Запахи звёздной пыли. Том 1

На сегодня их заданием было собрать всю возможную информацию об одном из царманских животных – поймать его, потом измерить рост, вес, длину клыков и прочие показатели. Подкрасться к животному – «мохнатому уродцу», как, помнится, обозвал этот вид раньше Сарк, – не составило труда при их невидимости, с измерениями дела тоже обстояли неплохо: Тсейра держала, Сарк мерил. Несчастный мохнатый уродец, которого они отволокли для конспирации в кусты, истошно выл, не понимая, почему он висит в воздухе, а кто-то невидимый в него вцепился. Но такой вой Тсейра часто слышала на этом промежутке пространства, так что была уверена, что и царманцы на это никакого внимания не обратят. Рост и вес, как подглядела Тсейра в записях Сарка, были у мохнатого уродца как у среднего варшайрянца. По длине зубов он тоже был далеко не поширь. Сарк никак не комментировал эти показания, он – удивительное дело! – сосредоточенно молчал весь день, делал вид, что не замечает Тсейру. Даже взгляд его огромных глазищ был направлен куда угодно, только не на неё. Вряд ли из-за мук совести – уж скорее он хотел, чтобы это Тсейру мучила совесть. Она платила Сарку тем же: не смотрела на него, не разговаривала с ним. Смутно она понимала единственное дурацкое правило этой их дурацкой игры в молчанку – кто заговорит, на том и вина. А вина-то была на Сарке, и ей хотелось, чтобы он как-нибудь сам до этого дошёл. Так они и проработали несколько часов в абсолютной тишине, которую оба старательно оберегали даже от междометий или лишних вздохов. До обеденного перерыва оставалось около часа, но Тсейре успело так надоесть это демонстративное молчание, что она уже подумывала, не уйти ли ей на обед раньше срока, оставив Сарка в компании наиболее приятной и интересной ему личности – самого себя. Если он захочет её остановить, ему волей-неволей придётся раскрыть рот… Не захочет – ещё лучше: пусть отдувается за двоих. Но, прежде чем она успела это осуществить, сзади раздался голос Цервиша, столь же внезапный, что и все замечательные вещи вроде эпидемии плейшской чумы. Уж эпидемии Тсейра точно обрадовалась бы больше. - Смею надеяться, не сильно вас отвлеку сообщением о том, что только что на беспилотной ракете прибыли протоколы для заполнения. К ним прилагается видеообращение господина Хашера: господин Хашер там говорит о том, что подобные нам придётся заполнять для отчётности каждые десять недель. Сарк величественно махнул рукой и чуть не заехал Цервишу в глаз. Тот вздрогнул и подался немного, самую малость, в сторону, сам же Сарк ничего не заметил или не посчитал нужным показывать, что заметил. Ещё бы – всего лишь чуть не выбил человеку глаз, какие, право, пустяки… - Не представляю, что там за протоколы, и не рассказывай. У меня без того куча дел, спать некогда, не то, что протоколы всякие заполнять… - Цервиш с сочувственной миной вставил что-то о том, как опасно перенапряжение. Тсейра постаралась фыркнуть как можно громче, но оба даже не взглянули в её сторону. – Вот мохнатого уродца, например, сегодня ловил – знаешь, какой страшный? Глаза такие злобные и горят, зубы такие острые и стучат, лапы такие длинные и сучат… Но я не испугался, схватил его и стал проводить опыты! Тсейра рассмеялась в голос, сухо, коротко и зло, но снова осталась незамеченной. Сарк, сам себя перебивая, вдохновенно повествовал об ужасах охоты на мохнатых уродцев, Цервиш предсказуемо восхищался. - А помнишь, - перескочил вдруг Сарк с темы на тему так лихо, что опешила даже Тсейра, которая нарочно развернулась к ним спиной и углубилась в старые записи из электронного блокнота, и то более занимательные, чем этот разговор, - ту