Love me when I'm gone, Don't think that we can lose, I know we'll make it easy Mushmellow – Hellen*
Боль. Единственное, что существовало сейчас - это боль. Яркая. Практически доводящая до безумия. И, в тоже время, отрезвляющая. Приводящая в порядок мысли. Необходимая. Но... Все же боль. Тео поджал дрожащие губы. Голова раскалывалась, уничтожая все здравые мысли. Если они были. Во всяком случае, он их не замечал. Все перекрывали зудящие нервные окончания. Хотелось содрать с себя шкуру. Сколько он уже пролежал здесь? Что, черт возьми, вообще происходит? Почему он беспомощно валяется в собственном доме под хер пойми чем? Где его домовики в конце концов?! Вопросы приходили быстрее, чем ответы. Вернее, ответов не было совсем. Послышался тихий стон, и только через несколько секунд он понял, что это его стон. Ток пробил по венам, расширив их. Терпи, Нотт. Это скоро кончится. Последние три часа он утешал себя именно этим, поэтому сейчас эта мысль показалась совсем уж глупой. Скоро - понятие растяжимое. И в этом случае растянулось оно гораздо сильнее, чем он мог предположить. Послышались быстрые неуклюжие шаги. Как у Астории, когда она куда-то спешила. А может ему показалось. Не суть. Сам факт того, что он научился различать ее шаги настораживал. Он поморщился, то ли от боли, то ли от отвращения к себе. Кретин. Как он мог позволить себе оказаться в таком дерьме? Дверь тихонько приоткрылась, и он понял, что оказался прав. В дверном проеме появилась заплаканная Астория с красной щекой и растрепанными волосами. Мелькнула мысль, что так ей и надо. - Ты... - она запнулась, сдерживая слезы. Тео был рад, что не может шевельнуться без нового приступа боли, потому что иначе он бы тоже ударил ее. Нашла время плакать. - Ты в порядке? На мгновение раздражение перекрыло остальные эмоции. Это, наверное, самый глупый вопрос, который он вообще слышал. А глупых вопросов Тео слышал достаточно. - Лучше просто не бывает, - сдавленное тягучее шипение далось со слишком большим трудом, и он устало закрыл глаза. Она что-то пискнула, поняв, что сморозила глупость. Принялась нашептывать какое-то заклинание, он ни разобрал ни слова из-за пульсирующего мозга. Через пару минут он уже мог вздохнуть, не чувствуя, как в горло впиваются миллиарды иголок. - И что это, блять, было? - его злобный взгляд впивается в ее опущенную голову. Плечи Тори слегка подрагивают. Но не капельки жалости - только животная злость. Из-за ее блядских замашек его хер знает сколько ломало. В его собственном доме. Он, мать ее, чуть не умер, потому что она изменила своему любовнику с ним. Интересно, а своего сына он тоже наказывал за секс с ней? Губы растянула разочарованная полуулыбка. Астория смотрела в пол, не в силах посмотреть ему в глаза, что даже радовало. Она его боится. - Тео, - хриплым от сдерживаемых рыданий голосом пробормотала она. Глаза поднялись на него, но тут же вернулись обратно, упершись в пол. - Мне так жаль. Он, наверно, ослышался. Ей что? Жаль? Он услышал скрип своих зубов одновременно с ее всхлипом. Тео чувствовал, как эмоции берут верх над здравым смыслом. Он не до конца понял, когда успел вцепиться пальцами ей в плечи, прижимая к стене. Он не заметил, что его зубы обнажены в зверином оскале, а изо рта раздается рычание. Зато он заметил огромные слезы в ее глазах. Это привело его в чувство. - Пошла к черту отсюда, - выдохнул ей в лицо Тео, одновременно разжимая руки, но, вместо того чтобы уйти, она вцепилась бледными пальцами в его рубашку. Ее испуганный взгляд вселил частичку страха и в него. Астория хлопнула ресницами, и Тео понял, что все это время