***
– Зря я тебя послушал, душа моя, – выдернув пробку из предложенной фляги, произнёс Крюк. – Что это у тебя там? – Ирландский виски, – отозвалась Зелена, сидевшая рядом с ним у причала. – Забавный вкус, – отметил Джонс, прежде, чем приложиться к ней заново. – Я была уверена, что признание сработает, – пожав плечами, произнесла она. Рыжие волосы красиво колыхнулись от движения, ложась волной кудрей на её плечи. – Забудь, - отмахнулся Джонс. - Забавно, что именно ты мне сегодня встретилась с утра и предложила поговорить. Вот уж от кого не ожидал… – Может, это судьба? – поинтересовалась Зелена, и её голубые глаза блеснули, отражая закатные лучи. – Может, нам заранее было предрешено встретиться, чтобы я помогла тебе? Киллиан поднял на неё взгляд и ещё раз с удивлением заметил, какой же красивой была эта женщина: солнце окрасило её рыжие локоны почти в красный, под стать красной же помаде на аккуратных губах, довольно притягательных и мягких на вид, ямочки на щеках привлекательно контрастировали с точеными скулами. Чёрное платье, которое на ней было надето в этот раз, открывало куда больше, чем предыдущие её костюмы, а потому Джонс с удовольствием отметил её небольшую, но высокую грудь, талию, длинные ноги с тонкими щиколотками. Зелена словно невзначай подалась вперед, поправляя волосы, но Джонс не был бы капитаном Крюком, если б не умел распознавать сигналы, подававшиеся женщинами. – Может быть, – согласно кивнул он и наклонился к ней, чувствуя, как у Зелены перехватило дыхание. – Может быть, ты чертовски права. Целоваться она умела. Попытка автоматически сравнить с поцелуем Эммы тут же провалилась, когда она коснулась его губ языком. Ощущения были ни на что не похожи: Джонс был готов поклясться, что чувствовал в поцелуе… магию. Впрочем, когда голубоглазая ведьма с довольной улыбкой оторвалась от его губ, Джонса уже не волновали такие мелочи. Ему гораздо важнее было узнать, где расстёгивается её платье, и как можно побыстрее от него избавиться.Часть 2
16 марта 2014 г. в 04:14
Солнце нестерпимо било в глаза. Весна нынче выдалась на удивление ясная, в самый раз для долгих прогулок под открытым небом. Эмму то и дело обгонял Генри, катающийся на роликах, но она не собиралась ускорять шаг, обдумывая последние события в своей жизни.
– Эй, посторонись! – весело прокричал Дэвид, которого вперёд толкал Генри: ноги мужчины разъезжались в разные стороны, но Чарминг упорно продолжал попытки не упасть. Снежка и Эмма, не сговариваясь, закатили глаза и разошлись, давая Дэвиду проехать на роликах между ними. Генри заулюлюкал и поехал прочь от Чарминга, стараясь отъехать как можно дальше. Он набирал скорость и одновременно оглядывался, следя за тем, чтобы мужчина оказался как можно дальше, поэтому легко понять, почему он врезался в идущую навстречу Регину.
– Ой, простите, – неловко пробормотал Генри, отъехав от шокированной женщины и обняв смущенную Эмму. Регина подняла на них глаза, блеснувшие сдерживаемыми слезами, и глухо проговорила:
– Ничего страшного… Генри.
– Откуда вы меня знаете? – полюбопытствовал парень, внимательно разглядывая её.
– Я много рассказывала Регине про тебя, – вмешалась Эмма, подходя ближе к брюнетке. – Она – моя давняя подруга, знающая о тебе всё из моих рассказов.
Регина поморщилась от такой формулировки, но стерпела, как стерпела и то, что Эмма приобняла её за плечи, знакомя с сыном.
– Мама не говорила, что в этом городе у неё столько друзей. Мэри Маргарет, Дэвид, Руби, Белль, ещё и вы. Очень приятно, Регина. Извините, что я вас чуть не сбил, – парень поправил волосы и протянул ладонь для рукопожатия. Регина широко улыбнулась и порывисто прижала на несколько мгновений оторопевшего Генри к себе. Потом, будто очнувшись, она торопливо отпустила его и попыталась незаметно вытереть слёзы из уголков глаз. Все присутствующие сделали вид, что этого не заметили.