серию «Войны с царманцами», где они наткнулись на таких страхолюдных царманских чудищ? Они ещё внезапно выбуривались из-под земли и как давай всё на своём пути пожирать! Цервиш подтвердил, что, конечно же, помнит. - Жалко, что тут таких не водится, а? Цервиш подтвердил, что, конечно же, жалко. - Но мы ведь никогда и не выходили за пределы этого участка, который домами огорожен. Ну что тут можно исследовать вообще – дома, деревья… такие глупые деревья, я на все уже сто раз посмотрел! А давай как-нибудь разузнаем, что там творится за домами? Вдруг на что-нибудь такое наткнёмся, такое, что прямо… Наш этот руководитель, ну как его, я всё забываю, он же говорил, что ничего, если будем выбираться за пределы участка этого… только нужна верёвка… Но ничего, у меня вместо верёвки есть шнурки, как раз на такой случай! Так что, когда пойдём? - В любое время, какое тебе будет удобно, - отозвался Цервиш так поспешно, словно только и ждал, когда Сарк заткнётся… хотя почему «словно». – Я только позволю себе заметить, что к такому ответственному делу нам лучше было бы основательно подготовиться… - Да чего там готовиться! – перебил Сарк. – Возьмём оружие, возьмём шнурки, да и всё! Ты будешь идти вперёд и разведывать местность, а то мало ли что. - В таком случае благодарю за столь почётную и ответственную роль. - Нет, - тут же передумал Сарк, - я сам буду идти впереди и разведывать местность. А ты будешь идти сзади и страховать. А то мало ли что. Цервиш согласился и с этим. - И будешь записывать всё, что мы по пути увидим. Или фотографировать. Нет, лучше записывать, это более научно. – Он помолчал немного. – А ещё лучше – и записывать, и фотографировать. И записывать, и фотографировать, и страховать… Раньше Сарк так его не изводил. Видать, хочет ей показать, какой дрессированный у него дружок. И смешно, и противно: двое, ни капли друг друга не уважающие и ни во что не ставящие, ежедневно, на протяжении нескольких лет играют в дружбу. Это раньше Тсейра думала, что играет только Цервиш, а Сарк в нём видит отчего-то не подхалима на побегушках, а идеал настоящего друга – много ли ему надо после детства с такой-то матерью? Но вчерашний разговор раскрыл ей глаза: Сарку и не нужен был друг, ему нужен был подхалим на побегушках. Как он там выразился… «Это неважно»? Естественно, неважно, лишь бы поддакивал вовремя. - Вот в выходной и пойдём, - подытожил тем временем Сарк. - Но ведь наши выходные выпадают на разное время, ты же помнишь. - Значит, пойдём в мой выходной! Тсейра хмыкнула сквозь зубы. Как у него просто всё… - Это было бы замечательно, но опасаюсь, что я не смогу. Мы с Шессой продолжаем свои исследования беспозвоночных, и она наверняка будет весьма недовольна, если я посмею куда-нибудь отлучиться, не говоря уж о том, что по отношению к господину Хашеру, столь великодушно разрешившему мне остаться здесь, было бы крайней неблагодарностью… - Да какая разница, что там скажет Шесса! – Тсейра могла вообразить, как Сарк сейчас неистово трясёт головой. – Ты с Шессой дружишь или со мной? Наплевать на Шессу! Подумаешь, Шесса! Только и слышно от всех – Шесса, Шесса, Шесса! Пусть сама возится со своими беспозвоночными, если это так её волнует… Ну и потом, мы же недолго. Часов шесть. Ну максимум семь. Тсейра представляла, какой натянутой выглядит сейчас улыбочка Цервиша. Отчётливую усталость в голосе ему, во всяком случае, замаскировать не удалось. - Заранее прошу прощения, но я всё равно обязан буду обговорить это с Шессой, а также убедиться, что господин Хашер не будет против. Если я навлеку на себя недовольство господина Хашера, меня удалят с Цармана, и тогда нам с тобой никогда уже не удастся