Ее величество судьба

Кисоп оторвал голову от стола и сонным взглядом обвел аудиторию. У него затекла рука, а на щеке остался след от тоненького провода наушников. Он потянулся, стараясь остаться незамеченным для лектора, мужчины около пятидесяти, распинавшегося на тему закономерностей психо-сексуального развития подростков. Ли откинулся на жесткую спинку скамейки и хрустнул костяшками пальцев. Он осторожно достал из чехла очки и еще раз осмотрел сидящих студентов. Большинство его однокурсников занимались своими делами, не обращая внимания на преподавателя, хотя у кого-то оставались остатки совести, и они следили за лекцией, быстро записывая за мужчиной. Но взгляд Кисопа остановился на одном единственном человеке. Ему даже пришлось сесть на самый краешек скамьи и немного подвинуться вправо, чтобы было видно лучше. В пятом ряду Шин Сухен закатывал рукава своего восхитительного свитера цвета индиго. Этот сине-фиолетовый прекрасно сочетался с его недавно выкрашенными в русый волосами. Мягкое шерстяное джерси облегало его руки, слишком явно демонстрируя, что кучу свободного времени парень проводит в спортивном зале, тягая железо. Кисоп проследил за тем, как Сухен убрал упавшие прядки с виска. Запястье Шина было украшено дорогими часами, и во всем нем чувствовалось то, что Ли так любит в парнях – сила и уверенность в себе. Но спустя всего минуту его взгляд перешел на сидевшего рядом с объектом его обожания юношу. Ким Джесоп, второй красавец их курса, заманивающий в свои сети жертв очаровательной кошачьей улыбкой и хищным прищуром глаз сверлил взглядом его Ханбеля. Ханбеля, который сидел сейчас слева от него и без остановки писал лекцию. И этот взгляд пугал Кисопа. Джесоп смотрел неотрывно, казалось, он совершенно не моргал. На секунду они встретились глазами, и Ким приложил палец к губам, прося молчать и тут же поворачиваясь, чтобы что-то сказать Сухену. Как раз в этот момент лектор сделал небольшой перерыв, и Бель положил голову на плечо друга. - Я так устал, - прохныкал он, обхватывая руку Кисопа своей ладонью. – Это ужасная лекция. Самая ужасная в моей жизни… - Так перестань писать, - Ли поймал взгляд Кима, полный недоверия и злости. – Подумаешь, какая-то психология подростков. Кому она нужна? - Мне нужна. И тебе, когда ты позвонишь мне за неделю до экзамена и будешь кричать в трубку «Ханбель, сфоткай мне лекцию и скинь!». И вообще, я прекрасно вижу, куда и как ты смотришь. Займись учебой. Что ты будешь с ним делать? Он, конечно, красавчик, но… Для чего он? Поставить его на стульчик в комнате и любоваться им? Забей и запей, Соп. Да перестань смотреть на него, - Джейсон зашипел ему на ухо, и со стороны это выглядело далеко не невинно. На счастье Кисопа преподаватель продолжил лекцию, и Ханбелю пришлось вернуться к ее написанию. А сам Кисоп задумался. Он бы смог ответить на вопрос друга, но будь он поставлен по-другому. "Для чего такому парню как Сухен, такой заучка как ты?" Потешить свое самолюбие и похвастаться перед друзьями новым постельным достижением, конечно же. Еще в первом семестре до друзей дошли слухи, что организовывают некий тотализатор на то, кто же решиться уложить в постель двух самый занудных, ничем не примечательных студентов. Однако так это и осталось лишь на словах, но Кисоп все равно опасался повторения и того, что за ним последует. Нет, он не боялся того, что может случится с ним. Сильный, сможет смириться. Его больше беспокоил Ханбель. Слишком ранимый и восприимчивый к происходящему, он прослыл плаксой, чем и не грешили пользоваться некоторые личности, в числе которых был и Сухен. Однако ему довольно быстро приелась эта забава, и новое развлечение он нашел в лице Кисопа. Стоило парню встать на семинаре за кафедру, как в его сторону сыпались колкие замечания по поводу внешности, слишком тихого и невыразительного голоса, очков. Все что угодно, лишь бы Кисоп уходил на свое место с низко опущенной головой. - Ты погрустнел, - толкнул его локтем в бок Ханбель, обращая на себя внимание. Он застенчиво улыбнулся, стоило Кисопу повернуть в его сторону голову, - тебя что-то беспокоит? Ли отрицательно покачал головой и улыбнулся в ответ. - Задумался о своем. Не бери в голову. Ханбель придвинулся ближе и зашептал ему в ухо. - Если это из-за бала, то не расстраивайся. Посидим у меня, я фильмы скачаю. - Какого бала? Ты о чем? - Так крепко задумался, что не заметил происходящего? - хихикнул Бель, прикрывая