Вторая сделка

      Начальник экспериментального блока, находящегося в тюрьме ОЗ для особо опасных преступников, стоял в своем кабинете и через огромное окно наблюдал за тем, что происходит в Изумрудном городе. Все камеры располагались по кругу таким образом, чтобы с пульта охраны, размещенного в центре блока, просматривался каждый угол любой камеры. Кроме того, для лучшего обзора стальные решетки были заменены на толстое противоударное стекло, что, по наблюдениям начальника Тима Макмануса, снижало процент насилия среди заключенных и предотвращало такие нарушения режима, как употребление наркотиков и азартные игры. Не говоря уже об убийствах и изнасилованиях. Прихлебывая горячий кофе с молоком, Макманус смотрел, как немногие из проснувшихся заключенных потянулись в сторону душевой комнаты, однако, большинство предпочитало спать до самого завтрака, который начинался через полчаса после сигнала утренней побудки. Кристофер Келлер всегда ходил в душ до завтрака и сегодня он тоже зашел в душевую, которая располагалась на втором ярусе между прачечной и зоной отдыха, одним из первых. Душевая комната так же, как и все камеры в блоке, имела стеклянную стену, поэтому Макманус видел Келлера, стоящего под струей настолько горячей воды, что скоро все пространство заполнилось паром, скрывшим заключенного от чужих глаз. Макмануса тревожила мысль о том, что под прикрытием горячего пара могут происходить различные правонарушения, поэтому он давно отдал надзирателям специальные инструкции об усиленном наблюдении за душевой комнатой в те моменты, когда она плохо просматривается из-за пара. Но тревога все равно не отступала, в Изумрудном городе не должно быть мест, где можно укрыться от глаз начальника.       Услышав, что в его кабинет вошли, Макманус обернулся и увидел парня, дело которого изучал всё утро. Отпустив взмахом руки охранника, Макманус боком присел на край своего стола, вгляделся в глаза нового заключенного и начал речь: - Меня зовут Тим Макманус. Я начальник Изумрудного города. Это экспериментальный блок тюрьмы ОЗ, где я один устанавливаю правила и я один решаю, кому выпадет удача отбывать здесь свой срок. Я выбрал тебя потому, что верю, что смогу сделать из тебя законопослушного гражданина к тому времени, когда срок твоего заключения истечет. Парень внимательно слушал и молчал. Макманус обошел стол, уселся в кресло и заговорил совсем другим тоном, почти извиняющимся: - Нил Кэффри, я не знаю, кому в ФБР ты наступил на хвост, но вчера у меня состоялся разговор с одним человеком, чье имя я не имею права называть. Однако, я считаю необходимым предупредить о том, что я пообещал этому человеку… не присматривать и не заботиться о тебе так, как я обычно забочусь о заключенных Изумрудного города… Я был вынужден, мне жаль, парень… - Я понимаю. Эти люди умеют убеждать. - Да… мне придется поместить тебя в камеру к одному из самых опасных обитателей этой тюрьмы, а тебе придется самостоятельно разруливать все проблемы, которые возникнут… - Макманус тяжело вздохнул, вероятно, еще переваривая недавний разговор с агентом ФБР, сделал руками несколько жестов охраннику через стекло и продолжил: - Но не все так плохо. Если тебе есть что предложить ФБР, они готовы дать условно-досрочное прямо сейчас. И, как ты знаешь, тебе не добавили срок за побег из Фокс Ривер… Так что, если у тебя есть туз в рукаве, я рекомендую позвонить в ФБР незамедлительно. - Макманус с надеждой смотрел на Нила. - Мне нечего им предложить. - ответил Нил и заметил, как потухла надежда на лице начальника.       