исследовать окрестности. Голос Сарка, когда он заговорил, тоже звучал совсем по-другому. С этим разочарованным, исполненным подавленной злобы тоном Тсейра успела уже познакомиться. - Этот господин Хашер – жутко неприятный тип. С чего бы тебе ему докладываться, не говоря уж о Шессе? Ну и ладно, и один справлюсь… А ты помнишь, какой у меня любимый герой в «Войне с царманцами»? Эта очередная резкая смена темы, а вместе с ней и тона, кажется, повергла Цервиша в такое же недоумение, что и Тсейру. Тсейра не сразу догадалась о её причине: она вчера допытывалась у Сарка, что он знает о Цервише, чтоб он сам увидел, как нелепо называть это дружбой, а теперь уже он выясняет у Цервиша то же самое… Хочет доказать ей – а может, и себе – что Цервиш столько о нём знает, так его ценит! Смешно. И противно. Удивлённый, тот ответил не сразу, и ответ его звучал полувопросительно. - Торц Щорж? Ещё бы он не догадался. Даже Тсейра смогла, хотя ей-то этих пересказов довелось услышать в сотни раз меньше. Тем не менее, запомнить, что чаще всего в них фигурирует этот самый Щорж, не составило бы труда и ширанде. Идеальный солдат с идеальным лицом и фигурой, идеально смелый, идеально добрый и идеально идеальный. Сарк всегда упоминал его с таким восторгом, что нетрудно было понять – он и сам хочет быть похож на этого плоского персонажа многосерийной поделки для детей и дураков. - Точно! – как он, должно быть, в этот момент просиял… Думает, это что-то доказывает. – А какая у меня любимая серия? Тут Тсейра посочувствовала бы Цервишу, будь он хоть самую малость достоин сочувствия. Любимая серия? Они же все одинаковые! Цервиш, тем не менее, сумел вывернуться: - Прошу прощения, если неточно помню… но, думаю, это та серия, в которой Торц Щорж совершает подвиг… э… спасает кого-то? И царманцы этим очень недовольны. Да так каждую из них можно описать. Но Сарк купился: - Да! Это когда Торц Щорж спасает царманскую наследную принцессу Киш-Миш! Я так радовался, когда она перешла на нашу сторону! А какой твой любимый момент? Ну, не только в этой серии, а вообще? Да, злорадно подумала Тсейра, крепко Цервиш влип… К её удивлению, он и на этот раз выпутался: - Ох, у меня столько любимых моментов, что сложно выделить какой-то один… Я непременно подумаю об этом как-нибудь в свободную минуту. – Он чуть помолчал для приличия. – Прошу меня извинить, но ты выглядишь таким усталым… Не лучше ли тебе было бы пойти на обед прямо сейчас и отдохнуть чуть подольше? - Правда? Ну, тогда пойду, - судя по голосу, Сарк был несказанно счастлив. Ещё бы – ему-то кажется, что всё вышло, как он и хотел, что он ткнул несговорчивую напарницу носом в истину, показал ей, как сильно его уважают… Тогда как на деле он попросту настолько утомил Цервиша, что тот уже почти в открытую пытается его сплавить. Но этого Сарк не видит, не понимает… или не даёт себе понять? – Вымотался ужасно, руки отваливаются. Знал бы ты, какие они тяжёлые, мохнатые уродцы… Тсейра услышала, как он проходит мимо, как затихают его шаги. Она по-прежнему не оборачивалась. Не обернулась и когда Цервиш заметил сзади: - Удивлён, что, столь упорно работая, вы не так много, к сожалению, успели. Вы весь день измеряли одного… как бы корректнее его назвать – безрогого поширя? Сам ты безрогий поширь. Подозрительно, очень подозрительно, что Цервиш вовлекает её в разговор. Он же это делает, только когда ему от неё что-то нужно. Уж не для этого ли он Сарка спровадил? - Сам бы за ним погонялся, - огрызнулась она, не поднимая головы. - Как я могу судить по твоему тону, Тсейра, заниматься этим пришлось тебе, - он издал смешок, негромкий и неискренний. – Охотно верю, что это занятие не