Сейретейский ливень

Небо, укутанное тяжелыми серыми тучами, словно прохудилось над Сейретеем, и сильнейший ливень с самого утра заливал все Сообщество Душ. Большинство шинигами будто нехотя наблюдали за ним сквозь забрызганные окна казарм, то и дело отвлекаясь от своих повседневных обязанностей. Исключением в этот раз не стал и Кучики Бьякуя. Сидя за столом капитанского кабинета и задумчиво разглядывая шумные потоки ливня, тайчо украдкой улыбнулся мысли о том, что и сам он еще недавно был таким же шумным, неугомонным, и точно так же не давал покоя Сейретею, как этот дождь. И будто бы мимо воли вдруг припомнились все его дебоширства, постоянные пререкания с теми, кто осмеливался поучать чему-либо благородного наследника, и их вечные перепалки с Йоруичи, нередко доходящие до драки, если конечно ему удавалось подкараулить где-то за углом знаменитую богиню скорости. «Ну, как бы то ни было, сегодня с тем вспыльчивым юнцом меня уже мало что связывает, и все эти воспоминания затихнут вместе с дождем», - вздохнул Бьякуя, поднося к губам чашку с уже порядком остывшим чаем. Однако ливень и не думал затихать. Наоборот, с каждой минутой он все назойливей шуршал в траве, все громче барабанил по крышам и, казалось, все глубже проникал в душу Бьякуи, принося с собой новые и новые воспоминания. На мгновение аристократу даже почудилось, будто он на ощупь чувствует дождевую влагу, но быстро сообразив в чем дело, Кучики поставил чашку и стряхнул с руки капли, мысленно ругая неаккуратность и неуклюжесть своего лейтенанта. Хотя в глубине души и понимал – ругать за это надо скорее себя самого. По совершенно необъяснимой причине его всю жизнь прельщало все руконгайское, независимо от того, сколько проблем из-за этого возникало. Возможно, причина такой странности крылась в том, что еще со времен его юности Гинрей вдруг ни с того ни с сего завел привычку строго настрого запрещать наследнику даже близко подходить к Руконгаю, возможно в том, что Бьякую, как аристократа в 28-м поколении непреодолимо влекло к своим полным противоположностям, возможно в чем-то еще… но одно можно было утверждать наверняка: только с этими людьми Бьякуя чувствовал себя по настоящему живым, только любовь Хисаны, восторженность Рукии и преданность Абараи принесли в его жизнь по-настоящему радужные оттенки. Из раздумий Бьякую вывел несмелый стук в дверь. - Капитан Кучики, разрешите доложить, - на пороге возник Рикичи, перепуганный как и всегда, при виде капитана. – Только что к нам поступила информация о нескольких пустых, которых якобы видели в последних районах Руконгая. Сотайчо распорядился, чтобы наш отряд немедленно занялся этим вопросом, - закончив доклад, он застыл в низком поклоне, не смея поднять глаза. - Несколько пустых? Такая проблема вряд ли требует моего участия, - Бьякуя отвел задумчивый взгляд и вернулся к разложенным перед ним документам, которые не только нельзя было поручать его лейтенанту, но, как выяснилось, подпускать Абараи к ним даже близко. - Доложи о ней Ренджи. Пусть возьмет двух-трех младших офицеров и отправляется немедленно, - приказал он, справедливо полагая, что если и есть какой-то толк от его фукутайчо, то разве что непосредственно в сражениях. - Прошу прощения Кучики-тайчо, - Рикичи склонился еще ниже. – Но лейтенанта Абараи совсем недавно вызвали в первый отряд по какому-то срочному делу, и я не знаю, когда он вернется, - голос офицера дрогнул под ледяным взором Кучики. - Вот значит как. Что ж, тогда я с офицерами выступлю немедленно, - Бьякуя резко поднялся и в мгновение ока прошествовал мимо него к выходу. – А как только Ренджи вернется, тут же отправь его следом. Я не собираюсь тратить свое время на блуждания по Руконгаю в поисках кучки пустых! – с этими словами Кучики покинул кабинет. Однако все пошло далеко не так гладко, как предполагал капитан и, когда он с бойцами под проливным дождем уже