Диего:
Беспокоясь за этого поганца, я нарушил свой сон и снова осмотрел дом; может быть, он соизволил вернуться. На часах было около пяти утра. Я бродил по дому, словно привидение, рыская брата. Злость снова охватила мой разум. Я прихватил фонарь, который всегда лежал на тумбочке около телевизора, вышел из дома. Холод проник в лёгкие, и я почувствовал некую свежесть внутри, утреннюю свежесть. Было светло, но фонарь всё же пригодился, так как разглядеть некоторые улицы не удавалось. Похоже, холод лишил меня разума, ведь я надеюсь найти его где-то неподалёку. Освещая улицы соседей, я и позабыл, что вышел в одних шортах. Но холода я никогда не боялся, простужаюсь я очень редко. «Кристофер! Где, чёрт побери, тебя носит?», - хотелось закричать мне, но я тут же прикрывал рот рукой, понимая, что мой крик принесёт не мало неприятностей. Такая прогулка даже стала приносить мне удовольствие. Ветер, окутанный абсолютной свежестью, без никакой пыли, проникал во все органы и будто заставлял просыпаться. Тишина. Так странно видеть, что никто, почти что никто не ходит по улицам, спеша куда-то; не образуют пробки на своих дорогих машинах и не крутят педали на своих велосипедах. Просто тихо. Просто город без людей. Что бы было, если человеческого рода и не существовало? Не было бы этих городов, лишь одна большая круглая планета, не разделённая не на страны, не на территории, не на религии или нации. В один момент ноги сильно изнуряются, и продолжать движение становится невозможным. Где-то далеко мне видится люди. Значит ближе к утру. Я уже далеко от дома, даже не заметил, как пробежал такую дистанцию. Группа людей движется в мою сторону. «Подростки, - заметил я. - Среди них может быть Крис». Город постепенно наполняется людьми. Тишина прекращается. От приближающейся группы подростков доносится запах алкоголя. Я оглядываю их. - Что смотришь? - раздаётся смех, из-за тумана не удаётся различить лицо заговорившего. - Тебе лучше помолчать, не то хуже будет, поверь, - говорю я громко, разделяя каждый слог, внушая серьёзность. Они движутся дальше. Разглядывая их и со спины, я понимаю, что Криса там точно нет. Туман начинает исчезать. Появляется более точные очертания улиц, домов. Фонарь уже ни к чему, поэтому я выключаю его и движусь дальше по дороге. Только теперь в голову приходит, что неловко ходить по улицам в таком одеянии, а если поверну обратно домой, то дойду как раз к тому времени, когда соседи начнут выходить из своих домов и уезжать по работам, за одно и сочтут меня за сумасшедшего. А позориться я не собираюсь, тем более из-за этого гадёныша. «Надо уйти в менее заметное место», - думаю я и с тяжестью в ногах всё же двигаюсь дальше. По дороге встречаются много людей, каждый смотрит не одобряющим взглядом. Усталость накрывает меня, я останавливаюсь и начинаю тяжело дышать. Руками опираюсь на колени, тем самым даю себе немного отдохнуть. Холода уже совсем не чувствую. Мой взгляд останавливается на небольшом доме с открытым гаражом, где лежит почти что ржавый велосипед. Надо попробовать, нужно рисковать. Оглядываюсь. Никого поблизости не видно, хотя где-то далеко видны силуэты людей. В окнах дома темно, наверное, жители всё ещё спят. Я крадусь к гаражу и чувствую, что ноги достаточно отдохнули и теперь готовы крутить педали. Когда я выношу велосипед из дома, он неожиданно начинает посвистывать, но я уверен, что хозяева не услышат. «Аллилуйя» - хочется выкрикнуть мне, усаживаясь на сидение украденного транспорта. Я начинаю крутить педали в бешеном ритме, стремлюсь вперёд, сам не понимая зачем. Может Крис уже дома, а может и нет. Разницы никакой, мне всё равно нужно вернуться домой, искать дневную работу. Несерьёзность, которую я сейчас проявил - необъяснима. Похоже, голова совсем перестала соображать. Я, стараясь не смотреть на взгляды проходящих горожан, поехал домой. Чувство голода проявлялось всё больше. Раньше, до смерти родителей, я и не думал, что в один момент может стать так грустно, так горестно, как я чувствую себя сейчас. Так пусто в сердце, будто бы пробили чем-то твёрдым и солёным на вкус, будто бы забрали какую-то часть, забрали навсегда. Я и не подумал