– И мне тоже очень приятно, Генри, – проговорила Регина, внимательно глядя в глаза сыну, забывшему её. – Я всегда буду рада тебе в своём доме. И Эмме, конечно же.
– Хорошо. Ну что, Дэвид, ты готов? Догоняй! – Генри рассмеялся и, на прощание кивнув головой, помчался дальше. Чарминг с готовностью принялся его догонять.
– Спасибо тебе, что согласилась пока не возвращать Генри память, – произнесла Эмма, глядя им вслед.
– Я всё равно пока не знаю, как это сделать, – пожала плечами Регина, не отводя взгляда от сына. – Румпель знал, но его с нами больше нет. Дело с обнаружением врага как-то двигается?
– А стоит ли? – внезапно поинтересовалась молчавшая до этого Снежка. – Ну, я имею в виду, что сейчас всё более-менее нормально. Мы живём все вместе, мы счастливы…
– Счастливы?! – прошипела Регина, поворачиваясь к беременной падчерице. В её глазах плескалось столько боли от разлуки с сыном, что та испуганно отскочила. – Ты издеваешься надо мной, да?! Я начинаю каждый чертов день с мысли, что мой сын меня не помнит и даже не знал о моём существовании до сегодняшнего дня! По-твоему, так выражается счастье?! И неужели тебе всё равно, что произошло за тот год, который ты не помнишь?
– Извини, я… Я не подумала, – заикаясь, произнесла Белоснежка, готовясь вот-вот разреветься. – Я имела в виду, что, конечно же, нужно вернуть Генри память, но возвращаться… Кто знает, что там произошло. Я хотела нашего возвращения в Зачарованный лес, но у нас не получилось. Цена оказалась слишком высока, так не лучше ли всё оставить как есть?
– Прости, Мэри Маргарет, – приостановила её Эмма. – Думаю, Регина права. Злодей, проклявший город, определённо перенесся сюда с вами, чтобы наблюдать и злорадствовать, а значит, необходимо его найти и заставить вернуть всё, как было.
Ситуацию спас телефонный звонок: Зелена интересовалась у Снежки её самочувствием. После заверений, что с ней всё в порядке (Регина и Эмма усиленно любовались видами), Мэри Маргарет согласилась на что-то и положила трубку.
– Зелена напомнила мне про занятия йогой, Руби наверняка меня уже заждалась. Это вроде как должно подготовить меня к родам, – неуверенно произнесла она, обращаясь к дочери. – Отвезёшь меня?
Эмма обернулась к катающимся Дэвиду и Генри и замялась. Безусловно, Мэри Маргарет в положении, а значит, сама не доберется. Но оставлять ребенка ей так не хотелось – Эмму не оставляло предчувствие чего-то плохого.
– Я отвезу тебя, – уронила Регина, натягивая перчатки: день клонился к вечеру, а потому воздух немного остыл. – И, Эмма… Приведи Генри сегодня поужинать?
Голос Регины дрогнул. Свон отметила это машинально, понимая, что бывшая королева не привыкла просить. Чувство вины сковало сердце: пока она спокойно жила со своим мальчиком, Миллс в одиночку справлялась с разлукой.
– Конечно, – Эмма постаралась вложить в голос максимальное количество теплоты. – Спасибо, Регина.
Миллс фыркнула и развернулась, кивнув и напоследок проводив Генри взглядом. Снежка, обхватив живот, двинулась за ней.
Ещё через полчаса Эмма повела своих нагулявшихся мужчин есть. Сегодня Свон решила приготовить обед сама, а не тащиться к бабуле Лукас. Нарезая овощи, она не могла не признать себе в том, что это решение во многом возникло из нежелания видеться с Крюком, который жил в одном из номеров гостиницы. Она понимала его обиду… Наверное. В конце концов, она действительно не обещала ничего Джонсу, а потому считала себя ни в чём не виноватой. Но почему же тогда её мучила совесть?
– Эй, Эмма, прекрати пытать несчастный помидор! – со смехом произнес Дэвид, приобняв дочь за плечи.
– Да, верно, – улыбнулась Свон. – Я просто задумалась.
– О чём? – оттеснив женщину, Дэвид быстренько порубил остальные овощи в салат и проверил степень прожаренности мяса. – Или я должен был спросить, «о ком»?