достиг 60-го района Руконгая, один из офицеров участливо поинтересовался, какой район им, собственно, нужен. Этот, казалось бы, простейший вопрос неожиданно поставил Кучики в тупик: тайчо наконец сообразил, что понятия не имеет ни о точном местоположении врагов, ни о их количестве и силе, ни о том, откуда они вообще взялись в Руконгае. Делать было нечего, пришлось обследовать последнюю десятку районов один за другим, пока, наконец, жители 79-го не подтвердили, что и вправду видели нескольких пустых близ 80-го района. На вопрос об их количестве и силе сразу посыпались тысячи разных версий: одни утверждали, что пустых было не больше пяти, они были не очень велики, но имели рога и копыта; другие – что пустых было всего трое, но росту они громадного, покрыты чешуей и плавниками; третьи испуганно сообщали, что пустых было не менее десятка, а вот особыми приметами они не обладают. Выслушав все версии, Кучики лишь покачал головой и направился с офицерами в 80-й район, мысленно ругая последними словами Абараи за задержку в первом отряде, Рикичи за удивительно бестолковое информирование о задании и весь этот чертов Руконгай за то, что именно он снабжает Готей такими вот идиотами. Улицы восьмидесятого пустовали, все его обитатели заблаговременно укрылись в хижинах – перспектива быть съеденными никого не прельщала, дождь сплошным потоком смывал с земли кровь тех, кто пал от лап пустых, да и наступавшая ночь не сулила им ничего хорошего. Только пройдя несколько улиц, шинигами встретили, наконец, старика, поведавшего им о том, что пустые были здесь уже несколько часов назад и проследовали, кажется, в сторону Руконгайских гор. Бьякуя тяжело вздохнул и поднял взгляд на темнеющее небо: отправляться в горы ночью в непроглядной тьме явно было не самой блестящей идеей. С другой же стороны и жителей просто так оставлять нельзя - пустые могут вернуться, учуяв рейацу шинигами. Решено было остановится на ночлег в ближайшей ветхой гостинке, один внешний вид которой заставлял Кучики ненавидеть пустых в два раза сильнее. Ночь капитан провел без сна, меряя ровными шагами скрипучий пол второго этажа гостиницы. Ренджи до сих пор не прибыл, и Бьякуе стало ясно, что в темноте под ливнем тот явно не помчится в Руконгай, а значит ожидать его стоит никак не ранее утра. «И как меня только угораздило назначить лейтенантом такого бездельника?! Вот взять к примеру Хисаги, Киру или даже Хинамори… каждый из них давным-давно был бы уже здесь, лишь бы угодить своему капитану, а этот нахал только и думает о том, как бы превзойти, затмить, стать сильнее… как будто это вообще возможно!» - вздохнул Кучики, припомнив тяжелые и изматывающие тренировки Ренджи по несколько часов к ряду. Изредка за ними наблюдал и он сам, всякий раз мысленно удивляясь тому, как справно и уверенно его лейтенант орудует мечом. Таким мастерством боя, как правило, владеют исключительно представители аристократии, да и то далеко не все. Сам Бьякуя использовал точно такое же кендо еще до того, как овладел шикаем. Откуда же знает этот стиль боя какой-то руконгаец так и осталось загадкой для капитана. Однако тренировки Ренджи привлекали его не только этим. Отчего-то было невыразимо приятно просто следить за движениями сильного тела, то и дело изгибающегося в прыжках; отчего-то приковывали взгляд эти непослушные красные волосы, то и дело хлеставшие крепкую загорелую спину; отчего-то весь внешний вид фукутайчо зачаровывал Бьякую своей дикостью, но вместе с тем приносил едва уловимое ощущение чего-то знакомого, будто бы виденного когда-то в прошлой жизни… Внезапно Кучики пошатнулся и сжал пальцами виски – голова готова была разорваться от неожиданно резкой боли. Едва дотянувшись до окна и распахнув одним движением настежь, он облокотился о подоконник, судорожно вдыхая свежий ночной воздух. «А дождь-то закончился» - вяло отметил про себя Бьякуя. «Я тут совсем с ума