бы раньше, что стану так скучать по тем временам, когда мы все вместе собирались под старым тополем и играли в различные семейные игры. Хотя... Стоит ли обо всём этом вспоминать, если всё равно ничего не вернуть? Доезжая до дома, я тщательно проверил уехали ли соседи, оказалось, что да, уехали. Оставив уже полностью испорченный велосипед где-то около дома, я поспешил внутрь. Я не мог сделать ни один лишний шаг, только еле переставлял ноги, будто они налились свинцом. Измотанный, я наконец дошёл до дивана, собирался лечь, но тут... Он! Лежит, довольствуется попкорном, смотря телевизор! - Ты! Сволочь! - разозлился я, и вся боль в ногах словно испарилась на некоторый промежуток времени. Кристофер кинул испуганный взгляд в мою сторону. - Какого хрена ты прохлаждаешься здесь? Думаешь, это сойдёт тебе с рук? - взял я за шкирку юношу. Он молчал. Не мог и слова сказать. Я ударил его раз, другой, но после перестал. Слишком много крови ни к чему. Он и так понесёт наказание. Я покажу ублюдку, что будет, если ослушаться меня. - Перестань, прошу. Я не сделал ничего такого, просто не хочу сидеть в четырёх стенах! - возражал Крис, после чего мне хотелось ударить его ещё раз. - Не хочешь? Что ты себе возомнил? Я чётко сказал тебе, чтобы ты сидел дома, а что сделал ты? Что ты сделал? - кричал я, казалось, от таких криков скоро развалится крыша. Крыша мира и уюта, под которой жили родители. - Кто бы говорил? Я видел в машине девушку, причём пьяную. Видел как ты уезжаешь с ней куда-то! Что, нашёл себе развлечение? И теперь попробуй сказать, что работал. И вообще, ты сейчас входишь в дом в одних трусах, это нормально? - Крис, это уже выходит за все правила! Во-первых, это не твоё дело, даже если это так. Во-вторых, я только помог этой девушке, довёз её домой. В-третьих, ты сейчас же идёшь к себе в комнату. - сказал я, выдохнув. Это давалось нелегко, почему-то сердце сжалось и я сумел сказать лишь это. «Пойдешь к себе в комнату», - звучит так, будто адресовано пятилетнему мальчишке. Кристофер ничего не ответил и поднялся наверх, боль в ногах снова возросла и теперь болела не только нога, но и остальные части тела. Я лёг на диван и уже через минут пять мне стало скучно. Знаю, глупо, но делать было нечего. Я должен был искать себе работу, а я зачем-то поехал в пять утра искать Криса, да и навлёк себя на маленькую кражу. Боль остывала, а потом последовал холод. Только сейчас я почувствовал, как мёрзну. Отправившись к себе в комнату, я, наконец, оделся и лёг в кровать. День только начался, а кажется, что уже вечер и пора подводить итог дня. Но нет, к счастью, есть достаточно времени, чтобы осуществить свои планы. Я не собирался засыпать, но мой организм взял вверх. Поездка во Францию. Диего, милый, мы уже едим. Надеюсь не скучаете, мои милые. Тётя Роза о вас хорошо заботиться? Если же нет, я покалечу её. Хи-хи-хи. Мы с твоим папой обедаем, ужасно по вам скучаем. Ну, кто же знал, что поездка на двоих, но обещаю, Диегитто, всей семьей сюда поедим обязательно! Тут так хорошо. Как у тебя в школе? Смотри не порть оценки, иначе я тебя защекочу и покусаю. Хи-хи. Я привезу столько сувениров, столько игрушек и всяких там штучек, что ты будешь прыгать до потолка, ломая наш дом, впрочем, как и всегда. Что-то со мной сегодня не так, весь день по любому поводу смеюсь. Эх, испортил твой папка меня. И-хи-хи. Вот, опять. Ну, всё, мне уже пора. Всем привет. Очень тебя люблю, сынок! Посылая поцелуй.От мамы любимому сыну.
Проснувшись, мне вспомнилось то письмо мамы. Она была так счастлива, была такой весёлой, жизнерадостный и, наверное, никак не ожидала этого. Мамочка... Я встал и первым делом взглянул на часы. Ровно час. Идеальное время. Крис сейчас волновал меня меньше всего, пусть хоть вешается. Плевать. Неожиданно телефон на тумбочке начал вибрировать. Кто интересно решил позвонить мне? - Алло, - спокойно произнёс я. - Здравствуйте. Это Диего Домингес? - послышался женский голос, определённо женщины среднего возраста. - Да, а что? Почему-то волнение нарастало, и мне казалось, что сейчас поступит плохая новость. - Мы бы хотели предложить вам работу в дневное время в нашем баре. - Это она