ладонью рот, - В аудиторию заходил декан. Объявил, что в ночь тридцать первого будет бал-маскарад в честь Нового года. Вход только в костюмах и масках. - Маскарад? – Кисоп ахнул, не обращая внимания на то, что весь впередисидящий ряд обернулся на него. – Какую еще ерунду они придумают? Пожалуй, я куплю нам с тобой бутылочку шампанского, и мы встретимся Новый год вместе. - Не вопрос. Смотри, - Ханбель схватил парня за руку. – Кажется, у кого-то сегодня будет секс. Какой-то блондин, имени которого Ли не помнил, настойчиво водил пальцами по обнаженному предплечью Сухена. Даже с последнего ряда огромной аудитории было видно, насколько развязно вел себя сосед Шина, позволяя себе такие вольности в присутствии преподавателя. Но большие настенные часы показали ровно час пополудни, и вся аудитория с облегчением выдохнула, собирая ручки, листы и учебники со стола. Кисоп аккуратно смотал наушники и окинул взглядом помещение. Здесь уже почти никого не осталось, только он и Сухен со своей свитой. Парень поспешил исчезнуть отсюда, чтобы не слышать очередных обидных слов в свой адрес, но замешкался в дверях, пытаясь найти в сумке футляр для очков. Грубый, насмешливый голос обжег его сознание. - Парень, если ты не видишь дорогу, то купи очки получше. Ну, или третью пару глаз, - Шин гаденько хихикнул, награждая Ли тычком в плечо. - Слушай, а где принц? – Кисоп повернулся, стараясь не выдать своего испуга. - Какой принц? – Сухен ошалело посмотрел на него, впервые встречаясь с отпором, на который он не мог не отреагировать. - Ну, как же. Конь есть, а принца нет. Где потерял, гордый мустанг? И раньше, чем Шин пришел в себя, парень испарился из аудитории, несясь по коридорам, не видя и не слыша никого вокруг. Сейчас его целью было найти Ханбеля и отправиться подальше отсюда, чтобы кое-кто смог остыть до завтра. Беля он нашел на скамье у самого входа – парень листал новости в интернете. Кисоп схватил его за руку и потащил за собой. Джейсон пытался ему что-то сказать, но потом передумал. Это было бесполезно. Они остановились только через один квартал и смогли, наконец, выдохнуть. - И что это было, а? Пер вперед как бульдозер, вообще не останавливаясь, - Ханбель достал из сумки бутылку воды и сделал большой глоток. - Я нахамил Шину. Сказал ему… - Не важно, что это было. Ты сказал нашему местному Богу что-то такое, что его явно оскорбило, раз ты, не очень спортивный парень, бежал целый квартал, не оглядываясь. Ты крут, дружище, - Бель похлопал парня ладонью по плечу. – Пойдешь завтра в универ? - Конечно. Завтра же наш факультет играет в футбол с социальными работниками. Я не могу такое пропустить. Как думаешь, он не убьет меня завтра? - Сухен, конечно, вспыльчивый, но не фанат физического насилия. Живой останешься. Он определенно хорошо играет. Хотя, кому я это говорю? Ты ходишь на каждый матч, где несравненный Шин Сухен играет. А знаешь почему? – Джейсон грустным взглядом проводил отошедший автобус. – Потому что он между таймами снимает футболку. Я знаю все твои грязные мыслишки. - Пошли на остановку, знаток, - Кисоп отвесил ему подзатыльник. Снег усилился, и им пришлось плотнее закутаться в шарфы. Следующее утро было таким же унылым, как и все в последние пару недель. Небо было хмурым, снег падал, не переставая, из-за чего в центре города были ужасные пробки. Ли быстро собирался потому, что именно сегодня он умудрился проспать, и пытался сейчас укладывать волосы одновременно с заталкиванием в себя завтрака. Он выскочил из дома, на ходу застегивая куртку и пряча в карман ключи. Кисоп бежал на остановку, где его уже ждал Ханбель, переминаясь с ноги на ногу и натягивая шапку чуть ли не до самого носа. За неделю до Нового года резко похолодало, и пришлось сменить легкие плащи на теплые куртки и пальто. Ли безумно радовался этому снегопаду, из-за которого приходилось наматывать на шею длинный серый шарф и получать тычки от Беля, который требовал надеть шапку. Но Кисоп не мог этого сделать – крохотные снежинки так чудесно смотрелись на его волосах цвета спелой черешни. Вот и сегодня Ханбель отчитал его словно маленького мальчика, а потом схватил за руку и затащил в отходящий автобус. До самого университета они обсуждали последние новости в мире музыки и кино и планировали, какие фильмы скачать на новогоднюю ночь. Но как только парни подошли к кованым воротам университета, у Кисопа задрожали ноги. Кто вообще придумал устраивать футбол перед Новым