Кровь богов сквозь поколения

Кэлен успела покинуть столовую до того, как Коннор закончил завтракать. Она уже начала понемногу уставать от его общества. Нико в тот день завтракал в лагере, и она знаками показала ему, что хочет с ним потренироваться. Может Нико этого и не осознавал, но учителем он был отличным. Кларисса, конечно, тоже молодец, все-таки она одна из лучших мечников в лагере, но она привыкла обучать полукровок, которые схватывают все налету. А Нико в этом плане был куда терпеливее, наверное, тут многое зависит от темперамента. Прошло всего несколько тренировок, а Кэлен уже обучилась нескольким читерским приемам. Кларисса, заметив, что Кэлен начала делать успехи, отменила индивидуальные занятия и стала тренировать ее со всеми наравне. В конце концов, Кэлен догнала середнячков, и ей этого было достаточно. Тренировка с Нико всегда проходила в одном и том же месте – на небольшой поляне в лесу на краю лагеря. Тут было тихо и никто не мешал. В особенности, Коннор. Нико высвободил свой меч. – Давненько ты не приходил, – сказала Кэлен, поднимая спату. – Всего пять дней. – О, целых пять дней, чуть не умерла от тоски по тебе. Нико замахнулся и ударил, Кэлен отклонила удар своим клинком. Они это уже отрабатывали и теперь вспоминали изученное. Нико говорил, что время на раздумья во время битвы не будет, поэтому все движения должны быть доведены до автоматизма, пусть за тебя думает рука. То же самое говорила и Кларисса, поэтому ее тысячные сеты, как их нарекла Кэлен, были очень полезны. Но одно дело – бить, а другое – понимать, когда бить. Если кто-то на нее нападал, она терялась и не знала, как лучше поступить. Нико показывал разные комбинации ударов, периодически меняя очередность и частенько импровизируя, а Кэлен отбивалась, и это помогало ей учиться правильно и быстро реагировать. Потом они менялись ролями, чтобы она училась и атаковать тоже. – Разве Коннор Стоулл тебя не развлекал? – Только он и спасал меня от одиночества. Это было неправдой – все эти пять дней Кэлен только и делала, что пыталась всеми правдами и неправдами сбежать от новоявленного бойфренда. В лагерь вернулись римские абитуриенты, и теперь ей было у кого прятаться. Один раз даже случился конфуз – Джейсон позволил Кэлен отсидеться у себя в домике и, видимо, об этом забыл. Она сидела на кровати и увлеченно читала историю римского государства под взглядом огромной статуи Зевса, как вдруг в домик ворвались целующиеся и практически срывающие друг с друга одежду Джейсон и Пайпер. Кэлен тактично кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание, и парочка от неожиданности споткнулась и грохнулась на пол. Это было… неловко. – И каково быть его девушкой? Нико набирал темп. Иногда он перегибал палку, словно забывал, что это всего лишь тренировка. Кэлен едва успевала защищаться, но не жаловалась, ведь когда-то нужно начинать повышать сложность. – О, замечательно. Коннор очень внимательный и заботливый. Таких сейчас нечасто встретишь. О да, такой внимательный, что аж тошно. – Неужели ты в него влюбилась? – Так и есть. Я предпочитаю идти вперед, в отличие от тех, кто привык любить одного и того же человека в течение несколько лет, даже зная, что ему ничего не светит. Ох, зря она это сказала, очень зря. Нико разозлился. Его атаки стали стремительней и жестче, а промежутки между ударами – короче. – Какая ты легкомысленная, – наконец сказал он, оттесняя ее к краю поляны. У Кэлен не было ни единого шанса на атаку, все, что она могла делать – только отбиваться, настолько быстро Нико контратаковал. – Что есть, то есть, – ответила она. Наконец, осознав, что она все еще не пропустила ни единого удара даже несмотря на то, что Нико усилил натиск, она почувствовала воодушевление. Но нападал все еще он, а она только защищалась. В какой-то момент она почувствовала, что отступать больше некуда – позади нее стояло дерево. Из-за этого она не сумела вовремя увернуться, и стигийский меч полоснул кисть ее правой руки чуть ниже большого пальца, и от боли Кэлен выронила свою спату. – Что ты делаешь? – крикнула она, осматривая полученную рану. Царапина была