Город Грехов

Раз. Когда-то давно Нил пытался приударить за Эммой. Он носил ей цветы: с каждым днем все настойчивее. Два. Букеты были самые простые, такие, словно Нил набирал их где-то в городе: тусклые, неароматные, немного колючие. Три. Эмма брала цветы и привычно-улыбчиво благодарила, зная, что выбросит их за углом, добавив к великой помойке города немного гнили. Четыре. Иногда казалось, что Нил делает все это только потому, что все вокруг так делают: пытаются завести себе девушку. Пять. Эмма отказывала ему всякий раз, как он заводил об этом разговор, и ничуть не жалела: Нил был милым, но совершенно не в ее вкусе. И за чем-то новым Эмма не гналась никогда. Шесть. В конце концов Нил перестал обдирать чахлые клумбы, и Эмма была готова поклясться, что все они вздохнули с облегчением: клумбы, она сама и Нил. Семь. Он ждал ее на старой остановке, к которой давно не приближались автобусы. Да и самих автобусов теперь уже было слишком мало: все их маршруты проходили через Новый Город, Старый считался неблагонадежным. Эмме же по-прежнему нравился Старый, и она не собиралась оставлять его на произвол судьбы, пусть даже сама судьба давно уже бросила его валяться среди нечистот. Увидев Эмму, Нил поспешно встал и улыбнулся своей привычной, немного усталой, улыбкой. - Эмма. - Нил, - в тон ему отозвалась Эмма, остановившись на расстоянии пары шагов. Нил, держащий руки в карманах, неловко пожал плечами. - Может быть, пойдем куда-нибудь? – предложил он, поглядывая по сторонам. Начал накрапывать дождь, в другое время Эмма бы непременно согласилась, но сегодня у нее не было ни малейшего желания тратить время на поиски подходящего кафе, тем более, в этой части города. На подобное у них минимум час, а Эмме вскорости надо будет двигаться совсем в ином направлении, если она хочет… Вот черт! Эмма поморщилась, понимая, что Регина не сказала, куда приходить. Значит ли это, что она ждет ее на Арене? Снова? Эмма не хотела второй вечер подряд тратить на бои. Тем более, после Пэна она как-то заметно остыла к происходящему, испытав, пожалуй, хорошо различимое отвращение. Нил кивнул, отступил вглубь загаженной остановки, Эмма невольно отправилась следом. Под не слишком надежной защитой дырявого козырька Нил достал из папки, которую держал подмышкой, одинокий листок. - Что это? – без особого интереса спросила Эмма, полагая, что пропала еще одна девочка: по телефону Нил не сказал ей ничего конкретного, лишь попросив встретиться. Нил без лишних слов протянул ей бумагу. - Взгляни, - коротко попросил он, и Эмма послушно всмотрелась. Там была фотография мужчины. Его имя – Джефферсон Смит. И адрес – возле самого леса, куда не так-то просто добраться. Ничего примечательного. Ни искаженного маньячностью лица, ни безумных глаз, ни шрама поперек лица. - И? – Эмма исподлобья посмотрела на Нила, возвращая ему листок. – Что я должна делать с этими сведениями? Нил аккуратно убрал бумагу в папку и вернул ее обратно себе подмышку. - Это наш подозреваемый, - буднично сообщил он. Эмме на лоб шмякнулась большая и тяжелая, холодая капля. - Подозреваемый? – Эмма мотнула головой, потом все же утерлась. – Мотивы? Улики? Все это дело было одной сплошной пустотой. Ни у кого из подозреваемых, что проходили по нему раньше, не было ни единого мотива в том, чтобы похищать девочек. И всех их, конечно, отпускали ни с чем. Эмма понимала, что сейчас, после пропажи дочери богача так не будет: подозреваемых станут держать не сутки, а месяцы, добиваясь признания. Вот только она не хочет быть тем, кто станет поставлять их местному правосудию просто так. Нил вздохнул, поглядывая куда-то в сторону. Эмма внезапно подумала, что он как-то сильно сдал за то время, что они не виделись. Словно постарел. Или просто слишком давно не спал. - Его видели у школы, из которой пропали три последние