годом? Собирались лучшие игроки со всех факультетов и больше красовались, чем играли. Это всегда вызывало огромный интерес всех студентов, и мест на трибуне не всегда хватало всем. Вот и в очередной раз протолкнуться было невозможно. Парням чудом повезло сесть – стоило поблагодарить друзей с факультета логопедии за оказанную любезность в занятии двух пластмассовых кресел на трибуне. Именно в том месте, откуда было превосходно видно весь спортивный зал. Ли быстрым движением попытался снять с себя куртку, но забыл, что его шея обмотана шарфом, потому запутался в одежде и чуть не рухнул. Ханбель по-доброму посмеялся над ним, а потом помог развязать края вязаного полотна, складывая его идеально ровно. Кисоп тоже так умел, но определенно не сегодня. Еще несколько минут в зале стояла ужасный шум, но после свистка преподавателя все успокоились. Он что-то говорил, а потом позвал капитанов команд. И у Ли сердце ухнуло вниз. Сухен в чертовой форме университета выглядел как Бог. За ним стояли и другие парни, которые были вполне привлекательны и далеко не глупы, но взгляд Кисопа был направлен именно на Шина. Тот был слишком хорош, несмотря на то, что вел себя, по большей части, как последний придурок и мудак. И Кисоп без зазрения совести признавался, что не понимает футбола. И его единственной причиной посещения уже четвертого за все годы обучения такого матча был капитан университетской команды. Вообще, если подумать серьезно, то Сухен был просто идеальным. Любимчик преподавателей, спортсмен, красавчик. Но все это переставало играть какую-либо роль, если вы оказывались в аутсайдерах. У парня был острый язык, он не всегда видел предел, и иногда его язвительность действительно сильно задевала. Но потом вы смотрите на него и прощаете ему все. Взгляд Кисопа был прикован к Шину, который, как и всегда, после первого тайма снял футболку, наслаждаясь стонами с трибун. Ли закусил губу. Какие бы натянутые отношения между ними не были, он не мог отрицать, что парень привлекает его как мужчина. И то, что тот иногда снился ему в очень и не очень неприличных снах, было нормально. Кому этот дьявол не снился? Разве что полному гомофобу-импотенту. Кисоп даже не заметил, как игра закончилась. В себя его привел болезненный толчок под ребра. Ханбель снова был недоволен таким вниманием друга к какому-то там ужасному и отвратительному… Точного слова для описания Шин Сухена у него не было. - Когда у тебя это пройдет? Почему в твоей, без сомнения, прекрасной голове не может уложиться мысль, что это самый ужасный человек в мире? Тебе Теян строил глазки, если ты не заметил, - Бель нервно натягивал перчатки, стараясь не переходить границы в их разговоре. – Ну, этот парень с социальной работы. Играет с Сухеном в одной команде, у него еще татуха на ребрах справа. Вообще не помнишь его? Кисоп отрицательно покачал головой, пряча нос в складках мягкого шарфа. - Ты придурок, честно. Подойди к нему и попроси переспать с тобой, может тогда у тебя это пройдет. Потому что твое отношение к нему слишком странное. Ты считаешь его просто Богом, когда вопрос касается его внешности, и просто ничтожеством, когда дело доходит до его мозгов. И обрати внимание на Теяна, говорят, он классный. Ли ничего не ответил, пряча покрасневшие от холода руки в карманы, - он снова забыл дома перчатки. Его сейчас мало что волновало. Перед глазами все еще стояло обнаженное тело Шина, словно вылепленное божественным скульптором. Кисоп замотал головой, выкидывая картинку из головы. Но это было бесполезно. - Слушай, Бель? Можешь скинуть вчерашнюю лекцию? Не надо на меня так смотреть, просто скинь. Мне не очень хочется провалить этот зачет. Могу же я спокойно закрыть зачетную неделю, а потом отпраздновать Новый год с тобой? Ханбель нахмурился, а потом счастливо улыбнулся, понимая, что они снова будут вместе в этот праздник. Родители Кисопа собирались уехать куда-то на курорт, и планировали провести на теплом песчаном пляже месяц, подальше от пронзительного ветра и падающего за ворот пальто снега. Вся дорога до дома прошла в молчании. Ли ничего не сказал, когда увидел на обочине дороги серебристую Honda Civic. