Ее величество судьба

Кисоп трясся всю дорогу до дома. Куртка казалось слишком тонкой, совершенно не грела, а шарф, которым он замотал половину лица, неприятно кололся. Он все еще не находил объяснения своему поступку. Общение с Сухеном это одно, но такие интимные вещи, как поцелуй, тем более в такой обстановке, было уже совершенно другим. Подобрать слова для того, чтобы описать себя, у Ли тоже не получалось. Не то, чтобы он почувствовал себя шлюхой, совсем нет, но он позволил себе слишком много. А что, если он его все же узнает? Увидит схожие черты с тем ангелом, и что тогда? "Ну почему, почему всё так сложно?!" - мысленно спрашивал себя Кисоп каждую ночь, ворочаясь и пинал ногами скомканное одеяло. Омрачала долгожданные зимние каникулы нежданная влюбленность Ханбеля. Уже утром первого января счастливый, с безумной улыбкой на губах Ханбель стоял на пороге его дома и что-то невнятно бормотал о своем первом поцелуе. Затащив друга в дом и усадив на диван, Кисоп долго пытался разобрать его лепет, пока тот не выпалил: - Меня любит Джесоп, представляешь?! Ли познакомил свою челюсть с полом. Такого заявления в это тяжелое утро он явно не ожидал. А когда услышал полную версию вчерашних событий, то и вовсе забыл, как дышать. Ну, почему у него в жизни все так сложно? Во-первых, от Кима такого никто не ожидал. Во-вторых, если бы Ханбель не рассказал ему об этом, то он никогда бы в это не поверил. Но факт оставался фактом. Ким Джесоп, следящий за его другом целый месяц, умудрился-таки охмурить ранимого и доверчивого Беля. Когда эта мысль всплыла в его голове, то Кисоп спросил, когда герой-любовник навестит свою пассию. Ханбель гордо заявил, что он приедет завтра в 7 вечера, и они будут смотреть фильм. И между ними точно ничего не будет. Ли прикинул что-то в голове, а потом все-таки отправился налить другу чай. Потом, когда эйфория Джейсона ненадолго покинула, он принялся расспрашивать Кисопа о бале. Тот говорил невнятно, в общих чертах описывал все происходящее, словно сомневаясь, стоит ли даже заикаться о том, что произошло. Но Ханбель, как его лучший друг, прекрасно видел, что парень не договаривает. И воспользовался старым как мир методом – сменой темы, задав в конце интересующий вопрос. - Подцепил кого-нибудь на балу? - С Сухеном поцеловались, а потом… Теперь пришла очередь Беля знакомить с полом челюсть. Он, черт возьми, договаривался с Теяном. Так почему вышла такая накладка, и его друг вот так запросто оказался в настолько тесной компании главного кобеля университета? Ханбель не мог в это поверить. Но несколько секунд спустя, сложив в своей голове какие-то мелочи, пришел к одному ему понятному выводу. - Только не говори, что после поцелуя ты решил поиграть в Золушку, и… Кисоп отвел глаза. Его пальцы нервно застучали по крышке стола, а тело задрожало. Все было понятно. Джейсон шумно выдохнул, пытаясь скрыть свое негодование. Тот человек, которого Ли описал как умного и вообще восхитительного собеседника, оказался Шином. И если бы его друг мог хоть чуть-чуть думать (теперь Ханбель сомневался в его умственных способностях), то определенно бы понял, что парень был настроен на что-то более серьезное, чем обычный перепих на заднем сиденье машины в худшем случае. - Ты, мать твою, придурок, Ли Кисоп. У тебя был шанс захомутать этого парня. Да каждый гей в нашем университете мечтает объездить этого скакуна, а если учесть, как ты на него смотришь, то был бы самым счастливым человеком в мире… - Нет, - Ли бесцеремонно перебил его. – Ну, скажи мне, зачем ему я, ничем не примечательное создание? Он явно найдет себе кого-нибудь получше, повыше статусом. Я для него никто и звать никак. Все, закрыли тему. Разговор ушел в другое русло, к счастью Кисопа они больше не возвращались к этому. Только на душе снова скребли кошки. Он видел правильность и в своих словах, и в словах Джейсона, но выбрать не мог. Поэтому решил оставить все, как есть. Тем более что Сухен, скорее всего, уже и думать давно забыл о том парне на веранде. На следующий день Кисоп придумывал тысячу и одну причину, чтобы зайти к Ханбелю. Очень хотелось увидеть Джесопа и поговорить с ним, поэтому решив, что он зайдет забрать свою тетрадь с лекциями по чему-то там, ровно в половине седьмого парень направился к другу. Тот явно удивился, когда увидел его на пороге своего дома, но внутрь пустил и больше по привычке, чем из вежливости, налил ему чай. Потом долго искал в завалах тетрадей на своем столе нужную, громко ругался под довольный хохот Кисопа, а ровно в 7:05 раздался звонок в дверь. Ким влетел довольный как слон, стряхивая с плеч дорогого драпового пальто снег на пол. - Бель, ты представляешь? – он рассеяно поцеловал парня в щеку, не замечая стоящего в коридоре Ли. – Этот придурок, кажется, втюхался по самое не хочу. Ой, привет… Кисоп? Кисоп кивнул, недовольно поджимая губы, когда ладонь Джесопа скользнула по спине друга. - Так вот, - Ким продолжил. – Сухен, этот придурок великовозрастный, встретил какого-то мальчишку на балу. Очарован им, словно принц из сказки, а тот взял и исчез в полночь, аки Золушка. Теперь сидит дома, смотрит на маску, которую тот парень потерял, и грозится, что перецелует всех парней в университете, если другим путем не отыщет свою принцессу. Я боюсь за его психическое состояние. Он действительно как чокнутый. Я обещал ему, конечно, помочь