мне? Если Диего не идёт к работе, то работа сама приходит к Диего. Чудеса какие-то. - Да, я приеду. А можно узнать, откуда вы вообще узнали, что мне нужна работа? Почему позвонили мне? «Да незачем мне это знать. Чудеса, ведь» - думал я, не сводя улыбку с лица. - Ваш друг Мэтт сегодня утром был у нас в баре и сказал, что вам нужна работа. Ваша кандидатура нас устраивала, и вот, решили позвонить. Номер нам дал он, - говорил приятный голос женщины. Мэтт... Мой лучший друг. Вот он-то и творит чудеса. Обязательно нужно его отблагодарить. - А куда приезжать? - На пляж, там наш бар. Надеюсь, вы знакомы с этим местом. Я проанализировал карту нашего города в сознании и, наконец, вспомнил. - Да. Я скоро буду. - я завершил вызов и, словно окрылённый, вышел из дома. В этот момент я благодарил Бога за то, что у меня есть машина и мне не придётся ехать на велосипеде, изматывая ноги. По пути к пляжу, который в это время был обычной холодной водой, я много думал о Кристофере. Может ему просто одиноко, может он не чувствует никакой поддержки и заботы, а только одну злость и раздражённость, исходящие от меня. А может он не понимает, что в один день мы можем остаться без еды и без дома. Мои мысли остановили сигналы машин. Пробка. Только этого не хватало. Я откинул голову на сиденье и закатил глаза, вспомнив о Чарли. Когда-то он был моим лучшим другом, но потом он уехал, ему пришлось уехать с семьёй. Тогда мои родители ещё были живы. Всё было хорошо, но было обидно, что лучший друг покинул меня. Тогда я направил свою злость на Криса, обвинял во всём его, а он смотрел таким испуганным лицом, будто говоря «Я ничего не сделал». Мама часто повторяла, что я слишком вспыльчив. Пробка двинулась с мертвой точки, и началось хоть какое-то движение. Мне даже захотелось вскрикнуть от мелочной радости. До пляжа ещё недолго. Я уже чувствую, как он покрывает город своими ледяными волнами. Доехав, я, наконец, приглушил мотор и вышел из машины. Конечно, бар имел большую популярность летом, так как рядом пляж, но и в феврале у них бывало немало посетителей. Иногда в баре играет живая музыка, я несколько раз был там, но и не подумал бы работать, мне казалось им не нужны работники, да и бармен у них был отличный. Я поспешил к бару. Красивое здание в оранжево-жёлтых цветах, полностью закрытое, чтобы холод не просочился внутрь, но летом оно наполняется свежестью и прохладой. Огромная вывеска "Всплеск эмоций" над баром светилась неоновым цветом и привлекала внимание. Окна были среднего размера, но можно было заметить людей, сидящих за столиками. Этот место напоминало больше кафе, ежели бар. Наконец, я вошёл внутрь. Резкое изменение температуры заставило меня вздрогнуть. Тело наполнилось теплотой. Обстановка была нейтральной, то есть никаких пьяных и дерзких лиц, совсем непривычно для меня. Но это даже к лучшему, а за одно усовершенствуюсь в готовке коктейлей и всего того, что заказывают не алкоголики. Я оглянулся, но никак не мог понять, куда и к кому идти. Первым делом я подошёл к официантке с подносом в руках, которую я чуть не задавил. Она бросила на меня грубоватый взгляд, а после спросила: - Вы кто? Бейджик на кофточке официантки, пошатывался, будто она покачивалась от волнения по неизвестной причине. На бейджике надпись «Сара Литер. Официантка» была написана курсивным почерком розоватого цвета. - Я по поводу работы бармена, - объяснился я, от чего лицо девушки стало проще. - Ой, да, я знаю. Бруклин уже ушла. «Я не успел. Чёрт» - пронеслось у меня в голове. - Ладно уж, - с некой злостью произнёс я. Девушка поспешила к столику, где её, очевидно, заждались. Она была низкого роста и казалась милой и доброй. Я хотел что-то сказать ей, ведь не зря я пришёл сюда, ведь не зря столько просидел в машине, когда образовалась пробка. - Стойте! - крикнул я. Девушка обернулась, вместо неё к столику побежала другая официантка. - А завтра она будет здесь? Официантка поморщилась, будто я сказал что-то противное. А после отвела взгляд и сделала вид, что не услышала меня. - Эй, а завтра Бруклин будет? - в недоумении крикнул я снова. На этот раз уйти от вопроса ей не удалось. Она повернулась и с какой-то злобой