Open up again, I believe in second chances Please let me in, I believe in second chances I won't break you, I will not let you down Open up again, I believe in second chances Откройся мне снова, я верю во вторые шансы. Прошу, впусти меня, я верю во вторые шансы. Я не обижу тебя, я не подведу тебя. Откройся мне снова, я верю во вторые шансы. Imagine Dragons — Second Chances
Люси думает, что в ее жизни все идет наперекосяк, потому что она рано лишилась матери. Недостаток внимания и все такое. Люси не рассматривает вариант того, что она просто-напросто законченная эгоистка. Отец Джерара выставляет ее за дверь за секунду до того, как мать Эрзы начинает что-то кричать. Люси не вслушивается — ей наплевать. Ее отец изначально был в курсе ее ориентации, и ему было неважно, с кем спит дочь, поэтому Хартфилия искренне не может понять, по какому поводу здесь можно устроить скандал. Люси кажется, что она пришла сюда помириться с Эрзой, но делает все неправильно, как и обычно. Хартфилия кажется девушкой, которая знает, что делает. На самом деле она еще более потерянная, чем те, кто ее окружает. Люси усмехается собственным мыслям — ей нравится идеология саморазрушения. Она достает новенькую пачку сигарет из сумки и закуривает. Люси не курит, если ситуация не критическая. Она считает, что это вредит здоровью, а здоровье для Хартфилии важно. Люси идет, бездумно петляя по улицам. Ей кажется, что направление она выбирает случайно, пока она не оказывается перед кафе, в котором подрабатывает Нацу. Кажется, сегодня его смена. Люси нечего терять. Если честно, что могла, она уже успела потерять. Облажалась, как только могла, так смысл останавливаться? Она толкает дверь кафе и едва ли сдерживает улыбку, потому что Нацу махает ей рукой, сразу же замечая. — Давно не виделись, — кивает парень, подавая Хартфилии меню. Люси открывает его, но смотрит только на парня. — Точно, — кивает блондинка. — Мне нужно было кое-что решить. — У всех свои дела, — пожимает плечами Драгнил. — Как Эрза? — Мы расстались, — Люси отводит взгляд, задумываясь точно не о неудачном недоразрыве. — Оу, извини, — Нацу чувствует себя неловко и хочет побыстрее уйти, потому что ему не нравятся подобные темы. — Ничего, все давно шло к этому, — пожимает плечами Хартфилия. — Так, ты будешь заказывать? — меняет тему Драгнил, выжидающе смотря на девушку и вертя между пальцев ручку. — Да, конечно. Но сначала… — Люси мнется, будто у нее остается выбор. Нет, конечно, выбор есть всегда, но Хартфилия знает, какое решение она примет в итоге. — Что ты делаешь завтра вечером? — А у тебя есть предложения?***
— Как ты могла так поступить?! — Эрза даже не может ответить. Она просто захлебывается собственными слезами. — Я не могу ничего сделать с тем, что мне нравятся девушки, — выдавливает из себя Скарлетт, старательно не отводя взгляд. Ей кажется, что сейчас она может проиграть все. Свою жизнь, свои мысли, саму себя, если только перестанет смотреть. — Мне все равно, какая у тебя ориентация! Ты моя дочь, так или иначе, — мать Эрзы возмущенно хмурится. — Но то, как ты поступила с Джераром! То, что ты просто-напросто не доверилась мне, а вовлекла бедного мальчика в такое вранье! Не удивлюсь, если это придумала Люси! — Поэтому я и не говорила, что она моя девушка! — огрызается Эрза. — Она была бы виновата для тебя во всех смертных грехах! Ты бы просто заставила ее расстаться со мной! А пока она была девушкой Джерара, ты ее не трогала! — Я бы не трогала ее, даже если бы знала правду! Если мне не нравится человек, то это не значит, что я буду препятствовать его отношениям с моей дочерью, если буду видеть, что это действительно важно для них обоих, — Скарлетт-старшая раздраженно выдыхает. — В любом случае, твое вранье и то, как ты использовала своего брата, лишь доказывают то, что я была недостаточно внимательна, воспитывая тебя. Впрочем, никогда не поздно попытаться все исправить. Ты переведешься на заочное обучение, чтобы не видеться с этой вертихвосткой и будешь подрабатывать. А Джерара, вероятно, мы отправим в закрытый интернат. Так он не будет поддаваться твоему влиянию. — Что? .. — пыл Скарлетт мгновенно иссякает. Она застывает, переваривая информацию. Эрза точно может справиться с заочным обучением, но если родители так поступят с Джераром… Это будет полностью