План Мориарти

      Шерлок был занят сложным экспериментом. Еще одна капля раствора, и у него появилось бы предположение, какое именно вещество послужило причиной смерти в расследуемом им деле, как вдруг глухой звук падения на пол чего-то тяжелого отвлек его. — Осторожнее! Или я перестреляю вас в алфавитном порядке! А тебя я придушу, если он расколется! — донесся до него резкий голос Джима.       Любопытство − это все-таки порок, и Шерлок, бросив всё, стремительным шагом отправился посмотреть, что же происходит.       Мориарти даже не заметил его появления в коридоре. Он был полностью поглощен наблюдением за тем, как два грузчика вносят в комнату внушительных размеров картину. Сразу было заметно, что интерес Джима к ней просто зашкаливает. Идеальный кремовый пиджак пересекали две полосы пыли, и он даже не пытался ее стряхнуть. И это тот, у кого могла начаться истерика из-за пятнышка на ботинке.       Холмс с первого взгляда понял, что картина не вписывается в интерьер квартиры, также он знал, что криминальный гений не увлекается коллекционированием и не вкладывает деньги в искусство. Зачем тогда она понадобилась Джиму — загадка, которая тут же заняла мозг детектива. Он шагнул к полотну и провел рукой по тускло-золотистой раме, ощущая, как пыль, застрявшая в рельефном рисунке, пачкает пальцы. — Не трогай! — рявкнул Мориарти, немедленно переключая все внимание на супруга. Холмс подчеркнуто медленно убрал руку и отступил, вглядываясь в почти черное изображение. Краски потемнели от времени, но пейзаж − извилистая река, протекающая по зеленой лощине, − был все еще четко различим. На первый взгляд, картине было около ста лет. — Подделка, — внезапно и безапелляционно заявил детектив. — Не может быть! Ты же ничего не понимаешь в искусстве! — гневно парировал Джим. — Зато я понимаю в эрозии почв. Здесь изображена река на юге Франции, которая берет свое начало в горах, а значит, несет большое количество обломков породы. За сто лет ландшафт должен был сильно измениться. Телефон, — детектив протянул руку Мориарти, зная, что у того при себе всегда последнее слово техники. — А твой где? — недовольно поморщился тот, уже зная ответ. — Наверху, — Холмс нетерпеливо дернул рукой. — Давай уже! — Мои вещи для тебя всегда лучше, чем свои, — проворчал Джим, отдавая смартфон. Пока Шерлок набирал в интернете название реки, фоном у него прошла мысль, что ноутбук Мориарти так и остался в лаборатории. Холмс еще утром утащил его из гостиной, использовав как записную книжку для внезапно посетившей мысли, и планировал вернуть, но сейчас было уже время обеда, а ноутбук был все там же. Детектив нашел изображение достаточно хорошего качества и ткнул в лицо Джима со словами: — Так я и думал. — Что? — тот пожал плечами. — Современный пейзаж совпадает с видом на картине, а не должен. Сто лет назад это место выглядело совершенно по-другому. Шерлок состроил притворную гримасу сожаления. — Сочувствую. Ты просто поддался безумию, охватившему Лондон в последнее время, − наставническим тоном добавил он, желая добить Джима. — Как же произошло, что твой гениальный ум допустил такой банальный просчет? Мориарти со всего маху пнул картину, так что грузчики пошатнулись и не удержали ее. Она с грохотом упала на пол. В центре появилась уродливая вмятина, окруженная паутинкой трещин. — Пошли вон! — взвизгнул Джим, сжимая кулаки. Рабочие быстро направились к дверям. — И ее заберите.       Он ткнул пальцем в картину, которая еще минуту назад была так дорога ему. Не дожидаясь, пока унесут поддельный шедевр, Мориарти побежал вверх по ступенькам, намеренно больно задевая Шерлока плечом, чтобы отомстить за издевательский тон. Холмс попытался в этот момент вернуть ему телефон, тот выхватил его из протянутой руки и, не глядя, швырнул назад, точно попадая в дверь, которая только что так удачно была закрыта быстро ретировавшимися грузчиками. — А Ницше тоже выбросишь? — вслед ему крикнул детектив, заметив бюст на тумбочке.       