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, Ким Джесоп снова следит за ними. Вернее, за Ханбелем. Кисоп понятия не имел, что этому человеку нужно от его друга, но он пообещал сам себе, что оторвет голову, если с Белем что-нибудь случится. Быстро попрощавшись, чтобы окончательно не замерзнуть, Ли проследил, чтобы парень вошел в дом, а потом поспешил к себе. Руки совершенно замерзли, пальцы не слушались, а нос покраснел. Кисоп мечтал о горячей ванне и чашке ароматного чая. Последняя учебная неделя прошла для парня без неприятностей. Занятия отменяли сами преподаватели, не желая портить свои нервы перед предстоящими каникулами, да и большинство учеников решило проигнорировать последние дни учебы и отсидеться дома. Как бы ни хотел Кисоп присоединиться к таким, но оставить друга одного не позволяла совесть. Приходилось поздно ложиться и досыпать на заднем ряду, слушая недовольное бормотание друга относительно того, что так вести себя нельзя и пора бы уже браться за ум. Сну это конечно мешало, но не мешало замечать странный взгляд, которым на Ханбеля продолжал смотреть Джесоп. Было в этом взгляде что-то такое, что заставляло Кисопа по-братски волноваться, но что именно, точно сказать он не мог. В чудесное утро 31 декабря у Ли было восхитительное настроение. На улице было достаточно тепло, чтобы все еще не надевать шапку, с неба медленно падали крохотные снежинки, образуя на подоконнике маленький сугроб. Кисоп смеялся как ребенок, заваривая себе чай и доставая из шкафа спрятанное мамой перед отъездом печенье. Он уже предвкушал, как они с Ханбелем сегодня ночью откупорят бутылку шампанского, которое можно было спокойно взять из родительского бара, и будут смотреть фильмы до самого утра. Он даже выбрал рубашку, в которой планировал встретить этот Новый год. По заверениям астрологов, которым парень не особо доверял, синий цвет должен принести удачу. Кисоп тщательно выгладил мягкую ткань, избавляясь даже от самой маленькой складочки на швах, а когда бросил взгляд на часы, то заторопился. До дома Беля было всего 10 минут ходьбы, он должен прийти в 7, но уже 6, а еще нужно было привести себя в порядок. Ли опоздал всего на несколько минут, на что Ханбель только хмыкнул – он уже привык к таким заминкам друга. Но его глаза оставались серьезными, даже когда Кисоп вытащил из сумки бутылку из темного стекла. Его схватили за руку и потащили в комнату, где ошарашенный парень постарался слиться со стулом, на который его усадили. Но вот следующие слова Джейсона заставили его желать ударить. - Ситуация изменилась. Я буду праздновать Новый год один в компании твоего шампанского, - Ханбель одним взглядом заткнул отрывшего рот парня. – Моя заботливая мамочка перед отъездом в пансион на праздники прикупила мне костюм, чтобы я сходил на бал. Но не учла одного - мой размер. Так вот. Мне он велик, а тебе будет как раз. Поэтому сейчас мы тебя соберем и отправим покорять наших очаровательных и не очень студентов. Кисоп даже не нашелся, что сказать. Он мог только открывать и закрывать рот, словно выброшенная на берег рыба, и размахивать руками, показывая все свое возмущение. Он не знал, как описать свое состояние, но его вина в суде явно была бы смягчена в силу аффекта, в котором он находился. Да он готов был разорвать Ханбеля на тысячи, нет, миллионы крохотных белок за такие слова. Но когда он увидел костюм, который парень достал из большого непрозрачного чехла, все в корне поменялось. Черные брюки, такой же черный жилет с серебряными пуговицами и… Белая рубашка. С шикарной полосой ослепительно-белого меха вдоль левого рукава. Кисоп понял, что просто не может отказаться от такого, как оказалось, заманчивого предложения. Он тут же встал со стула, чтобы примерить вещи. И когда они идеально сели по его фигуре, то парня чуть не хватил удар. - Ты выглядишь как ангел, - Ханбель растрепал его волосы. – Подожди, я еще не закончил колдовать. Ли снова был усажен на стул, а через пару минут его лица коснулось что-то мягкое и холодное. - Не волнуйся, я не сделаю тебе ничего плохого. Просто не дергайся. Кисоп понятия не имел, что вытворяет Бель, но его прикосновения были очень мягкими и осторожными, от чего начало клонить в сон. Но его привело в себя ощущение чего-то странного на лице. Он резко открыл глаза, а Ханбель все еще продолжал свою работу. Он позволил Ли посмотреться в зеркало только через пятнадцать минут, и парень себя не узнал. Длинные волосы светлого парика щекотали виски и лоб, но в целом образ был очень милым. Действительно ангел. - Есть еще кое-что. Обещай, что сделаешь это для меня, - Бель придирчивым взглядом окинул парня. - Если это не опасно для жизни. В руках Джейсона, словно по мановению волшебной