ее вина, и это будет абсолютно неправильно. — Вы не можете! — Можем, милая, — пожимает плечами женщина. — Можем, потому что ты не оставляешь нам другого выбора. Эрза чувствует, как к горлу снова подступают слезы. Она даже не думает о том, чтобы дойти до своей комнаты. Скарлетт плачет так долго, как может, и никто не пытается успокоить ее. Мать, вероятно, все еще зла, а Джерар и отец, скорее всего, разговаривают друг с другом на втором этаже. Как ни странно, несмотря на то, что именно Джерар был причиной того, что сейчас происходит, Эрза не считает его виноватым. Нет, она винит себя. Скарлетт буквально ненавидит себя за то, что сделала. Она вдруг понимает, насколько больно чувствовать себя использованным и насколько это все было подло с ее стороны. Она врала своей матери и заставляла делать то же самое Джерара, просто потому что ей страшно, а потом она и вовсе переспала с ним и заявила, что это ничего не значит. Черт, это было ужасно. Эрза всегда считала себя хорошим человеком, но сейчас она понимает, насколько она отвратительна. — Хэй, — мягкое прикосновение к плечу будит Скарлетт. Она и не замечает, как заснула. — Тебе лучше уйти к себе. — Да, конечно, — бормочет Эрза. Она все еще чувствует себя измученной и готовой проспать целый век, а ненависть к себе так и не улеглась. — Осторожней, — выдыхает Джерар, подхватывая Скарлетт, когда она неловко оступается, вставая. Эрза чувствует, как краснеет, и моментально отстраняется. Джерар понимает этот жест по-своему. — Ты все еще злишься? — Я? — Скарлетт удивленно смотрит на парня, который, кажется, абсолютно серьезен. – Нет, конечно, я не злюсь. Это моя вина. Ты сделал для меня очень много, а я поступала действительно ужасно… — Любовь делает людей слепыми, — тянет Джерар, явно расслабившись, когда Эрза сказала, что она не злится. — С каждым могло случиться. — Не говори так, — качает головой Эрза. — Я ужасна. Из-за меня тебе придется уехать. — Ну, это еще не решено окончательно, — пожимает плечами Фернандес, выглядя абсолютно беззаботным. Эрзе кажется, что это все слишком напускное, чтобы поверить. — Может быть, я и останусь. А если нет, то черт с ним. Не думаю, что кто-то здесь будет скучать. — Я… — Эрза хочет сказать «я буду», но она понимает, что это только все усложнит. Она останавливается и смотрит на ковер, думая о том, что однотонные ковры — дрянь. Лучше бы на их ковре был рисунок. — Я думаю, что они не сделают этого. Ты ведь не виноват. — Поэтому они и могут посчитать, что мне лучше быть подальше от места, где будет напряженная атмосфера, — нахмурился Джерар. — В любом случае, я не хочу разговаривать об этом сейчас. Мне все равно, что со мной будет, потому что я начал все это сегодня и чувствую себя виноватым. Думаю, я заслужил того, чтобы меня сослали. — Нет, никто не заслуживает подобного! .. — вновь распалилась Эрза, будто уже и не чувствуя себя разбитой, но Фернандес лишь покачал головой и, поднявшись, вышел из комнаты, оставляя Скарлетт в одиночестве.***
После визита Джерара Грей чувствует, что его настроение значительно улучшилось. Он действительно не помнит ничего с прошедшей ночи, но предчувствует, что фингалу под его глазу предшествует действительно потрясающая история. Фуллбастер пытается позвонить Джувии, но ее телефон отключен, а автоответчик уже переполнен. Это заставляет Грея волноваться, то ли за Локсар, то ли за самого себя. Он не уверен, что Джувия не сбежит, не оставит его снова одного с ворохом вопросов и недопониманий. — У тебя похмелье или ты просто опять делаешь вид, что ненавидишь весь мир? — уточняет Ур, когда Грей заходит на кухню. Она сидит на стуле и красится. Фуллбастер не спрашивает, какого черта она делает это на кухне, потому что это действительно не то, что он хотел бы знать. — Похмелье, — отвечает парень. Ему действительно сейчас есть о чем подумать, поэтому он не пререкается с Уртир. Она удивленно смотрит на него, пораженная тем, что Грей ответил без колкостей, а потом все же возвращается к макияжу. — Возьми таблетки у меня в тумбочке, — доверительно произносит Уртир, моментально реагируя на нормальный ответ. — Мамы вчера не было дома. Она не знает, во сколько ты вернулся. Я не скажу ей. — А во сколько я вернулся? — уточняет Грей на полном серьезе, потому что он не помнит даже этого. — Рано утром. В