Лиикир не было страха, она смотрела на меня с азартом и задором, будто издевалась. На лице её застыла хищная ухмылка. Демоница резко дёрнулась и схватила мои запястья, отодвигая их от своей шеи. Сделала она это с такой неимоверной силой, что я не мог сопротивляться. Лиикир подтянулась и, резко обхватив меня руками за плечи, впилась губами в мои губы. Это прикосновение было как объятия чёрной дыры: демоница словно испивала меня, внезапно в теле стала ощущаться слабость, будто потерял много крови, лёгкое головокружение и подташнивание. Все попытки разорвать это мерзкое прикосновение закончились ничем. Лиикир вцепилась в меня мёртвой хваткой. И так же внезапно и резко отпустила. Я тяжело дышал, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.       — Хочешь убить меня, мой сладенький, — довольно проворковала Лиикир. — Я не против, убивай! Только демона не задушить голыми руками…       Я растерянно нависал над ней, и тут случайно заглянул в её глаза. Это уже были не зелёные омуты девушки-соблазнительницы. Это были две неиссякаемые бездны, наполненные пустотой, обреченностью и вечным страданием. Мне стало жутко, я отшатнулся от Лиикир, как от прокажённой. Она лишь криво усмехнулась, и в руке её возник яркий пылающий луч света, который периодически пульсировал, образуя вокруг себя радужный нимб.       — Вот! Демона можно убить плазменным мечом. Оружием Херувима!       Лиикир протягивала мне дрожащий клинок.       — Возьми и убей меня! Давай! Или слабо?!       В её голосе слышался вызов.       — Нет! Не слабо, сука! Если есть возможность убить тебя, я убью!       Одно движение, — и меч оказался в моей руке. И тут же словно взрыв произошёл внутри. Я разлетелся светлыми брызгами в разные стороны. Они стали падать на чёрные мраморные плиты и растекаться там, словно капельки ртути.       Моё тело утратило форму и превратилось в сизый туман, посреди которого пульсировало красное сердце. И тут вдруг понял, что будто бы разделился, что я уже не я, а две разных ипостаси. Одна лежит на полу светлыми каплями, разбитая и беспомощная, а другая — концентрированный сгусток тьмы. Сердце в чёрном облаке, которое было одной из моих половин, запульсировало в такт светлому лучу, находящемуся в эфемерном тёмном подобии руки. А затем пульсирующий орган растянулся в пару длинных красных полос, которые переплелись друг с другом, образуя две комплементарные цепи. Эта спираль дрожала в такт с пульсацией плазменного меча, который горел то сильнее, то слабее.       — Ну! Отсеки же мне голову! И всё будет кончено! — прошипела Лиикир, вытягиваясь на холодных мраморных плитах пола и прикрывая веки.       «Убить! Так просто убить демона?!» — думал я, не замечая, что от демоницы ко мне тянется красная нить, готовая присоединиться и стать третьей комплементарной цепью в моей середине. Что меч Херувима тоже пустил тоненький луч, который, будто Бикфордов шнур, тянется, готовый соединить цепь Лиикир и мои цепи. Весь ужас происходящего не был мне понятен в тот момент. Во мне преобладала тьма, которая двигала всеми процессами и поступками.       Я замахнулся плазменным клинком, чтобы отсечь голову ненавистному демону. И тут неожиданно яркий свет пролился мощными потоками во мрак Адского замка Лиикир. Он, словно брандспойтом, отшвырнул меня к стене, выбив меч из руки. А затем я услышал глас, который был прекрасен и одновременно ужасен, ибо выражал гнев:       — Что же ты делаешь, дитя неразумное?!       А потом я увидел неописуемой красоты лик, который сформировался из заполнившего всё подворье света. Он был исполнен печали, и, я бы даже сказал, искажён страданием. И тут до меня дошло, кому он принадлежит — это Рикиил. Только почему он принял форму? Хотя, может, в Аду всё должно было иметь какой-то чёткий облик.       