палочки, появились две крохотные баночки. Все стало ясно как божий день – друг хотел, чтобы он надел линзы. - Один раз. Только на этот вечер. Кисоп чертыхнулся себе под нос, но подарок взял и отправился в ванную. Там он провозился долгих десять минут, чтобы не смазать случайно угольно-черный карандаш, которым были подведены его глаза. И в очередной раз не узнал себя в зеркале. Без очков его лицо смотрелось куда более худым, взгляд стал светлее и более открытым. Ли вернулся в комнату, и Бель охнул. Последним штрихом стала серебряная венецианская маска. - Это же маскарад, Соп, - парень рассматривал диковинную для него вещь, которую раньше видел только на фотографиях в интернете. – А теперь езжай, такси уже около дома. Считай, что это мой подарок тебе на Новый год. Кисоп все еще не находил слов, поэтому смог только крепко обнять друга и невесомо поцеловать в щеку. А потом надел куртку, спрятал маску и телефон в ее огромные карманы и покинул квартиру, понимая, что сопротивляться Ханбелю просто бесполезно. Он все равно бы заставил его поехать. Но чем ближе они подъезжали к университету, тем страшнее становилось. Ли надеялся, что его никто не узнает потому, что в противном случае гнобить его будет весь университет оставшиеся полтора года учебы. Но на входе никто и не признал в нем того самого ботаника Кисопа. Парень с легкостью оказался в огромном зале на втором этаже, украшенном по случаю праздника. Еще раз проверив узел на белых лентах, удерживающих маску, Ли прошел вглубь помещения, испуганно осматриваясь. Он никогда раньше не бывал на такого рода мероприятиях, но его внешность изменилась до неузнаваемости, и можно было спокойно ходить, не боясь быть замеченным. Через полчаса бесцельного шатания по залу под оглушающий рев музыки, Кисоп решил выпить. Совсем чуть-чуть, чисто символически. Но около стола с бокалами шампанского его ждал первый сюрприз. Он замешкался, задерживая небольшую группу парней, за что и получил сначала болезненный тычок в плечо, а потом поток гнусных оскорблений. Он так привык к этому, что даже не отреагировал. Но зато кое-кто другой не смог сдержаться. На плече Ли оказалась чья-то теплая большая ладонь, которая потянула его назад. - Парни, почему бы вам не выйти проветриться? Не стоит обижать столь нежное и ранимое создание, - голос Сухена ввел Кисопа в транс. Он не хотел, чтобы тот сейчас оказался рядом с ним. Но Шин не оставил его и тогда, когда они остались вдвоем. Сейчас Ли больше всего боялся, что его узнают. Это было бы таким позором… Но вместо этого парень протянул ему бокал с игристым шампанским и кивнул в сторону отдаленного угла зала. На секунду Кисоп замялся, а потом подумал, что ничего не теряет. В любом случае, здесь слишком много людей, и он вполне может сбежать. Но это была отличная возможность хотя бы постараться узнать Сухена поближе и убедиться, действительно ли он такой мудак, каким кажется. Там, где они встали, было достаточно приглушенное освещение, и это делало атмосферу между ними слишком интимной. Шин что-то рассказывал ему, изредка касаясь сухими губами его уха, от чего по спине бежали мурашки. Слишком близко. Кисоп окинул зал взглядом – пути к отступлению были свободны, но сбегать не хотелось. Было удивительно, что все его мысли и представления о Сухене просто рассыпались в этот момент. Он оказался очень интересным собеседником, тактичным и воспитанным, с восхитительным тембром голоса. Ли не узнавал его. Словно это был абсолютно другой человек, которого он никогда не знал. Кисоп пил уже третий бокал шампанского, и после очередного глотка у него закружилась голова. Поспешно извинившись, он направился на веранду, на которой в теплые деньки студенты любили скоротать часовой перерыв между парами. Но с наступлением холодов оттуда убрали скамейки, и парень положил руки на перила, наслаждаясь холодным воздухом. Головокружение ушло, зато стало зябко. Зимний ветер пробирался под тонкую ткань рубашки, и он обхватил себя руками, пытаясь согреться. Но внезапно он почувствовал приятную тяжесть чужого теплого пальто. Сухен стоял за его спиной, поправляя большой меховой воротник. Запах был невероятным, свежим, но при этом терпким, и голова снова закружилась. Он развернулся, чтобы рассмотреть парня в более спокойной обстановке. Глаза против воли скользили по костюму, который Шин выбрал себе. Белоснежная рубашка прекрасно оттеняла его загорелую кожу, брюки подчеркивали сильные ноги, а