в этом нелегком деле, но где я ему найду того «ангела», как господин Шин изволил выразиться, если с таким цветом волос у нас никого нет в университете? За что мне такое наказание? Пока длилась эта тирада, Джесоп успел пройти на кухню, нагло усесться за стол и нетерпеливо посмотреть в сторону чайника. Ханбель вздохнул, но кофе ему все-таки делать начал, искоса посматривая в сторону своего парня и друга, который сверлил Кима тяжелым взглядом. Потом буркнул «Нам нужно поговорить наедине», схватил его за руку и увел в гостиную. Ну, Бель надеялся, что в гостиную потому, что еще не показывал Джесопу свою комнату. Вернулись они оттуда ровно в тот момент, когда на столе появилась чашка с ароматным напитком, и, кажется, неплохо пообщались, обмениваясь рукопожатиями. Со словами «А теперь я оставлю вас одних. Джесоп, помни, что я тебе сказал. Я не шутил», Кисоп быстро ушел, оставляя после себя на столе кружку с недопитым чаем. - Что он тебе сказал? – теперь Ханбель мог спокойно обнять парня, укладывая голову ему на плечо и наслаждаясь осторожными прикосновениями сильных рук. - Что оторвет мне голову и все остальное, если я тебя обижу, - Ким чмокнул его в висок и перевел все внимание на кофе. Еще неделю Кисоп предпочел не вылезать из дома, ожидая возвращения родителей, которые приедут только к началу нового семестра, и медленно, но верно подтачивая все запасы еды. Он лежал в своей кровати целыми днями и думал, как его угораздило так влипнуть. С одной стороны, можно было попросить Беля, чтобы тот приехал со своим хахалем, все ему рассказать, тот бы поговорил с Сухеном, а там может и сложилось бы у них что. Но нет, Ли упорно продолжал обнимать огромную подушку, рассуждая о неправильности самого факта, что он будет встречаться с Шином, перескакивая мыслями на теплые и мягкие губы парня, что так настойчиво целовали с наступлением Нового года. Совершенно некстати вспомнилась поговорка «как Новый год встретишь, так его и проведешь». Сначала Кисоп заржал как придурок, думая, что ужасно провести целый год, целуя парня в маске, а потом заскулил от безысходности. Ханбель не радовал его посещениями, только редкими звонками и сообщениями, чтобы проверить, жив он там или нет. Но ровно через неделю, когда Ли уже был готов биться головой о стену и тихо умереть в своей постели, друг все-таки навестил его с просьбой сходить с ним в магазин. - Понимаешь… Блин, не знаю, как объяснить-то… Хочу купить Джесопу какой-нибудь миленький подарок. Романтика, все дела… - Бель стоял в коридоре, не обращая внимания на то, как ужасно выглядит парень, какие темные круги залегли под его глазами. - Ты нахватался у него не самой лучшей лексики, мой дорогой товарищ, - Кисоп выдохнул, заламывая пальцы. – Пройди пока на кухню, сделай чай, а я постараюсь привести себя в порядок. Ли потратил долгие полчаса, чтобы хоть немного замазать этот кошмар на своем лице и превратить гнездо на своей голове в малое подобие прически. Но когда он увидел, что на макушке пряди стояли торчком, то просто вымыл голову, стараясь поскорее высушить волосы феном. Ханбель уже допил чай, вымыл за собой чашку и теперь послушно ждал в коридоре, устроившись на мягком пуфике и переписываясь с Джесопом об одной им понятной ерунде. Кисоп только улыбнулся на это, искренне радуясь за друга, и пошел в комнату, чтобы как можно быстрее одеться и помочь влюбленному парню в таком нелегком деле, как выбор подарка. Ли поставил сегодня рекорд по скорости сборов, и спустя всего сорок минут уже стоял у дверей, готовый к подвигам. Бель, окрыленный своей внезапной любовью, выплыл из его дома, гордо вскинув подбородок и не реагируя на беззлобные подколы. Дорога до небольшого торгового центра заняла всего десять минут, но за это время их успело занести снегом, и Кисоп, который до сих пор не носил шапку, стряхивал снежинки с волос, мотая головой из стороны в сторону и ероша пряди замерзшими пальцами – перчатки он тоже до сих пор забывал на столике в прихожей. Ханбель придирчиво осматривал ассортимент каждого магазина, недовольно фыркая на каждое предложение милых девушек-консультантов. Все было недостойно его ненаглядного Джесопа, пока они не нашли крохотный, затерянный на этаже магазинчик с разными необычными мелочами. И именно там его внимание привлек лежащий в самом углу витрины браслет, в котором угадывался кошачий ошейник. Подарок был выбран. Бель прижимал к себе заветный сверток, сияя, словно начищенный медный пятак. И он был в этом прекрасном расположении духа, пока на первом этаже они не встретились с Кевином. Тем самым Кевином, который за неделю до Нового года нагло прижимался к Шину в пятом ряду аудитории прямо во время лекции. И этот самый Кевин обратил на них свое внимание, сжимая в длинных пальцах пакеты из дорогих магазинов на верхних этажах. - Кого я вижу? Наша сладкая парочка. Удивительная встреча, - Сонхен поправил вязанную, несомненно, модную шапку. – А тебя, Ханбель, я особенно рад видеть. Ну, что, попробовал Джеса? Хорош, правда? Но ты сильно не обольщайся, он не будет с тобой долго. Как только ты перестанешь удивлять его в постели, он скажет тебе «о’ревуар» и исчезнет. Ну, может на прощание поцелует. Бель в одно мгновение побледнел. Эти слова причиняли боль не хуже удара плетьми. Не может его Джесоп так поступить с ним, сделать так больно после того, как всю неделю так