вглядывался в ее глаза. Черт. Она открыла рот, старательно подбирая слова. Не понятно зачем. Он не нуждался в ее словах. Блин, даже она сама не нуждалась в них. Но все равно с усилием собирается с мыслями. Астория вздохнула, показательно расслабившись, но голос все равно был напряжен: - Если ты хочешь, я больше не подойду к тебе. Тео жутко захотелось рассмеяться. Странное желание, учитывая то, что он только что чуть не сдох, а сейчас стоит рядом с девушкой, которая на грани истерики. Или даже нервного срыва. Черт возьми, у него у самого сейчас будет нервный срыв. Легкий смешок все же вырвался из обкусанных губ. - Не смей смеяться надо мной, - Астория вздернула подбородок, расправляя плечи. И, чуть замешкавшись, добавила: - К тому же, в этом нет ничего смешного. И веселье действительно бесследно исчезло. Потому что сейчас... Потому что сейчас он видел перед собой Грейнджер. Растрепанную, с яростным взглядом, но одновременно такую милую Грейнджер. Грейнджер, которая стала для него Гермионой. Сердце слегка защемило, и он нахмурился, не понимая что это вообще за херня? Он притянул к себя Асторию, впиваясь в ее губы так, что она ойкнула от боли и удивления. Но ответила моментально. Не менее страстно. А воображение все равно рисовало Грейнджер. Ее фамилия заняла каждый свободный миллиметр мозга. Она колола нервные окончания, пульсировала в сердце. И разгонялась по венам, заступая на новый круг. Он чувствовал податливое тело Астории, пылко прижимающееся к нему. Чисто на автомате стиснул ее талию и тут же почувствовал стройные ноги на своей. Что вообще происходит? Где-то здесь должна быть Грейнджер. Это она прижимается к нему? Но ведь у нее другое тело. Она не может отдаваться так. Грейнджер невинная. Робкая. Его рубашка падает на пол, и Тео чувствует тонкие пальчики на своей груди. Такие холодные, умелые. Она определенно знала, что делает. Руки скользят вниз - к животу... Паника наполнила мысли до краев. Что он делает? И самое главное, что делает она? Гермиона. Черт возьми, забери меня отсюда. Забери! Язык Астории коснулся его шеи, и он почувствовал дрожь в позвоночнике, которая растекалась по костному мозгу. Крупные мурашки. Его практически трясло. - Тео... - ее голос сорвался на сиплый шепот. - Пожалуйста... Пожалуйста. И его рука расстегнула "молнию" на платье, позволив тому оголить грудь. Рука бережно сжала знакомое полушарие, и Астория блаженно застонала. Совсем не так как нужно, но это не заставило его остановиться. Рука пробежалась по талии, вызвав у Тори возбуждающие мурашки, поднимая платье вверх. Бледная кожа бедра притягивала. Тео попытался сглотнуть напряжение, внезапно подступившее к глотке. Страх. Возбуждение с примесью страха - это что-то новенькое. Потому что если Грейнджер узнает, она не простит. А значит, он труп. Астория судорожно прижалась к нему, обжигая горячим дыханием мочку уха. К черту все. Сейчас или никогда. Он резко вошел в нее под пораженный выдох. Обоих. Сейчас они оба были в шоке. Из-за самого факта, что после двух лет она опять в его постели. И опять после Малфоя. Только на этот раз старшего. Еще лучше, блять. От самого себя стало противно. От нее стало противно. Наверное. Ленивый толчок. Он знал каждый ее миллиметр и теперь просто вспоминал. Без особых эмоций. Чисто на автомате. Знал, как ей нравится. Она выгнулась навстречу его бедрам, вцепившись ногтями в плечи. Следующий - глубже. Она сильнее обняла его ногами, откинув голову назад. Темные волосы беспорядочно рассыпались по плечам, отчего он брезгливо поморщился. Волосы были не такие. Они не блестели медным блеском. Они даже не