Вспомни меня

Кружка с грохотом улетела в сторону Джиёна и вдребезги разбилась об стену. Квон сердито запыхтел, оценивая ущерб. - Охуевший, чокнутый алкаш! – зло процедил он и только сейчас почувствовал, как сильно его колотило. Безудержный гнев, обида и страх распирали его изнутри. Дикое марево эмоций, сшибающее с ног и развязывающее язык. Сынхён поймал очередное обидное оскорбление в свой адрес и страстно захотел разбить Джиёну нос, исцарапать его лицо об щебень, да так, чтобы пятна крови еще долго оставались на поверхности. Но вместо этого лишь взял вторую кружку и пульнул в парня. - Рот закрой, тварь! Джиён снова уклонился и услышал за спиной звон фарфора. Как они дошли до такого? Два года совместной жизни, брак, хоть и заключенный в Вегасе, но они ведь любили друг друга. Джиён и сейчас его любит, просто устал от постоянных претензий. Сынхён тоже устал от того, что все вечно приходилось решать ему. У него складывалось впечатление, что он как раз на девочке женился, а не на гее, а жить с девочкой и терпеть ее капризы он не собирался. Оба парня не хотели признавать, что их браку пришел конец, они просто тешили себя надеждой на пустые мечты без будущего. Но иллюзии рано или поздно всегда умирают. - Да пошел ты, - прошипел Квон, осмотрев поврежденную стену и пол. – Я ухожу от тебя, понял? - Ошибкой было, что ты вообще пришел в мою жизнь, - гавкнул в ответ Чхве. Именно гавкнул: тот злостный рык, полный разочарования и ненависти, нельзя было назвать криком. Джи отшатнулся от плевка в его душу и действительно ушел, громко хлопнув дверью. На лестнице было слышно, как об стену что-то снова разбилось. Это разбилась их совместная жизнь, вдрызг и без возврата. Квон на улице закурил сигарету и только теперь заметил, что дрожь в руках все не унимается, а на языке вертятся лишь оскорбления, завязанные на обиде. Прошел один час, другой, Джи бродил по улицам Сеула и облизывал витрины бутиков и дорогих ювелирных магазинов, а Сынхён все не перезванивал - значит, поругались серьезно. Они и раньше доводили разборки до драк: как-то сломали шкаф и разбили кофеварку. Но все заканчивалось горячим, сумасшедшим сексом, а сегодня было лишь отвращение, но из-за чего? Джи не стал делать, как хотелось Сынхёну, а тот в свою очередь просто облил его оскорблениями с ног до головы. Бытовая проблема, решаемая мелким подарком или словом «прости». Но Джиён ни за что не станет говорить «прости», потому что Сынхён, по его мнению, не заслужил этого. Он набрал телефон друга и отправился перекантоваться на ночь к нему. Что вы знаете о гневе? Чхве знал о нем все. Это состояние разбивалось на несколько стадий, и пик активности, слава Богу, спал. Упав на диван после очередной выкуренной сигареты, он вспомнил все, что наговорил и сделал. - Какого черта, - выругался он на себя, жмурясь и даже не представляя, как можно после такого просить прощения, а как Джи на него смотрел? Сможет ли простить… Раньше прощал, но раньше – это не сегодня. Да и собственно, почему он должен просить прощения? Джи - тоже мужик, пусть перестанет вести себя, как баба, и тогда, может быть, Чхве и извинится в ответ. Почти всю ночь Джиён не спал, ворочаясь в постели и то и дело проверяя телефон на наличие входящих и СМС. Пусто. Прикусив от обиды губу, он достойно держался до обеда следующего дня, пока не открыл набор текста и не написал: «Приеду сегодня собрать свои вещи, надеюсь не увидеть там твою рожу». Сынхён получил послание за ланчем на работе и подавился кофе. Обычно их ссоры не длились больше одного дня, и, видимо, вчера третья разбитая кружка была лишней. Джиён ни на шутку разозлился и ждал извинений. Чувство вины напополам с безысходностью