признавался в любви, сладко целуя. Может, он был в чем-то не прав, но это казалось нереальным. Каждое слово Кевина было ложью. - Слушай, а может вся проблема в тебе? – Кисоп убрал упавшие пряди со лба. – Просто это такой никчемный, что тебя все бросают? А может просто не хотят связываться со шлюхой больше, чем на одну ночь? Признайся, Сухен после того раза даже сидеть с тобой не хочет рядом. - Ты слишком разговорчивый, - Кевин натянул кожаные перчатки, тоже, несомненно, дорогие. – Твой день тоже придет, когда Сухен аккуратненько разложит тебя на своей кровати, а утром даст пинка под зад. Поэтому подумай, стоит ли тебе ходить темными вечерами по улице. - Подумай лучше о себе, - на этих словах парень развернулся и ушел, оставляя приторно-сладкий аромат туалетной воды за собой. Простояв неподвижно несколько минут, Ханбель отправился к выходу из торгового центра, не глядя по сторонам. Кисоп поспешил за ним, незаметно вытягивая из кармана его куртки телефон и отправляя Джесопу сообщение с просьбой встретить. Сам же он всеми правдами и неправдами затащил парня обратно в здание, прося помочь выбрать свитер. Ли тянул время, как мог, но в итоге ему пришлось купить на деле ненужную вещь цвета индиго. В голове против его воли всплыли воспоминания о таком же свитере Шина, потом мысли перетекли в другое русло, и он просто уставился в одну точку, забывая, что должен оплатить покупку. Бель ткнул его в плечо, попав в синяк, который появился по непонятным причинам, и Кисоп тихонько заскулил, протягивая деньги. Джесоп успел приехать, и теперь нетерпеливо переминался с ноги на ногу у машины, мотая головой, когда снег попадал ему в лицо. Он вежливо поинтересовался у Ли, не хочет ли он прокатиться до дома с ветерком, но парень только улыбнулся, решая пойти пешком. Этим двоим нужно было поговорить, а он ничего не потеряет, если немного пройдется. Ханбель, все такой же потерянный, как и двадцать минут назад, сел в машину, тут же пристегиваясь и заталкивая пакет с подарком в сумку. Его терзали мысли, приятные и не очень, он невпопад отвечал на вопросы Кима, по большей части даже не слушая их. Парень не выдержал и затормозил на обочине в паре километров от своего дома. - Слушай, что не так? – Джесоп был достаточно прямолинеен, когда дело касалось невнимания и неуважения к нему. – Я специально поехал через этот район, чтобы ты перестал быть таким загруженным, а на деле получил еще большую замкнутость от тебя. Если тебя что-то беспокоит, то давай решим это прямо сейчас. Мне не хочется видеть тебя таким. Как будто я насильно тащу тебя к себе, чтобы надругаться. - А если так? – у Кима глаза чуть не вылезли из орбит от таких слов. – Я же не знаю, что тобой движет, когда ты катаешь меня по городу, чем привезти к себе. Может, ты действительно преследуешь именно эти цели. - Знаешь, мне кажется, что ты в какой-то момент отморозил себе все мозги. Я давал тебе повод так думать обо мне? Или сделал что-то такое, что теперь ты считаешь меня главным маньяком в этом районе? Если бы я хотел затащить тебя в постель, то сделал бы это еще в тот день, когда поцеловал. Ханбель никак это не прокомментировал и все так же молча отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Он начинал верить словам Кевина, накручивая себя все больше и больше, придумывая невероятные вещи, которые, оставайся он хладнокровным, показались бы ему абсурдными. Но, в силу природной доверчивости и ранимости, он продолжал строить такие догадки, что узнай о них Джесоп, открутил бы голову без гаечного ключа. Ким вышел за ним и встал на расстоянии вытянутой руки, чтобы не нарушать личное пространство парня. - Ханбель, я ничего не понимаю. Я даже не понимаю, тот ли это человек сейчас передо мной, с которым я несколько часов назад переписывался. - Да что ты вообще понимаешь? – Джейсон вспылил, его глаза превратились в узкие щелочки, а рот был приоткрыт, выдавая всю нервозность. – Мне слабо верится, что ты так быстро изменился и захотел серьезных отношений. Может, это твоя новая игра. Или спор с Сухеном. Я, мать твою, ничего не знаю о тебе! И после этих слов он с силой толкнул опешившего Джесопа в плечо, от чего тот, не удержавшись на ногах, рухнул в сугроб. Он пытался встать, но мягкий снег лишь приминался под его руками, не позволяя оттолкнуться и ровно устоять на ногах. Ким был насквозь мокрым, снег попал даже за ворот куртки, и теперь холодная вода стекала по спине, впитывалась в ткань мягкого свитера, заставляя шерстяное джерси тяжелеть и неприятно липнуть к телу. С огромным трудом ему удалось встать, еще больших усилий стоило удержать себя в руках и не ударить зарвавшегося парня. Остановило его только то, что Ханбеля он на самом деле любил, и рукоприкладством в его отношении заниматься не собирался. Выбрав момент, он крепко обнял парня, не давая тому и возможности пошевелиться. Бель вздрогнул, но через пару минут успокоился, прижимаясь к Джесопу и кладя руки ему на шею. - Поехали домой? Не знаю, что на меня нашло. Это все Кевин… Ким вопросительно приподнял бровь, но ничего не сказал, не понаслышке зная, что может наговорить Сонхен, когда ему предпочитали кого-то другого. Несмотря на включенную печку, было холодно из-за мокрого свитера, и Джесоп постарался как можно быстрее доехать до дома, чтобы переодеться в сухое и выпить чашку горячего кофе. Ханбель волновался. Он еще