смотрела на меня. - Нет, к счастью. Не надейтесь, её всё равно скоро уволят. После этих слов девушка начала поправлять свой взъерошенный хвостик. Сейчас её лицо выглядело грубым и недовольным. «Странно» - подумал я и поспешил выйти из бара. Стены давили, будто с каждым словом сужались и кислорода было всё меньше и меньше. Уже оказавшись за пределами кафе-бара я почувствовал облегчение. Какая-то напряжённая ситуация чувствовалась в том месте. Потом я почувствовал холод в груди, стало прохладнее. Наверное, потому, что я был всё ближе к пляжу. Этот рассыпчатый песок всегда производил на меня впечатление. Я мог подолгу сидеть у пляжа в тёплые дни, брать в руки как можно больше песка, а потом осторожно пропускать его через щели пальцев. Конечно, на пляже было от силы два человека, где-то далеко был виден мужчина, который без остановки кидал в воду камешки, а совсем рядом была девушка; она сидела на песке, поджав ноги к груди и обвив их рукой. Чем ближе я приближался, тем заметнее становилась она и чётче были видны её волосы. По ним я и понял всё. Я сел рядом и оглянул девушку. Конечно, это была она. Её чёрные кудрявые волосы были мне видны ещё издалека. В голове вспомнился тот случай. Наверное, девушка снова в депрессивном состоянии или отходит от вчерашней выпивки. Представляю, как сильно болела её голова утром. Её глаза были направлены в бесконечность, пропитанную грустью и печалью. Мне хотелось ободрить её чем-нибудь. Хотелось увидеть её улыбку, возможно, она была улыбчива до наступления чёрных дней. - Всё будет хорошо, - нарушил я молчанье. Банально, глупо, наивно и совсем не помогает. Но я всё же решился это сказать. Вкладывать в свои слова теплоту и нежность было для меня сложным занятием, поэтому это звучало ещё хуже. Она взглянула на меня. - Нет, - сказала девушка. Один её мимолётный взгляд был прекрасен. Её очертания лица были красивы, несмотря на разочарованность. Мне хотелось узнать, помнит ли она меня, но вместо этого я сказал: - Тебе просто надо верить. Ещё глупее, чем предыдущее высказывание. В голове всё перемешалось от холода, исходящего от моря. Мне обычно не бывало холодно, но теперь я чувствую как кожа холодеет. - Это ни к чему. Её слова такие же холодные, как и моё тело сейчас. Может быть, это она внушает столько холода. - Но... Но я... Я не знал, что сказать. Определённо, нужно её поддержать, но слова ей не помогают. Конечно, я могу сейчас просто взять и уйти, но это несправедливо. Когда мне было плохо, рядом со мной никого не было, я не должен поступать с ней так же. Она больше не смотрела на меня, только вперёд, только в пустое пространство. Её тело было неподвижным, будто его связали и велели не пытаться выйти из плена. - Я помогу тебе. Ты не одна. «Ты не одна», - звучит, будто я напоминаю ей, что у неё есть я - человек, который и другом ей не является. Неожиданно дует сильный ветер, и остатки огромной волны доходят и до наших ног. Кроссовки, те что на мне, немного взмокли, но я не почувствовал влажность ног. Я перевёл взгляд на неё, и только теперь обратил внимание на её босые ноги и одета она легко. Видя эту картину, я почувствовал влажность на всём моем теле. Конечно, я был сухой и невредимый, но смотря на её нежные голые руки, на которые попадали капельки воды, по телу проходила дрожь. Мне казалось, что это молчание будет длиться вечно, но она нарушила его. - Неправда. Никто мне не поможет. - Она снова взглянула на меня, и сейчас я видел боль, абсолютную противную ей боль. - Ни ты, ни кто-либо другой. - Она освободила от воображаемых верёвок руку, и стала проводить ею по песку. - Совершенно никто. Мне не нужна помощь. Конечно, она врёт. Она ей необходимо. - Я помогу. Обещаю. Теперь мне уже никуда не деться, раз я дал обещание, значит, я должен помочь. Но не ошибаюсь ли я? Может это всё зря, может не стоит... Кудрявая встала и собиралась уходить. Не поверила. Она пыталась скрыть то, что замерзает от холода, но у неё не получалось. Коленки дрожали и казалось, что она вот-вот упадёт от бессилия. - Альба, я помогу тебе. - вскрикнул я. Она остановилась. Удивление - вот, что она чувствовала. Я назвал её по имени. Я помню его. Помню, как