схожу, надо бы выбираться. И поскорее!» - Капитан Кучики, может, мы все-таки дождемся рассвета? - обеспокоенно спрашивали сопровождающие его офицеры, несясь в предрассветных сумерках к темнеющим вдали Руконгайским горам. - Нет, - коротко отрезал тайчо. – К рассвету мы должны обнаружить пустых, а к полудню, выполнив задание, вернуться в Сейретей. Это не обсуждается! Понуро опустив головы, бойцы следовали за капитаном, пока тот не остановился вдруг посреди степи, которая предшествовала горам, и не начал обеспокоено озираться по сторонам. - Тайчо, что случилось? Противник близко? – один из офицеров несмело подступил к капитану. - Нет, просто какое-то странное чувство… - Бьякуя тут же умолк, осознав, что не должен терять лицо при подчиненных и без промедления отправился дальше. Однако с каждым его шагом странное чувство в душе, которое никак нельзя было охарактеризовать, становилось сильнее. Небо неуклонно светлело, степь становилась все более красочной, цветущей и… знакомой. Решив, во что бы то ни стало отделаться от этих ощущений, Кучики ускорился так, что ветер, свистящий в ушах, заглушал собою всё. Но как только он достиг подножия гор, все мысли, чувства, ощущения – все вдруг смешалось воедино при виде небольшого озерца, скрываемого развесистыми деревьями. Нагнав его, офицеры несмело остановились неподалеку: расспрашивать капитана о чем либо никто из них не решался. А Бьякуя сейчас не смог бы вымолвить и слова – виски вновь сковала адская боль, а перед глазами чередой проносились какие-то бессвязные обрывки воспоминаний. Эта степь, это озеро, эти низкие ветви деревьев… Он был здесь раньше… он точно здесь был! В этом больше не было сомнений. Но не один. С кем-то еще… с кем-то близким, дорогим. С кем-то очень важным для него. Сжав пальцами ноющие виски, Кучики зажмурился и… будто услышал в своем сознании голос: «Я первый сюда пришел! Так что ищи себе другое место для рыбалки!» - гневно кричит ему красноволосый мальчишка из воды. Бьякуя злится, но широкая искренняя улыбка парня вскоре заставляет его забыть о гневе. «Пожалуйста, научи меня драться. Ну хоть немного!» - карие глаза с проблескивающей надеждой не отрываясь смотрят на него. И Кучики соглашается… о Ками, да он же тренировал потом этого парня! «Ты совсем не похож на наших. Ты весь такой… такой…» - яркий румянец выдает смущение мальчишки. А Бьякуе приятно. Так приятно, как, кажется, не было еще до этого момента. «Аах! Ты… только… не останавливайся!» - стонет красноволосый, выгибаясь под ним. И Бьякуя тоже стонет, и… это же был его первый любовник! И его первый раз! «Бьякуя… я хочу тебе сказать кое-что...» - несмелый голос и взгляд, полный чувств. Тех же самых чувств, которые переполняют и сердце Кучики. - Ты можешь ничего не говорить… я сам все вижу. Твои глаза гораздо красноречивее слов, - произносит он вслух собственные слова, сказанные когда-то давно. Голова идет кругом, виски разрывает от боли, сердце назойливо щемит в груди, но теперь он помнит. Помнит! – Нет, стойте! – сжав голову руками, Бьякуя в ужасе отшатнулся. – Его же звали… Это же был… Это же… - Капитан Кучики! – раздался вдруг тот самый голос. Бьякуя поднял взгляд. В первых солнечных лучах по степи брел красноволосый шинигами, смешно стряхивая с коленей утреннюю росу. – Я прибыл так быстро, как только смог. Извините, что… капитан, что с вами?? Обыкновенно бледный Бьякуя вдруг прямо на глазах побелел, словно известь и, обхватив голову руками, скорчился от невыносимой боли, медленно оседая на траву. - Капитан! – офицеры стремглав бросились к нему. - Тайчо, - лейтенант в одно мгновение оказался рядом и склонился над Бьякуей, аккуратно приподнимая его голову. – Тайчо, вам плохо! Я сейчас же пошлю за Уноханой! - Ренджи… - слабо улыбнувшись, Кучики коснулся пальцами его щеки. – Так это был ты… все это время, - и на глазах ошарашенного лейтенанта Бьякуя утратил сознание.