пиджак… Пиджак был произведением искусства. Черный, из тяжелой ткани, с позолоченными пуговицами, его правый рукав и воротник были обшиты угольно-черным мехом, сверкающим в свете фонариков. Маска, которая должна была по идее делать человека неузнаваемым, сейчас не скрывала ничего. Ее золотой цвет, от которого кожа словно сияла бронзой, выставлял напоказ личность ее обладателя. - Ты замерзнешь, здесь слишком холодно для такой тонкой рубашки, - вкрадчивый голос Сухена был похож на ангельскую песнь. - Спасибо… А тебе не холодно? – Кисоп отвел взгляд в сторону, ему было слишком неловко смотреть на парня. - У меня теплый пиджак, - Шин хотел сказать еще что-то, но из зала до них донеслась нежная мелодия популярной песни. – Умеешь танцевать вальс? Ли кивнул, не понимая, куда тот клонит. Но когда одна рука Сухена оказалась на его плече, а вторая – на талии, он все сложил в одно. Ему пришлось приложить много усилий, чтобы преодолеть собственное смущение и хотя бы поднять руки. А потом все произошло само собой. Даже сквозь ткань одежды он чувствовал крепкие мышцы парня, а то, что он брал на себя ведущую роль в этом танце, заставляло подчиняться. Кисоп не хотел сопротивляться. Его устраивало абсолютно все, особенно взгляд Шина на него. Не пошлый, не издевающийся, нет. Он смотрел на него, словно в руках у него было что-то безумно дорогое, которые может сломаться, если надавить немного сильнее. Они будто парили над землей, но Кисоп не боялся упасть. Сейчас он чувствовал себя как никогда уверенно стоящим на ногах, когда его так держали и вели. Но этот взгляд глаза в глаза вызывал в голове туман, мысли испарились, оставляя после себя только пустоту. Внезапно движение прекратилось. Сухен притянул парня к себе, пальцами второй руки поглаживая его по щеке. У Кисопа подогнулись колени от того, насколько нежным было это прикосновение. На губах было чужое теплое дыхание, которое сменилось поцелуем. Тяжелое пальто упало на пол веранды, снежинки продолжали свой танец в искусственном свете маленьких фонариков, а время остановилось. Да, они слышали, как отбивали часы 12 ударов, но казалось, что это было бесконечно. Кисопу пришлось вцепиться пальцами в плечи парня, чтобы удержаться на ногах. Это был его первый поцелуй, им мешали маски, не хватало воздуха. Горячие ладони Шина на его спине и жар его тела не давали замерзнуть, а только туманили рассудок. Пальцы скользили вдоль позвоночника, вызывая мелкую дрожь, а колени подгибались с каждым движением безумно мягких губ и языка. Голова снова закружилась – шампанское и поцелуй творили что-то невероятное с его сознанием. Хотелось, чтобы это длилось бесконечно, чтобы не отпускали ни на шаг, не разрывали такой тесный контакт. Но как только прозвучал последний удар часов, Кисоп оттолкнул парня. Какого черта он творит? Сухен даже не успел сообразить, как остался один на веранде. Он бросился вслед за беглецом, но потерял его из вида в середине зала, и попытался разглядеть в толпе хотя бы Джесопа, чтобы тот помог найти сбежавшую принцессу. Но это ни к чему не привело. Друга тоже не было в зале, поэтому Шин практически бежал на первый этаж, чтобы перехватить парня, но единственное, что он увидел, так это отъезжающее такси, коих сегодня ночью было полно около здания университета, и лежащую на белом снегу почти незаметную серебряную маску. Сухен провел кончиками пальцев по шершавой поверхности, а потом зло сплюнул. Он упустил почти что ангела, с которого после поцелуя оставалось лишь снять маску и предложить встречаться. Но тот исчез, словно Золушка, с двенадцатым ударом часов. Он поежился – пальто так и осталось лежать на веранде. Ему ничего не оставалось сделать, как вернуться в университет, где он планировал выпить еще раз, пока за ним не приедет машина. Ночь была безнадежно испорчена. После того, как за Кисопом закрылась дверь, Ханбель тяжело выдохнул. Это был его первый Новый год в одиночестве, но чувствовал парень себя аки фея, которая подарила Золушке ее первый бал. Он был уверен, у его друга есть шанс хотя бы на одну ночь стать другим человеком и с кем-нибудь познакомиться. Под этим кем-нибудь Бель подразумевал Теяна, с которым разговаривал за несколько часов до прихода Ли. Тот обещал найти его, ведь костюм был описан до мельчайших подробностей, и провести с ним время, пытаясь заинтересовать. Никаких звонков в этот вечер больше не поступало, и потому Ханбель решил, что все в порядке, и он вполне