девочки. - И? – нетерпеливо повторила Эмма, начинающая мерзнуть под ветром, летящим с севера. – Родители, бывает, приходят в школу за своими детьми. - Нет у него детей, - мрачно отозвался Нил. – Проверяли. Зачем он туда ходит – непонятно. Но видели его там многие. Они его и опознали. Джефферсон Смит. Эмма покрутила имя на языке. Фамилия, конечно, ненастоящая, а вот имя… Впрочем, по имени мало что можно выяснить. - Я посмотрю у себя, - кивнула Эмма, отлично понимая, чего добивается от нее Нил. – Что-то еще? Ей хотелось заглянуть домой перед тем, как отправляться к Регине. Тучи над Городом продолжали стоять стеной, но было ясно, что день клонится к вечеру: по улице неспешно потянулись вереницы рабочих. Значит, уже около шести. Два часа на то, чтобы привести себя в порядок. Эмма напомнила себе, что это не свидание. Что Регина всего лишь хочет сделать приятное своему сыну, ничего больше. А для Эммы это просто удобный момент для того, чтобы присмотреться получше к защитной пленке и понять, как же можно ее пробить. - Эмма, - Нил был поразительно серьезен, хотя Эмма и раньше не видела, чтобы он бесцельно отдавался веселью. – Я думаю, что это он. Тот человек, который похищает девочек. Раньше он не высказывал таких заявлений. Эмма поджала губы. Может быть, и так. Нил намекает на то, что надо бросить все и заняться его делом? - Я посмотрю вечером и позвоню тебе, - терпеливо повторила Эмма, не намереваясь менять свои планы. Она непременно поможет Нилу – после того, как разберется со своими делами. - Спасибо, - Нил был не слишком доволен услышанным, это чувствовалось по его голосу. Он еще раз предложил Эмме сходить куда-нибудь, но было понятно, что это он из вежливости. Из той же вежливости Эмма отказалась, хотя ей внезапно стало интересно, что сделал бы Нил, согласись она. В толпе рабочих вдруг мелькнуло знакомое лицо. Что она тут делает? Белль. Та девушка, что работает на Голда. Или с Голдом – Эмма так и не вдалась в подробности, которые не были ей нужны. Тем не менее, она приветливо махнула рукой, когда поняла, что Белль смотрит прямо на нее. Белль незамедлительно ответила ей тем же. Заинтересованный Нил тут же спросил: - Ты чего? - Увидела знакомую, - Эмма не стала уточнять, какую именно. Нил живо обернулся, вытягивая шею, и пробормотал разочарованно: - Тут же одни мужики… Эмма нахмурилась: она четко видела в толпе работяг Белль. Да, конечно, девушка уже почти миновала их, но не увидеть, что она принадлежит к женскому полу… это надо постараться. - Не разглядел, - признался Нил, и Эмма пожала плечами. - А тебе было очень надо? – улыбнулась она. Нил ответил ей такой же улыбкой. - Просто хотелось посмотреть, что за знакомая. У тебя ведь не так много знакомых, или я не прав? - Ты не прав, - спокойно кивнула Эмма. У нее было очень мало друзей. А знакомых – пруд пруди. Как и у большинства в этом городе. Знакомые, которые никогда не придут на помощь, даже если попросишь их об этом. Эмма еще раз посмотрела на Белль, но та успела скрыться. И все же – что забыла она в этой части Города? Или Голд отправил ее следить за Эммой? Они с Нилом простились все на той же остановке и поспешно разошлись в разные стороны: Нил – к полицейской машине, ждущей его за углом, Эмма – к своему «Жуку», тоже обладающему большим запасом терпения. Глаз по-прежнему был красным: он начал саднить, и Эмма внимательно рассмотрела его в зеркальце заднего вида, досадуя на то, что, видимо, все же придется обратиться к врачу. Впрочем, не сегодня, конечно же, не сегодня. Квартира встретила хозяйку равнодушной тишиной, и Эмма приоткрыла окно, в которое немедленно понеслись звуки рычащей музыки: кто-то что-то отмечал из соседей, не потрудившись вспомнить о законе ограничения громкости. Эмма подумала о том, чтобы позвонить в полицию, но потом вспомнила, что все равно