Безотчетный инстинкт

Полгода назад. Июль. Встреча однокурсников проходила на ура. Вино, коньяк, ликер лились рекой, а в душном ресторанчике, снятом на весь вечер, начинали появляться целующиеся парочки. Саёко, девушка, пришедшая вместе с Манабу, застенчиво поцеловала его в щеку, неловко, будто стесняясь. Это было своеобразным ритуалом, подтверждающим статус парня, как «занятого». Чего, собственно, Манабу и добивался. Вскоре они с девушкой молча покинули компанию и вышли на улицу ещё до наступления темноты. На вечеринке их всё равно никто особо не замечал, потому не пришлось придумывать никаких отговорок или сообщать о своем уходе. Время они провели отлично, тем более, как думал Манабу, никто завтра ничего толком не вспомнит: большинство выпивших будут всё утро мучиться похмельем. На самом деле, Саёко не была девушкой Манабу, просто вызвалась пойти с другом на встречу – их связывали только рабочие отношения, а также их общая тайна. - Думаю, достаточно,- девушка пригладила свои светлые волосы и вытащила из кармана длинного серого кардигана спутанные наушники. - Мне уже пора домой. А ты завтра, как и обещал, отрабатываешь за меня смену. Манабу кивнул, думая о том, что он вовсе не против такого расклада, да и лишняя подработка на выходных ему не помешала бы. На улице царило лето, вот-вот у школьников должны были начаться каникулы. Район, где находился ресторан, был достаточно оживлённым и шумным, но зеленых насаждений здесь практически не наблюдалось. С улыбкой кивнув Саёко, Манабу предложил проводить её до метро, но та равнодушно отказалась. - Знаешь, ты второй парень, которого я целовала в своей жизни. Первый был редкостным мудаком, - капризным голосом пожаловалась девушка, подняв взгляд на немного рассеянного Манабу. - Вот почему не все такие, как ты? - Может, потому что я – гей? – веселым голосом откликнулся на это Манабу. Они стояли за дверями ресторана, так что их вряд ли кто-то мог услышать. Однокурсники уже напились, тогда как до ночи оставалось ещё гулять и гулять. А пока светило закатное солнце, больше похожее на глазунью, далеко на горизонте небо начинало темнеть, а в ушах стоял вечерний стрекот цикад. Саёко в ответ сначала поджала губы, потом порывисто вздохнула, и по её реакции Манабу понял, что девушке хочется курить. - Ты думаешь, я глупо выгляжу, раз отдала предпочтение девушкам после первого неудачного раза с парнем? - Я ничего не думаю, это твоё право – выбирать, кого любить. Слабо улыбнувшись, девушка опустила руку в карман и действительно достала сигарету, а затем зашагала по тротуару, бросив на прощание жмурящемуся от солнца Манабу: - Ладно, мне пора. Надеюсь, моя принцесса там без меня дом не спалила. Спустя пару минут после того, как Саёко исчезла за поворотом, Манабу вдруг заметил движение справа от себя. Казуки с перепоя выглядел похуже зомби из фильмов. Рыжеватые волосы были всклокочены, лицо побледнело, и даже шикарный пиджак слегка испачкался. У Манабу закралось подозрение, что незадолго до этого его стошнило. Однако все это не мешало Казуки стоять с удивленно открытым ртом и хлопать ресницами, явно не понимая, как он так долго не подозревал, что его друг нетрадиционной ориентации. А ведь дружили они ещё со школы, и открытие стало для Казуки настоящим шоком. - Ты… серьезно, что ли… гей? – однокурсник расплылся в какой-то нехорошей улыбке, отчего его лицо стало похоже на жуткую гримасу. А Манабу с досадой осознал, что теперь его тайну будут знать все их общие знакомые. Настоящее время. Конец декабря. Казуки то и дело касался пальцами ноющих висков, пока мужественно выстаивал очередь в аптеке. В голове у него всё смешалось, мысли текли лениво и, казалось, причиняли ещё большую боль. Очередная пьянка в клубе прошла для него, как обычно, весело, разве что лекарствами парень запастись забыл. Потому теперь и простаивал в аптеке, находившейся на первом этаже его дома, мучаясь с похмелья и глядя, как молодой и симпатичный сокурсник за кассой вежливо советует старушке, что