Мне стало несказанно стыдно и больно. А потом я увидел огромные крылья, сотканные из света. Нет, это не были крылья ангела, как их рисуют на иконах: состоящие из белых перьев, но это не были крылья, похожие на крылья самолёта или что-то в этом роде. Просто огромные вибрирующие потоки света. Они словно обняли меня, и тут я увидел, что их безукоризненная белизна постепенно приобретает тёмно-багровый оттенок, подобно тому, как бинт, закрывающий рану, пропитывается кровью. Лицо обладателя этих крыльев выражало боль и печаль.       В момент, когда потоки яркого света обняли меня, все неприятные ощущения улетучились, даже стыд, сомнения и чувство вины исчезли, уступив место всеобъемлющему блаженству. Мне стало так хорошо, что словами это невозможно описать.       — Рикиил! — внезапно послышался голос Лиикир. — По какому праву ты вторгся в мои владения?! Это против правил! Я не мешала тебе, пока ты его водил по Небесам. Так почему же ты вмешиваешься в процесс того, как я знакомлю его с Преисподней?!       — Потому! — в ответ прозвучал мощный голос, звучащий как грозовой раскат. — Ты используешь запрещённые приёмы, Лиикир. Так нельзя! Ты сам действуешь, попирая все законы!       — Что? Ты рехнулся, Рикиил?! Какие законы я нарушил? Кир сам захотел убить меня. Это было его сознательное решение. Парень понимал, что будет наказан за моё убийство, но готов был платить! — ледяным тоном ответил демон, который в этот миг утратил форму женщины и опять стал сгустком тьмы.       — А то, что ты стащил мой меч?! — так же сердито прозвучало в ответ. — Это тоже по правилам?!       Повисла тишина.       — И то, что вручил этот меч в руки юной человеческой душе, тоже по правилам?! Ты представляешь, чем это могло закончиться?!       Лиикир рассмеялся своим звонким ехидным смешком, но теперь в нём чувствовалась горечь:       — А что? Представляешь, Рикиил, твоя лучшая поделка вдруг стала твоим напарником-демоном. Во забава была бы на все Небеса!       Ангел молчал. До меня не совсем доходил смысл их перебранки, ибо мне было так хорошо, что все дрязги отступали на второй план.       — Ладно, Рикиил, я не хочу тебя здесь больше видеть. Ты вмешался, и мне придется мотать свой срок дальше. Поэтому пошёл вон из моей обители!       — Не думай, Лиикир, что мне приятно находиться в твоей резиденции. Может, ещё неприятнее, чем тебе чувствовать меня здесь. Я ухожу! Но запомни: если повторится хотя бы одна подобная выходка, я сам убью тебя. Ты же знаешь, что у меня есть право на своё личное усмотрение уничтожать демонов.       — Убирайся, Рикиил. Я ненавижу тебя! — прошипела Лиикир, которая вновь обрела форму рыжей красотки. — Я знаю, что ты меня не убьешь, а предашь ещё более страшной участи! Уходи! — её голос сорвался на крик.       Крылья отпустили меня, и тут же стало холодно, жутко и неудобно. Я всё ещё пребывал в шоке. И тут лик Рикиила обратился на меня, там застыла несказанная мука, но голос ангела был мягким и даже, я бы сказал, нежным, словно голос поющей колыбельную матери:       — Очень прошу тебя, не делай больше глупостей.       На этом свет исчез, ушло умиротворение, опять стало больно, стыдно и досадно. Светлые осколочки на полу потихоньку начали сползаться в одно целое, а потом накрыли меня, словно светящимся пледом. Я вновь был единым. Просто цельной человеческой душой. Тут же вернулось моё тело, которое тряс озноб.       Ещё не совсем осознавая, что могло произойти, я понимал, что это было бы что-то необратимое и ужасное. Для меня, по крайней мере.       Я оглянулся: рядом стояла Лиикир и разочарованно смотрела на меня, покусывая ноготь.       — Лиикир! Прости меня за то… за то, что я хотел убить тебя! — еле выдавил из себя.       — Тебе не за что извиняться, — скривившись, произнесла демоница. — Ты бы оказал мне неоценимую услугу. Думаешь, легко быть демоном?       Я пожал плечами. Ибо действительно не знал. Меня сейчас мучил другой вопрос, и я решил поинтересоваться у Лиикир:       — Можно спросить? — робко произнёс я.       — Спрашивай, чего уж там, — как ни в чём не бывало ответила демоница. — После всего, что между нами произошло… — она хохотнула.       — Ты дала мне в руку меч Херувима? Так?       Она утвердительно кивнула.       — И я слышал, что Рикиил сказал, что это оружие ты стащила у него? Так?       — Ну стащила, и что? — невозмутимо ответила Лиикир.       — Выходит, Рикиил — Херувим? — спросил я с округлившимися глазами.       Конечно, будучи атеистом, я не очень разбирался в чинах ангелов, но от бабушки слышал, что Херувимы не простые ангелы, а какие-то особенные.       — Как бы да, капитан Очевидность! — подмигнула Лиикир.       — Но там, — я поднял глаза вверх, — когда мне показывали Небеса, Рикиил не назвал имени и мотивировал это тем, что не имеет смысла, мол, он не архангел, а об остальных простых ангелах люди не очень-то много и знают. Или я его не так понял?       — Он прав. Архангелы — восьмая каста в иерархии, а Херувимы — вторая после Серафимов приближённая ко Всевышнему. Так что на счёт простоты он тебе загнул.       — Но разве Херувимы занимаются созданием душ и могут быть ангелами-хранителями?       — Любой ангел может стать ангелом-хранителем и создателем человеческой души. Просто одни на этом специализируются, а другие предпочитают выполнять другие функции в Мирозданьи. Но иногда на всех находит креативное настроение. Вот и на Рикиила нашло.       — И много душ он создал?       — Для его поста достаточно, конечно, не столько, сколько создаёт профильный ангел-хранитель, но и Рикиил сотворил немало душ. И вообще, хватит, много вопросов задаёшь. Ты и так увидел и узнал больше, чем нужно.       — А ты? — спросил я.       — А что я? — Лиикир сверкнула глазами. — Я уже говорила, что у меня ангельское происхождение.       — Значит, ты тоже…       Она перебила на полуслове:       — Нет. Я не Херувим. Раньше я был Архангелом, у меня было другое имя, другое назначение, а сейчас…       Лиикир замолчала. Но через несколько секунд продолжила:       — А сейчас я слуга Рикиила, — в голосе чувствовались ярость и горечь. — Ненавижу этого небесного сноба! Именно поэтому ты мне так нужен. Рикиил носится с тобой как с писаной торбой, и только испортив, искусив его лучшее творение, я смогу отомстить! — На лице демоницы заиграла неприятная ухмылка.       Я глубоко вздохнул, ибо практически ничего не понял из слов демона.       — Почему он носится со мной как с писаной торбой? — спросил я.       Лиикир с минуту думала, а потом сказала:       — Эх, ладно. Всё равно уже процедура сорока дней напрочь нарушена. Думаю, ничего, если ты узнаешь правду. В общем, дело было так.       Рикиил хотел создать шедевр, долго собирал ингредиенты, и вот когда всё было готово, он отправился высоко-высоко, чтобы там смешать их со звёздной пылью и дыханием вселенной. Он уже почти закончил, и тесто, из которого потом должна была произрасти твоя душа, было замешено, но в этот момент произошло непредвиденное. Всевышний зажёг новую звезду на небе, она была яркой и необычайно мощной, и внезапно одна искра слишком далеко отлетела от неё и попала прямо в контейнер, где находилась твоя зачинающаяся душа. Даже одной искры хватило, чтобы поджечь тесто творения, и субстанция начала гореть. Рикиил тут же попытался залить пожар своим холодным светом, и огонь немного угас.       Но не совсем. И тогда Херувим позвал меня, он нарушил закон и призвал демона на небеса, чтобы я своей тьмой погасил пламя звезды. Мне это с лёгкостью удалось. Поэтому в тебе есть часть ангела и часть демона, а ещё искра творения. Не каждый человек удостаивается таких великих даров. Думаешь, почему на Земле ты был довольно талантливым малым? Другие годы бились, чтобы достичь тех результатов, которых ты достигал за месяцы? Это дар Рикиила. Или почему придуманные тобой схемы, как правило, срабатывали? Это искра творения. Ну, а твоя неугомонная тяга к приключениям и авантюрам – мой подарочек.       