вились! Немыслимо. Он чувствовал как ногти до крови впиваются в кожу, оставляя отметины. И уже подыскивал заклинание, чтобы избавиться от них. Он, блять, трахал ее и вспоминал уроки Хогвартса. Еще, еще. Он чувствовал, что разрядка близка, но даже не пытался сдержаться. Наоборот, ускорил темп. Она тут же умело подстроилась под него. Громко застонала. Последние толчки - и он отстранил всхлипывающую девушку от себя. В душ. Единственная мысль, которая пульсировала в раскалывающемся мозге. Душ. Смыть ее с себя нахер. В нос ударил запах спермы, и Тео едва сдержал рвотный порыв. - Не уходи, - глаза Астории показались живыми. Всего на одно гребаное мгновение они показались прежними. Теми, которые он любил. Если вообще когда-нибудь любил. - Тео, пожалуйста. Только не сейчас. Она всхлипнула. Совсем по-детски. Но недостаточно искренне для того, чтобы он остался. Уходя, Тео услышал ее отчаянный вскрик. _____________________ Гребаный Малфой снова забыл про нее. Сегодня полнолуние, а чертов кретин забыл про нее! Злость, копившаяся в ней все эти дни, сейчас сосредоточилась в одной точке разума, и Гермионе стало казаться, что она взорвется от перенапряжения. В прямом смысле. Паника медленно заполняла мысли. Что если Малфой не принесет ей зелье? Перед глазами проступили темные круги. Дикий страх затуплял остальные эмоции. Неконтролируемый страх. Гермиона прижала руку к животу, успокаивающе поглаживая его ладонью. - Все будет хорошо, милый. Мамочка не даст тебя в обиду. От неуверенности, прозвучавшей в голосе, стало тошно. И страшно. Даже еще страшнее, чем было. Потому что если она успокаивала малыша, значит что-то действительно случится. Гермиона сглотнула горький воздух. С другой стороны, это отличная возможность сбежать. Она станет сильнее, быстрее. Но при мысли о том, что кто-нибудь увидит ее лицо с этим звериным телом, становилось до ужаса не по себе. Даже самой себе Гермиона никогда бы не призналась, что жутко боится этого. Больше, чем смерти. Перед глазами появился заголовок газеты: "Бывшая подруга Гарри Поттера...оборотень?!" или "Вся правда о Гермионе Грейнджер!". И последняя надежда некоторых волшебников умрет. Если, конечно, такие еще были. Во всяком случае, Гермиона безумно надеялась на это. Волан-де-Морт не может окончательно победить в этой войне. Или он уже сделал это? Внезапно, ее осенило. Крис. Она может сбежать к нему. Лихорадочное возбуждение охватило Гермиону с головы до ног. Он поймет. Он обязательно поймет и примет ее. Всегда понимал. Должен понять. От волнения Гермиона принялась расхаживать по комнате кругами, взволнованно сморщив лоб. Главное - не испугать его. Черт возьми, нет. Главное - добраться до него, не повредив ребенку. Не попавшись на глаза волшебникам. Вот что будет действительно трудно. Ну и сбежать от Малфоя тоже нелегко. Ее затею можно было с легкостью назвать сумасшедшей. - Все хорошо. У мамы все под контролем. Она закрыла глаза, прислонившись к стене. Щупальца страха никак не хотели отпускать. Наоборот, все сильнее оплетали беззащитное тело. Мешали дышать. Непонятно откуда взявшаяся злость бушевала внутри. Что-то лопалось, снова восстанавливаясь. Жар разливался по всему телу вместе с болью. Хотелось разодрать себе десна, чтобы они прекратили так саднить. Под ногтями кололо все сильнее и сильнее. Ярость. Она хотела зарычать и наброситься на кого-нибудь. Разорвать на гребаные кусочки. Гермиона ужаснулась от своих же мыслей и снова успокаивающе провела ладонью по животу, который еще совсем не вырос, но все равно излучал невероятное тепло. Вот ее смысл. Она будет бороться за своего будущего