лучше помогает от давления. Манабу жил неподалеку от своего места работы, потому они с Казуки имели возможность постоянно куда-то выходить вдвоем или, наоборот, сидеть у кого-то из них дома. Зачастую они просто выпивали, смотрели фильмы или же играли в игры. С тех пор, как Казуки узнал о нетрадиционной ориентации друга, подколы сыпались постоянно. Устало пожимая плечами, Манабу игнорировал это, зная, что его друг просто не умеет держать язык за зубами. К тому же, Казуки даже не подозревал, что сам тайно являлся объектом страстного вожделения Манабу. Не так давно парень поймал себя на мысли, что откровенно хочет однокурсника - его со страшной силой тянуло к жизнерадостному Казуки. - Десять пачек аспирина, пожалуйста, - Манабу профессиональным взглядом оценил, насколько другу плохо и, нахмурившись, забрал протянутые деньги. Через минуту он выложил на прилавок перед Казуки таблетки. - Куда тебе столько? Ты бы поменьше налегал на алкоголь. – Заботливо, но с укоризной покачал головой Манабу, но его друг лишь отмахнулся на это, мол, ерунда. Этого Манабу и ожидал от такого разгильдяя, как Казуки. Парень вырос в небедной семье, да и сейчас жил один на деньги, заработанные в конторе отца, так что его будущее было обеспечено. Но Манабу верил, что Казуки не совсем испорченный, пусть тот и шлялся слишком часто по клубам. Несмотря на это, Казуки был неглуп и часто мог помочь делом или советом. - Уууу, как же херово, - пожаловался он, пряча свою покупку в сумку. - Но ладно, надо ещё в офис заглянуть после обеда. Так что увидимся, Набу. Распрощавшись с однокурсником, Манабу тяжко вздохнул и вновь приступил к своей работе. День обещал быть тяжелым. По соседству с аптекой находился магазин игрушек с запоминающимся названием «Тигра». Манабу нечасто делал перекуры, всё-таки клиентов всегда было много, но в те редкие минуты, когда он выходил постоять на крыльцо и подымить, то сталкивался с продавцом игрушек. Так как магазины располагались вплотную, и лестница вела на одно – их общее – крыльцо, при встрече Шинджи Амано постоянно заводил с Манабу веселый, непринужденный разговор, иногда угощал сигаретами или сэндвичами, которые готовил сам. Амано учился с Манабу и Казуки на одном потоке и даже присутствовал на той памятной вечеринке полгода назад, хотя Манабу его тогда толком и не видел. Шинджи был старше их обоих на пять лет, а всё потому, что пришел доучиваться в университет через какое-то время после того, как бросил учебу. Манабу никогда особо не интересовался, что же там за история приключилась с ним, справедливо считая, что не стоит совать свой нос в чужие дела, а Тора, видимо, не считал нужным делиться. Встретив Амано впервые и поначалу удивившись такому скоплению людей, учившихся вместе, Манабу вскоре бросил думать об этом и занимался своими прямыми обязанностями. …Едва стрелка часов миновала полдень, Манабу шумно выдохнул, радуясь небольшой передышке. Он потянулся всем телом и, подойдя к двери аптеки, сменил табличку с «открыто» на «закрыто». На самом деле, Манабу жутко уставал даже больше от нытья покупателей, чем от их количества. Второй нелюбимой особенностью работы были дети посетительниц, которые бегали по всему помещению, визжали и капризничали. От этого порой начинала болеть голова. «Может быть, позвать Тору на обед?» - кивнул своим мыслям Манабу, заглядывая в подсобку, где висела куртка. Одевшись и застегнувшись, он рассовал по карманам деньги на обед, сигареты и ключи. На улице царил зимний холод, от которого щипало в носу, но снег ещё не выпал. Поэтому пейзаж города был довольно унылым – серые голые деревья, украшенные светодиодными лампочками, которые в светлое время суток казались слишком невзрачными, тяжелое небо серого цвета, да высохший грязный асфальт. Все вокруг казалось замершим, будто застрявшим во времени в ожидании долгожданного снега и приближающегося нового года. «Надо поспешить», - заторопился Манабу, рассчитываясь в супермаркете неподалеку за теплые булочки с корицей и апельсиновый