***
— Ой, Ник, ты хорошо устроился, — профессор, видно, тоже не может не посмеяться над вполне реальными вещами, рассказанными Оленсом. — Всем нам очень понравилась доложенная тобою информация, и мы хотим, чтобы ты ехал обратно, позволяя моим коллегам прилететь на Акву для ее изучения. — Прямо сейчас, профессор? — Думаю, да. Смысл задерживаться? — Вы несомненно правы, профессор, но... Я прилечу только из-за того, что соскучился по Земле. И улечу послезавтра вместе с другими учеными. — Почему так? — хмурится Клосс. — Моя миссия не завершилась. Я хочу побыть здесь подольше. — Твое право. Но я всё равно настою на том, чтобы ты прилетел раньше остальных, хорошо? — Хорошо, профессор. До встречи сегодня ночью. Отключив экраны, я выхожу из ракеты и направляюсь к ждущему меня Оленсу. — Оленс, я улетаю. Прямо сейчас? — Как так? — расстраивается он. — А как же... — Я вернусь. Послезавтра буду со своей бригадой, она станет разъезжать по всей вашей планете. С этими словами я иду к специальному оборудованию в лаборатории и нажимаю одну из многочисленных кнопок. Крыша раскрывается, демонстрируя небо всех цветов радуги. Полюбовавшись открывшейся красотой, которую я и так видел каждый день, я вновь оборачиваюсь к Оленсу. — Удачи в полете! — говорит он, всё еще не свыкнув с неожиданным поворотом событий, и жмет мне руку. Я взбираюсь по трапу и перед самым входом в ракету машу ему рукой. «Скоро увидимся», — последние мои слова перед закрытием люка.Домой
11 октября 2014 г. в 05:45
Ветер, уже давно забытый мною из-за отсутствия поездок на тачке, свистит в ушах, ерошит волосы, заставляя помнить о том, что сильные повороты головы из стороны в сторону могут спровоцировать перелом шеи. Хотя, наверное, это всего лишь предрассудки, вызванные инстинктом самосохранения. Да и пейзажи, на которые можно было бы полюбоваться, сейчас из себя почти ничего не представляют – на такой огромной скорости всё сливается в узенькую полоску.
Постепенно я привыкаю к «довольно» скоростному движению, и мысли начинают разъединяться, позволяя задуматься над кое-какими вопросами. Инкубатор. Помню, вследствие слишком высоких процентов одного из предложенных мною вариантов ответа в анкете я, удивившись, сказал, будто люди вышли из инкубатора. А что если... если жители Аквы появляются на свет другим путем?.. Как же я раньше не задумался над этим?
Прогоняю мысль прочь, зная заранее, что не забуду поинтересоваться у... А у кого, собственно? Недоверчиво разглядываю спину Оленса, как ни в чем не бывало ловко крутящего руль машины. Нет, этого мне еще не хватало! Может, переложить эту задачу на плечи других ученых вместе с остальными изучениями планеты?..
Боюсь, хоть этот вопрос и природный, но все-таки он отнюдь не косвенно относится к людям. Следовательно, тут мне уже надо выяснить ответы. Было бы еще лучше, если бы, прибыв на место, я смог поведать профессору Клоссу не только об открытиях психологии англичан, сделанных с помощью анкеты, но и...
Нет, я не могу лезть со своими вопросами во имя науки к Оленсу, который потерял друга. Как бы то ни было, Ноб был его другом. Но какова вероятность того, что мэр сообщил Оленсу об аресте Ноба? В уме пытаюсь соотнести проценты: Оленс и Холс общаются давно, значит, мэр с вероятностью в шестьдесят пять процентов рассказал Оленсу о настоящем виновнике огромного количества смертей.
С другой стороны, Оленс совершенно спокойно отреагировал на мою просьбу подвезти. Он присутствовал при наших перепалках с Нобом, когда мы спорили насчет червя-монстра, и, конечно, мог догадаться, что Ноба арестовали как раз из-за моих подозрений. Здесь явно что-то не так, ведь Оленс точно бы был сейчас мрачным.
— Оленс, — я все-таки набираюсь смелости, забывая о том, что разговаривать с водителем – не самая лучшая затея. — Ты знаешь, что с Нобом?..
— Угу, — сразу отвечает он, — его арестовали.
Поразившись такому спокойствию, я решаю продолжить выяснять, в чем дело.
— Понимаешь, я благодаря мэру уже тоже знаю о его участи... Ты не особо переживаешь из-за этого?
— Нет, Ник. — Он благоразумно не поворачивается ко мне лицом, чтобы ненароком не слететь с трассы, становящейся скользкой на такой высокой скорости. — Да, мы с Руми общались с ним – в отличие от многих наших соседей, – но неужели ты думаешь, что он дорожил этим?.. Сам же видел – какие-то сомнительные баночки, куча растений и – безумные идеи. Ты не успел с этим столкнуться, а мы с Руми наслушались много чего несусветного... Так же и с червем: когда я понял, что ты подозреваешь Ноба в превращении мелкого животного в гигантского убийцу, я поразился, что сам не додумался до этого. Ведь это было так похоже на Ноба... Он получил свое. Я не считаю нужным переживать.
Выслушав его рассказ, я понимаю, что он прав: когда узнаешь про то, что твой друг подверг население массовым смертям, автоматически перестаешь его уважать и всячески стараешься избегать общения. Хотя в большинстве случаев общение прерывается само собой – арест друга никто не отменял.
Поняв, что Оленс не собирается затрагивать эту тему, потому что она ему глубоко неприятна, я решаю задать ему этот отвратительный для меня вопрос.
— Оленс, скажи... А как тут люди на свет появляются?
— Из воды. Точнее – из моря. При самых сильных приливах выбрасываются на берег рыбки, которые, в отличие от настоящих рыб, не начинают странно подпрыгивать, а зарываются в песок. Как мы с Руми подумали, настоящие рыбы боятся солнца, потому что одна из них на наших глазах и сдохла. Ах да, люди, говоришь? В общем, рыбки-будущие-люди, находясь в песке около часа, выбираются обратно наружу... детьми. Ну а потом вырастают во взрослых людей.
— М-м-м...
Сказать, что я поражен, – ничего не сказать. Рыбы, причем непонятно, откуда взявшиеся, через час пребывания в песке становятся людьми?.. Попытавшись представить этот процесс, я чуть не умер со смеху. Вообще эта теория частично схожа с нашей, так как земляне тоже в начале были подобиями рыб. Помню, одна учительница биологии любила обращаться к ученикам, называя их «рыбка моя золотая».
— Спасибо огромное за информацию, — тоном ученого, коим я все-таки являюсь, говорю я. Ибо всё во имя науки! — Ты знаешь, зачем мы едем в лабораторию?
— За ракетой. А если за ракетой, значит, поговорить с твоим... коллегой, да? Поговорить через специальные камеры о своих открытиях.
— Да, Оленс, всё верно. Когда я уже расскажу профессору Клоссу обо всём, что узнал, ты можешь ему описать процесс рождения людей, только покрасочней?.. А то у меня точно не получится внятно это сделать.
— Да без проблем. Нам еще ехать где-то час.
Довольный тем, что смог перевалить обязанность рассказывать об этом на кого-то другого, я прикрываю глаза, прислушиваясь к свисту ветра, заглушающему все остальные звуки мира.