в спешке искал её адрес. Помню, как хотел огородить её от опасностей и отвёз домой. Она не ответила, лишь бросила прощальный, полный печали, взгляд и растворилась где-то далеко. Я надеялся, что девушка поверила мне, надеялся и сам, что готов держать обещание. «Мне лучше пойти домой» - подумал я и зашагал в сторону автостоянки, где оставил свою машину. Теперь, когда она ушла, воздух стал жарче и казалось, что я сейчас испарюсь, что всё море в один миг превратится в пар, лишь только потому что она ушла и холод ушёл вместе с ней. А я... Я должен сделать так, чтобы этот холод в ней исчез навсегда, чтоб она верила в лучшее, в то время, как даже я в него не верю. Дойдя до машины, я хотел откинуть все эти мысли и начать искать другую работу. Но перед машиной появилось она. Словно привидение брюнетка возникла из неоткуда; я удивился. - Ты правда мне поможешь? - её голос звучал тихо, но в тоже время в нём чувствовалась решимость. Она смотрела на меня и на этот раз не отворачивалась. Я боялся сказать что-то лишнее, боялся отпугнуть её. - Да, конечно. Я приеду к тебе. - я пытался говорить уверенно, но не получалось. Мне нужно найти дневную работу, если найду, то утром я там, а ночью до четырёх утра в ночном клубе: от силы я смогу поспать часа три-четыре, но я никак не смогу навещать её и помогать. - Когда? - Сегодня вечером. Я отвёл от неё взгляд. О чём я думал, когда предлагал ей помощь? Думал ли я вообще? Зачем? Зачем я набрёл себя на новые проблемы? Пока я был в своих мыслях, она исчезла. Я быстро сел в машину и нажал на газ.Вечер.
- Крис, я ухожу. - крикнул я, выходя из дома. Сегодня я бессилен. Не было никаких сил, да и желания, чтобы мчаться искать работу. Я только лежал и обдумывал своё обещание. Холод, исходящий от неё на пляже, заморозил все мои мысли, теперь я не могу думать. Но я сказал, что приеду к ней вечером, значит я должен это сделать. Я сел в машину и вспоминал маршрут. Пока я доезжал до её дома, чувство голода, как змея, плавно перемещалось в желудке, грозясь перевернуть всё вверх дном, если я непременно не утолю голод. До этого времени, мне не хотелось есть, но территория, где находится её дом окружена таким теплом, такой сплочённостью и таким манящим запахом вкуснейших блюд. - Мама, - невольно произношу я. Губы дрожат, я уже доехал и просто сижу в машине, может наслаждаюсь этим вкусным запахом, а может просто боюсь ошибиться. А вдруг не стоит заходить туда? Не понимаю, наверное, смерть родителей настолько сломала меня, что теперь я совсем другой. Раньше я бы не сомневался, рисковал бы. Мне бы хотелось почувствовать тот адреналин, который запомнился мне со времён юности, но увы, сейчас я отвечаю за нашу семью, маленькую семью Домингез. «Чёрт, что я несу? Ощущение, будто мне под сорок». - я резко вышел из машины. Дверь моей "иномарки" захлопнулась так, что из одного дома, услышав шум, вышла женщина. Она недовольно взглянула на меня, но я не обратил внимания. Дверь в дом Альбы была приоткрыта. Я вошёл и начал оглядываться. Мои глаза остановились на большой панораме, на которой, кажется, был изображен рассвет, расплывающийся, рассеивающийся, такой лёгкий и воздушный. Картина привлекла моё внимание. Маленький столик, на котором расположилась ваза с цветами и какие-то бумаги. Открытый шкаф для обуви был оранжевого оттенка, отлично дополнял панораму. Я переступил порог прихожей и оказался, как я понял, в гостиной. Приличный телевизор был включен, но похоже с максимально тихим звуком. Много цветов только украшали эту комнату, а диван лимонного цвета приносил комнате некую необычность. Гостиная была небольшой. Напротив стены, где был установлен телевизор, находилась дверь, ведущая, скорее всего, в кухню. А на другой стороне была лестница, наверное, из-за этого комната казалась маленькой. «Запутанный дом», - подумал я и двинулся по лестнице. Наверху было всего две комнаты и небольшой коридор. Я последовал в дверь, откуда виднелся хоть какой-нибудь свет. Дом был немного тёмный, может потому, что он переживает нелёгкие времена. Я не ошибся, именно в этой комнате была она. Девушка лежала на кровати, укрывшись одеялом. Ей холодно, как тогда мне на пляже.