не был в квартире парня, и это вызывало в нем бурю самых разных эмоций. Но ничто из того, что он придумал себе, не оправдалось. Квартира оказалась большой и светлой, с просторной прихожей и просто невероятной кухней, куда был отправлен Джейсон, пока хозяин апартаментов отправился принимать душ, чтобы хоть немного согреться. Но там Бель заскучал уже минут через 15. Он пролазил каждый шкафчик, чтобы узнать парня получше, а потом, когда сделал ему кофе, а себе чай, отправился на поиски Кима. Осторожно толкнув тяжелую деревянную дверь, он застал Джесопа в достаточно интересном виде. Тот стоял у шкафа в одном нижнем белье, вытаскивая с полки домашние штаны и кофту. Взгляд Ханбеля скользил вдоль четкой линии позвоночника, от поясницы к шее, по сильным плечам и снова вниз. То, что говорил ему сегодня Кевин, просто испарилось из его головы. За несколько шагов он преодолел расстояние между ними так же бесшумно, как делал это сам Джесоп, и вжался всем телом в парня. Ким шумно выдохнул, наслаждаясь теплом чужого тела. А когда мягкие губы начали покрывать его плечи поцелуями, то и вовсе начал сдавать позиции. Он хотел просить остановится и хотел продолжения. Слишком много противоположных эмоций было в нем, и он повернулся, кладя руки на бедра Ханбеля. - Ты понимаешь, что творишь? – но Бель не реагировал на его слова, снова касаясь губами кожи, теперь уже на изгибе шеи. – Полчаса назад ты кричал, что я хочу тебя изнасиловать, а сейчас сам соблазняешь меня. Если ты не остановишься, уже никто не остановится. - Не останавливайся, - Ханбель выдохнул это ему в ухо, тут же касаясь чувствительной мочки кончиком языка. Джесоп рыкнул и толкнул парня на кровать, без промедления стягивая с него свитер. Мягкая кожа, не такая бледная, как он думал, словно манила его прикоснуться, и Ким не смог сдержаться. Он с силой сжал запястья без пяти минут любовника, и жадно поцеловал приоткрытые губы. Джейсон вскинул бедра вверх, вырывая из легких последние остатки кислорода и шумный стон. Последнее, что он отчетливо помнил, так это хищный прищур глаз и кошачью улыбку на тонких губах. Оставшиеся две с половиной недели каникул проходят для парней по-разному. Кисоп продолжает заниматься самобичеванием, коря себя за тот один злосчастный поцелуй и не видя выхода из сложившейся ситуации. Кто ему поверит, если он скажет, что тем парнем на балу был он? Никто, кроме Ханбеля. Которому сейчас нет до несчастного друга никакого дела. Тот занят своей личной жизнью, о которой каждый божий день твердит Ли по телефону. Теперь Кисоп знает во всех подробностях, где на теле Джесопа родинки, и как он восхитительно фырчит на ухо во время оргазма «словно кот». Его уже порядком раздражают эти разговоры, но сказать об этом другу он не может, - тот слишком счастлив, чуть ли не каждый вечер бегая на свидания, которые любовник ему устраивает. Кисоп по-доброму ему завидует, понимая, что сам себя загоняет в угол и лишает подобной радости. Но у него язык не поворачивается поговорить с Джесопом и рассказать правду из-за страха быть осмеянным. И единственное, что ему оставалось, это грызть себя за собственную трусость и глупость, которые с каждым днем все дальше и дальше отдаляли его от собственной мечты. И заставляли бояться приближающегося семестра. А вместе с этим порождали в его голове все новые и новые мысли относительно Сухена, который больше не казался таким ангелом, каким он был на балу. В первый день учебы Кисоп убил целый час, чтобы выглядеть хотя бы относительно нормально. Он снова не спал всю ночь, мучаясь то от кошмаров, то от страшных вещей, которые приходили в его сознание. Вдруг Шин все знает на самом деле и просто хочет над ним посмеяться? Таких «вдруг» были десятки, а может и сотни, и все это не позволяло даже на минуту сомкнуть глаза. Из-за этого в университете он по привычке занял последний ряд, надеясь подремать немного, чтобы заставить мозг работать если не в полную силу, то хотя бы наполовину. Но его внимание во время переклички лектором привлек Сухен, на котором был тот же самый свитер цвета индиго, который сегодня отлично сочетался с темными кругами под глазами. Парень словно осунулся за этот месяц, превратился в тень самого себя, отвечая вялой улыбкой на чуть ли не стоны девушек и некоторых парней, соскучившихся за каникулы по нему. Такое состояние не заметить было невозможно. Кисоп тяжело вздохнул, переглянувшись с удивительно бодрым Ханбелем, и положил голову на стол, приготовившись вздремнуть. Но сон снова не шел. Зная, что там, на несколько рядов дальше сидит причина его бессонницы и нервов, перед закрытыми глазами проносились картинки той ночи, но ощущения стали до невозможности реальными, словно тот поцелуй происходит наяву. Ли тихонько захныкал, прижимаясь к Белю и определенно мешая ему писать лекцию. До самого конца пары Кисоп не мог найти себе места, то подкладывая под голову руки, то шапку друга, но ничто не могло избавить от этих чертовых воспоминаний. В перерыве к ним подошел Джесоп, нагло целуя своего парня, и принялся рассказывать про то, что Сухен намерен обойти все факультеты в поисках своей Золушки. Кисопу стало еще хуже от этих слов. Ну, не мог он просто взять и признаться. Это никому не было нужно. Поэтому он решил продолжить страдать, изводя себя до такого состояния, что спать просто становилось страшно. Потому что каждый