Я лежу с открытыми глазами долгой темной ночью, Я, может показаться, не управляю своим разумом. Камни и стрелы убивают меня внутри. Возможно, я не могу принять, что эта жизнь - моя, Нет, возможно, я не могу принять, что эта жизнь - моя* Creed – Weathered
Лютая ненависть или холодное безразличие? Все вместе. Она, безусловно, ненавидела его. Каждый день, когда он трахал ее, причиняя невероятную боль. Ненавидела его за синяки, быстро проявляющиеся на нежной коже. Она ненавидела его за Теда, которого он безжалостно убил. Чертовых причин, чтобы ненавидеть его, было более, чем достаточно. Но чаще ей было просто плевать. Она презирала его за то, что он сдался. Сломался в этой войне. Руки безвольно лежали вдоль тела, сплошь покрытого синяками. Боли не было. Глаза, наполненные безразличием, уставились в потолок. Не было даже тусклого света. Гермиона попыталась представь лицо Теда, но с ужасом поняла, что забывает черты его лица. Его вытеснил портрет перекошенного от злости Малфоя. Как же она ненавидела себя за это. Кольцо лежало на тумбочке рядом с кроватью, зловеще переливаясь, словно напоминая ей о том, кто она в этом доме. Хотя она в этом и не нуждалась. Рот растянула нелепая усмешка. Могла ли она когда-нибудь подумать, что будет желать смерти? Нет. Она презирала таких людей, считала их слабыми. И что теперь? Теперь она лежит на полу, словно избитая псина, все еще ощущая во рту привкус спермы Малфоя. Тихий вдох. Последний? К сожалению, нет. Она потеряла даже свои мечты. Он забрал у нее все. Никогда не сдавайся. Глупая фраза. Как можно не сдаться, если тебя убили, оставив лишь оболочку? Оболочку, покрытую коркой боли и ненависти. Мерлин, как он мог сделать это с ней?! Она ощущала себя ржавой. Поношенной. Что-то внутри неприятно кольнуло, заставляя Гермиону передернуться. И снова леденящая пустота. Как расплата. За пару счастливых дней она будет страдать всю оставшуюся жизнь. Дождь с силой барабанил по стеклу, и, через мгновение, вспышка молнии осветила комнату. Гермиона зажмурила глаза, не желая снова видеть эту комнату. Темнота лучше света. В темноте можно дать волю воображению. Грохот грома разорвал тишину, и Гермиона непроизвольно вздрогнула от неожиданности. В детстве она боялась грозы. Папа даже мог не спать всю ночь, утешая ее, потому что маленькая девочка плакала, стоило только черным тучам затянуть небо. Детство. Как же это было давно. Сейчас этот страх казался таким далеким и глупым, что нервная улыбка исказила лицо. К кому она могла побежать плакать сейчас? К Малфою? Вслед за улыбкой вырвался ничуть не менее нервный смешок. Нет, Малфой определенно не подходит. Ледяной порыв ветра ворвался через распахнувшееся окно. На первый взгляд, такая отличная возможность сбежать. На первый взгляд. За окном по всюду были его псы. Чертовы оборотни, которые каждую ночь придумывали что-нибудь новое, желая запугать ее. Только не сегодня. Видимо, такая погода им не по душе. Или сегодня охота. Гермиона с ужасом передернулась, вспоминая ту ночь, когда они притащили добычу к ней под окно. Крик молодой волшебницы до сих пор стоял в ушах, пронизывая холодом. Она видела, как зубы волков вонзаются ей в кожу, разрывая ее, выдирая куски мяса. Она просто смотрела, не имея возможности ни помочь, ни отойти. Он держал ее. Заставлял впитывать это в себя. Это был новый способ причинить ей боль. Черт возьми, у него так хорошо это получилось. После этого Гермиона каждую ночь просыпалась от кошмаров, в которых ее немым укором преследовала эта девочка. Кап-кап. На лицо брызнула холодная вода, но Гермиона даже не шевельнулась. Может быть она заболеет и умрет? Кап-кап. Ветер трепал тяжелые шторы, а она покрылась мурашками от холода, которой с каждой секундой наполнял комнату все сильнее и сильнее. Или заполнял ее? Кап-кап. Глаза утомленно закрылись. Следующая капля дождя скатилась на потресканные губы, обжигая их холодом. Или ей просто показалось? Кап-кап. Она замерзает. Холод уже проник везде, не оставив даже маленькой клеточки тела. А дождь все не прекращался и не прекращался... Может все таки закрыть окно? Кап-кап-кап-кап... - Грейнджер, ты сумасшедшая?! Это действительно был голос Малфоя или ей показалось? Кап-кап-кап-кап-кап... Наверное, показалось. - Долбаная дура! Какого черта ты делаешь вообще?! Равномерное "кап-кап" резко прекратилось, и Гермиона непонимающе распахнула глаза. - Да что ты молчишь, мать твою?! Малфой угрожающе навис над ней, но в темноте