уйдет, а о чужом удобстве ей заботиться не хотелось. На глаза попался лист бумаги с написанным на нем именем «Регина». Тут же засаднила уже зажившая ладонь, Эмма невольно почесала ее. Потом, разорвав лист на восемь аккуратных частей, выкинула их в окно и долго смотрела, как обрывки кружатся в сером и унылом воздухе Сторибрука. Не склонная мучиться из-за принятых решений, Эмма, тем не менее, никак не могла взять в толк, зачем она все же играет в такую сложную, пусть и увлекательную игру. Бродя по квартире и размышляя, что надеть, Эмма признавала, что, скорее всего, дает себе возможность воплотить в жизнь то, что ей давно хотелось. Знакомство с Тенью было ее тайным желанием вот уже долгое время: самое обычные знакомство, как знакомятся обычные люди. Они не были обычными людьми – ни Эмма, ни Регина, - но вот желание практически сбылось. Эмма ощутила неожиданную жалость от того, что вскоре придется со всем этим распрощаться. Голд уже заплатил ей, и она не может расписаться в слабости, это не ее стиль, тем более, что однажды это уже случилось, второй раз придется приложить максимум усилий. Голд, Голд, кто же ты, и зачем тебе на самом деле все это нужно? Перескакивая с одной мысли на другую, потирая слегка саднящий глаз, Эмма, наконец, остановила свой выбор на джинсах, белой футболке и красной кожаной куртке: та одежда, в которой она ходила чаще всего. Это ведь все еще не свидание, не так ли? Почему-то вспомнился Генри, сын Регины. Эмма нахмурилась, расчесывая волосы. Что будет с ним? Его определят в детский дом? Или Кора заберет его и воспитает для Арены? Эмма знала, что если бы кто-то прочел ее мысли, то поразился бы жестокому равнодушию и отстраненности, с которыми она рассуждала на выбранную тему. И все же такому читателю мыслей следовало бы понять одно: если бы Эмма была великой гуманисткой и спасительницей жизней, она никогда бы не зарабатывала деньги на том, на чем зарабатывает сейчас. А мыслить по-другому в сложившихся обстоятельствах просто глупо и небезопасно: можно вызвать в себе ненужные эмоции, которые помешают закончить дело. Тряхнув головой, Эмма выключила свет, заперла квартиру и принялась спускаться по лестнице, потому что лифт был кем-то занят. Рассеянно прислушиваясь к звуку собственных шагов, Эмма думала про Джефферсона Смита, гадая, что будет, если он действительно окажется похитителем. Как Нил планирует брать его? Или он полагает, что всем этим займется Эмма? Жаль будет его разочаровывать, но Эмма лишь добудет сведения, если, конечно, найдет. Вот на Голда не нашлось. И снова Голд занял собой все мысли! Эмма видела перед собой его лицо – полузолотое, полуживое, - и думала, а не принадлежит ли Голд к игрокам? Может быть, и он когда-то играл на Арене? Тогда, когда Эмма еще не так сильно интересовалась этим действом. Может быть, стоит спросить у Коры? Или у Регины. «Жук» быстро промчался по улицам Сторибрука, миновав пару темных закоулков, и выскочил на широкий, отравленный ярким неоном, проспект, выводящий прямо к Арене. Постояв в пробке и потосковав о старых временах, когда в Городе было совсем мало машин, Эмма, наконец, припарковалась неподалеку от Арены, подивившись тому, что нашлось свободное место. - Ах да, ведь Тень сегодня не выступает, - пробормотала Эмма, вспомнив расписание. Если бы выступала, то вряд ли позвала бы к себе гостей. Остановившись перед входом, Эмма недолго гадала, что же ей следует сделать дальше: почти сразу к ней подошел охранник и спросил густым басом: - Эмма Свон? - Да, - не колеблясь, кивнула Эмма. Охранник сделал приглашающий жест рукой. - Вас ожидают. Эмма даже не удивилась, когда, выйдя из лифта, увидела приветливую и холодную улыбку Коры. Конечно, Регина вряд ли может пригласить к себе кого-то без ведома хозяйки Арены. Эмме это немного не понравилось, но она сделала над собой