из лёгких. Но я обратил внимание и кое на что ещё… Он выдержал паузу, достаточную для того, чтобы Тсейра догадалась, о чём сейчас пойдёт речь. - Я не желаю ничего обсуждать, - попробовала Тсейра опередить его, по-прежнему не оборачиваясь. Не помогло. Цервиш не только не замолчал, но ещё и обошёл её кругом, встав так, чтобы видеть её лицо. Тсейра отвернулась бы в другую сторону, но это выглядело бы слишком нарочито, слишком по-детски, так что ей ничего не оставалось, кроме как поднять голову и с вызовом уставиться ему в глаза. - Прошу прощения, Тсейра, но стоило бы. Вы так демонстративно не смотрели друг на друга… Признаюсь, я был этим поражён. Казалось бы, только после завтрака Сарк так много о тебе говорил… Больше, чем о «Войне с царманцами» обычно. – Он хмыкнул, не прекращая улыбаться. – То есть не то чтобы он совсем о ней не вспомнил. Говорил, к примеру, что ты похожа на Торца Щоржа: кажешься поначалу чересчур суровой, чересчур закрытой, как он, но это только так кажется, пока не узнаешь тебя ближе. Он так проникновенно об этом рассуждал, что поведение, которому я только что был свидетелем, с этим совсем не вяжется… Чего-чего? Когда это Щорж был суровым, да ещё закрытым? Тсейра сериал не смотрела, но помнила – как только Сарк начнёт путано пересказывать зажигательные патриотические речи любимого героя, мозг можно отключать минут на десять минимум. Он же простачок, душа нараспашку, вечно врагам-царманцам все планы выбалтывает – если бы не этот идиотизм не то персонажа, не то сценаристов, сюжет ни одной из серий просто не случился бы. - Не вяжется, ещё бы, - подтвердила Тсейра с глубоким удовлетворением. – Знал бы Сарк, что ты даже не в состоянии различить персонажей его обожаемого сериала – жаль, не поверит, если рассказать… Даже мне ясно, что ты спутал Щоржа с каким-то другим болваном, не то с капитаном, не то с инженером. Видимо, совсем его не слушаешь – жаль, и в это он не поверит… Думаю, не ошибусь, если скажу, что всю эту историю ты придумал только что? Цервиш не выглядел до такой степени ошарашенным, как в тот раз, когда Зашфер дал ему понять, что раскусил все его планы, но всё же потерял на несколько мгновений обычное выражение полнейшего согласия с собеседником и заблаговременного восхищения всяким его поступком. Не дожидаясь, что он начнёт плести, когда справится с собой, Тсейра невозмутимо продолжила: - Он, скорее всего, только и делал, что костерил меня да распространялся, насколько несправедливо и гадко я с ним обошлась, как я его до глубины души обидела и прочее. Ничего нового, поверь. Думал, я наслушаюсь твоего душещипательного вранья и помчусь падать ему в ножки? Не на дуру напал, Цервиш. - Какое проницательное наблюдение с твоей стороны, - заметил Цервиш, на глазах трансформируя улыбочку в усмешку. – Вынужден признать, что ты совершенно права. Всё дело в том, Тсейра, что я беспокоюсь из-за вашего разлада и считаю, если ты позволишь мне сделать такое предположение, что это не пойдёт на пользу никому из вас, а менее всего – нашему общему делу. Ты сама отлично можешь видеть, что ваша производительность, увы, понизилась, и будет только, я боюсь, понижаться всё сильнее. К тому же и ты, и он просто сами не свои со вчерашнего дня. Сарк весь на нервах, ты и сама видишь, а уж на тебе совсем лица нет… С видом притворного сожаления он покачал головой, и то, что он продолжает лицемерить даже когда, казалось бы, раскрыт, окончательно вывело Тсейру из себя. - Только не делай вид, что волнуешься за него, или за меня, или уж тем более за общее дело, - оборвала его она. – Ты просто хочешь, чтобы снова появился кто-то, с кем ты мог бы терпеть Сарка посменно. Как тебе