Непокорная королева

Генрих вышел из королевских покоев, оставив Екатерину на попечении лекаря. Он надеялся, что старик напоит его строптивую жену какими-нибудь травами, и та уснет. Для сегодняшнего утра выяснения отношений было предостаточно. Он никогда не знал, чего ожидать от этой женщины в следующий момент. Генрих всегда сравнивал ее с кошкой, своенравной, непредсказуемой… Которая за секунду могла превратиться из нежной и ласковой домашней любимицы в тигрицу, готовую разорвать его на части. Иногда столь быстрые перемены в ее поведении пугали короля. Посмотрев по сторонам, Генрих заметил стражника, псом ожидавшего хозяина у дверей. Дав знак следовать за ним, король пошел дальше по коридору. Мужчины шли, не говоря ни слова, Генрих не хотел быть подслушанным. Дойдя до большой гостиной, король зашел внутрь; приблизившись к уютно потрескивавшему камину, мужчина остановился и заговорил, не поворачиваясь к своему собеседнику: - Как только лекарь исполнит свое предназначение, Вы должны будете сделать так, что бы его никто и никогда больше не видел, - Генрих развернулся и безразличным взглядом посмотрел на стражника, - я не хочу, чтобы по замку ходили слухи о состоянии королевы. - Да, Ваше Величество, - мужчина поклонился королю, - что сделать с телом старика? - На ваше усмотрение. Главное, чтобы его никто не нашел, - король сел в мягкое кресло возле огня. - Когда старик закончит, сообщите мне, я хочу поговорить с ним прежде, чем он исчезнет. - Хорошо, Ваше Величество, - стражник еще раз поклонился и поспешил выйти. Вот они, царские особы, готовые убить любого, кто может подпортить им репутацию, подумал мужчина, покидая гостиную. Послышался звук закрывшейся двери, и Генрих вновь погрузился в свои мысли. Произошедшее между ними вчера в спальне Екатерины, не на шутку распалило страсть короля. Если бы в его голове не возникла слишком яркая картинка того, как его жена предавалась любовным утехам с другим, он бы не остановился и пошел дальше. Но проклятый образ преследовал его весь последний месяц. Вернувшись в тот вечер в свои покои, он позвал Кенну, чтобы снять напряжение, сковавшее его тело и разум. Генрих вспомнил искаженное страхом лицо Екатерины, когда та услышала, что экзекуция будет проводиться прилюдно. Нет, на самом деле король и не собирался выставлять позор своей жены на всеобщее обозрение. Слухов, витающих вокруг их семьи, было и без того достаточно. Это маленькое представление должно было остаться их тайной; чтобы Екатерина, глядя на мужа, вспоминала свое унижение; так же, как он представлял ее в объятьях любовника. Он давил на больную мозоль королевы - ее гордость. Генрих мечтал сломать ее; он хотел, чтобы она ползала у его ног и молила о прощении. Тогда он был бы доволен, а его мужское самолюбие было бы отомщено. Но и здесь Екатерина превзошла его, не дав получить желаемое. В дверь негромко постучали. - Войдите, - Генрих открыл глаза и повернул голову в сторону вошедшего. - Ваше Величество, доктор почти закончил и хочет поговорить с Вами, - стражник поклонился и поспешил выйти из гостиной. Встав из уютного кресла, Генрих потянулся, разминая затекшие плечи. Король хотел выяснить у старика, что ему делать, если состояние Екатерины ухудшится. Генрих не собирался впускать в свои покои посторонних людей; ему была неприятна даже мысль о том, что кто-то станет обсуждать их семейные проблемы. Именно поэтому он приказал избавиться от старика, Генрих не был уверен, что лекарь не проговорится кому-нибудь. Выйдя из гостиной, мужчина не спеша направился в свои покои. Войдя в комнаты, Генрих увидел, как доктор мажет спину его жены какой-то серой дрянью. Услышав звук шагов, старик обернулся и посмотрел на короля. - Ее Величество спит, я дал ей опий, - закончив наносить мазь на раны Екатерины, лекарь выпрямился и вытер руки о лежащее на прикроватной тумбочке полотенце. - К вечеру у нее может начаться жар. Обтирайте ее чаще прохладной водой, - лекарь смотрел на спину королевы наполненным жалостью взглядом. - Ей крепко досталось. - На теле останутся шрамы? - король пытался