Слезы Пустыни

Ближе к утру песчаная буря улеглась. Вернувшись в свою камеру, Джон почти сразу заснул, чувствуя приятную тяжесть и эмоциональную стабильность. Глаза закрывались сами собой, и думать о чем-то серьезном совершенно не хотелось, а осмысливать произошедшее – тем более. Проснулся он, только когда солнце снова светило вовсю, и от стен веяло раскаленным жаром. Сабира так и не заходила к нему, и Джон почувствовал смутное беспокойство за девушку. Спустя некоторое время мужчине принес завтрак один из молчаливых татуированных стражников, который не пожелал ответить ни на один из заданных вопросов. Он вообще вел себя так, словно Джона не существовало на свете. Вчерашняя ночь казалась сном, но мужчина прекрасно осознавал, что это не так, хотя следы со спины уже сошли, оставив лишь двоякие воспоминания. И как после всего случившегося Карифа будет вести себя с пленником? По-видимому, для него подобное было обыденным делом, но для Джона – нет. Мужчина не знал, злиться теперь на него, испытывать неловкость или что другое. Он терялся в своих ощущениях. Необходимо было просто спокойно подумать о том, что теперь ему делать дальше. Сабиру, скорее всего, уже не допустят к нему, где бы она ни была сейчас. Эта мысль почему-то вызвала почти физическую боль в легких, заставив Джона закашляться. Он тосковал по аромату жасмина, хотя вчера ночью и не вспоминал о нем. Вчера ночью он забыл обо всем на свете. Нельзя было больше поддаваться провокациям Карифы. Внимание Джона привлек шум, доносящийся со двора сквозь узкое окошко. Голоса десятков людей и ржание лошадей. Заинтересовавшись, мужчина подошел к стене, подпрыгнул, хватаясь за окно, и подтянулся, чувствуя, как песок сыплется вниз по его телу. Это узкое отверстие в стене выходило на небольшую площадь. Поначалу Джон видел лишь толпу людей, среди которых были слуги и охранники Карифы, но затем он заметил стоящую в отдалении группу мужчин, облаченных в черное. Кажется, им даже не было жарко, несмотря на их одежды и на раскаленный жар песков. Один из них держал пергамент в руках, просвечивающий в солнечных лучах, отчего казалось, будто бумага горит. Джон не мог слышать, о чем говорит незнакомец, но все стало предельно ясным, когда перед людьми в черном стражники бросили совершенно нагую Сабиру. Мужчина ощутил, как легкие сдавило в приступе кашля. Ему пришлось сжать зубы, чтобы не упасть на землю. Смуглое тело девушки было покрыто ссадинами, и она закрывала лицо в безмолвных рыданиях. Злость на собственное бессилие вновь охватила разум Джона. Это было неправильно – так обращаться с Сабирой, с ее полногрудым гибким телом и медовой кожей, источающей сладкий цветочный запах, но он ничем не мог ей помочь. Мужчина в черном дочитал приговор, и девушка закричала, протягивая к нему руку. Джон слышал ее плач даже отсюда. Он видел, как блеснуло лезвие кривой сабли, когда один из людей, чье лицо было закрыто тканью, приблизился к Сабире. Один из охранников собрал ее густые черные кудри и заставил пленницу поднять голову как можно выше, открывая доступ к незащищенному горлу. Джон заставил себя досмотреть до конца. Он видел кровь, оросившую песок, слышал предсмертный крик девушки, видел, как палач счищал алые пятна с лезвия сабли, как уносили враз обмякшее тело. Он смотрел на красные пятна на песке, даже когда все разошлись, до тех пор, пока не начали ныть руки, цепляющиеся за красный камень узкого окошка. Произошедшее напомнило ему еще раз, что он уже не у себя в Америке. Здесь были совсем другие законы. Своими действиями вчера Джон подставил Сабиру под удар. Он не уберег ее, так же как парней из своего отряда. В этом всем, во всех этих смертях, был виноват только он сам. И Карифа. Джон ощущал, как злость заставляет его стискивать кулаки. Сабира оказалась права во всем. Он был испорченным, высокомерным рабом, поднявшимся столь высоко и мнящим себя богом. Дверь камеры отворилась, заставив мужчину резко обернуться. Возле решетки стоял невысокий, чуть сгорбленный старик, закутанный в белые широкие ткани. Седые