Грязная королева

Oh, dig my shallow grave It's not me you'll save Cuz' I'm a lost cause I'm a lost cause A lost, lost cause Imagine Dragons – Lost Cause

Женат. Теперь у него есть жена. Это можно было смело назвать насмешкой над ним. Он мечтал о семье. В детстве. Мечтал возвращаться домой, с мыслью о той единственной, которая будет ждать его дома. Мечтал, чтобы его жена была такая же любящая и поддерживающая, как и Нарцисса. Мечтал о детях, которым он, вместе с женой, отдавал бы свою любовь. Для этого он был готов научиться любить. Но вместо этого он женился на Грейнджер. Чертова грязнокровка отомстила за все, даже не подозревая об этом. Теперь он вынужден быть рядом с нею всю свою жизнь. Матерью его детей будет Грейнджер. Легкая тошнота подкатила к горлу, и Драко потянулся к стакану с огневиски. Плевать, что еще утро. Интересно, как бы грязнокровка отреагировала на известие о том, что Нотт жив. И, к тому же, на свободе. Она бы обрадовалась. Возможно, у нее бы появилась надежда. В один глоток Драко вылил в себя все содержимое стакана. На мгновение напиток обжег горло, но потом теплота приятно обожгла стенки желудка, разгоняя мрачные мысли. Или так только показалось? Стакан выпал из его рук, с оглушительным звоном разбившись вдребезги. Звук гулким эхом отдался в голове, и Драко еле преодолел желание зажать уши. Глаза утомленно закрылись, а руки принялись массировать виски. Никакого эффекта. Звон все равно раскалывал черепную коробку, будто это разбился не стакан, а что-то большее. Рука по привычке потянулась к колдографии Нарциссы. На ней она была счастлива. Прижимала к себе лилии и радостно смеялась. Сердце защемило, а в глазах появились слезы. Он не сломался, нет, просто воспоминания о маме вызывали не только душевную, но и физическую боль. Он не сломался. Язык прошелся по пересохшим, опухшим губам. Больно. На кончике языка чувствовался солоноватый привкус маленькой капельки крови. Зубы плотно сжались, не выпуская щемящую боль наружу. Она была нужна ему. Как воздух. Только гребаная боль напоминала о том, что он все еще жив. Собственно говоря, он даже не понимал, для чего вообще он живет. Смысл? От одной порции боли к следующей. Вечный цикл. Вечное наказание. За то, что не уберег ту, которая воспитала его. За то, что позволил палочке Грейнджер нацелиться в ее сторону. Пару секунд Драко вглядывался в лицо матери, позволяя себе представить, что все еще будет, как раньше. Всего пару мгновений этой слабости, и колдография снова на своем месте. Какая ирония, Нарцисса умерла, а ее убийца носила на пальце фамильное кольцо Малфоев. Убийца его матери спала в ее комнате. Руки непроизвольно сжались в кулаки, и Драко вскочил, направляясь к ней. Чертова шлюха пожалеет. Миллион раз пожалеет о том, что вообще попала в волшебный мир. Она будет плакать, а он смотреть на нее сверху вниз. Ее гребаные слезы будут размазывать его сперму по прекрасному личику. А он будет смотреть на нее. Сверху вниз. Резкий вдох носом. Он чувствовал ее запах даже через дверь. О, Мерлин, как он ненавидел ее запах. Даже сильнее, чем его обладательницу. Рука потянулась к дверной ручке, сопровождаемая шумным выдохом. Сейчас он переступит порог этой комнаты и снова станет чудовищем. Ее личным монстром. Гермиона в немом ужасе уставилась на Малфоя, неподвижно стоящего в дверном проеме. На его лице отображалась нечеловеческая борьба, и она молилась, чтобы он не выбрал ее. Но он сделал шаг вперед. - Малфой, - прохрипела она, непроизвольно отшатнувшись. Кольцо стало давить еще сильнее, словно он своим тяжелым взглядом пробуждал темную энергию, заточенную внутри сапфира. - Малфой, - ее пронзило током от одного слова. Он только что назвал ее своей фамилией. Без презрения. Потому что это его