небольшая, длиной два-три сантиметра, но уже нехило кровоточила. Нико бросил свой меч на землю, подошел к ней и взял раненную руку в свою. Осмотрев царапину, он прислонил ее к своим губам, слизывая кровь. Она забыла, как дышать. Как завороженная, она смотрела на его кольцо с черепом, потому что не смела взглянуть ему в лицо. Она чувствовала прикосновение его губ на своей коже и пыталась запомнить каждую секунду этого момента, чтобы как-нибудь потом пережить эти ощущения еще раз. Он отпустил ее руку. Кэлен заметила капельку своей крови на его верхней губе и поспешила стереть ее подушечкой большого пальца. Едва сделав это, она помедлила, взглянула в его темные глаза и ощутила, как кровь прилила к вискам. Он смотрел на нее очень пристально, не моргая, словно глядел прямо в душу. Немного пугающе, но ужасно притягательно. Первый шаг сделал он, а она просто отдалась его сильным рукам. Он притянул ее к себе, коснулся губами ее шеи, а она замерла в ожидании, боясь спугнуть. Это были совершенно новые ощущения, и они волной прошлись по ее телу. Медленно Нико поднялся вдоль шеи к подбородку и, наконец, дотронулся губ. Она раскрыла глаза, чтобы поймать его взгляд, ведь она видела столько разных его взглядов, на что был бы похож этот? Она хотела знать, что чувствует он в тот момент, когда ее собственное сердце готово разорваться на части. Но его глаза были закрыты, и она разочарованно закрыла свои, решая с головой отдаться новым ощущениям и позволить ему делать все, что захочется. Но, как и в прошлый раз, Нико первым разорвал поцелуй и отстранился. На его лице стояла игривая усмешка. Он поднял свой меч с земли и убрал в ножны, а потом, как бы невзначай, сказал: – Зачем ты лгала мне, что влюблена в другого, если все еще любишь меня? Нет, она поняла все правильно – Нико действительно смеялся над ней. Она не хотела верить в то, что он мог быть таким жестоким. Что он взял ее хрупкое сердце и со звоном ударил об пол, а потом прошелся по осколкам. Как посмел он поступить так с ней? – Для тебя это что – шутка? – хриплым голосом спросила она. – Ты думаешь, что чувства других – это игра? – Я всего лишь раскрыл твою ложь. – И ты счастлив? Нико засмеялся. Он был похож на безумца. – Навевает воспоминания. Когда я спросил об этом Купидона, он ответил, что любовь не всегда делает тебя счастливым. И знаешь что? – Нико перешел на крик. – Любовь никогда не делала меня счастливым! Она всегда приносила мне лишь страдания! Глаза его горели таким гневом, в них было столько боли, что Кэлен не могла в них смотреть. Но в то же время ее обуревали такие же чувства, и на этот раз она не собиралась держать их в себе. – И раз любовь была так жестока к тебе, ты решил поступить точно так же со мной? – Одна безответная любовь еще ничего не значит. – Да что ты знаешь о моих чувствах? Думаешь, ты один тут такой разнесчастный? – Кэлен была чертовски зла. В ее жизни тоже многое пошло не так. Дурацкий переезд в Нью-Йорк, одноклассники. И до Нико она тоже влюблялась, и всегда безответно. Как мог он думать, что всем остальным в жизни повезло больше, чем ему? Как вообще можно сравнивать чужие судьбы? Ноги Нико стали оплетать растения, призванные силой Деметры. Он достал свой меч и принялся их резать. – Ты всегда был один и вырос таким эгоистом, что теперь считаешь, будто весь мир что-то должен тебе за твои страдания! Ты мстишь людям, которые хотят принять тебя, демонстрируя им свое безразличие. – Кэлен схватила спату и бросилась на Нико. – Как же меня это бесит! Она сражалась с таким остервенением и злостью, что Нико едва за ней поспевал. Ее манера вести бой изменилась. Она ловко парировала удары и отводила их с такой легкостью, словно держала меч с малых лет. Тут и там из земли вылезали растения, оплетавшие ноги Нико, и он понял, что это уже не дружеский спарринг. Кэлен действительно хочет убить его. Он ушел в тень и появился за ее спиной, собираясь вырубить ее рукоятью меча, но она вдруг оттолкнула его ударом ноги в живот. Такого он точно не ожидал. Так могли среагировать лишь полукровки с их гипер-активностью, но никак не смертные. Растения ужасно мешали, он едва успевал