специальность лучшего друга, не самая выгодная, а? Цервиш не опустил глаза и, как ни странно, больше не улыбался. - Предположим, - сказал он. – Предположим, Тсейра, что ты права. Предположим, моё беспокойство в самом деле проистекает из неких личных причин. Но разве это хоть отчасти опровергает мои слова? Разве это дискредитирует мои скромные выводы? Смею думать, что нет. Ведь ты же чувствуешь сама, что без Сарка чувствуешь себя куда более одинокой, чем с ним, а ему определённо было бы полезно твоё общество, не так ли? И уж совсем не стоило бы отрицать, что в разобщённом состоянии вы работаете медленнее, что вряд ли сможет одобрить господин Хашер… И сюда Зашфера приплёл! Ловко же он болтает, ничего не скажешь – такому только в политику. Тсейра могла бы разбить его доводы по всем пунктам, но вместо этого молча развернулась и направилась к ракете. Нет смысла тратить время и усилия, лучше лишний час провести за чтением. В главной каюте никого не было – Сарк, очевидно, заперся у себя, а Тэшлин прекратил наконец симулировать свои обмороки, тошноту и что у него ещё там было в программе, и соизволил-таки выбраться на поверхность. Абсолютно пустой, идеально тихий салон нравился ей куда больше обычного – она, пожалуй, тут бы и осталась, но кто знает, как скоро вломятся остальные и нарушат её уединение… Уединение было нарушено в следующий же миг, когда сзади послышались шаги Цервиша. Он-то что здесь забыл? Ещё не понял, что бесполезно втирать ей всю эту благостно звучащую чушь? - Послушай, Тсейра, и всё-таки… - Тсейра едва успела отмести несколько вариантов недостаточно ядовитых реплик, призванных заткнуть его, как сбоку раздалось знакомое щёлканье. Обрадоваться – Зашфер! снова! – она тоже не успела. Потому что это был не Зашфер. Слишком туго затянутая в белый форменный комбинезон фигура. Волосы как обычно забраны в нелепейшую причёску – сверху свободно болтаются, снизу убраны в два по-дурацки торчащих пышных хвостика. Нахмуренные тонкие брови, раздувающиеся ноздри, большие, лишь чуть поуже, чем у Сарка, лихорадочно блестящие глаза. Тсейра сжала губы как можно сильнее, так, что свело скулы. Цервиш, очевидно, не знал, кто это, но на всякий случай поклонился. Расширенные глаза с экрана брезгливо оглядели обоих и тут же с куда большей охотой уставились в стену. - А кто-нибудь нормальный тут есть? – раздался с экрана звонкий голос Хашфирины Кериш. - Если бы вы могли пояснить, что вы имеете в виду, - осмелился подать голос Цервиш после недолгого молчания, - госпожа… э… госпожа..? Кериш уставилась на него с таким отвращением, словно видела даже не ширанду, а засохший с неделю назад трупик ширанды. - Я имею в виду, что тебе стоит прямо сейчас позвать сюда всех остальных, болван. Цервиша как ветром сдуло – как всегда рад быть полезен начальству. Тсейра, оставшись с Кериш наедине, демонстративно отвела взгляд в сторону. С чего это Зашфер не вышел на этот раз с ними на связь сам, а поручил это своей недалёкой ассистентке? Может, у него нашлись более важные дела? Или, может, он хочет, чтобы они прочувствовали весь контраст между ним и Кериш и дружно осознали, как он в сравнении с ней велик, прекрасен и приятен в общении? Вот это, кстати, очень в его духе… Не прошло и пяти минут, как в дверь ввалились сперва Шелби, затем Целб с Тэшлином, который недоумённо покосился на экран и никак не отреагировал на явно издевательское подмигивание сестры – насколько Тсейра знала, отношения между ними были не из лучших. Цервиш проскользнул последним и вместо того, чтобы пройти в салон, отправился наверх за Сарком. Кериш, однако, не собиралась их ждать: - Привет-привет! Вы со мной пока не знакомы, но