фамилия? Шанс начать все сначала или новая ловушка? Кольцо горело, расплавляя кожу вокруг себя, и, поддавшись внезапному порыву, она содрала его с пальца, швырнув в Драко. Страх мгновенно заполнил все нервные клетки, а из пересохшего горла не удавалось выжать ни звука. Под ложечкой отчаянно засосало. Гермиона сделала маленький шаг назад. Он стоял с закрытыми глазами, пытаясь успокоиться. Гребаная грязнокровка. От чертова отчаянья хотелось рычать. Но вместо этого Драко сжимал кулаки так сильно, что коротко подстриженные аристократичные ногти, вдавливались в кожу, протыкая ее. Он ведь не хотел. - На колени, Грейнджер. Голос прозвучал безжизненно. И в этот момент Драко увидел ее глаза. Боль ослепительной вспышкой прошлась по венам, собираясь во множество маленький комочков. Она смотрела на него как ребенок, которого в первый раз ведут в больницу. С диким, но в то же время невинным ужасом. В карих глазах явственно читалось желание убежать, спрятаться, разрыдаться. Но все это было где-то там. Глубоко. Если бы он не вглядывался, он бы увидел только храбрость и упорство. Воображение быстро нарисовало маму. У нее был такой взгляд. С возрождения Волан-де-Морта. - На колени, сука, - прохрипел, сквозь ком в горле Драко. - Ты знаешь, что делать. Дрожа, Гермиона упала перед ним на колени, и все комочки разом взорвались. Он непроизвольно дернулся, поражаясь силе этой боли. Слегка дрожащие длинные пальцы сжались в кулаки. Доза возбуждения смешалась с болью, когда грязнокровка расстегнула брюки. - Быстрее, - злобный рык. Даже не на нее, а на себя. Он и мучил сейчас не ее, а себя. Она осторожно прикоснулась к члену, который тут же отреагировал, твердым стержнем поднимаясь вверх. Гребаное возбуждение сводило с ума, и Драко еле ловил ртом напряженный воздух. Маленькие пальчики неуверенно прошлись по головке, и Грейнджер сглотнула, обдумывая следующее действие. Ее рука, нежно сжимая ствол, прошлась по всей его длине. Мозг взорвался эмоциями. Он выгнулся ей навстречу, мечтая одновременно о том, чтобы всё быстрее кончилось, и о том, чтобы это длилось вечность. Хриплый всхлип вырвался откуда-то из желудка. - Быстрее, блядь. Она обхватила губами кончик и начала двигаться, сначала осторожно, касаясь его только губами, потом, переборов себя, Гермиона очертила горячим языком головку, опускаясь ртом все ниже. И он просто забыл, как дышать. Просто потерял нить ее действий, отдался эмоциям. Боль была не просто приятной, она стала необходимой. Он задыхался. Отрывисто рычал, выпуская последний воздух, но забывая набрать новый. Рука зарылась в ее волосы, прижимая голову еще ближе. Он чувствовал ее гланды. Мир перестал быть черно-белым на долю секунду. Он чувствовал приближающуюся эйфорию. Поймал ртом последние остатки кислорода и гортанно прорычал: - М-малфой... Гермиона почувствовала во рту сперму, и маленькая слезинка все же скатилась по лицу. Сглотнула, едва удержав всхлип. Он смотрел на нее глазами, расширившимися от удивления. Даже не так. В его глазах плескалось нихеровое охуевание. Наверное, он не планировал этого. Она бы даже усмехнулась, если бы не эта пустота внутри. Лучше бы она чувствовала боль, стыд, что угодно. Только не эту гребаную апатию. Как после смерти Гарри и Рона. Она не может пережить этого снова. Лучше умереть. Пожалуйста. Невидящим взглядом Гермиона уставилась в стену, поджав под себя ноги, а он смотрел на нее. В первый раз не зная, что делать. Да что он вообще может сделать? Грейнджер не плакала. Просто сидела и смотрела в стену, словно увидела там что-то невероятно интересное. Гребаная Грейнджер не плакала, а он находился на грани нервного срыва. Что ему, блядь, делать? Маленький шажок назад. Чтобы посмотреть на ее реакцию? Возможно. Только она так и