начале шестого, кажется, — задумчиво тянет его сестра, откладывая, наконец, косметичку. — С тобой еще была девушка, но она не задержалась. Ушла сразу же, как я открыла дверь. — Девушка? — переспросил Фуллбастер, надеясь на хоть какие-нибудь пояснения, потому что девушек, в конце концов, в их городе предостаточно, чтобы Грей пришел домой с кем угодно, но не с Джувией. — Да, синеволосая, в черном платье, на ноге татуировка, — подтвердила Ур, а Грей испытал облегчение. Теперь у него была призрачная гарантия на то, что Локсар не бросит его. — Ты знаешь ее? — Да, — кивает Грей, не вдаваясь в подробности. — Вы встречаетесь? — девушка все равно напирает, будто вопросы — смысл ее жизни, но Фуллбастер действительно привык к этому за все годы, что живет с Ур под одной крышей. — Нет, — отвечает Грей и уходит прежде, чем сестра успевает придумать еще один вопрос. Спустя полчаса Уртир кричит, что она ушла, а после этого сразу же хлопает входная дверь. Грей все еще не может связаться с Джувией, и это начинает его раздражать, но ночь на ногах и таблетки Ур все же дают о себе знать — парня клонит в сон. — Кто бы ты ни был, сгинь, — бурчит Грей буквально спустя десять минут, потому что кому-то нужно позвонить ему именно в этот момент. — Ох, значит, ты все еще отходишь, — Фуллбастер напрягается, услышав этот голос, и сон мгновенно исчезает. — Мне жаль, что я помешала тебе. — Нет, все в порядке, — отвечает парень. — Где ты? Почему ты звонишь только сейчас? — Я обещала позвонить тебе вечером, помнишь? — Джувия, кажется, улыбается, а Грей ни черта не помнит. — Ладно, это неважно. Как ты? — В норме, — Фуллбастер смотрит на себя в зеркало и понимает, что он совсем далек от нормы, но он рад, что Локсар хотя бы позвонила. — Ты расскажешь мне, что произошло прошлой ночью? — Ты снова ничего не помнишь? — девушке явно было весело, а вот Грея начинало напрягать то, что всегда именно он оказывается тем, кто ничего не помнит. Фуллбастер напряженно молчал, обдумывая, что ответить. — Это неудивительно, на самом деле, — Локсар понимает это по-своему и продолжает говорить. — Вчера было весело. Думаю, нам нужно поговорить лично. Не только из-за того, что ты ничего не помнишь, но и нам есть что обсудить. — Мы можем встретиться у меня дома? Я не хочу выходить на улицу прямо сейчас. Мне и без этого плохо, — Грей спрашивает, надеясь, что Локсар ему не откажет, хоть и уверен, что так и будет. — Да, без проблем, — мгновенно отвечает Джувия, и Фуллбастеру кажется, что сегодня все боги, которых он когда-либо знал, на его стороне. — Я недалеко, буду минут через двадцать. Когда Джувия приходит, у нее вид человека, который точно не посещал никакие ночные клубы, как минимум, четыре года. Она бодра, свежа и в прекрасном настроении. Грей невольно ей завидует. Они обмениваются дежурными фразами, прежде чем пройти в комнату Грея. Джувия не без интереса оглядывается вокруг и, кажется, вовсе не собирается начинать говорить. — И что было вчера? — спрашивает, наконец, Фуллбастер, не растрачиваясь на предисловия. Джувия оборачивается и выглядит почти удивленной, однако ее лицо почти мгновенно разглаживается, выражая спокойствие. — Вчера было много чего, — тянет девушка, будто не зная, с чего начать. — Мы здорово оторвались в «Пороке», а потом ушли на причалы. Ты сказал, что хочешь показать мне что-то, но вместо этого мы чуть не упали в воду. И ты врезался в какой-то ящик. Из-за этого у тебя синяк. И еще ты сказал, что хочешь, чтобы это не было последним нашим вечером. — И что ты ответила? — Грей замирает, будто чувствуя, что все слова, кроме последнего предложения, незначительны. — Что я спрошу тебя об этом завтра, когда ты протрезвеешь и сможешь мыслить нормально, — смущенно улыбается Локсар, закусывая губу. — И теперь я спрашиваю тебя. Ты все еще уверен в том, что хочешь, чтобы мы существовали? Грей молчит, и ему кажется, что тишину можно задеть плечом. Она, вероятно, зазвенит из-за этого. Он просто не может сказать ничего, что достаточно ясно выразит его мысли. — Господи, я уверен в этом больше, чем вчера, — улыбается, наконец, Фуллбастер, притягивая к себе Джувию. — Я хочу, что бы мы были вместе, а не просто существовали. Локсар счастливо смеется и позволяет себя поцеловать. Кажется, в их жизнях есть что-то, что может идти правильно.