рассмотреть спину лежащей на кровати женщины, но стоял слишком далеко. - Да, несколько. Пара ран слишком глубоки, чтобы бесследно исчезнуть, – лекарь перевел изучающий взгляд на Генриха. - Кто мог сделать такое? - Это не Вашего ума дело, - рявкнул Генрих; он не собирался обсуждать свои действия с этим человеком. Какого дьявола этот старик сует свой длинный нос в чужие дела? - Извините меня за мое любопытство, Ваше Величество, - старик низко поклонился и глазами, полными преданности, посмотрел на короля. - Давайте я расскажу Вам, какие лекарства нужно давать Ее Величеству… *** - Я зайду завтра утром, чтобы проверить состояние королевы, - закончив свой рассказ, проговорил лекарь. Еще раз поклонившись королю, старик направился к выходу. Каждый шаг целителя приближал его к скорой смерти. Оставшись наедине со спящей женой, Генрих подошел ближе к кровати. Екатерина лежала на животе, прикрытая белой простыней ниже поясницы. Спину женщины украшали глубокие раны - следы жестокости короля. Под разорванной на куски сорочкой и покрывавшей спину Екатерины кровью Генрих не мог увидеть, насколько сильные повреждения он нанес ее спине - но вот сейчас дело рук его предстало перед ним во всей красе. Он перестарался: гнев затуманил его разум, и он не рассчитал силу, с которой наносил удары по нежной коже. Екатерина повернула голову в его сторону, но так и не проснулась. Волосы разметались по подушке и по намазанной мазью спине. Протянув руку, король убрал их в сторону, пробежавшись пальцами по ее тонкой шее. Генрих перевел свой взгляд на лицо Екатерины; на фоне белой наволочки ее кожа выглядела пепельно-серой. Постороннему человеку могло бы показаться, что королева мертва, но король знал, что сердце жены еще бьется. Опустившись на край кровати, Генрих не удержался и погладил супругу по щеке. Сколько страданий они причинили друг другу, и сколько испытаний их еще ожидает впереди? Боль от ее измены притупилась, но не прошла совсем. Он надеялся, что со временем сможет простить ее. Сможет смотреть на свою жену и не видеть рядом с ней другого мужчину. По щеке Екатерины покатилась одинокая слеза. Даже во сне раны причиняли ей невыносимую боль. Подхватив пальцем прозрачную каплю, Генрих размазал ее между пальцами. Оказывается, его жена тоже способна на чувства. Какой бы стойкой она не казалась со стороны, внутри она оставалась той маленькой напуганной девочкой, которую в четырнадцать лет привезли ко французскому двору, чтобы выдать замуж за одного из сыновей короля Франции. Бросив последний сожалеющий взгляд на Екатерину, мужчина встал с кровати. Государственные дела никто не отменял, и ему еще нужно было изучить важные документы по поводу заключения мира с Испанией. Сев за стол Генрих погрузился в чтение. *** - Генрих, - послышался шепот со стороны королевского ложа. Оторвавшись от документов, мужчина поднял голову и посмотрел на Екатерину. Королева все так же спала, ни разу не пошевелившись. Подумав, что ему почудилось, король перевел взгляд в окно. Он не заметил, как наступил вечер. Наверное, действие опия заканчивалось - Екатерина начинала просыпаться, подумал мужчина. - Генрих, - снова, словно ветер, прошелестел тихий голос королевы. Встав из-за стола, мужчина подошел к кровати. Екатерина лежала с закрытыми глазами, из которых катились слезы. Что ему делать? Генрих не знал, как поступить: подойти и попытаться успокоить бредившую жену или вернуться к своим делам. Бросив взгляд на лежащую в его постели женщину, король опустился на край кровати. Супруга казалась сейчас безжизненной куклой; игрушкой, которую сломали и выбросили, более не нуждаясь в ней. Душу Генриха затопила волна жалости, и он осторожно сжал ее ладонь. - Не уходи, - мужчина почувствовал, как тонкие пальчики сжали его руку, словно ища поддержки. Генрих молчал, не зная, стоило ли вообще отвечать. Екатерина наверняка бредила под действием опия. Освободив свою руку из слабой хватки жены, король провел тыльной стороной ладони по нежной щеке. Кожа королевы горела, а на лбу выступила испарина. У Екатерины начался сильный жар.