день видя Шина, видя его потрясающую фигуру в дорогих вещах, всегда идеальную укладку и хитрый прищур усталых глаз, сны превращались в нечто ужасно пошлое. Когда-то мимолетные фантазии стали постоянными, почти безостановочными, и каждую ночь Кисоп не мог перестать думать об этом. После очередного душа в середине ночи он набирался смелости, чтобы все рассказать, но с рассветом все это рассыпалось, превращалось в пыль. И все начиналось снова. Целую неделю Ли мучился вопросом, как ему поступить. Пользуясь тем, что он почти постоянно был рядом с Ханбелем в университете и иногда у него дома, парень был в курсе всех поисков Сухена. И для него было большой неожиданностью, когда он узнал, что Шин мало того, что потребовал видеозаписи с камер наблюдения, стараясь вычислить сбежавшего парня, так еще и нашел человека, на телефон которого был снят небольшой кусочек их разговора в углу зала. Но даже это не помогало ускорить поиски. - Может, ты все-таки признаешься? – Ханбель шепнул на ухо другу, отрываясь от лекции. – Легче будет и тебе, и ему. Посмотри на него, Соп. Он на себя не похож, да и я тебя не узнаю. - Нет, - Кисоп резко оборвал его. – Ему не нужен такой, как я. Да и я не нуждаюсь в нем. - Ну, да, конечно. Я и вижу. Все, забей. Всю неделю Кисоп слышал это, но ответ его оставался неизменным. Он всеми правдами и неправдами старался избегать этого разговора, пытаясь не выдать своего волнения, когда рядом оказывался Джесоп. Страх, что парень все узнает, был настолько сильным, что иногда Ли просто бледнел и терял способность говорить. Иногда он торопился сбежать от парочки, почти не глядя под ноги. Вот и сегодня, он поднимался по лестнице, оставляя за своей спиной милующихся на ходу любовников, продолжая прокручивать в голове этот дурацкий бал. И из-за этого совершенно не заметил, как перед ним оказался какой-то парень, в которого он и впечатался. В нос ударил знакомый запах терпкой, но свежей туалетной воды, а его схватили сильные руки. Всего на секунду он встретился взглядом с Сухеном, в глазах которого было что-то странное, близкое к испугу, а потом Кисоп почувствовал твердый мраморный пол. Шин громко хохотнул, глядя на униженного им в очередной раз парня. Вслед за ним засмеялась и вся его свита, а Ханбель, стараясь не высказать все обидчику, поспешил помочь другу встать. Вслед за ним по лестнице быстро пробежал Джесоп, хмуро смотря на Сухена. - Слушай, с тобой что-то неладное творится, - Ким рывком поднял Кисопа, легко толкая его в сторону Беля. – С тех пор как ты помешался на том ангеле, ты не похож сам на себя. Но если ты не можешь его найти, не надо срывать свою злость на других. Особенно на тех, кто вообще не имеет никакого отношения к тебе. - А ты, как я посмотрю, после того, как с этим неудачником начал общаться, совсем себя потерял? Когда закончится эта связь, ты вернешься ко мне. Почему бы тебе не подумать о себе, а не о том, что происходит со мной? – Шин дернулся, но чья-то рука его остановила. – В общем, так. Когда эта дурь из твоей головы выветрится, тогда и поговорим. А сейчас я не хочу с тобой общаться. Джесоп хотел что-то сказать, но только махнул рукой и направился вслед за ушедшими друзьями. Краем глаза он успел заметить мелькнувшую в сумке Шина серебряную маску, на которую тот чуть ли не молился, а потом хищный, почти безумный взгляд Кевина. Но не придал этому значения, кладя одну руку на плечо Ханбеля, а вторую – Кисопа, пытаясь хоть как-то поддержать совсем расклеившегося парня. Следующее утро не стало для Ли счастливым. Как, в принципе, и предыдущие сорок, которые он вычеркивал черным маркером в календаре. Он снова не выспался, его самого уже пугала собственная бледность и худоба. Настроение катилось в самую бездну, а когда Джесоп любезно заехал за ним на машине, протягивая коробку конфет, чтобы хоть как-то порадовать парня, почувствовал, словно ему выстрелили в затылок с близкого расстояния. Именно так звенело в его голове после этой новости. - Сухен нашел свою Золушку, - Ли напрягся. – Это Кевин. Он ему только вчера признался, говорит, что боялся. Кисоп взвыл на заднем сиденье. Ему было так больно, словно его предали, хотя он ничего и не ждал. Сухен и Кевин не отлипали друг от друга ни на минуту. Пара самозабвенно целовалась в коридоре под одобрительный свист друзей, на поточных лекциях, несмотря на явное недовольство сидящих рядом студентов, но самым тяжелым для Кисопа было то, что происходило это всё на его глазах. Сидеть на занятиях стало невыносимо, он не мог ни на чем сосредоточиться. Наблюдая за происходящим со стороны, Ханбель делал всё, чтобы друг отвлекся от терзающих его мыслей. Приглашал на совместную прогулку с Джесопом, совместный просмотр фильма... не понимая, что делает только хуже. Кисоп чувствовал себя третьим лишним, закрывая глаза на их зажимания и представляя, что Сухен точно так же нежит в своих теплых, сильных объятиях другого. На пятый день нервы Ли начали сдавать. Видеть, как Шин обнимает этого лгуна, как тот ластится, нагло соблазняя, не стесняясь окружающих, было невозможно. Была жгучая обида, иногда застилающая его глаза, а было непонимание происходящего из-за странной грусти в глазах Сухена. Тот уже не казался таким счастливым, когда целовал Кевин, когда тот смотрел на него своим блядским взглядом. Последние несколько дней он только и делал на лекциях, что