были видны лишь его поблескивающие серые глаза и светлые волосы. Даже сейчас с гелем. Он что делал укладку на ночь? Не то. Она думает не о том. Делал ли он укладку на ночь? Серьезно? Ей плевать на это. Гораздо важнее, что он здесь делает в такой поздний час? - Эй, Грейнджер! Проснись! Он помахал рукой у нее перед носом, а она тупо уставилась на него, не понимая, чего он хочет. - Проваливай к черту, Малфой, - еле выдавила она из саднящего горла. Темнота манила, звала ее к себе, и Гермиона сопротивлялась из последних сил. - Ты такая дура, Грейнджер, - тихий облегченный шепот приятно щекотал ухо. Дура. Ну конечно дура. Как она вообще могла в это поверить. Гермиона потянулась навстречу губам юноши, нежно целуя их, а руки тем временем обвились вокруг его шеи. - Я люблю тебя, Тедди... И темнота все таки поглотила ее.***
Он рассматривал черную метку на руке. В первый раз он с интересом смотрел на нее, отмечая малейшие детали. Зачем? Драко и сам не знал. Он никогда не предавал ей большого значения. В те времена у всех его знакомых была такая, а он чем хуже? Сначала было страшно. Он боялся, что кто-нибудь посторонний узнает, боялся, что его убьют за это. После их победы стало плевать. Была метка. Был Темный Лорд. И что? Ничего не менялось. А сейчас? Что-то изменилось? Нет. Вот только вместо обычного безразличия, он смотрел на метку, как на клеймо. Еще одно напоминание о том, что она несмотря ни на что лучше него. Всего лишь еще одно напоминание того, что она никогда не сможет стать ему по-настоящему близка. Какой-то вредный червячок в глубине сознания ехидно напомнил о том, что Теду ведь смогла. А уж он-то ничем не лучше. И чертово клеймо у него тоже есть. Просто Нотт лучше умеет притворяться, а он совершенно ослеплен противоречивыми эмоциями. Она убила его маму. Именно из-за нее он сломался тогда. А сейчас она назвала его именем человека, которого он больше, чем просто презирал. И самое главное, вместо того чтобы убить ее за это, он нежно обнимал ее, укутав в плед. Вместо того, чтобы наказать ее за глупость, он аккуратно убирал волосы с ее лица. Это было неправильно. Чертовски неправильно. Но так приятно. Минутная слабость? Да, вероятно. Чуть позже он обязательно причинит ей боль, заставит ненавидеть себя еще больше. Только чуть позже. Не сегодня. Сегодня он будет прятать свою жену от грозы, словно маленькую испуганную девочку. К тому же, потом можно свалить все на огненное виски, выпитое в честь дня рождения мамы. У него было так много запасных вариантов, но он бы никогда не сказал правду даже себе. Потому что это слишком. Потому что он не понимал, что с ним происходит. Откуда эти мурашки, появляющиеся каждый раз, когда он прикасается к ней? Откуда это чувство загнанности, когда он смотрит ей в глаза, полные боли? Плевать. Так ведь? Как обычно плевать. Просто спрятаться от проблем, сделать вид, что их не существует. В его стиле. Но сработает ли это сейчас или уже слишком поздно сбегать? Под ногтями неприятно закололо, и Драко сжал руки в кулаки. Испуганно сглотнул, к горлу подкатило осознание. Осознание того, что он бы хотел защищать ее. Жаль, что единственное от чего ее следовало защитить, был он. Очень жаль. За дверью послышались шаги, и Драко моментально вскочил, закрывая спящую Гермиону телом. Какой абсурд. В дверном проеме появился парадно одетый Люциус, который моментально презрительно отшатнулся от комнаты, окинув ее и ее обитателей не менее презрительным взглядом. - Волан-де-Морт ждет нас, - и, чуть помедлив, с отвращением выдавил: - Сын. Губа Драко саркатически дрогнула и он, не сказав ни слова, отправился вслед за отцом. Не проронив ни слова, они добрались до главного зала и заняли свои места. - Мои верные приспешники, - шипящим голосом начал Темный Лорд, осматривая всех сидящих пронзительным взглядом, от которого хотелось убить себя. - Я погорячился, когда установил вам сроки рождения наследника... Драко вздернул голову, услышав то, что крайне заинтересовало его. Грязнокровки больше не нужны? - Вы можете не торопиться. И все? Ради этого был организован совет? Драко заметил, что не только на его лице было написано разочарование.***
Голова раскалывалась на маленькие кусочки, но она упорно шла за ними. Каждый шаг давался с трудом, и она облегченно вздохнула, когда они достигли нужной двери. Мерлин, они даже не наложили заглушающих чар. Из ступора ее вывела фраза Драко: - Я не убил Нотта, отец. И она поняла, что все еще жива.