волосы казались такими необычными на его смуглой коже, паучьей сетью оплетающие сухую кожу головы. Рядом с ним безмолвными статуями находились татуированные стражники. - Его Светлость зовет вас, - произнес он и слегка поклонился. Со стороны Карифы было очень разумно присылать этого посланника вместе со стражей. Джон уже всерьез подумал о попытке побега. Куда угодно, пусть даже его ждет смерть в пустыне. Он уже готов был попробовать любой вариант, тщательно рассчитывая расстояние до первого охранника и свои возможности. Однако слова старика заставили его передумать. - Он предвидел такой ответ, - посланник продолжил с таким же невозмутимым лицом, словно действительно ожидал от мужчины чего угодно, - Его Светлость обещает вам ответить на все вопросы и предлагает сделку. Вашу свободу в обмен на одну услугу. Джон нахмурился. Можно ли доверять магу после того, что произошло? Есть большая вероятность, что Карифа хочет всего лишь поиграть с ним, прежде чем лишить его головы, как Сабиру. С другой стороны, у парня уже была сотня возможностей, чтобы убить Джона, но он этого так и не сделал. Вопросов у мужчины действительно было много, так что, в конце концов, он вынужден был дать согласие. Карифа ждал его в саду. Он сидел на скамье под тенью раскидистого дерева, так странно выглядящего, если знать, что дело происходит в пустыне. Тонкоствольные деревья с широкими листьями, кусты и цветы – все это выглядело словно оазис посередине жарких барханов. Разноцветные малые птицы наполняли воздух звонким щебетаньем, выклевывая семечки из мякоти сладких плодов. Джон огляделся вокруг, с некоторым неверием осматривая клочок рая, неизвестно как очутившегося в песчаном плену. Это действительно было необычно. Мужчина раньше никогда не обращал внимания на подобное, но этот сад, выживший в губительном месте, вызывал у него уважение. Слуги Карифы, видимо, очень сильно постарались, чтобы сделать безжизненное пространство обитаемым. Посреди изумрудной зелени травы бежал чистый ручей, пахнущий прохладой, и образовывал у самой стены небольшое озерцо. Вода в нем едва ли доходила до щиколоток, зато алые пичужки поднимали фонтаны брызг с превеликим удовольствием. Желтые колонны, оплетенные лозой, поддерживали резную решетку потолка, сквозь которую ярко светило солнце. Видимо, сверху сад тоже закрывался во время песчаных бурь, как ставни на окнах во дворце. Золотые узоры на расписной короткой куртке мага лазурного цвета сверкали в солнечных лучах, широкие белые шаровары скрывали стройные ноги. Босые ступни едва касались травы. На лбу переливалась неизменная Слеза, обруч которой искусно был вплетен в прическу. Вид мага тут же перекроил все впечатления от уютного уголка оазиса в этом дворце. Он слишком уж хорошо вписывался в обстановку. - Благодарю, – Карифа кивнул старику, и тот поклонился в ответ, оставляя мага и пленника одних. - Зачем ты звал меня? – осведомился Джон, не имея ни малейшего желания вести с парнем светские беседы. К тому же, он до сих пор не знал, как себя вести с магом. Он ненавидел юношу с одной стороны, но с другой… Он не мог избавиться от картин, что назойливо навевала ему память. Карифа казался слегка удивленным. Видимо, его собственные слуги никогда не позволяли себе подобной дерзости. Но Джону было плевать на это. Плач Сабиры все еще звучал в его сознании. - По поводу той девицы, которая натравила тебя на меня, - взгляд парня вновь стал скучающе-надменным, - она оказалась настоящей лживой тварью. - Ублюдок, - процедил сквозь зубы Джон в ответ, - ты не можешь… - Замолчи, - на этот раз в голосе Карифы сверкнула сталь, и мужчина действительно замолк в ответ, хотя в нем все еще клокотала ярость, - ты не можешь судить верно о тех, кого не знаешь. Эта девушка была подарком для меня, присланным столь щедро с Благостных островов. Не просто даром, как оказалось. Она была здесь, чтобы убить меня. Джон удивленно уставился на мага. Это просто не могло быть правдой. Только не Сабира. Она была так мила, испуганна и невинна… Впрочем, Джон помнил ее поцелуй. И