перечитывал одну и ту же книгу и писал на листах одну и ту же цитату из нее. На пятый день боли, самобичевания и самоунижения Кисоп перестал сдерживаться. Их осталось всего трое в аудитории после последней лекции – он, Сухен и Кевин, который нагло запустил ладони под свитер цвета индиго, который Ли подсознательно уже ненавидел. Он так и не убрал в сумку тетрадь, прижав ее к груди и постаравшись сбежать как можно быстрее отсюда, чтобы не видеть всего этого кошмара. Но почему-то у самого выхода он затормозил. До него донесся такой отвратительный стон Кевина, которого разве что на столе не разложили. - Сухен, тебе не надоело обманываться? – Кисоп не понимал, что он творит. – Ты же знаешь, что это не тот самый парень. - Откуда тебе знать?! – голос Шина охрип и бил набатом в голове. – Как будто ты там был. - А если и был? – Ли вспылил, в очередной раз. – Ты обнимаешься со шлюхой, принимая ее за того парня. За эти слова Кисоп получил в лицо. Это была не просто пощечина, это был настоящий удар, с синяком на половину щеки после этого. Он еле устоял на ногах, удерживая слезы. Стало невыносимо, так тоскливо на душе. И он решил все рассказать. Прямо сейчас, перестав все скрывать и сбрасывая этот груз со своих плеч. - А ты спроси у него подробности того вечера! – Кисоп кричал, не обращая внимания на то, что тетрадь упала на пол после удара Сухена. – Спроси! Может, ты, наконец, откроешь свои глаза и увидишь всю лживость этой шлюхи! Ну же, Кевин, расскажи, о чем вы говорили в том углу? - Как о чем? – Сонхен лениво повернулся в его сторону и, сев на стол, закинул ногу на ногу. – Конечно же, о любви. О чем еще можно говорить в такой обстановке? - Какой же ты слепец, Сухен, - Кисоп чуть ли не выл. – Ты даже и не подумал задать ему этот вопрос. О ком я думал все эти дни? Я поверил после того бала, что ты нормальный, а не тот мудак, которым выставляешь себя, но нет. Ты такой же обманщик, как и твоя пассия. Выплюнув последнюю фразу, Ли поднял с пола сумку и выбежал из аудитории, не глядя на то, что Ханбель и Джесоп ждали его около университета. Он бежал целый квартал, его глаза застилали слезы, намокшие от подтаявшего снега волосы неприятно липли к лицу, а руки дрожали. Дрожало все тело, в голове было пусто. Кисоп сам не понял, как доехал домой, как зашел внутрь и как упал на кровать, только лишь разувшись и скинув на пол куртку. Сухен же, оставшись с Кевином наедине, никак не реагировал на то, что парень звал его по имени. В ушах стоял голос Ли и его слова, в которых только сейчас, когда сошла пелена гнева, он начал улавливать смысл. Да, он на самом деле не узнавал в Сонхене того самого паренька, который был с ним на балу. Даже его поцелуи были совершенно другими, жадными и несдержанными, не то, что те нежные касание, от которых на веранде кружилась голова. Шин наклонился, чтобы поднять упавшую на пол тетрадь. Совершенно неожиданно для себя он пролистал ее, отмечая ровный и аккуратный почерк парня, заостряя внимание на последней странице. Там, обведенная в замысловатую рамочку, была цитата из той самой книги, которую они обсуждали на балу. Те самые слова, которые были сказаны тем ангелом. «Трудно найти слова, когда действительно есть что сказать. И даже если нужные слова приходят, то стыдишься их произнести» В голове Сухена тут же сложилась вся картинка. Он зло посмотрел на Кевина, схватил свои вещи и исчез с глаз ничего не понимающего парня. Он даже не стал застегивать пальто, торопливо пересекая территорию университета. У Шина тряслись руки, пока грелась машина, пока он решал, куда ехать. И единственное, что пришло в его голову, так это позвонить Джесопу, чтобы встретиться с его Ханбелем и узнать правду. Потому, если кто и знал ее, так лучший друг. Сухен осторожно выехал со стоянки, уже узнавая у Кима адрес маленького домика, где он сможет узнать истинное положение вещей. Путь не занял много времени, несмотря на то, что ехать пришлось почти через полгорода. Он все еще нервничал, не зная, что ожидать от парня Кима. Ханбель был чертовски недовольным, когда открывал ему дверь, у него были растрепанные волосы, и было видно, что его отвлекли от чего-то очень важного. Сухен не снимал не застегнутого пальто, и не был рад видеть Джесопа, когда хотелось поговорить наедине. - Джес, оставь нас. Я хочу задать ему несколько вопросов, но ты к ним не имеешь отношения, - Шин стряхнул снег с плеч, успевший упасть, пока он шел от машины к дому. - Ну, нет, дорогой. Теперь все, что касается его, касается и меня. Когда дойдешь до таких отношений, то поймешь, - Джесоп осторожно обнял парня за плечи, прижимая к себе, но тот попытался вырваться. – Можешь начинать спрашивать. Сухен замолчал на несколько секунд, пытаясь правильно сформулировать вопрос. - Ханбель, - голос Шина дрогнул. – Расскажи мне все, что ты знаешь о том балу. И не смотри на меня так. Черт возьми, я в курсе, что тебя там не было, но ты расскажешь все! - Сухен, не кричи на него, ты его пугаешь, - Джесоп вышел вперед, закрывая собой любовника. За что без разговоров получил удар в лицо. Сильный, крепкий, который чуть не сбил его с ног. Ким ответил, разбивая другу губу, и усмехаясь. Вся ситуация была глупой. - Бель, просто расскажи. Он должен знать. Джейсон тяжело вздохнул, заламывая пальцы. Этот разговор давался ему слишком тяжело. Это была не только его тайна, и он не имел