может себе позволить просмотр скаченных фильмов в компании шампанского, еды, которую он закончил готовить только к десяти, и огромной упаковки мороженого. Он не поленился даже нарядить елку и повесить на нее гирлянду, которая сверкала в темноте комнаты. Но полчаса спустя, когда стрелка часов перевалила за половину одиннадцатого, Бель пожалел, что оставил окно открытым. По полу безумно дуло, ноги замерзли, и ему пришлось встать, чтобы прекратить этот кошмар. Который обернулся еще большим бедствием. Он выглянул всего на секунду, чтобы посмотреть, как падает снег на тихой в эту ночь улице, когда заметил странного парня, стоящего у его дома. На обочине дороги стояла до боли знакомая машина, а на незваном госте не было пальто. Лишь костюм и дорогие туфли, которые совершенно не грели. Ханбель даже не думал, что делает. Он бросился на улицу как был – в кигуруми и больших тапочках-кошках, с растрепанными волосами и следами мороженого на губах, которые он облизывал на ходу. И сейчас его сознание выдало лишь одну здравую мысль – он тащит в дом Ким Джесопа, целью жизни которого было желание переспать со всеми симпатичными парнями в университете. За три с половиной года он почти выполнил эту задачу, но ходили слухи, что месяц назад второй человек в списке главных ловеласов перестал расставлять сети для своих жертв. Причины никто не знал, но факт оставался фактом, - даже те, кто пытались сами соблазнить очаровательного плута с кошачьей улыбкой, уходили ни с чем. Они стояли в большом коридоре, Джесопа била мелкая дрожь от холода, губы были бледными, а пальцы побелели. Бель не принял во внимание, что выглядят они рядом более чем комично. На парне был ослепительно белый костюм, без единой капли черного, а сам он стоял в пижаме. Он взял его за руку и повел на кухню, где тут же поставил чайник и достал из шкафа отцовский коньяк. Сам Джейсон не любил такой крепкий алкоголь, он вообще не был любителем чего-то посильнее вина, но сейчас это требовалось не ему. Джесоп все еще молчал, пытаясь согреть руки, а Ханбель пытался как можно быстрее сделать кофе. Откуда он знал, что нужно именно это? Весь университет был в курсе, что Ким не пьет чай ни в каком виде. Щедро плеснув в чашку коньяк, он поставил ее перед парнем, теперь пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся мысли и понять, зачем тому потребовалось стоять на холоде без его восхитительного дорогого пальто, подвергая себя опасности подхватит воспаление легких. Джесоп заговорил только тогда, когда его тело перестало дрожать. - Я думал, ты вообще не соберешься закрывать окно, так и будешь мерзнуть, - он обхватил себя руками, словно все еще пытаясь согреться. - Зачем тебе вообще это понадобилось? – Бель бездумно водил кончиком пальца по деревянной поверхности стола. – Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь, не замечаю, как преследуешь меня до самого дома? Зачем тебе это нужно? Если это твой новый способ изводить меня, то перестань. Сделай мне такой подарок на Новый год – забудь о моем существовании. Я чувствую себя словно в зоопарке, как будто я не слышу, как меня обсуждают на каждом углу. - Никто не обсуждает тебя, у тебя паранойя, - Ким поднял взгляд на парня, заставляя того отводить глаза. - Не обсуждают, да? «Смотри, это Ханбель, которого Джесоп месяц не может затащить в постель. Как можно быть таким идиотом и не дать ему?». И это самая безобидная малость, которую я слышу. Или ты думаешь, что мне приятно все это? Мне нравится учиться спокойно, не слыша в свой адрес всего этого дерьма. Я позволю тебе остаться, на одну ночь, даже подушку с одеялом дам. Но пообещай, что потом ты прекратишь эту свою игру, какую бы цель она не преследовала. Пообещай, Джесоп! Ханбель взвыл и одним глотком допил кофе гостя. Коньяк обжег горло, вызывая судорожный кашель. Ким хотел постучать парню по спине, но тот отмахнулся, вытирая слезы от приступа. Он не мог даже посмотреть на него, снова увидеть хищный прищур глаз было равносильно самоубийству. Это приравнивалось к взгляду в глаза Горгоне, потом не было выхода. Он попытался сбежать, но в его маленьком доме невозможно было спрятаться. Бель остановился посредине гостиной, со страхом сжимаясь в комок. Джесоп оправдывал свое прозвище кота, подходя к парню бесшумно и останавливаясь на расстоянии вытянутой руки, почти вторгаясь в его личное пространство. Ханбель боялся повернуться. Часы показывали без пяти минут полночь, и Ким не