сок. Неплохо было бы успеть к середине обеда – тогда он точно смог бы пообедать с Амано, которому, к слову, придумал прозвище Тора, хотя тот если и напоминал тигра, то только плюшевого, с забавным голосом. Вернувшись в аптеку через черный вход в подсобку, куда обычно подвозили лекарства, Манабу на ходу сжевал половину булочки, запивая холодным соком. Так, конечно, можно было легко простудить горло, но он знал, что организм у него стойкий. В подсобке ему всегда не нравилось – короткий, узкий коридор, всегда заваленный картонными коробками и прочим хламом, вел в небольшое помещение, где по обеим сторонам высились стеллажи. Здесь складывались запечатанные лекарства и всегда сохранялась прохладная температура. Поскольку окон на этом мини-складе не было, всё освещение составляла только небольшая лампочка под потолком. Возле двери, ведущей из подсобки в аптеку, стоял небольшой стол, за которым Манабу и обедал. Рядом на стене висел потрепанный календарь и вешалка для одежды. Единственной радостью импровизированной «столовой» был старенький, но объемный электрочайник и микроволновка. Оставив на столе свою провизию, которой должно было хватить до конца дня, он включил чайник и стащил с себя одежду, ощущая привычный после улицы запах сырости. - Ещё целых сорок минут, – пробормотал про себя Манабу, прикидывая в уме, что сегодня они успеют перекурить и поесть с Торой вместе. Шинджи начал работать в магазине ещё с лета, однако то, что они учились вместе, Манабу вспомнил не сразу. Вроде бы лишь однажды, Амано робко попросил у него списать на каком-то тесте. Дело было давнее, Манабу даже не мог вспомнить, что тогда ответил. Но, наверное, не отказал, потому как с их первой встречи на работе Шинджи явно симпатизировал ему. На самом деле, Тора был совсем незаметным студентом, по большей части он прогуливал занятия, и Манабу слышал, что тот в прошлом вроде бы связался с плохой компанией. Теперь же Амано казался ему вполне приличным и обаятельным человеком. Он много смеялся и шутил, а ещё так быстро разговаривал, что порой Манабу приходилось просить говорить помедленнее и разборчивее. «Пока чайник не закипел, надо позвать Тору», - с такой мыслью Манабу замер на пороге подсобки, и тут ему показалось, будто сердце ухнуло вниз. Из головы сразу исчезли все мысли, когда на него наставили дуло черного пистолета. В то время, когда Манабу расплачивался за булочки в супермаркете через дорогу, два грабителя подобрались к закрытой аптеке и ловко бесшумно проникли внутрь. Рядом рос высокий густой кустарник, и преступникам удалось вскрыть дверь, при этом оставшись незамеченными. Конечно же, они гнались за наживой, но, очевидно, по своей неопытности не вспомнили, что у магазина может быть запасной вход. Когда бандиты уже перелезли через высокую перегородку и вскрыли кассу, внезапно появился Манабу, спутав все их планы. - Идиот долбанный, ты не заметил внутреннюю дверь?! – голос высокого здоровяка в лыжной шапке с прорезями звучал низко и хрипло. Второй грабитель, замерший посреди аптеки, держал растерянного Манабу на мушке. В лучших традициях американских фильмов парень поднял руки и попытался попятиться назад. Но, мигом смекнув, что он может сбежать, здоровяк быстро подошел к нему. Манабу стало страшно от мелькнувшей мысли, что его сейчас убьют. «Почему именно сегодня? В дурацкую пятницу. Перед самым новым годом», - мысленно взмолился он, когда первый грабитель замахнулся на него рукоятью пистолета. - Привет, Мана… - раздавшийся за спиной Манабу низкий голос смолк на полуслове. И этого вполне хватило для того, чтобы заложник вовремя увернулся от удара, а его противник потерял равновесие. После все произошло так быстро, что сам Манабу не успел ничего понять. Первого преступника Тора вырубил мгновенно одним ударом ребра ладони по шее, и здоровый бандит повалилась на пол около Манабу – от него пахнуло чем-то затхлым, заставив последнего поморщиться. - Бросай на пол! Бросай на пол, живо! – эту фразу спаситель Манабу не иначе как