аромат жасмина, одуряющий голову. - Еще до тебя мне отравляли еду, и кто-то пытался подстроить несчастный случай на охоте, - продолжил тем временем Карифа, задумчиво глядя на разноцветных птиц, - обольстительницей она была хорошей, но убийца из нее вышел никакой. Ты подвернулся ей как нельзя кстати. Ты мог просто завершить начатое, а на нее никто бы не подумал. Очень удачное совпадение. Джон недоверчиво хмыкнул, складывая руки на груди. В сказанное верилось с трудом. Слишком свежи были в памяти вкус губ Сабиры и сладкий цветочный запах. - Она просто пользовалась тобой, - Карифа усмехнулся, не отрывая глаз от мужчины, - Позволь продемонстрировать тебе один фокус. Что ты сейчас чувствуешь ко мне? Заметив выражение лица Джона, парень рассмеялся. Кажется, его действительно веселила злость, которую он видел во взгляде мужчины. Ему можно было даже не отвечать. Карифа вынул из кармана куртки маленький флакон и слегка сбрызнул желтоватой жидкостью свои пальцы. Алые камни на кольцах засияли на солнце, когда маг протянул руку Джону. На мужчину хлынул аромат жасмина, сладкий, тягучий и томный, насыщенный запах похоти. - А теперь? Цветочный запах казался горячим, он обволакивал сознание, оставляя приятный медово-липовый привкус на губах. Против своей воли Джон вспомнил вчерашнюю ночь, свою неудавшуюся попытку убийства. Силуэт Карифы, глядящего на него сверху вниз, его волосы потоком серебра рассыпанные по его плечам. Странным образом аромат жасмина заставлял сердце мужчины стучать сильнее, и его чувства к магу действительно смягчились. Джон задержал дыхание, чтобы приторный запах больше не забивал легкие. Теперь стало ясно, что именно Карифа имел в виду. Сабира дурачила мужчину с самого начала, раз за разом привязывая его к себе с помощью такого дешевого трюка. И он повелся, словно шестнадцатилетний ученик средней школы. - Она бы избавилась от тебя, как только ты выполнил бы свою задачу. Благостные господа любят действовать через третьи лица, - продолжил Карифа, протирая пальцы шелковым платком, - они хотят войны, потому что им исключительно не нравится моя личность на этом троне. Джон промолчал. С одной стороны он даже мог понять этих неизвестных ему Благостных господ, кем бы они ни были. Большую часть времени Карифа был совершенно невыносим, насколько мог судить мужчина. Да он сам полчаса назад был готов придушить его на месте. Хотя теперь, после того, как открылась правда насчет Сабиры, он не мог быть ни в чем уверен. - Ты хотел предложить мне сделку? – Джон перешел сразу к делу, потому что неопределенность его выводила из равновесия. Он все еще не знал, можно ли верить этому магу. Карифа невольно улыбнулся. Джон видел, как сверкнули его янтарные глаза. - Хочу, чтобы ты помог мне. Я собираюсь нанести визит Благостным островам. Ты должен сопровождать меня. И за это, когда я вернусь назад, я подарю тебе твою долгожданную свободу. - Почему я должен работать твоим телохранителем? – Джон нахмурился, сложив руки на груди, - у тебя нет своих воинов? - Есть, - немедленно отозвался маг, - но этот город, Сэнд-Арент, всего лишь остатки былого могущества Шанфарры. Моя армия малочисленна, хоть и состоит из превосходных воинов. Эти земли в основном защищены моими силами. Если я покину город со свитой охраны, город станет легкой добычей для захватчиков. - Зачем именно я тебе нужен в походе, если ты так самоуверенно могущественен? – слова прозвучали чересчур резко, но Карифа даже бровью не повел на этот выпад. - В тебе есть качества, которых нет у меня, - пояснил он, чуть усмехнувшись, - ты можешь видеть то, что не доступно моему зрению. Именно потому что ты чужеземец, твой взор не замутнен. Джон замолчал. Будь его воля, он бы затолкал все сказанное парню в глотку и бежал отсюда. Так поступил бы любой патриот, любой нормальный человек. Да и вступать в сговор с врагом, безжалостно уничтожившим его отряд, было бы безумием. Но с другой стороны в его словах была своя логика. И в глубине души Джона это все невероятно привлекало, словно затянувшееся боевое