Эмма издала нечленораздельный звук: наполовину из-за того, что Чарминг угадал, наполовину – из-за того, что стащила кусок помидора и теперь задумчиво его жевала.
– Помнишь, о чем мы говорили? – вкрадчиво поинтересовался Дэвид, накрыв сковородку крышкой и развернувшись к Свон. – Хорошие моменты в череде плохих, Эмма. Тебе стоит начать привыкать.
– Я и пытаюсь! – начала было Эмма. – Но я не могу делать это так быстро! Боже мой, да недавно у меня была налаженная жизнь, чудесная работа, парень, за которого я всерьез хотела выйти замуж. А что мне осталось теперь?
– Мы? – просто спросил Дэвид, сложив руки на груди.
Стук в дверь избавил Эмму от попыток придумать оправдания и извинения.
– Я открою, – поспешно проговорила она и направилась к двери, проигнорировав взгляд Чарминга.
На пороге стоял Крюк с мрачной решимостью на лице.
– Мы можем поговорить? – спросил он.
Эмма мысленно застонала: оказаться между двух огней – это именно то, о чем она мечтала!
– Ладно, – сдалась она. – Я сейчас выйду.
Захлопнув перед ним дверь, Эмма потянулась было к пальто, но в последний момент передумала и надела красную куртку.
– О чём ты хотел поговорить, Крюк? – спросила она, выйдя на крыльцо.
– Помнится, ты знаешь моё имя, лапочка, – усмехнулся Джонс, но Свон видела, что он нервничает.
– Киллиан, перестань! Просто скажи, что ты хочешь.
– Я долго думал о вчерашнем, Свон, – сглотнув, произнёс он. – Прими, прими мои извинения. Я не должен был говорить тебе такие вещи. Они были сказаны под влиянием эмоций.
– Хорошо. Я принимаю твои извинения, – пожала плечами Эмма, сильнее обняв саму себя. Предчувствие грозы, которая вот-вот разразится, не отпускало её. – Это всё?
– Нет. Свон… Эмма, – выдохнул Джонс, и по женщине побежали мурашки от того, как её имя звучало из его уст: сакрально, почти неприкосновенно. Подобно молитве. – Думаю, мы можем закончить с намёками. Я пытался выразить свои чувства, как мог, но ты – не та женщина, которая заслуживает недомолвки, поэтому ты должна знать, что я люблю тебя.
Гром всё-таки грянул. Эмма почувствовала, как страх и предвкушение сковали её, не давая сдвинуться с места. Джонс поднял на неё взгляд, полный надежды, но увидел лишь смятение на её лице. Женщина, чувствуя, как глаза наполняются непрошенными слезами, покачала головой, прижав ладони ко рту.
– Как я понимаю, даже мои чувства не могут сломать твои стены, Свон, – усмехнувшись, горько произнёс Джонс, и эта его усмешка отозвалась уколом у Эммы в груди. – Ты сделала их такими высокими, каким был и тот бобовый стебель, только на сей раз я оказался бессилен. Надеюсь, хоть кто-нибудь, кроме Генри, сумеет однажды перебраться через них.
– Киллиан, я… – заикнулась Эмма, но Крюк, ожидавший далеко не такую реакцию на своё признание, ударил по столбу крыльца правой рукой и, резко развернувшись, пошел куда-то влево. Свон хотела было помчаться следом, что-то объяснить, но не стала. Она просто молча проводила взглядом фигуру удаляющегося мужчины в плаще до поворота и сползла по этому же столбу вниз.
Слёз не было. Не было вообще ничего, словно Эмма попала в какой-то вакуум. Внезапно узкая куртка сдавила грудь, и Свон рванула «молнию» вниз. Стало полегче, но всё равно кислорода не хватало. Почему-то она не могла отделаться от ощущения, что вместо с Джонсом сейчас от неё ушла какая-то важная частичка, имя которой Эмма боялась подобрать. Посидев ещё несколько минут под лучами солнца, она встала и вернулась в дом. В конце концов, мультики когда-нибудь закончатся, и Генри захочется пообедать.
Тщательно моя руки, Эмма пыталась себя уверить в том, что её сейчас волнует только состояние стейков.