Непокорная королева

Третий день Екатерина боролась с сильным жаром. Женщина металась в агонии, так ни разу и не придя в себя. Генрих уже начинал сомневаться в том, что лекарь рассказал ему обо всех ожидавших его осложнениях. Он вливал в горло жены лекарства, которые оставил старик, но они приносили лишь временное облегчение, давая Екатерине уснуть. А потом все начиналось сначала. Она снова металась по кровати; дикие, полные боли крики переходили в еле слышные стоны. Женщина пыталась перевернуться на израненную спину, и Генриху приходилось прикладывать немало усилий, чтобы удержать ее на месте и не причинить лишнюю боль. Время от времени Екатерина начинала говорить. Королева то просила его не уходить, то посылала к дьяволу. Иногда она говорила о своем детстве, о том, как ее держали в плену и что она чувствовала в то время... Генрих лежал на боку рядом с Екатериной - после очередной попытки перевернуться, которую мужчина с большим трудом поборол, она успокоилась и заснула. Король и не подозревал, что в его жене дремлет такая сила. Пламя свечей освещало измученное лицо королевы. Повернув голову в его сторону, она тихо вздохнула. Протянув руку, Генрих заправил за ухо закрывавшие половину лица пряди волос. Дотронувшись до щеки, мужчина почувствовал, что жар понемногу спадал. Значит, у него было пару часов, чтобы немного подремать, прежде чем Екатерина снова забьется в агонии. Закрыв глаза, король попытался уснуть. - Ричард, - ненавистное имя его когда-то лучшего друга слетело с губ королевы. Генрих напрягся и распахнул глаза. Неужели этот сукин сын является ей во снах? Король всмотрелся в напряженное лицо супруги. - Ты всегда… был… добр ко мне, – прерывисто дыша, пробормотала Екатерина. Король не мог пошевелиться. О чем она говорит? Он молчал, надеясь на продолжение. - Забудь… это была всего лишь… слабость, - с каждым словом дыхание женщины учащалось - еще немного, и она начнет задыхаться. Приподнявшись на локте, Генрих пристально смотрел на Екатерину. Ее зрачки под закрытыми веками бегали из стороны в сторону. - Это не должно…повториться… Я люблю его, Ричард, - выдохнула Екатерина. Воздуха в легких не осталось, и женщина захрипела. Сорвавшись с постели, Генрих подлетел к окну, распахнув ставни; он пододвинул к нему тяжелое кресло. Завернув Екатерину в простынь, король взял ее на руки и, не обращая внимания на протестующий стон, сел вместе с ней в кресло. Поток холодного воздуха коснулся разгоряченной кожи супруги, и она сделала глубокий вдох. Генрих расслабленно откинулся на высокую спинку - вместе с Екатериной, полулежащей у него на коленях. Королева уткнулась лицом в шею мужа. Вдохнув знакомый запах, она слабо улыбнулась: - Генрих... Мягкие губы коснулись бьющейся с каждой секундой все быстрее венки. От невинной ласки по телу короля пробежала нервная дрожь. Что она делает? Наклонившись к самому уху Екатерины, Генрих успокаивающе прошептал: -Шшшш…- поцеловав ее в висок, король снова откинулся на спинку кресла, пытаясь устроится поудобней. Скверные мысли одолевали мужчину. Стоило ли верить словам, сказанным в бреду его коварной женой? В глубине души что-то подсказывало Генриху, что на этот раз она говорила ничем не прикрытую правду. Почему она не попыталась защитить себя? Почему не сказала, что это случилось только раз? Он знал ответ на все эти вопросы. Он бы не поверил ей, Генрих снова был бы уверен, что его жена в очередной раз пытается выкрутиться из ситуации. Невеселые мысли короля прервала теплая рука, которая легла ему на шею. Генрих напрягся всем телом: если Екатерина продолжит в том же направлении, он мог не сдержаться. От близости ее тела, прикрытого лишь простыней, королю становилось жарко несмотря на открытое окно. Рука, обнимавшая его, скользнула по груди и направилась ниже. Прерывистое дыхание королевы опаляло кожу Генриха. Перехватив тонкую руку у самого пояса брюк, мужчина положил ее обратно на шею. - Почему? - неожиданно раздался вопрос. Повернув голову, король встретился