резать их своим мечом. Нико пустил пару трещин по земле, и Кэлен была вынуждена отступить. Из земли вырвалось несколько камней, он сделал их острыми и направил прямо в свою соперницу, но она с ловкостью их отбила. Нико показалось, что в тот момент, когда камни приблизились к ней, они замедлили свое движение. Желая подтвердить свою догадку, он поднял из земли еще одну партию камней. Некоторые – за ее спиной. И Кэлен вновь их все отбила, даже те, что он направил в ее слепую зону. Как она могла их видеть? Откуда у нее такая реакция? И как она смогла замедлить их движение? Хорошо, что у нее не было с собой лука – тогда бы его шансы резко упали. Хоть у него еще было много козырей в рукаве, он не хотел их использовать, ведь его целью не было ее убить. Злость его уже отпустила, и сейчас он ясно видел, что перешел черту, которую не должен был переходить. Кэлен пыталась приблизиться к нему, но он не позволял ей, оградив себя сетью земляных трещин. Тогда она взмахнула рукой, и с деревьев, стоявших рядом, посыпались ветки, Нико едва успел переместиться. Порцию заостренных камней, направленных в ее сторону, она превратила в траву. Он заметил, что она выдохлась. Оба замерли в ожидании реакции другого. – Говорили мне братья Стоулл держаться от тебя подальше, – сказала Кэлен, убирая со лба намокшую от пота челку. – Нужно было слушаться старших. – Значит, мы больше не друзья? – Нико постарался произнести это как можно более безразличным тоном, чтобы она не догадалась, что на самом деле он вовсе не хотел ее терять и уже жалел обо всем, что сделал. – Не знаю, – ответила она, убирая спату. Она показала на него указательным пальцем и сказала: – На этот раз я уйду первая. После чего она развернулась и пошла прочь, но не в сторону лагеря, а куда-то вглубь леса. Нико остался стоять на месте, с изумлением наблюдая за тем, как ее фигура исчезает среди листвы. Было даже лучше, что он не пошел за ней. Сейчас, когда кровь немного схлынула с головы и ярость потихоньку ее отпустила, она могла спокойно обдумать все, что случилось. Она не знала, как относиться к Нико и к тому, что он сделал, но то, как поступила она, посчитала правильным. Пусть он не думает, что раз у нее остались к нему чувства, то он может управлять ею. Черта с два она позволит ему играть со своим сердцем. Она не сразу осознала, что слышит вкрадчивый тихий голос. Он словно звучал в ее голове, и когда она его заметила, то не могла вспомнить, как долго он был там. Голос шептал: «Кричи! Ненавидь! Презирай его! Больше! Больше гнева! Больше ненависти!» и Кэлен захотелось прислушаться к нему. Злость, прежде покинувшая ее, вдруг поднялась из глубин с новой силой и затопила ее разум. Женщина в греческом одеянии появилась перед ней, сверкая своими темными глазами. – Как может столь прекрасная богиня покровительствовать таким ужасным вещам? – спросила Кэлен, вспомнив, кто перед ней. – Ты ведь Ата? Богиня кивнула и улыбнулась, явно не планируя отвечать на первый вопрос. – Что ты делаешь в лагере? – Мы не в лагере, – ответила богиня своим приятным грудным голосом. Кэлен оглянулась и поняла, что не заметила, как вышла за границу. – Значит ли это, что ты не можешь войти в лагерь? – Зевс создал этот барьер. И он прогнал меня с Олимпа. – Но ты ведь это заслужила? Лицо богини исказилось в злобной гримасе. Она мгновенно потеряла всю привлекательность, а в голосе послышалось шипение. – Во всем виновата Гера! Она подговорила меня! Обещала вечную славу и признание, и что же вышло? Зевс узнал обо всем и наказал лишь меня! – Но ведь Гера – его жена, она изначально была в более выгодном положении. Кэлен была так зла, что совсем не следила за языком, а ведь терпение у богов короткое: одно неловкое движение – и ты труп. Впрочем, богиня тоже была хороша – глупо было реагировать на откровенную провокацию обычной смертной. Но самообладание быстро вернулось к Ате, и ее лицо приняло прежнюю маску холодной привлекательности. – Гера свое получит, но не в этот раз. Сейчас я хочу отомстить Зевсу. – Хорошо, но причем здесь лагерь? – Дитя Зевса находится в этом лагере. Я дважды посылала на него своих питомцев. Кэлен