Внутри Холмса все ликовало, такие моменты он просто обожал: возможность показать свое превосходство над умом криминального гения, заметить то, что тот упустил. Такая победа совсем не чета победам над умами среднестатистических людей. Он, почти вальсируя, приблизился к бюсту Ницше, который безразлично смотрел на него глазами из холодного мрамора. Шерлок никогда не понимал страсти Джима беседовать с умершими философами. Хотя, с другой стороны, они были не хуже и не лучше черепа. — Хм! Сократа теперь ждет помойка, — произнес вслух он свой вывод, разглядывая вблизи ничем не примечательную копию с работы Макса Клингера. Бюст именно этого философа сейчас стоял в личной ванной Мориарти. Его личной она стала по причине того, что Шерлок не воспринимал это пафосное помещение с мраморными черными полами и канделябрами, как место, где можно просто принять душ. Он довольно ехидно высказался о ней Джиму: «Меня здесь тянет поклоняться богам, а мыться в храме − это святотатство». Мориарти сначала взорвался и даже предпринял попытку придушить Шерлока за его слова, но из-за небольшого роста стычка была им проиграна, и с заломленной назад рукой он согласился, что детективу нужна своя душевая. Она была сделана возле лаборатории.       Джим явно посчитал картину удачной покупкой, раз решил это обсудить ни много ни мало, а с самим создателем гипотезы о сверхчеловеке. Мнение Мориарти о себе явно поднялось до небывалых высот из-за этого события. Впрочем, несмотря на ошибку, Шерлок был с ним согласен: назвать Джима обычным смертным ни у кого язык бы не повернулся. Так что, по мнению Холмса, Ницше действительно смотрелся более уместно в личном храме криминального гения, чем Сократ. Больше в коридоре не было ничего интересного, и Шерлок устремился вслед за Мориарти, чтобы продолжить свой триумф, прихватив при этом свежую газету, которую обнаружил на тумбочке рядом с бюстом.       Он нашел его в гостиной. Тот расположился в кресле, откинув голову на спинку, пустой взгляд был устремлен в потолок. Детектив устроился рядом на подставке для ног и небрежно бросил газету супругу на колени. Она была им предусмотрительно открыта на нужном месте. Целый разворот занимало фото пожилой элегантной дамы, сидящей на диване. Задним фоном служила стена, увешенная картинами. — Сенсация: Миссис Честертон купила подлинник Гогена на блошином рынке. Жители города бросились скупать картины, — процитировал он заголовок и не преминул добавить шпильку от себя. — И еще одна сенсация: криминальный гений тоже поддался массовому психозу. — Перестань, — сквозь зубы процедил Джим, одним движением смахнув газету на пол. Но Холмс уже не мог остановиться и начал свою лекцию. — Поддельные картины встречаются даже на известных аукционах, больше половины полотен в известных коллекциях − тоже подделки. Купить что-то стоящее − шанс один из тысячи. Именно появление на рынке таких коллекционеров, как ты, провоцирует еще больший выпуск поддельных картин. В 1965 году выяснилось, что портрет графа Веллингтона в Лондонской национальной галерее, приписываемый Гойе, — обыкновенная подделка, а в 1976-м — что в музее Корнеля хранятся подделки Коро. За всю свою жизнь Коро написал примерно 600 картин, но только на американском рынке их три тысячи. Раздался звонок в дверь, но Шерлок не обратил на это никакого внимания и продолжал: — В музее Метрополитен из 66 предметов утвари 8-тысячелетней давности, привезенных с раскопок в Турции, только восемнадцать действительно древние. — Ты мне еще расскажи историю, как Микеланджело всучил клиенту свою статую как античную! Лучше иди и открой дверь! — зло прервал его Мориарти. Он вскочил и выбежал из комнаты, Шерлок даже знал, куда он направится. «В свою любимую ванную. Как предсказуемо» — с сарказмом подумал детектив и пошел открывать.       Джим действительно направился в ванную. Он расслабленно положил руку на голову старого друга, злобно-расстроенное выражение лица сменилось довольной улыбкой. — Итак, Сократ, ты покидаешь меня. Началась игра, достойная бога!