я отлично знаю вас всех, потому что вместе с господином Хашером слежу за вашими успехами. Я – его личная помощница, Хашфирина Кериш, можно просто Хашу, - она хихикнула, встряхивая волосами. На лицо она нацепила широченную улыбку, неискренность которой подчёркивали по-прежнему нахмуренные брови. – Да-да, эту фамилию вы могли уже где-то слышать. - Вы – сестра Тэшлина! – с необычайной для себя догадливостью предположила Целб. – Вот это да! Тэшлин упоминал, что у него есть старшая сестра, но я и не думала, что вы работаете в Организации! Это, наверное, так интересно! - Не жалуюсь, - осклабилась Кериш, и взгляд, которым она наградила Целб, был куда любезнее тех, которые она бросала до этого на Цервиша и особенно на Тсейру… да и на своего брата, пожалуй, тоже. – Правда, всё самое интересное для вас пока что засекречено, а самое-пресамое засекречено даже от меня… Впрочем, - и неестественная улыбка мгновенно стёрлась с лица, - кое-что интересное я вам расскажу уже сегодня. Для этого я с вами и связалась. Господин Хашер, я уверена, об этом не упомянет ни разу, он просто не представляет всей опасности. - Её голос повысился почти до царманского, на лице застыло нелепое торжественное выражение, как у работницы шаргаса на параде. - Зато я представляю. Раздался щелчок, и на экране высветилась фотография широкоплечего, но старательно сутулящегося парня с неровно выстриженными ярко-синими волосами. Парень был мордатый, крепкий, сразу видно – коренной, и смотрел куда угодно, только не в камеру. Он выглядел бы совсем как на плакате «Разыщи врага, помоги шаргасу», если бы не форма Организации, не очень-то вяжущаяся с таким образом. И он на этом фото был чуть постарше, чем на предыдущем, групповом, но это не помешало Тсейре сразу узнать его. - Лоршип Войчер, - Кериш произнесла это имя с усилием, будто выплюнула. – Уже слыхали о нём, так? Все, в том числе успевшие как раз к началу речи Цервиш и Сарк, которым Целб шёпотом пояснила, кто такая Кериш, подтвердили, что про Войчера они вроде слышали. - Он был самым первым подопытным… самым первым подопечным господина Хашера, я хотела сказать. – Уж для Зашфера-то что подопытный, что подопечный – всё одно… Тсейра задумалась о том, каково этому Войчеру было проводить всю жизнь с Зашфером вместо родной семьи, и какие бы недостатки Зашфера ей ни приходили на ум, она неизменно приходила к выводу, что замечательно. – Он по доброте своей относился к нему как к родному сыну, но Войчер всегда был скрытен, лжив и неблагодарен, и незадолго до вашего отлёта улизнул в неизвестном направлении. Голос Кериш аж звенел от напряжения, а этот звон, как Тсейра знала по опыту, предвещал зарождающуюся истерику. - Как бы мы ни старались, мы не можем его найти. Я тысячу раз предупреждала господина Хашера не доверять этому негодяю… этой ширанде, пожирающей своего родителя! Напрасно. Господин Хашер до сих пор склонен думать, что его похитили, вывезли куда-то силой или обманом, но я уверена – Войчер сбежал по своей воле и сбежал не просто так. Он просто предатель, вот он кто. – Кериш нервно облизала губы. – Войчер невеликого ума парень, но он был допущен к некоторым тайнам Организации, к тому же у него были, как я уже сказала, способности, как и у вас… - она покосилась на Цервиша всё с тем же нескрываемым отвращением, - как у большинства из вас. И вот о чём я вас хочу предупредить – он вполне может скрываться на Цармане. И вполне может однажды заявиться к вам. Варшайру не нужны тершские конкуренты. - В изучении Цармана? – с ухмылкой уточнила Шелби. - Плевали они на изучение Цармана! Их цели очень отличаются от наших, но вы с вашими способностями в любом случае представляете