Демоница закончила говорить и ухмыльнулась.       Рассказанное Лиикир повергло меня в шок. Я даже не мог осознать, насколько всё это серьёзно.       — Но почему я не чувствую в себе ничего особенного? И никогда не чувствовал?       — Может, потому что ты ещё слишком юный. Ну и, например, если подарить бомжу какую-нибудь уникальную антикварную вещь в идеальном состоянии, разве сможет он почувствовать и осознать её ценность, её уникальность? Он пойдёт и пропьёт её в первый же день. Вот так и ты просто упустил свою душу. Чем несказанно обрадовал меня. Пусть мой план и провалился из-за того, что Рикиил нарушил правила…       — Но почему он их нарушил? — перебил я.       — Нарушил потому, что ты по доброй воле захотел меня убить, я не причастна к твоему решению. Ты искренне хотел уничтожить меня и так же искренне готов был принести себя в жертву, иначе ты не смог бы взять в руки меч Херувима — он испепелил бы тебя в случае обмана. За тысячу лет ты — вторая душа, которая готова была пойти на это…       — А что же случилось с первой, и кто это был?       — Да очень похожий на тебя парень, только в последний момент он испугался, и плазменный меч уничтожил его за неискренность.       Я весь покрылся холодным потом.       — А что случается после того как…       — Это Смерть Вторая, за которой уже нет ничего, — холодно ответила Лиикир.       — А если бы я пошёл до конца?       — Меня бы постигло забвение, а ты занял бы почётное место демона-искусителя. И моя месть Рикиилу свершилась бы. Но-о он сильно за тебя беспокоится. — Глаза демоницы засверкали. — Ничего, я представляю, как он будет терзаться, видя, что с тобой происходит в Преисподней. — Она злобно рассмеялась.       Говорить с ней дальше тут же расхотелось. Возникло желание поскорее пойти в следующий Храм, только бы не видеть эту мерзость.       — Кстати, ходить в остальные Обители теперь тебе не обязательно. Процедура и так нарушена до невозможности. Так что если хочешь, можем оставшееся до Суда время просто посидеть, попить хорошего вина и пообщаться. — Лиикир подмигнула мне.       — И это никак ни на что не повлияет? — удивлённо спросил я.       Она покачала головой.       — После случившегося — нет! Подожди, я сейчас, — демоница исчезла.       Я остался один посреди замка в Аду. Свалившийся поток ошеломляющей информации просто раздирал сознание. Мне не под силу было всё переварить. Одному тут было жутко, хотя никого и не было видно. И я был уверен, что пока ничто мне не грозит. Одно только было понятно: я остаюсь в Аду при любых раскладах. Приговор Суда предрешён.       «Ну что, Кир, привыкай к Преисподней — теперь это твой дом родной», — печально подумал я про себя. Давящее чувство обречённости заполнило до краёв.       «Почему? Почему?! Как я не замечал, что гублю свою душу. Как я этого не понимал», — горечь желчным осадком заполнила нутро.       И тут пришла ещё одна мысль:       «Нечего тут рассиживаться до Суда! Нужно пройти и остальные Храмы. Иначе не до конца будет понятно, где я наделал ошибок, что я совершил не так!»       И теперь хотелось всё же это понять. Ведь если не вычислить ошибку, то исправить её будет невозможно.       Когда Вернулась Лиикир, держа в руках поднос, на котором находились бутылка красного вина, два бокала и две тарелки с аппетитно пахнущими бифштексами, я сказал ей:       — Я решил всё же пройти оставшиеся Обители. Это возможно?       На лице демоницы отразилось глубокое недоумение, но она молча кивнула.       — Может, всё-таки разделишь со мной трапезу? Это ни к чему не обязывает и ничем не грозит.       — С чего это ты такая радушная? — покосился я на неё.       — Не хочешь, как хочешь, — ухмыльнулась Лиикир, — пошли в следующий Храм.