права просто так рассказывать обо всем. Но и в словах Джесопа был смысл. Кисоп своей молчаливостью мучил их обоих, не позволяя спокойно жить. Поэтому он решился. - Он был на том балу. В том самом костюме. Кисоп твоя Золушка, сбежавшая в полночь. Я попросил его пойти, договорился с одним парнем, которому он нравится, но они не встретились. Зато был ты. Ты хоть раз обратил свое королевское внимание на то, как он выглядит? Что он бледнее листа бумаги? Нет, тебе же интересны только твои шлюхи, - Ханбель сорвался на крик, испытывая ужасную злость и обиду за друга. Сухен опешил. Он ожидал, что слова парня в аудитории окажутся враньем, но эти строки на последней странице тетради, признание Беля… Это не укладывалось в его голове, перед глазами замелькали белые пятна, и ему пришлось облокотиться на стену, чтобы не упасть. Он не сразу увидел, как Джесоп протягивает ему листок с адресом. До него не сразу дошло, что нужно поехать и поговорить с Ли, прояснить всю ситуацию и, как минимум, извиниться за тот удар. Шин даже не попрощался, выхватывая листок и выбегая из дома. Он сидел в машине, так и не набравшись за полчаса смелости, чтобы поговорить с парнем. Раз за разом Сухен прокручивал в голове ту ночь, и не мог сопоставить в одно того парня и Кисопа. Слишком разными они были, чтобы оказаться одним и тем же человеком. Но нужно было разобраться с этой ситуацией. Должны были быть вещи, которые убедят его, что это тот самый парень, которого он так долго ищет. Риск становился оправданным. Шин осторожно закрыл дверь новенькой машины, щелкая брелоком сигнализации, и поспешил по вымощенной камнями дорожке. Он долго и настойчиво стучал в дверь, пока она не открылась, а на пороге не показался Кисоп, в растянутой футболке, спортивных штанах, прижимающий к щеке полотенце со льдом. - Ханбель, нужно звонить, прежде чем заявляться ко мне… Да чтоб тебя! – Ли попытался закрыть дверь, но Сухен предусмотрительно поставил ногу, чтобы не потерять возможность прояснить все раз и навсегда. - Подожди, нам нужно поговорить, - парень тряхнул головой, пытаясь избавиться от упавшего на волосы снега. - Нам не о чем говорить, ты уже все сказал. Вернее, показал, - Кисоп показал ему щеку, на которой сиял огромный синяк. - Кисоп, мы поговорим, хочешь ты этого или нет, - Сухен начинал злиться – парень упорно выталкивал его ногу, чтобы закрыть дверь. - В этом весь ты. Ты никогда не считаешься с другими. Тебе важны только твои интересы. Проваливай, - Ли с силой толкнул его в грудь, захлопывая дверь. Кисопа затрясло. Сухен не был тем человеком, которого он хотел видеть сейчас, да и в другое время тоже. От одного его присутствия на пороге дома было больно, сердце бешено стучало, а в голове против воли всплывали картинки того, как Шин обнимает этого Кевина, как целует его на глазах других, не задумываясь, что это не тот человек. Парень поправил съехавшую с плеча футболку и отправился на кухню, чтобы сделать себе чай и немного успокоиться. Он надеялся, что Сухен оставит его в покое, что не будет терроризировать, но надежды рассыпались, когда он подошел полить цветы. Родители уехали по делам в другой город на несколько дней, и ему снова пришлось сидеть дома одному. Он усмехнулся тому, что все проблемы с Шином появляются именно тогда, когда он остается в одиночестве. Что Новый год, что сейчас. Кисоп посмотрел в окно и понял, что так легко ему не отделаться от этого человека. Сухен стоял у его дома, не обращая внимания на снег. Единственное, что изменилось – он застегнул пальто. Ли упал на кровать, стуча кулаками по подушке. Щека снова начала ныть, и он проклял этого чертова Шина, который не давал ему спокойной жизни. Кисоп поднял упавшую на пол книгу и погрузился в чтение. Но мысли все равно возвращались к парню, принесшему столько проблем в его размеренную жизнь. Снова и снова Ли подходил к окну, и каждый раз видел там Сухена. Он только ходил вдоль дома, чтобы не замерзнуть окончательно. Кисоп посмотрел на часы. Половина восьмого. Парень стоял под его окнами уже четыре часа, не стучась в дверь и не требуя ничего. Ли сдался. Он сменил футболку на свитер, который был вынужден купить из-за проблемы с Ханбелем, и вышел во двор. Одного взгляда на Шина хватило, чтобы понять, как тот замерз. Губы парня были почти белыми, его трясло от холода, и Кисоп сдался. - Пошли в дом. Но учти, ты пьешь чай и валишь к чертям отсюда. Сухен только кивнул, поспешив в дом, пока настроение Ли не изменилось. Он был удивлен, когда парень забрал у него пальто, чтобы то хоть немного высохло, а потом так же молча отправился за ним на кухню. Кисоп коснулся кончиками пальцев чайника, чтобы проверить, не остыл ли тот за эти десять минут, и, удовлетворившись результатом, налил незваному гостю чай. Шин обхватил чашку ладонями, пытаясь согреться, и сделал первый глоток. Он не просил ни сахар, ни что-то к чаю. Он продолжал молчать, глядя в одну точку и собираясь с мыслями. Ли было неуютно рядом с ним. Ему пришлось сесть у окна, чтобы не дрожать от присутствия Сухена в его квартире. - Допил? Тогда можешь убираться. Я не люблю приводить незнакомых людей, тем более парней к себе домой после шести, когда я один. - Позволь мне хотя бы извиниться, - голос Шина был тихим и ровным, словно в доме сейчас был совершенно другой человек, которого Кисоп не знал. - Извиниться? – Ли гордо вскинул