для них угрозу. Варшайрянцам, не будь они варшайрянцы, наверняка захочется минимизировать риск. Так что вы постарайтесь быть поосторожнее, потому что против него шансов ни у кого из вас нет. Если заметите его где-нибудь, хотя бы издали, тут же сообщите мне. Я вылечу немедленно. - Ага, и будете лететь неделю, а когда наконец долетите, Войчера уже не будет на Цармане, а нас – на этом свете, - пробормотал Сарк, прослушавший всю пропитанную ненавистью и паранойей речь Кериш с большим вниманием. Тсейра и не ожидала от него такого внимания применительно к чему угодно, непосредственно не касающегося его личности. Опять мечтает о геройских подвигах? О том, как самостоятельно изловит Войчера и все им тут же восхитятся? Как же он жалок. - Объявите чрезвычайную ситуацию и прячьтесь, - заявила Кериш с редкой уверенностью, хотя Тсейра могла бы поклясться, что самой ей это в голову бы не пришло и до вопроса Сарка она и не задумывалась, что не всё так просто. - Запритесь в ракете… хотя ему и дверь выломать что высморкаться… Ну, тогда так – при его появлении выходите на связь со мной, а затем тотчас же эвакуируйтесь. Высаживайтесь на Форсте – я заранее предупрежу тамошний космопорт. Надо же, даже какое-то подобие вменяемого плана умудрилась придумать… Умнеет на глазах. Приближающегося к ней сзади Зашфера Кериш не замечала до последнего. Когда он положил руку ей на плечо, она вздрогнула всем телом и поспешила развернуться, пока члены экспедиции вразнобой его приветствовали. Тсейра к этому хору не присоединилась, только коротко дёрнула головой. Следовало бы поблагодарить его за подарок, но не у всех же на виду… И даже если они останутся потом в одиночестве, как выразить всю признательность, всю благодарность, как найти нужные слова?.. Как, в конце концов, не наговорить ненужных? - Не помню, чтобы просил тебя связываться с детишками, Хашу, – заметил он без всякого упрёка, но этого хватило для того, чтобы Кериш затрепетала с головы до ног. – Возможно, это когда-нибудь и войдёт в круг твоих обязанностей, но не сейчас, Хашу, ещё не сейчас. – Он покачал головой, мягко улыбаясь. – Ну, не молчи, я знаю, ты не хотела ничего плохого. - Разумеется, нет, - к Кериш понемногу начинала возвращаться прежняя наглость. – Я рассказала им о Войчере, только и всего, потому что ты бы этого не сделал. И очень глупо с твоей стороны – он же в любой момент может явиться сюда и передушить всех, неужели ты не понимаешь? Зашфер вздохнул. - Хашу, я тысячу раз тебе доказывал, что ничего подобного Войчер не сделает, а ты тысячу раз не соглашалась. Похоже, каждому придётся остаться при своём… Но я в любом случае рад слышать, что тебе не всё равно и что ты пытаешься обезопасить ребят в меру своих возможностей. – Его рука скользнула с плеча Кериш чуть ниже. Та дёрнулась было, но Зашфер, словно преграждая ей путь, поймал её сзади другой рукой и прижал к себе. Помедлив, она прильнула к нему, обвила его руками, и в тот же миг Зашфер подался немного назад. – Не хотелось бы выглядеть начальником-зверем, Хашу, но тебя ждёт кое-какая документация в кабинете. Кериш сглотнула, поджимая губы, но ничего не сказала и развернулась так быстро, точно ей пригрозили палкой. Не попрощавшись, она исчезла из кадра – вдали поцокали и затихли её торопливые шаги. Зашфер, не глядя ей вслед, изобразил на камеру широкую улыбку. - Так что, Хашфирина вещала вам о том, что Войчер – предатель и может явиться на Царман в любое время? Или уже прячется где-то неподалёку? Услышав, что так всё и было, Зашфер в задумчивости поскрёб затылок. - Хашфирина крепко не любила Войчера, уж не знаю, за что… Он хороший, старательный парень – я бы скорее себя