усилие и улыбнулась Коре в ответ. - Я думала, вы следите за боем, - сказала Эмма, подойдя ближе. Кора развела руками. - Открою вам маленький секрет, - сказала она совершенно не таинственным тоном, - сегодня я знаю все результаты. «Только сегодня?» - хотелось спросить Эмме, но она понимала, что это нарушит правила игры, в которую они начали играть. Кора небрежным жестом отправила охранников прочь и, взяв напрягшуюся Эмму под руку, приблизила свои губы к ее уху. Пахнуло тяжелым, густым, сладким парфюмом, что-то перевернувшим внутри: словно к крови добавили сильную отдушку. - Послушайте, Эмма, - прошептала Кора слащаво, - меня очень радует, что Регина нашла для Генри развлечение. Эмма напряглась еще больше. Так вот кто она – развлечение для Генри. Одно дело – понимать это самой, другое – слышать от кого-то. Пусть даже Эмма тоже всего лишь играет, как и все вокруг. - Но, - продолжила Кора, не отпуская Эмму, - мне бы хотелось, чтобы вы понимали: сближаться с Региной не стоит. Вы можете радовать Генри, однако Тень радуют совсем иные вещи. Теперь еще ее и вещью назвали. Без особого акцента, конечно же. Эмма, помедлив чуть, настойчиво высвободилась из хватки Коры и спокойно заглянула в ее прищуренные глаза. - Вы так хорошо знаете своих игроков, Кора? Эмме не было страшно. Она почему-то была уверена, что Кора ничего не сделает ей. По крайней мере, не сейчас. Кора улыбнулась: все еще холодно, но уже совсем не приветливо. - Я знаю свою Тень, - отозвалась она. – А еще я знаю вас, Эмма Свон. И вашу репутацию в этом Городе. Эмма застыла. В голове моментально стало пусто, пальцы сжались в кулаки. План отступления? О, его не было. Эмма не сомневалась, что справится с одной Корой при случае, но если набежит толпа телохранителей… Что же, иногда стоит продумывать все заранее. И почему она забыла о том, что у Коры тоже есть связи? Возможно, даже лучше, чем у Эммы. - И какова же моя репутация? – спросила Эмма хрипло, когда поняла, что Кора хочет, чтобы ее об этом спросили. Улыбка Коры на этот раз была ядовитой, Эмма почти чувствовала, как яд этот распространяется в воздухе, мешая дышать. - Тень никогда не будет принадлежать вам, Эмма, - почти ласково сказала Кора. – А вы никогда не сможете даже коснуться ее. Я полагаю, вы знаете, почему. Эмме потребовалось пара секунд, чтобы окончательно понять, что же Кора имеет в виду. Мимолетное облегчение затенилось раздражением. Кора считает, что Эмма здесь для того, чтобы завалить Регину в постель и проделать с ней богомерзкие вещи, от которых масса женщин теряет голову? - Вы ошиблись, Кора, - Эмма позволила себе немного расслабиться. – Регина не интересует меня в этом смысле. Она лгала, конечно. Регина была не просто интересна ей – она действительно воспользовалась бы своим шансом, представься ей такая возможность. Эмма понимала это. Беда заключалась в том, что понимала это и Кора, которая заметила: - Правда? Почему же тогда вы так стремились узнать ее имя? Она развернулась и ушла, не простившись, оставив Эмму одну в пустом и гулком коридоре, освещенном мертвенно-бледными лампочками. Эмма спешно приходила в себя и думала, что еще Кора знает о ней, предпочитая скрывать до поры, до времени. Официальная легенда Эммы – полицейский детектив – трещала по швам. Конечно, пока Кора молчит, это значит, что либо она ничего не знает о скрытой истине, либо ее все устраивает. Но если второе… тогда все становится слишком непонятным. - Эмма? Удивленный голос Регины поколебал воздух, Эмма резко обернулась на него. И забыла, как дышать. Никаких пышных нарядов. Никаких длинных волос – аккуратное карэ. Никакого мрачного макияжа, сопутствующего Королевской Тени на Арене. Регина была в самой простой одежде – джинсы и тонкий свитер, рукава которого были чуть собраны к локтям. И так она казалась красивее, чем