с мутным взглядом золотисто-карих глаз. Когда она очнулась? Понимает ли, что с ним делает? Вряд ли, подумал Генрих и с сожалением посмотрел на супругу. - Потому что я не хочу выслушивать утром обвинения о моем коварстве и распущенности, - Генрих не отрываясь смотрел на Екатерину. В глазах мужчины полыхал огонь, который тот пытался сдержать. - Я хочу этого Генрих, - Екатерина чуть надавила на его затылок, заставляя приблизится. Поддавшись искушению, король наклонился к губам жены. Обвив его шею руками, она закрыла глаза, ожидая страстного поцелуя. - Нет, - у самых губ прошептал Генрих. Если бы он овладел ею сейчас, она, возможно, даже не запомнила бы этого, а если бы запомнила, то стала бы сожалеть и презирать его за то, что он воспользовался ее состоянием. Он же хотел обойтись без чувства вины и взаимных упреков. И зачем-то ему было нужно, чтобы она все помнила. Дьявол, и откуда все эти благородные чувства? - Да, - выдохнула Екатерина; рванув к губам мужа, она сама поцеловала его. Несколько мгновений Генрих не мог пошевелиться, но потом, плюнув на все последствия, зарылся пальцами в спутавшиеся волосы супруги, притягивая ее ближе. Их уже не заботило, что будет утром. Для них существовало только здесь и сейчас… Сжав в кулаке пряди ее волос, Генрих потянул их назад, заставляя Екатерину откинуть голову. Застонав, женщина выгнулась ему на встречу и чуть не соскользнула на пол. Генрих тихо рассмеялся и положил свою руку на ее израненную спину, поддерживая. Екатерина зашипела от боли, впиваясь ногтями в плечи короля, вырывая утробное рычание из груди мужчины. Потянув рубашку мужа вверх, королева попыталась снять мешающуюся вещь, но та не поддавалась. Издав полный нетерпения стон, Катерина выдохнула: - Сними ее… Подхватив королеву на руки, он встал с кресла и поставил ее перед собой. Простыня, прикрывавшая тело женщины, соскользнула, повиснув на бедрах, оголяя полную грудь. Заметив тонкий багровый след, почти доходящий до соска, мужчина, едва касаясь, провел по нему пальцем. Не устояв на ватных ногах, королева в поисках опоры скользнула руками по груди мужа и опустилась на колени. Стянув рубашку через голову и швырнув ее на пол, Генрих заметил, как Екатерина тянется к его ремню. Расстегнув пуговицу, женщина потянула брюки вниз. Немного отстранившись, она дала мужу выпутаться из штанин и оттолкнуть их ногой в сторону. Бросив на мужа затуманенный взгляд, Екатерина дотронулась губами до его живота, соскальзывая поцелуями все ниже. Генрих в оцепенении смотрел на жену сверху вниз. Кто эта женщина и что она сделала с его женой? Екатерина всегда была сдержанной и немного робкой в постели, а сейчас вела себя как распутная девица. Взяв ее за подбородок, он заставил жену посмотреть на себя. - Нет, - одними губами произнес мужчина. Как бы ему ни хотелось, чтобы она продолжила, Генрих не мог ее так унизить. - Лучше иди сюда, - король сделал шаг назад и сел в недавно покинутое ими кресло. Ухватившись за протянутые руки мужа, Екатерина немного неуклюже встала на ноги. Генрих обхватил бедро жены и потянул на себя. Лицо королевы озарила улыбка; наклонившись, она легко поцеловала его губы. Оперевшись на крепкие мужские плечи, Екатерина села к мужу на колени. Задев рукой ее спину, тот услышал полу стон-полу шипение. Генрих провел языком по ране на груди жены, накрывая сосок губами и немного прикусывая его. Боль и наслаждение смешивались в одно накрывающее с головой чувство. Опустив руку на бедро, король притянул Екатерину к своей груди, сокращая расстояние между ними. Впившись поцелуем в ее губы, он чувствовал, как ее руки блуждают по его груди и плечам. Прервав поцелуй, Генрих посмотрел в ее горящие глаза, и в последний раз спросил: - Ты уверена? - напряжение, ненависть, обида - все выплеснулось наружу и превратилось в пожирающий их тела огонь, который требовал немедленного удовлетворения. Даже если бы она сказала нет, он уже не смог бы остановился. - Да, - выдохнула Екатерина, вновь встречаясь с его губами.