накрыло парня с головой, и он бросил недоеденный бутерброд, чтобы ответить: «Вот оно как? Тогда забирай все свои вещи, чтобы я два раза не просил выметаться из моей квартиры». И зачем он это отправил? Хотел ведь извиниться, но пальцы непослушно набрали ядовитые, отравленные злобой слова. И адресат попался. Горло Джиёна сжалось от отчаянья, а на глазах выступили слезы. Ведь написав Сынхёну: «Не увидеть», он подразумевал: «Надеюсь, ты будешь там», а в ответ получил виртуальные оплеухи. Вот и все? Он его бросил по смс? Или он бросил его еще вчера. Квон не мог осознать этого до конца. Шмыгая носом, Джиён опустил обреченно взгляд: теперь он понимал, что идея написать Чхве была плохой, да и чем Джи заслужил подобный грубый ответ? «Да подавись, от такого ублюдка, как ты, мне ничего не надо!» - Пиздец, - выругался Сынхён, получая очередное оскорбление в свой адрес. И как у Джи каждый раз выходило вывести его из равновесия? Он хладнокровный, расчетливый банкир, почти ничего не чувствующий к другим людям, разве что сожаление и презрение. Но этот парень разжигал в нем чувства, о которых он даже не подозревал: не только страсть, нежность, похоть, влечение, но и злобу, просто дикое желание убивать, наносить увечья и материться, как последний сапожник на районе. Гнев вновь закрался в его душу, и, чтобы не наломать дров, Сынхён быстро спрятал телефон подальше, придушив в себе желание ответить ему матом. Вечером Джиён вместе с другом Сухёком отправился в квартиру Чхве за вещами. Когда Джи въезжал в нее два года назад, он и не думал, что все получится именно так. Это были счастливые месяцы, проведенные вместе, пока брак и совместное проживание не стали помехой в их жизни. Они мешали друг другу, и это сказывалось на всем, особенно на настроении. - И как ты вообще терпишь это? Может, вам стоит поговорить, а не пороть горячку? – переживал его друг, шагая с ним нога в ногу. Сухёк был высокий, худой и очень рассудительный, когда дело касалось отношений. Джи был такой же дрищ, как и он, а в остальном - полная противоположность. Cгоряча кидающаяся то в омут любви с головой, то в бездну отчаянного расставания. - Ты не переживай, я поживу у деда; просто еще не придумал, как ему сказать, что мы с Сынхёном расстались. - Ты меня не стесняешь, просто вы только вчера поссорились, а ты уже вещи забираешь. Одумайтесь, успокойтесь оба, а то натворите дел еще больше. - Нет, - Джи мотнул головой, - это мы серьезно. Чхве не умеет прощать, он и мои прошлые косяки все помнит, а ему, чертову идеалисту, не подобает жить с таким небезупречным мной, рано или поздно мы бы разошлись, брак у нас все равно неудачный. Квон говорил и сам не верил своим словам. Сказанное вслух звучит так жестоко и так правдиво, что впору снова разреветься. Но нет, должен же хотя бы он здесь вести себя как мужик, если уж его любимый хуже бабы? Парень планировал молча собрать вещи, оставить Чхве все, что он захочет, и уйти из его жизни, надеясь, что после этого хён будет счастлив. Звучит идеально, только Джи все еще любил его, и сможет ли отпустить, он пока не знал. Лифт поднялся на десятый этаж, а сердце Квона уже билось в истерике. Страшно было застать там Сынхёна, поэтому он и взял приятеля с собой: боялся, что наедине они просто поубивают друг друга. Ключ клацнул в двери, и Сынхён сразу понял: он пришел. Джи прошел внутрь, впустив еще и Сухёка, по привычке стал разуваться около коврика в прихожей, но потом вспомнил, что тут больше не живет, и нагло прошел в комнату обутый. Черной тучей из гостиной выплыл Сынхён скрестив руки перед собой. Джи его не ждал, но, судя по их СМС разговору, он не мог не появиться и не позлить его напоследок. Чхве