почерпнул из американских боевиков. Прижимаясь спиной к стене, парень во все глаза смотрел, как Шинджи наставляет на напряженного грабителя аж два пистолета. Причем стоял тот прямо и так уверенно, будто все здесь было решено, и он уже победил. Тора снова громко рявкнул, призывая сдаться, и грабитель осторожно присел, кладя пистолет на пол. Судя по фигуре, щуплый охотник за наживой был не старше студента, было заметно, как дрожали его руки. - Манабу, вызови полицию, – уже тише произнес взъерошенный Тора, не поворачивая головы, чтобы преступник был в поле его зрения. – Поторопись! После того, как полиция забрала двоих несостоявшихся воров в участок, приехала начальница Манабу и справилась о состоянии своего продавца, а так же порекомендовала впредь быть более осторожным. Когда все уладилось, на улице уже стемнело. Так и не пообедавший Манабу вцепился зубами в холодную булочку, пожертвовав на еду пятнадцать минут своего перекура. «Ну и пусть», - с огорчением думал он, запивая выпечку остатками апельсинового сока. – «Есть хочется гораздо больше, чем глотать никотин». Уставившись в серую стену аптекарского склада, Манабу вспоминал сегодняшнее происшествие. Он сильно переволновался и до сих пор ощущал легкую дрожь. А стоило подумать о вероятных последствиях, не приди Тора на помощь, как его пробивал озноб. Было удивительно, как Амано так быстро сориентировался и спас его, словно самый настоящий герой блокбастера. К тому же двое грабителей даже не подозревали, что на них Тора наставлял игрушечные пистолеты – в переполохе оружие из магазина «Тигра», обычно выпускавшее мыльные пузыри, приняли за настоящее. По словам Шинджи, он заметил, что в аптеке что-то было неладно, и решил прийти на помощь. Чтобы не терять время, он вооружился пластиковыми пистолетами и поспешил на свой склад, который от складского помещения аптеки отделяла лишь внутренняя дверь. «Как же удачно все так получилось…» - подняв голову, Манабу устало вздохнул, бросив взгляд на закрытую дверь, ведущую на склад игрушек. Тора спас его жизнь, и Манабу должен был, как минимум, оплатить ему выпивку в баре или купить дорогое вино. «Я мог серьезно пострадать», - размышляя об этом, Манабу не сразу заметил, что к нему подкрадываются: бесшумно, словно настоящий тигр, Тора приблизился к нему и замер за спиной. От внезапного похлопывания по плечу Манабу едва не подскочил на месте от испуга. - Тора! – сердито воскликнул он, когда душа чуть не ушла в пятки. – Ты - дурак, зачем так делать? Тора почти всегда носил одну и ту же черную футболку и джинсы: глядя на него, Манабу не хотел показывать, насколько ему нравилась модная прическа Амано: с левой стороны волосы Торы были осветлены до пшеничного цвета, с правой – так и оставались черными. - Ну прости, прости, - Шинджи улыбнулся и виновато помахал выставленными перед собой ладонями. Этот жест весьма напоминал поведение Казуки. - Просто подумал, что ты уже отошел от сегодняшнего. Вот и пришел разузнать, как самочувствие, всё ли в порядке? Манабу, всё еще хмурясь, фыркнул в ответ. Конечно, сегодня он просто не имел права обижаться на Шинджи, наоборот, стоило его куда-нибудь пригласить в знак благодарности. - Нормально, - коротко ответил он, отправив в рот оставшийся кусочек булочки. Задумавшись на несколько секунд, он кивнул своим мыслям и встал напротив Шинджи. Глаза у Торы были красивые, нетипично для японца карие с зеленоватым оттенком. «С ума сойти, нашел о чем думать», - мысленно спохватился Манабу, смутившись под пристальным взглядом, и, собравшись с духом, выпалил: - Это… не хочешь… угощу тебя выпивкой по случаю моего спасения? Манабу неловко переступил с ноги на ногу, склонив голову в ожидании ответа, и Тора не заставил ждать. - Почему не хочу? Ещё как хочу! – в его голосе слышалось нескрываемое удовольствие, а сердце Манабу вдруг забилось чаще. Всё-таки порой Тора так напоминал Казуки: такой же забавный и слегка безбашенный. Последнее, к слову, как раз можно было отнести к сегодняшнему проявлению