был тем человеком, с которым он хотел встретить Новый год. Сердце бешено стучал, в горле был ком, и Джейсон готов был разрыдаться от собственного бессилия. - Я не хотел, чтобы это выглядело так. Я, правда, не хотел, - голос Джесопа был тихим и надломленным, словно тот испытывал ужасное напряжение и страх. – И я впервые не знаю, как это сказать. Мне не приходилось раньше. Ты же в курсе всех этих слухов вокруг меня? Да что я спрашиваю, конечно, в курсе. Думаю, ты должен знать, что это не слухи. На самом деле я завязал со своей прошлой жизнью. Поменялись приоритеты. Если ты видел все мои взгляды, то почему не понял? Ты мне нравишься, Ханбель. Действительно нравишься, как парень. И когда я увидел, что тебя нет на балу, то ушел оттуда, чтобы хотя бы просто увидеть тебя в этот Новый год. Это был бы для меня самый большой подарок. Есть еще кое-что, что мне хотелось бы получить, но я осознаю все невероятность этого. Да, черт возьми! Хотя бы посмотри на меня, когда я признаюсь тебе в любви! Ханбель тут же повернулся, встречаясь глазами с Джесопом. Того еле заметно трясло, но это был уже не холод. Ким нагло нарушил его личное пространство, становясь слишком близко, так, что Бель мог почувствовать его тяжелое дыхание. В его взгляде уже не было того, что пугало, что отталкивало. В этом освещении расширившийся зрачок превратил радужку в тонкий ободок, и взгляд стал намного мягче, как если бы парень был честен. Ханбель хотел проанализировать то, что с ним происходит, то, что он чувствует в данный момент, как сказал бы его руководитель курсовой «заняться рефлексией», но не смог. Большие настенные часы пробили первый удар. Его губ коснулись чужие, сухие и обветренные, мягко, но настойчиво целуя. И Ханбель не смог оттолкнуть. Его ладони против воли скользнули вверх по рукам, обтянутой плотной тканью, и сцепились на шее, не позволяя разорвать поцелуй. Джесоп прижимал его к себе, скользил пальцами по спине, жалея, что не может почувствовать разгоряченную кожу из-за дурацкой пижамы. От сильного порыва ветра хлопнуло так и незакрытое окно, но они не обратили на это внимание. Ноги Бель стали ватными, колени подогнулись, и Киму пришлось схватить его сильнее, чтобы не упасть вместе. Но с двенадцатым ударом часов все прекратилось. Джейсон оттолкнул парня от себя, прижимая ладонь к губам. Он даже не успел сообразить, когда вторая его ладонь отвесила звонкую пощечину. - Ты… Ты пришел в мой дом, стоишь посреди моей гостиной и крадешь мой первый поцелуй?! Лицо Ханбеля покраснело от злости, а тело затрясло. Он готов был ударить его еще раз, а потом выставить за дверь, покрывая самыми отборными ругательствами, но Джесоп только посмотрел на него, изгибая губы в кошачьей ухмылке. - Я твой парень, я имею право брать у тебя все, что захочу! Слишком много самодовольства было в этом голосе, и Ханбель отвесил ему еще одну пощечину. - Считаешь, что поцеловал меня один раз, и всё, я уже твой парень? Джесоп осторожно взял его за руку, закатал рукав пижамы до локтя и принялся покрывать невесомыми поцелуями нежную кожу предплечья. Он целовал вдоль вен, вверх от запястья, потом повторял этот путь в обратном направлении, а напоследок сжал зубы на запястье, оставляя красное пятно, которое к утру станет крохотным синяком. - Ты же будешь со мной встречаться, Ханбель? Не разбивай моё сердце, ты действительно дорог мне. И Бель не нашелся, что сказать. Сейчас было всего два ответа – либо да, либо нет. Но какой из них правильный, парень не знал. Его разум твердил, чтобы он отказал, что Джесоп строит из себя паиньку только для того, чтобы затащить его в постель, и он уже готов был это сказать, но, будто не контролируя себя, с губ сорвалось - Да… Тихое и нервное, оно разорвало повисшую в комнате тишину. Джесоп замотал головой из стороны в сторону, а потом ущипнул себя за руку, чтобы проверить, не спит ли он. Потому что только во сне Бель так говорил ему. Чтобы развеять последние сомнения, Ким снова прижал парня к себе, снова целуя, запутывая пальцы в темных волосах. И Ханбель отвечал ему, вжимаясь всем телом, цепляясь пальцами за плечи и боясь открыть глаза. Когда язык последний раз скользнул по его губам, он положил голову на плечо Джесопа, наслаждаясь такими крепкими и необходимыми сейчас объятиями. - Можешь досмотреть со мной фильм. Я даже поделюсь с тобой мороженым, - Бель тяжело дышал, осознавая, во что он вляпался. - Пожалуй, я попробую мороженое с твоих губ…