был недоволен, особенно наличием посторонних в своей квартире. - А он что тут делает? – меньше всего ему хотелось, чтобы в разговоре между ними были лишние уши. - Извините, я в холле подожду… - Сухёк как-то быстро ретировался и собрался бежать от гневного взгляда хозяина пещеры, но принцесса Джи схватил его за шкирку и потащил за собой в комнату. - Ты собирался помогать мне собирать вещи, - полностью игнорируя слова своего ненаглядного муженька, Джи стал вытряхивать содержимое тумбочек и шкафа. Сынхён начинал злиться: Сухёка он и правда не рад был видеть. Ему нужно было поговорить с Джи, ведь он все же погорячился, когда сказал эти слова вчера и сегодня за обедом. К черту принципы, он был готов даже извиниться. Сухёк кожей чувствовал, что явно тут лишний. Схватив первые две сумки, он быстро потащил их к двери. - Я отнесу эти и вызову такси, а ты тут сам… Пока, Сынхён, - только и успел сказать парень, закрывая за собой входную дверь. - Пока, - едва слышно ответил Чхве и перевел свой взгляд на Джиёна. Тот молчал. Обиженно поджав губы, он толкал в сумку рубашки, даже не свернув их. Видимо, торопился аналогично свалить отсюда: боялся оставаться с Сынхёном наедине. - Давай поговорим, - мягко начал хозяин квартиры, потирая виски. Голова от этих скандалов болела второй день, да и спал он плохо. - Мы все друг другу сказали, - держал оборону обиженный Квон, принявшись собирать последнюю сумку, в которую помещались остатки одежды и разные украшения с кремами. Джи прошагал в ванную мимо Сынхёна, забрал все там и вернулся, сваливая в кучу на кровать. Для педанта хёна это было пыткой, но он отдаленно понимал, что Джи специально так себя ведет, поэтому попытался продолжить. - Слушай, ты может и все сказал, а я вот нет, и, если ты отсюда уйдешь, потом точно не вернешься. Ты можешь хоть посмотреть на меня? Но со стороны Джиёна чувствовался лишь тотальный игнор: он застегнул дорожный чемодан и взял его в руки, направляясь к выходу. Чхве крайне болезненно схватил его за плечо и прошипел над ухом. - Я со стеной разговариваю? Джи замер, перехватывая ушедшее в пятки дыхание, и из последних сил вырвался, оттолкнув Сынхёна подальше от себя. Квон посмотрел на него так, что внутри у Чхве все похолодело. - Разговаривай с кем хочешь. Я вчера ушел - ты согласился и даже не поинтересовался, не на улице ли я спал. Думаешь, имеешь право распоряжаться мной? Я тебе вещь? Ненавижу тебя, долбаный ты тиран! - эмоции взяли вверх, и Джи всхлипнул от колючей обиды. - Только и можешь что оскорблять, унижать, да кружки об стену бить, ты еще давай по лицу мне заедь! Не звони мне, понял? Квон ушел, в очередной раз хлопнув дверью, и лишь спустя минуту Сынхён был в состоянии поднять челюсть с пола и пошевелиться. Квон ушел - стало пусто. Конечно, это все было несерьезно, Чхве не верил. Бытовая ссора, как из-за того, кто сегодня моет посуду или выносит мусор. Бытовая ссора, из-за которой можно было оскорбить любимого человека и заставить его плакать. Никто не заслуживал такого, но Сынхён упорно делал это с Джиёном вновь и вновь. Квон ушел, и с каждым этажом он приближался к холлу, где ждал его друг. Было паршиво, но пальцы сжимали в кармане трубку - может позвонит? Хотя он понимал, что это фантазия. И если мистера зануду попросили не звонить, он никогда этого не сделает. К черту. Доигрались. Таксист уже ждал с открытой дверью, погрузив багаж в машину, Джи, усталый и разбитый, заполз на заднее сиденье, задрав колени и прижал их к груди. Ему хотелось нажраться, не думать о том, что произошло и как два года жизни мгновенно улетели в трубу разочарования. Пока Джи только планировал это, Сынхён уже вовсю опустошал свой бар. Не все