Дверь без стука распахнулась, и охранник пропустил в кабинет Криса Келлера, одного из самых опасных, по мнению начальника блока, заключенных. Макманус откинулся на спинку кресла и представил друг другу будущих сокамерников: - Келлер, это твой новый подопечный, и я надеюсь, ты будешь к нему добрее, чем к предыдущему, хмм… Нил, это Крис Келлер, твой спонсор в Изумрудном городе, он расскажет тебе обо всех правилах, которые необходимо соблюдать, а также обо всех привилегиях, которыми ты сможешь пользоваться. Принцип взаимоподдержки заключенных, который я считаю основным принципом для воспитания… Пока Макманус разглагольствовал на свою любимую тему перевоспитания преступников, Келлер и Кэффри смотрели друг на друга. Они не виделись несколько месяцев, которые один из них провел, по большей части, в больнице, залечивая пропоротое легкое, а другой - пересекая Америку с востока на запад, убегая от наступающих на пятки агентов ФБР. Ни один, ни другой ни единым жестом не выдали тот факт, что знакомы, но Макманус каким-то своим надзирательским чутьем будто что-то почуял и замолчал на полуслове: - Келлер, ты ведь тоже попал ко мне из тюрьмы Фокс Ривер, и случилось это как раз после побега Скофилда с его группой? Возможно, ты помнишь Нила? - Нет, - Келлер заулыбался, - Я бы его не забыл. Улыбка Келлера засияла еще ярче, и Макманус вопросительно взглянул на Нила, который отрицательно покачал головой: - Нет, я никого из Фокс Ривер не помню, я там недолго пробыл, и мы со Скофилдом целыми днями долбили стену. - Ладно, идите в камеру, устраивайтесь…       Пересекая вслед за Келлером почти пустой в это время суток блок, Нил едва сдерживал улыбку. На мощном торсе Келлера красовалась белая майка такого маленького размера, что проймы врезались в подмышки, а большая часть накачанного пресса была оголена. Штаны висели так низко, что Нил мог видеть бугры косых мышц живота и начало ложбинки между ягодицами. Очевидно, отсутствие тюремной одежды является одной из привилегий, о которых упоминал Макманус. Помимо этого, от Келлера здорово несло дорогим одеколоном. - Скофилда и остальных тоже взяли? - Только меня одного. Келлер засмеялся и оглянулся на Нила: - Не повезло, да? - За мной всё долбаное ФБР гналось до самого Лос-Анджелеса. Мне пришлось расстаться с Майклом, чтобы не подставлять его и тех, кто был с ним.       Камера Келлера располагалась на втором этаже, на верхней койке уже лежали матрас со стопкой постельного белья и пакет с необходимыми бытовыми принадлежностями типа зубной щетки и дешевого мыла. Нил начал заправлять свою койку, когда услышал: - Скучаешь? - Извини? - Скучаешь по Майклу? Вам пришлось расстаться… - Келлер глумливо произнес фразу, но по его цепкому взгляду Нил понял, что должен ответить на этот вопрос. Пришло время расставить точки над i. - Нет. Между нами не было никаких отношений. - Я видел. - Ты видел шоу, за которое заплатил, пырнув себя заточкой. Ничего больше. Келлер больше не улыбался, он подошел вплотную и развернул Нила к себе: - Ты ошибаешься, если считаешь себя крутым лжецом, тебе не удастся меня обмануть. Ты хотел Майкла, он тебе нравился. - Келлер, - Нил уперся ладонями в грудь Келлера, пытаясь отодвинуть от себя массивное тело с голым животом, - Между мной, Скофилдом и тобой существовала договоренность, мы все её выполнили. Никто никому не нравился, никто ни по кому не скучал. А насчет "хотел"… знаешь ли, в тюрьме у каждого случаются некие эпизоды взаимодействия с мужчинами, потому что женщин тут нет. И не стоит придавать им большого значения. Келлер наконец отстранился и уточнил: - Я правильно понял, ты иногда по необходимости взаимодействуешь с мужчинами, но никаких особенных привязанностей, никаких отношений у тебя с ними не было? - Ты меня правильно понял. Келлер кивнул, подмигнул и неторопливой развинченной походкой вышел из камеры, присоединяясь к потоку заключенных, направляющихся в столовую. Нил испытывал облегчение и потребность присесть, но, по негласным тюремным правилам, он не стал садиться на койку Келлера, а подошел к маленькому железному столу под узким зарешеченным окошком и рухнул на табурет.