задание. Сейчас он понял, что совершенно забыл и о Ребекке, и о его прошлой жизни. Адреналин в крови, необходимость строить планы нападения, рассчитывать лучшие варианты – все это было словно его личный наркотик. - Хочу прояснить один момент, чтобы развеять твои сомнения, - произнес Карифа, отрывая мужчину от мыслей, - я закрыл врата в твой мир. Выполнишь уговор – я открою их снова, чтобы вернуть тебя домой. Это был уже откровенный шантаж с его стороны. Он больше не оставлял Джону выбора. И он сам прекрасно это осознавал. Не дождавшись от мужчины ответа, Карифа поднялся и направился к выходу из сада, ведущего в его покои. Босые ноги тонули в изумрудной траве. Он обернулся лишь у резной двери. - Выезжаем завтра, пока не поднялось солнце, - сказал он, улыбнувшись, словно довольный барханный кот. Это была улыбка человека, считающего себя победителем, - а сегодня я хочу пригласить тебя на охоту. Я расскажу тебе все, что ты пожелаешь знать. Он скрылся в своих покоях, оставив Джона в гневной растерянности. Карифа полностью контролировал ситуацию, играл пленником как только хотел, и это его раздражало. Хотя, слегка поразмыслив, мужчина не мог не признать в парне серьезного противника, что вносило в спектр его эмоций некоторое восхищение магом. Его бесила собственная беспомощность, но решения и действия Карифы были на редкость продуманными, и это ему нравилось. Старик вернулся за Джоном уже без охраны. И мужчина к этому времени уже успокоился, приняв единственно верный способ вернуться домой – следовать за магом к Благостным господам. Тем более что ему самому хотелось узнать, кто же это такие. Джон безропотно последовал за стариком, уверенный, что его вернут в камеры, которые уже казались ему родными. Словно игрушку на высокой полке, которая пылится там, пока о ней вновь не вспомнят. Но посланник повел его в другой коридор. Карифа был непредсказуем. Он отвел Джону отдельную комнату, словно для дорогого гостя. По внутренней обстановке она почти ничем не отличалась от покоев Карифы. Деревянная мебель, покрытая резными узорами, воздушные коричневые ткани, светильники с арабской вязью. На ложе у стены лежала новая одежда, сшитая точно по меркам пленника. Как будто маг уже давно предвидел будущее, стоило Джону здесь появиться. Словно эту комнату и одеяния готовили для него с того самого дня. - Это будет ловушкой, - старик стоял у самой двери, чуть сгорбившись и сложив руки за спиной, - Благостные господа уверены, что Его Светлость слишком беспечен, и даже не будут скрывать своих намерений. Беда в том, что они правы. Джон обернулся, отрываясь от созерцания комнаты. Все это время старик молчал, и слова его заставили мужчину внимательно слушать его. Тем более что жизнь мага, возможно, будет зависеть от Джона, а от самого Карифы, в свою очередь, зависит то, как скоро пленник вернется домой. - Я много лет служил советником при Его Светлости, - продолжил старик, - этот юноша самоуверен, и он легко попадется в сети. Я прошу вас внимательно следить за ним. Не дайте им погубить его. От него зависит жизнь Сэнд-Арента. Слушать подобное было слишком странно. Слова старика создавали третий образ Карифы, который никак не вязался с теми, которые Джон уже знал. Трудно было представить, что этот надменный парень может заботиться о ком-либо кроме себя. Однако взгляд собеседника был весьма красноречив. В темных глазах старика неподдельным огнем светилась мольба. - Я попытаюсь сделать все, что в моих силах, советник, - медленно произнес Джон, все еще совершенно не представляя, чему здесь можно верить, а чему нет. - Вазир, - представился собеседник и слегка поклонился, - да хранят вас Древние боги. Когда старик покинул комнату, Джон устало опустился на ложе, раскидав на пол бархатные подушки. Коридор был совершенно свободен, так что мужчина мог бы сбежать, если бы только захотел. Однако это было бы самым глупым решением, которое он мог бы принять в свете последних событий. Карифа теперь оставался единственной связующей нитью между Джоном и его привычным миром.