ребенка. До смерти. - Все будет хорошо, - шепот плавно перешел в рычание. Настолько злобное, что она сама по началу испугалась. Паника в считанные секунды стала материальной. Она что обращается? Ногти на руках удлинились, и Гермиона непроизвольно вскрикнула, тут же отдернув ладонь от живота. Она обращается. ______________________ Он ненавидел своего отца. Он ненавидел Волан-де-Морта. Он ненавидел всех тех, кто был причастен к смерти Гойла. Как выяснилось, таких было слишком уж дохера. И все для чего? Чтобы предупредить его. Меньше нужно было высовываться. Драко горестно вздохнул, уставившись на пустую бутылку огненного виски, стоявшую около камина. Каждый день новая пустая бутылка. С такими темпами он скоро сопьется. Но, как ни странно, это только радовало. Так он не чувствовал. Эта душащая, всепоглощающая, издевательская пустота появлялась сразу, как только он трезвел. Следовательно, единственным выходом было напиваться. Сейчас рассудок начинал приходить в норму, и Драко сморщился от головной боли. Даже не боли, а просто противного ощущения, от которого можно было избавиться стаканом сливочного пива. Ну, или Огневиски. Просто как вариант. - Мистер Малфой, - домовик, который порядком осмелел после всех наград дарованных ему, деликатно прокашлялся. Драко с нарастающим раздражением сжал пустой бокал. - Миссис Малфой... Он резко оглянулся на эльфа, но тут же осунулся. Миссис Малфой. Грейнджер, блять. Конечно не Нарцисса. Пора уже прекратить вздрагивать при ее имени. Она мертва. -...она обращается. Он поперхнулся кислородом, пораженно уставившись на домовика. Тот весь сжался, уставившись в пол, будто был виноват в том, что Грейнджер оборотень. В том, что сегодня полнолуние. В том, что Драко, черт возьми, забыл дать ей зелье. Драко сглотнул невесть откуда появившийся комок в горле и лихорадочно принялся за поиски палочки. Куда она, блять, могла подеваться, когда так нужна?! - Мистер Малфой... В руках домовика его палочка, на ходу Драко быстро выхватил ее. Черт. Черт! Черт... Лишь бы успеть. Лишь бы она не наделала глупостей. Мерлин, пусть все будет в порядке хотя бы один раз. У него и без этого достаточно проблем. - Грейнджер! Он пораженно замер в дверях, уставившись в карие глаза, наполненные яростью. Не просто яростью, бешенством. Под ложечкой слегка засосало от страха. Он, блять, боялся Грейнджер. Взгляд опустился с ее лица ниже. И это было ужасно. Черт возьми, ему, Пожирателю, который много раз убивал, видел смерть близких, видел как пытали других, стало жутко, когда он увидел это. Милое личико Гермионы с сочетанием волчьего тела. Ужасно. Отвратительно. Просто до тошноты. - Уйди с дороги, Малфой, - прорычала она, оголяя клыки в зверином оскале. Он непроизвольно сделал шаг назад, нащупывая в кармане палочку. Грейнджер когтями полоснула стену рядом с ним, и Драко почувствовал как по позвоночнику лениво пробежали мурашки, а на лбу выступила капля холодного пота. - Грейнджер, давай без глупостей? - как можно спокойнее предложил он, проклиная палочку, которая только что упала на пол. Гермиона дернулась к звуку и злобно сощурилась, увидев палочку. Движение лапой - и та сломана напополам. Грейнджер удовлетворенно оскалилась. Сосредоточься, Малфой. Ты должен что-то сделать. Ты сможешь. Не успел он об этом подумать, как почувствовал у себя на щеке кровь, и только потом медленно подступающую боль. Голова бешено закружилась, и Драко чудом устоял на ногах. Грейнджер в комнате не было. Вот же блядство!Люби меня, когда я уйду, Не думай о том, что мы можем проиграть, Я знаю, мы с легкостью справимся с этим Mushmellow – Hellen