задумалась об интеллекте Аты. Глупо было насылать монстров на Джейсона, когда он был в лагере. Понятно же, что все полукровки вступят в бой. А уж если твоя цель – сын Зевса, так глупо вдвойне – Джейсон таких монстров рубит на раз. К тому же, он сын Юпитера, а не Зевса, пусть это вроде как один человек, но разница-то есть. И вообще, зачем было использовать такие тупые методы? Хотя, она же богиня помутнения рассудка. Если присмотреться, Ата была похожа на сумасшедшую – у нее был совершенно безумный взгляд, и это вызывало некоторый диссонанс с ее прелестной внешностью. – Когда ты отправила Калидонского вепря в лагерь, Джейсона там не было. Он пришел позже. – Вепрь должен был напасть, когда Джейсон Грейс останется один, но сын Аида все испортил – вепрь появился во время обеда. Тогда я дала подсказку Нико ди Анджело – Гавайи, где я бы смогла сама расправиться с сыном Зевса, но вот незадача – мерзкие полукровки снова дали ему уйти! И тогда я позвала его в свое логово, напустила камнепад, но он почему-то вновь успешно его избежал. Вот уж действительно – почему? Ата ведь придумала такой гениальный план, как он мог не сработать! А теперь серьезно: если бы Кэлен планировала убийство, то она бы выбрала более подходящего кандидата на роль киллера. – Тогда почему ты просто не приказала Нико напасть на Джейсона? – О нет, я хотела сделать все своими руками. Стоп. Что? Своими руками? Да ты только и делала, что манипулировала своими монстрами! Было бы больше толку, если бы ты подняла свой зад и сама пришла к Джейсону с мечом в руках. – К тому же старина Аид ни в чем не виноват, – продолжила Ата. – Мы с ним даже несколько похожи – оба изгнаны с Олимпа. – И так ты отплатила Аиду? Захватила его сына? – У меня не было особого выбора – Нико ди Анджело оказался легкой добычей. Я могу поставить свою метку не каждому, лишь тому, кто греет злость в своем сердце. – Раз уж Нико был твоим шпионом, то почему ты пыталась убить его на том острове? Ведь твоей целью был Джейсон. – Я не всегда могу контролировать своих питомцев. К тому же я была несколько увлечена нападением на сына Зевса, а что в это время происходило с другими, меня не интересовало. С каждой минутой богиня все больше раздражала Кэлен. – Почему ты приказала Нико убить меня? – Все просто – в тебе тоже течет кровь Зевса. Кэлен почувствовала, как мурашки побежали по ее телу. Интересно, далеко ли граница лагеря? Успеет ли она добежать до барьера до того, как богиня убьет ее? Не то, чтобы она сильно боялась этой безумной женщины, но… ладно, она боялась. Все-таки она богиня. К тому же, мало кому удавалось напустить на лагерь монстров. А у Аты получилось. Значит, иногда котелок ее варит вполне сносно. – Знаешь, во мне не так уж много крови Зевса, так что вряд ли он расстроится, если я умру. – Не бойся, моя дорогая, – слащаво пропела Ата. – Я не собираюсь тебя убивать, ведь на тебе моя метка. Кэлен похолодела. Внезапная догадка поразила ее. – Нет… слишком просто, чтобы быть правдой! Богиня развела руками, продолжая гнусно улыбаться. Кэлен ужасно хотела стереть эту улыбочку с ее лица. – Сила метки напрямую зависит от величины злобы в сердце, и в последние несколько недель сердце сына Аида стало оттаивать. Метка перешла к тебе от прикосновения лишь потому, что нашла более темное сердце. А, ну отлично. Нико у нас стал ангелочком (не зря же у него фамилия ди Анджело), а Кэлен – злобной фурией. И она понимала, почему это произошло. Злость копилась в ее сердце давно, задолго до того, как она попала в лагерь. Злость, которую она не могла выплеснуть. Когда она осознала, что именно прятала в глубине своей души, ей стало вдруг так стыдно и противно от самой себя. Она хотела пойти и помыть свою душу с мочалкой и мылом. Но что-то не давало ей освобождения. Темные глаза Аты горели огнем. Огнем безумия. – На этот раз я не сделаю ту же ошибку, что совершила с сыном Аида. Я буду полностью контролировать тебя, и тогда, когда придет время, умрешь и ты, и Джейсон Грейс. Кэлен приказала себе сопротивляться, но в ту же секунду ее сознание было сломлено, и о том, что происходило далее, она уже не помнила.