продолжала сидеть, даже не скосив на него глаза. В первый раз, после смерти матери, Драко почувствовал шевельнувшееся где-то глубоко внутри волнение. Рот уже открылся, чтобы выдать дежурный вопрос вроде: "Ты в порядке?", но тут же закрылся. Конечно, она не в порядке. И он не знал, что делать. Грейнджер не плакала, она просто невидящим взглядом уставилась на стену, а он... А он ушел. _________________ - Да вы что на ней помешались?! Голос спасительницы резанул по ушам так, что Тед зажал их руками. На миг он даже пожалел, что именно она решила освободить его. Облегчение, испытываемое им сначала, быстро сменилось раздражением. - Давай просто уедем. Он не найдет нас! Я обещаю, - Астория прижалась к нему, едва сдерживая слезы, отчего ее голос слегка охрип. - Я обещаю, что он не найдет нас. Раздражение накатило новой волной. Глупая девчонка. Нотт горестно усмехнулся. Он завидовал ее наивности, Тори еще не поняла, насколько сильно все изменилось. - Он найдет нас везде, Тори, - прорычал сквозь стиснутые зубы, пытаясь держать себя под контролем, Теодор. Волшебница обиженно надула губы, словно это он виноват в этом. Раздражение сменилось злостью. - Ты просто не хочешь бросать свою грязнокровку! Злость сменилась бешенством. - Заткнись. - Ты защищаешь ее, - прошипела Астория как разъяренный котенок ему в лицо. - Нет, конечно, я не защищаю ее. Уверенный голос и милая улыбка. Может, она уже поверит и заткнется? - Тогда докажи, - девушка прищурилась. И вот он уже обнимает ее, нежно прижимаясь губами к шее. - Нотт! К черту твой секс! Она вырвалась из его объятий, сжимая маленькие кулачки от ярости. Злая, но все равно такая милая... А самое главное - его. Губы Теодора растянула ленивая улыбка. Тори сделает все, что ему нужно, даже не подозревая об этом. Она поможет ему вернуть Грейнджер. - Брось милая, иди ко мне... Она уткнулась носом ему в шею, позволяя обнять себя, зарыться руками в волосы. Только все это было не то. Астория была нужна ему только для того, чтобы сделать Малфою больно. И, надо заметить, у него это мастерски получилось. Тед мог поспорить, что Драко до сих пор вспоминает ту ночь. Он вернет Грейнджер себе. И очень скоро. ___________________ Наконец-то. Эмоции уступили место холодному рассудку. Мозг лихорадочно работал, ища выход из сложившейся ситуации. Она сбежит. Либо побег, либо смерть. Третьего не дано. Она не будет его марионеткой. Гермиона крепче обхватила себя руками, пытаясь избавиться от холода. Бесполезно. Он одолевал ее изнутри. Как и тогда. ...Нет. Это только сон. Воображение. - Гарри! - отчаянный вопль на секунду заглушил все остальные звуки, но Гарри так и не очнулся. Слезы катились по лицу, а руки трясли безжизненное тело, пытаясь что-то изменить. - Нет! Гарри, пожалуйста! Новый крик утонул в рыданиях. А пустые зеленые глаза уставились в небо. - Не оставляй меня одну, Гарри! В пустую. Бледный, весь в грязи и крови, Гарри Поттер лежал с широко распахнутыми глазами. Она трясла его за плечи, что-то кричала, прижималась губами к его щеке. В пустую. Рыдания душили слабую девушку, а она лишь крепче цеплялась за друга. Сон. Воображение. - Гарри... Из сорванного горла вырвался лишь хриплый шепот. Слезы плотной пеленой застилали глаза, а пальцы все еще цеплялись за его рубашку. Вот сейчас он моргнет. Откашляется. Скажет, что все будет хорошо. Еще один стон, полный боли. Она была как раненый зверь. Он ведь не может серьезно оставить ее одну, правда? - Гарри... Может. Давясь болью, рыданиями и отчаяньем, Гермиона бережно закрыла ладонью глаза друга. Теперь уже навсегда. Мальчик-который-Выжил. Мальчик-Который-Будет-Жить-Вечно. Она положила голову ему на грудь, изо всех сил прижимая к себе холодное тело. - Ты всегда будешь со мной, милый Гарри.