подбородок. – Ты знаешь такое слово? Не смеши меня, пожалуйста. - Я был не прав, когда ударил тебя сегодня. Прости, - Сухен сцепил пальцы рук в замок, чтобы не выдавать того, как сильно он сейчас нервничал. - Ну, может быть я приму твои извинения. Только извинись тогда и за все остальное, - глаза Кисопа превратились в узкие щелочки, и он на секунду снял очки. Шин узнал его. - За что? - За те сотни болезненных тычков в плечи за три с половиной года. За все те слова, которые я услышал от тебя за это время. За это не хочешь извиниться? Или ты чувствуешь себя виноватым только за этот удар потому, что остался синяк на лице? – Кисоп завелся, его щеки покраснели от злости. - Я верю, что на том балу был ты, - Сухен резко сменил тему, и Ли опешил. - Я просто так это сказал, это неправда, - его голос стал почти неслышным. - А я говорил с Ханбелем. И у меня твоя тетрадь, я видел последнюю страницу. Кисоп закрыл глаза. Он до последнего надеялся, что Шин не примет его слова всерьез, но расколоть его друга было низко. Он сжимал и разжимал кулаки, пытаясь справиться с гневом, но ничего не получалось. Сухен подошел к нему, и он тут же вскочил, скорее инстинктивно, чем по разумному желанию ударяя парня в лицо. Но удара не получилось. В последний момент кулак разжался, а на щеке Шина остались красные полосы от ногтей. Парень приложил ладонь к лицу, распахивая в удивлении глаза. Может быть, он заслужил это. Но разговор должен был завершиться так, как ему хотелось. Сухен, не спрашивая разрешения, побежал на второй этаж – он видел с улицы свет лампы – и толкал каждую дверь, пока одна из них не поддалась. То, что это была комната Кисопа, сомневаться не пришлось. Все выдавало его. Горящий свет, книга Ремарка на кровати, серебристый парик на прикроватном столике… Он рывком открыл дверь шкафа и увидел тот самый костюм, с белым мехом вдоль рукава рубашки. Кисоп стоял в дверях, не смея вымолвить ни слова. Он даже не мог остановить парня, просто молча смотрел, как тот достает костюм и проводит ладонью по мягкой ткани. - И после этого ты говоришь, что это был не ты?! Не ври мне, Кисоп! - Шин сорвался на крик, глядя на то, как парень вжимает голову в плечи. - Уйди, - голос Ли дрожал, он отводил взгляд, лишь бы не смотреть на полыхающего от гнева Сухена. – Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Просто уйди из моего дома, из моей жизни. - Ну, уж нет. Теперь мы действительно поговорим с тобой. Ты не сможешь и дальше отпираться. - Сухен, пожалуйста, уйди. Я не хочу говорить с тобой, видеть тебя, знать. Ты врываешься в мою комнату, словно ты хозяин в этом доме. Ты сводишь меня с ума на балу. Ты крадешь мой первый поцелуй с полночным боем часов. Ты слишком много себе позволяешь. Просто уходи. Повисла тишина. Кисоп закрыл глаза, лишь бы не видеть ничего. Он хотел стереть себе память, чтобы не знать никогда этого человека. Но Шин не послушал его. Он подошел к нему, осторожно проводя кончиками пальцев по щеке. Ли вздрогнул. Прикосновение было желанным и ненавистным одновременно. Он попытался сделать шаг назад, но Сухен толкнул дверь, и Кисоп уперся спиной в холодное дерево. Он чувствовал, как Шин медленно снимает с него очки. Без них он ощутил себя голым, а потом пальцы на подбородке лишили его способности думать. Он хотел этого и не хотел, мечтал об этом ночами и желал избавиться от этих мыслей. Сухен поцеловал его как тогда – не спрашивая разрешения. Ли вцепился пальцами в его плечи, чтобы удержаться на ногах. Голова закружилась, тело стало невесомым, и он поддался, сломался под этим напором. Поцелуй был таким же нежным, мягким, и Кисоп против своей воли, а может и подчиняясь ей, ответил, приоткрывая рот и впуская чужой язык. Время для него остановилось. Руки опустились вниз, а колени подогнулись. Сухен прижал его к себе, и тепло его тела было таким необходимым сейчас. Когда поцелуй закончился, Ли откинул голову назад, зажмуриваясь до белых точек. Шин по-прежнему держал его, укладывая подбородок на плече парня. - Неужели ты думаешь, что теперь я так просто могу уйти? Сейчас, когда я точно знаю, что это ты был тогда со мной, я не отпущу тебя, даже не проси. - Мне нужно побыть одному, Сухен, - Кисоп чуть ли не всхлипывал. – Ты слишком торопишься… - Хорошо. Если ты так хочешь, то я уйду сейчас. Но только сейчас. Завтра выходной, и я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Выбирай место сам, я не ограничиваю тебя. - Ты зовешь меня на свидание? – Ли открыл глаза, встречаясь с внимательным и нежным взглядом Шина. – Тогда кафе. Там будет много людей, и мне будет спокойней. - Как скажешь. Я заеду в семь. А сейчас, - он коротко поцеловал его. – Я ухожу, как ты хочешь. Кисоп так и остался стоять в комнате. Он слышал, как хлопнула входная дверь, видел в окно, как Сухен сел в машину. А после он просто рухнул на кровать, заматываясь с головой в одеяло и срываясь в рыдания. Чувства внутри него бушевали огромным цунами и искали выхода. Звонил телефон, но он не обращал на это внимания. Хотелось побыть одному, чтобы разобраться в себе. Он так и остался в постели до самого утра, уснув только с рассветом, зареванный и разбитый. Ему все еще казалось, что во всем происходящем есть что-то ужасное и неправдоподобное, но каждое слово, сказанное Сухеном, действительно кружило голову. Кисопу было страшно и больно и верить было слишком сложно.