геройства Шинджи. - Ихихи, а потом я потянул за струны, и они порвали-и-ись! Но я не поранился, и слава Богу! – пьяного вдрызг Шинджи Манабу не только видел впервые, но еще и практически волок на себе домой. Выпытав адрес Торы, он решил, что брать такси для того, чтобы проехать мимо нескольких домов, бессмысленно. Потому и решился упрямо тащить приятеля до дома пешком. Уже давно стемнело, и небо, хмурившееся с самого утра, наконец-то одарило сонный город первым в этом году снегом. Пушистые снежинки тихо укрывали улицы белым одеялом, скрадывая все лишние звуки. Уже совсем скоро снежный покров заскрипел под ногами Манабу, который ещё утром по дороге на работу разбивал льдистые корки на лужах. Некоторое время пьяный Шинджи что-то бормотал, а затем вовсе затих и, как казалось, немного протрезвел на холоде. Они шли вдоль тихой улицы, освещаемой слабым светом фонарей. Воздух пах снегом и свежестью. Насколько Манабу знал этот район, им предстояло обойти стоящий торцом жилой дом. Редкие прохожие старательно не обращали на них никакого внимания, спеша то ли по своим вечерним делам, то ли по домам. Манабу в очередной раз заправил прядь темных отросших волос за ухо и покрепче обхватил Амано за талию, помогая ему идти прямее. - Ох, ты такой тяжелый… - пожаловался он, поворачивая голову к своему другу. Шинджи, казалось, о чем-то задумался, глядя себе под ноги. Из его рта вырывался мгновенно растворяющийся в воздухе пар. Неожиданно он выпрямился и отстранил руки Манабу от себя, пытаясь идти самостоятельно. Но, как бы там ни было, он был сильно пьян: не успев пройти и двух метров, Шинджи неловко повалился в снег. - Эй, Тора! – тут же бросившись вперед, Манабу попытался подхватить его, однако Шинджи оказался гораздо тяжелее ожидаемого, и в результате они оба повалились на холодную землю. Вокруг царила тишина, мириады снежинок бесшумно падали с небес. Засмеявшись то ли над своим нелепым положением, то ли падением, Амано повернулся на спину и раскинул руки в стороны. Одна рука непроизвольно легла на живот Манабу, лежащего рядом на земле, в такой же позе. - Как же всё-таки классно жить на этой планете! Столько всего вокруг происходит! – громко воскликнув, Шинджи вскинул ладонь вверх, прикрывая глаза от света уличного фонаря. Судя по всему, он был ещё слишком пьян. «…И может легко простудиться», - закончил свою мысль Манабу, обеспокоенно глядя на Тору. Но тот не обращал внимания ни на что, довольно улыбаясь в заснеженную высь. А потом как-то вдруг тихо, почти шёпотом спросил: - Тебе ведь нравится тот парень… Казуки? Щеки Манабу вспыхнули от смущения, и он даже приподнялся на локтях, чтобы возразить и опровергнуть, но так и замер, удивленно глядя на распластавшегося Амано. - Тебе Казуки тоже наплел про тот случай, когда узнал что я – гей? - Не-е, - Тора поморщился. - Не обязательно говорить с ним напрямую, у нас ведь много общих знакомых. Земля слухами полнится. - Вот как… - Манабу не понимал, к чему они завязали этот разговор, лежа на снегу посреди улицы. Но он знал, что это неспроста, ведь пьяные обычно говорят, что думают. Вопреки всему, Тора наконец-то зашевелился и с трудом поднялся на ноги, а затем протянул руку Манабу, помогая встать. Глаза у него будто светились от удовольствия, и в то же время в них можно было заметить затаенную грусть. Таким Манабу видел его впервые. - Думаю, дальше я сам смогу… - отряхнувшись, Шинджи сделал неловкое движение в сторону и снова чуть не упал. Усмехнувшись, Манабу подумал о том, что ничего он не сможет, да и до дома осталось совсем немного, поэтому протянул руки в очередной попытке поддержать своего приятеля. «Ведет себя как ребенок, взрослый ведь уже», - с тяжелым вздохом, Манабу криво улыбнулся, хватая Тору за локоть. - На улице так красиво, правда? – говоря это, Шинджи вертел головой, а затем его взгляд остановился на Манабу. Казалось, он был очень счастлив. И, решительно ступая по свежему, хрупкому снегу, помахал рукой на прощание. - Ну что, до встречи завтра, Бу.