обычно. Возможно, оттого, что в выражении лица не затаилось раздражение или злость. Регина была расслаблена – она находилась на своей территории. И она, видимо, смирилась с тем, что придется вновь увидеть Эмму. Регина выглядела обычным человеком. Эмма не убивала обычных людей. Эмму кольнуло что-то – непонятно и неприятно. Возможно, она попыталась бы понять, что именно смутило ее в облике Регины на самом деле, но тут Регина улыбнулась и указала на сверток, про который Эмма совершенно забыла: - Это для Генри? Спохватившись, Эмма протянула ей пакет. - Да. Шоколадное мороженое, - она посмотрела на руки Регины, протянувшиеся к гостинцу, и спросила вдруг: - А что с волосами? Это тоже смущало ее. Эмма понимала, что, скорее всего, шикарная прическа Регины – всего лишь парик, однако было что-то еще под всем этим. Что-то едва уловимое, что Эмма никак не могла ухватить. Будто Эмма когда-то уже видела Регину вот такой. Но ведь этого совершенно точно не было. Регина чуть напряглась, невольно проведя ладонью по волосам. - Я не думала, что это вас так смутит, - в голосе проступил сарказм, и Эмма постаралась улыбнуться. - Я не смущена. Просто непривычно видеть вас… такой, - она не нашла подходящего слова. Регина помедлила чуть, затем кивнула. - Что же, - сказала она слегка надменно, - вам придется привыкнуть. Я не буду ради вас облачаться в то, в чем вы привыкли меня видеть на Арене. Эмма не сразу поняла: Регина намекнула на то, что планирует увидеть ее еще раз как минимум. Или даже больше. - Идемте, - сказала Регина нетерпеливо. – Я ненавижу эти коридоры. Она взглянула на потолок и поежилась. Эмма посмотрела туда же и увидела красный глазок камеры, тут же напомнивший ей о собственном глазе. Пришлось потереть его, чуть унимая ставшее привычным легкое жжение. Генри встретил Эмму радостным вскриком и сразу же вцепился в пакет с мороженым. Возжелав поделиться лакомством с матерью и Эммой, он унесся куда-то за чашками и ложками, а Эмма и Регина остались наедине. Эмма не знала, о чем говорить. Она шла сюда с массой тем для беседы, но замечание Коры спутало все планы: Эмма могла теперь думать только о том, каково это было бы – коснуться Регины. Щеки, плеча, руки – чего угодно. Ощутить мягкость ее кожи, провести, едва касаясь, пальцем, запомнить это чувство, сохранить внутри. Эмму почти передернуло от внезапного воспоминания о том, что она желает запечатлеть для себя Регину потому, что вскоре расстанется с ней навсегда. Впервые за долгое, очень долгое время своей работы совесть Города Эмма ощутила нечто, похожее на отвращение к самой себе. Она планировала убить женщину, которая позвала ее в гости и познакомила со своим сыном. Кто же так поступает? Эмма сказала себе, что поставит все на места, когда вернется домой. Тогда Регина снова станет профессионалом, а не обычным человеком. Пока же можно немного побыть кем-то другим. Не Эммой Свон. По крайней мере, не привычной Эммой Свон. - Мне немного неловко от всего этого, - подала голос Регина, и Эмма, встрепенувшись, с радостью повернулась к ней. - Почему же? Регина смотрела на нее немного неприязненно, и Эмма уже успела понять: это такая защита. Держать людей подальше от себя. Ведь Кора явно не разрешает привыкать к ним. - Потому что, будем откровенны, прошлая наша встреча закончилась неудачно. Эмма усмехнулась. - В прошлую нашу встречу вы пригласили меня к себе. Регина чуть покраснела, взгляд ее выразил досаду. - Значит, позапрошлая, - не стала она спорить. Эмма согласно кивнула. - Я не планировала больше докучать вам, - привычно солгала она, и ложь вышла у нее легкой и убедительной. – Я в принципе не планировала выигрывать вечер в вашем обществе, уж извините, что так получилось. Взгляд Регины чуть смягчился: должно быть, она поверила. И от этого Эмме снова стало неприятно, почти что до тошноты. Она