В темноте

Флэш уже полчаса метался по всему полутемному дому в поисках пропажи. Было еще очень рано – самые темные предрассветные часы, но жена орка-некроманта была светлой эльфийкой, и за долгие годы он привык вставать в лучах последней рассветной звезды. - Эланор! – заревел Флэш. – Эланор! Где мой тотем Марабучи? - Посмотри в кладовке на третьей полке, милый, - отозвалась ласковым журчащим голосом его жена, - около сушеных голов Куримасикиароу. - Какой идиот мог переставить Марабучи к головам Куримасикиароу?! – взвыл орк. - Ты, милый, - рассмеялась эльфийка, как будто зазвенели серебряные колокольчики, - ты сказал, что с амулетами Чешуйчатых островов тотем Марабучи создает помехи. Флэш слегка обиженно засопел, а Эланор выплыла из кухни, держа в руках огромное блюдо с шоколадным тортом, собираясь поставить его остывать на подоконник. Глядя на хмурое лицо орка, эльфийка снова рассмеялась, и ее муж, конечно, тут же растаял. Нужно совсем не иметь сердца, чтобы устоять перед чарами Светлого Народа, а Флэша назвать бессердечным было нельзя. - Эланор! – завопил он из кладовки. – Эланор! Она пропала! - Что пропало, дорогой? - Куррача. Она пропала! - Она не могла пропасть, дорогой. Она - нежить, которая оживает лишь в дополнительный день високосного года, пришедшийся на полное лунное и солнечное затмение – а такой будет только через 638 лет. Ты куда-нибудь сам засунул Куррачу, родной. Из кладовки слышались приглушенные ругательства Флэша, проводившего сложные розыски. Эланор с беспокойством смотрела на торт, ей казалось, что она что-то забыла. - Дорогой, ты слышал об убийстве, что произошло в городе Асиро? Это очень странно. - И не говори, Эланор, сам не понимаю, куда могла исчезнуть Куррача? – пропажа чучела нежити явно беспокоило орка больше убийства. - Тебе не кажется, что на такую жестокость способны только дроу? - Что за чушь, родная? Зачем темным эльфам воровать мою Куррачу? Произнеся последнюю фразу, Флэш выскочил из кладовки и, совершив мгновенный пируэт, успел захлопнуть дверь за мгновенье до того, как страшное громыхание возвестило о том, что накренившаяся груда всякой всячины, брошенной прямо на полу, все же рухнула. - Придется там все же прибраться, - грустно возвестил некромант. – Когда-нибудь на днях. Нет ее нигде, моей Куррачи! Что за ужасный день! - Не расстраивайся, дорогой, - лицо эльфийки прояснилось – она вспомнила, что не посыпала торт марципановой крошкой и взяла блюдо с подоконника, чтобы унести назад на кухню. – Дела обязательно пойдут лучше – ведь еще и солнце не успело взойти. Флэш окинул фигуру жены восхищенным взглядом – много десятков лет они уже женаты, вырастили двоих детей и даже имеют взрослых внуков, а он по-прежнему влюблен в нее как мальчишка, как в тот день, когда впервые орком-одиночкой, забредя в Леса Светлого Народа, увидел прекрасную принцессу, кружащуюся в лучах солнца, пробивающихся сквозь листву. Никто и представить не мог, что она – прекраснейшая дочь своего народа – выберет такого как он, но ведь выбрала же. В дверь постучали, и некромант пошел открывать, недоумевая, кого это принесло в такую рань. Он откинул засов и застыл неподвижным памятником. На пороге, сложив руки на груди и опустив голову, стоял темный эльф. - Пожалуйста… - тихо сказал он на языке дроу. – Мне нужна помощь. За спиной Флэша раздался грохот. Это прекрасная Эланор уронила на пол блюдо с тортом, увидев раннего гостя. - Видишь, насколько лучше пошли дела, - не оборачиваясь, сказал жене орк, - а ведь еще и солнце не успело взойти! Продолжение следует...