ли равно пьяный он или нет, если уж его бросили потому, что он тиран и чудовище? Его ненавидели, и, видимо, было за что. Опрокидывая очередную порцию виски, он винил себя во всем. Нет, он не злился на Джиёна, он злился на себя за то, что так любил его и все равно поступал с ним жестоко. Кому нужны были эти разъезды, уезды, кому нужны были эти фразы, пылающие гордостью и самодурством. В итоге он все потерял, и имеет ли смысл возвращать? Как вообще можно вернуть человека, который не хочет быть с тобой, который тебя ненавидит. Все потеряло смысл, ведь Джи был единственным человеком в его жизни, кто по-настоящему принимал его таким, какой он есть, а Сынхён выгнал его, да еще и в душу нагадил. Бутылка алкоголя, в совокупности с такими мыслями, быстро опустела. Чхве, едва стоя на ногах, натянул на себя куртку, чтобы купить добавки и чего-нибудь закусить. Джи не спал вторую ночь, ворочался и все время взбивал подушку, пока совсем не скинул ее на пол. Он мечтал о жизни без Чхве и пообещал самому себе начать ее прямо завтра. С воодушевлением от принятия подобного решения, Джи, наконец, уснул. Ближе к часу ночи завибрировал телефон и свет экрана противно ослепил глаза. Джиён заставил себя поднять голову и взглянуть на экран: после тяжелого дня звонку он явно был не рад. Высветился удаленный пару часов назад номер Сынхёна. В душе что-то екнуло, намекая на призрачную надежду примирения, но спустя мгновение он вспомнил, как весь вечер обещал себе начать новую жизнь, где не было бы этого человека. Поэтому он нажал кнопку «сбросить». Когда голова устало легла на поднятую с пола подушку, входящий от Сынхёна раздался вновь. Раздраженно фыркнув, Квон вырубил его совсем. «Пусть страдает», - рассудил он, повернувшись на другой бок и вернувшись ко сну. Пробуждение наступило часов в одиннадцать утра. Парня окутывало ощущение, что по спине проехался поезд, трясясь и покачиваясь из-за неровно положенных рельсов. Все тело ныло из-за неудобного дивана, на котором он спал. Поморщившись, Квон потянулся к телефону и включил его. Пять пропущенных вызовов. «Маловато», - решил Джи. Он давно изучил Сынхёна, если он звонил ему, значит, был пьян. А пять звонков для выпившего мистера Чхве… в общем, не так уж он и горел желанием, чтобы Джиён к нему возвращался. Но еще было около десяти звонков от сынхёнова друга - Кан Дэсона. Джи его не особо жаловал: все же этот парень когда-то имел виды на его любимого. Но Квон быстро смирился, что они просто дружат, в принципе, по этой части Сынхёну можно было доверять. Так почему Дэсон ему звонил? Может, что-то произошло? Когда Квон вышел из ванной более-менее отмытый от всего, что накопилось не только снаружи, но и душе, телефон зазвонил снова. Снова Дэсон. Что-то неприятно царапнуло кожу изнутри, ведь Чхве вряд ли опустился бы до того, чтобы просить друзей названивать вместо себя. - Да, алло? – сказал он, стараясь скрыть свое удивление. Возможно, Чхве попал в неприятности, но теперь это проблемы его друга, а не Джиёна. - Джиён? Ты где вообще пропадаешь! Мы всю ночь тебе звонили, - голос Кана дрожал и звучал испуганно. «Не к добру», - подумалось Квону, и машинально залегшая на переносице морщинка отразила его негодование. - Я спал, а у телефона батарея села, а что случилось? – ловко отбрехался он. - Сынхён в больнице, приезжай быстрее, я тут всю ночь сижу с вечера, очень прошу… Один болезненный удар: Сынхён и больница. Джиёна затрясло, все, о чем дальше говорил Дэсон, Джи просто не слышал. - Как в больнице?.. - повторял он судорожно одну и ту же фразу, не понимая: это он еще не проснулся и видит кошмар, или это реально с ним происходит? – Я сейчас же приеду, скажи только, куда.