практически заставила себя остаться на месте, а не выбежать срочно из комнаты и не вернуться домой. - Вы спешите куда-то? – проницательно спросила Регина, скрещивая руки на груди. Эмма поежилась, ощутив волну негатива, выплеснувшуюся на нее со словами Регины. - Не так, чтобы очень, - пробормотала она, глядя в сторону. Регина вздернула подбородок. - Я даже не стану спрашивать, какие еще планы у вас были на этот вечер. Она вся переливалась злостью, Эмма видела, как ходит ходуном защитная аура, то и дело меняя цвет: обычно невидимая глазу, аура чутко реагировала на смену настроения хозяйки. Интересно, что будет, если подловить этот момент перемены цвета? Не станет ли защита менее прочной? Так странно: ведь Регина вряд ли хотела видеть Эмму сегодня, почему же теперь она злится и не пользуется возможностью отделаться от нежеланной гостьи? Эмма тряхнула головой. - Я детектив, - сообщила она привычную легенду. – И сегодня мне надо было изучить дело одного из подозреваемых… Эмма не знала, почему рассказывает все это. Она не думала, что Регине вообще может быть интересно, и все же заметила, что Регина чуть оттаяла. Вернулся Генри, всучил чашку с порцией мороженого Эмме, потом двинулся к матери. - Никто вас не держит, - по-прежнему холодно заметила Регина несмотря на то, что глаза ее вновь стали живыми и теплыми. – Вы можете быть свободны. Мы с Генри отлично проведем этот вечер вдвоем. Генри повернулся к ошарашенной Эмме сгустком обиженной энергии. - Ты уже уходишь? – он кинулся к ней. – Не уходи, пожалуйста! Я хочу рассказать тебе о… - он сбился, воровато оглянувшись на мать. – Ну, ты помнишь ведь? Я уже говорил! - Я… - Эмма не знала, как ей и быть. Она отчетливо видела, с каким напряженным интересом Регина ждет ее ответа. Красивая, очень красивая Регина. Эмме не надо было думать об этом. Ей не надо было думать о том, как Регина может обнимать ее за шею и позволять целовать. Эти мысли должны были принадлежать кому-нибудь другому. Не игроку, убивающему на Арене. Для Эммы Регина не должна была становиться человеком. Эмма обреченно выдохнула, когда Генри повис на ней, вцепившись в куртку. - Конечно, я останусь, - сказала она ему и сама поразилась, как легко стало на сердце. Словно только это и надо было сказать. Генри радостно обнял ее, и Эмма, держащая руки так, чтобы не запачкать ни его, ни себя мороженым, взглянула на Регину. На лице той покоилась непроницаемая маска, но вот глаза… Эмма принялась таять, как мороженое. Карие глаза выражали удовольствие. Регина была рада тому, что Эмма решила остаться. И даже ее последующие слова не прогнали эйфорию Эммы. - Что же, - не особо тепло сказала Регина, вздыхая. – Сегодня у нас вечер сказок, да, Генри? Приготовьтесь, Эмма: он расскажет вам про меня много интересного. Эмма подумала, как много интересного ей могла бы рассказать о себе сама Регина. Тем вечером Эмма больше не думала ни про Арену, ни про Кору, ни про Нила с его Джефферсоном. Это было непрофессионально, разумеется, но Эмма слишком устала жить в одиночестве. Она никогда бы себе – да и никому другому - в том не призналась, но Регина подарила ей на несколько часов ощущение семьи. Ощущение, которое Эмма пронесла с собой через весь Город и пригласила домой. Оно было с ней даже тогда, когда в своей одинокой квартире Эмма смотрела в зеркало, отмечая, насколько сильнее покраснел глаз, а после забиралась на кровать под далекий вой сирен и мерцание рекламных вывесок где-то неподалеку. Следовало забыть обо всем этом. У совести Сторибрука не может быть семьи. Тем более, той, что уже есть у игрока Арены. Засыпая, Эмма подумала, что забыла о деле Нила. Она хотела позвонить ему и сказать, что ничего не нашла, но решила, что сделает это завтра. Завтра она планировала сделать очень много, да. Например, понять, как же можно обойти защиту игрока.