объявил агентом варшайрянцев, чем его. Он мог сбежать – с кем не бывает по молодости, – он мог, наконец, быть похищен… Но сознательно перейти на сторону врага – нет, никогда, бессмыслица полная. Думаю, Хашфирина возводит на него напраслину. Не со зла, конечно, просто есть у неё в характере некоторая… подозрительность. Живите, ребятки, спокойно и не бойтесь никаких Войчеров. - Есть чего бояться и без Войчера, - Тсейра сама заметила, что говорит громче обычного. Все поневоле обратили на неё взгляды, даже Сарк, хоть он и отвернулся сразу, сделав вид, что вовсе на неё и не смотрел. Как бы ему не взбрело в голову опять кинуться на поиски Кнопки… ну, или Войчера этого, а набрести в итоге на Кнопку. Тсейра вовсе за него не беспокоилась, просто не хотелось бы, чтобы он пострадал. Или кто угодно ещё, даже Шелби. - Вынуждена доложить: где-то неподалёку бродит опасный преступник Лойеат Форстин Порщепотак, он же Кнопка. Отдельные члены экспедиции с ним уже сталкивались. Просьба выслать подкрепление для ликвидации угрозы. - А мы бы что, сами не справились? – тут же напустилась на неё Шелби. Чего и следовало ожидать – много силы без ума, наверняка тоже собиралась сама его завалить. – Да его вообще давным-давно никто не видел и защищены мы хорошо, а ты сразу паниковать! Что, так и будешь жаловаться этому начальничку по всяким пустякам? - Это не пустяки, - неожиданно возразила ей Целб, которая была не то что поумнее, но поосмотрительнее. – Кого попало на Царман не ссылают. Он опасный человек, недобрый… Я же и сама пыталась этот вопрос поднять, но ты мне тогда не дала, а сейчас я присоединяюсь – пришлите кого-нибудь, господин Хашер, пожалуйста! Тэшлин, до этого, кажется, ничего о Кнопке не слышавший, побледнел так, точно попал в окружение по меньшей мере десятка царманцев. - Следовало бы предупреждать о таких вещах, - произнёс он только, обращаясь не то к Зашферу, не то к так называемым товарищам по команде, которые Кнопку видели, но ничего никому не рассказали, и, если бы Сарк не проболтался ей, всё кончилось бы в лучшем случае чьей-нибудь смертью. Тэшлин должен был понимать это не хуже её. – Не думаю, что хоть кто-нибудь из нас теперь сможет чувствовать себя в безопасности. - Видите ли, ребятки, - Зашфер, даже услышав о Кнопке, не бросил свой дурашливый вид и слегка ироничный тон, что обнадёживало, - я не мог и представить, что Порщепотак ещё жив. Ссылка на Царман есть, по сути, отстроченная смертная казнь… не бойтесь, это я не про вас, про преступников. Называть её гуманной альтернативой расстрелу могут только лицемеры, идиоты либо лицемерные идиоты. Еду и запасы воздуха присылают им каждый месяц, но их количество так скудно, что, вкупе с абсолютным отсутствием общения и связи с миром, можно протянуть максимум лет пять. Это, скажу я вам, очень страшно, и даже если Порщепотак и был психически здоров на момент суда, теперь он уже безнадёжно помешался, как помешался бы на его месте любой из нас. Поэтому я крайне благодарен Тсейре за то, что она не постеснялась мне о нём сообщить, - он привычно подмигнул, и на этот раз Тсейра поймала его взгляд и слегка дёрнула губами, что должно было заменить улыбку. – В ближайшее время я пришлю сюда мою помощницу Ширу Торспетук. - Помощницу? – фыркнула Шелби. – Учёная будет ловить бандита? Смешно! - О нет, - Зашфер снова подмигнул, на этот раз уже ей. – Шира вовсе не учёная. Сведения о её прошлом разглашать не дозволяется никому, даже такому светилу тершской науки, как я, так что просто поверьте мне на слово – едва завидев её, Кнопка добровольно сдастся в плен. А заслышав её имя, сляжет с сердечным приступом.

***

- «Йа лублю сматреть домдва, - зачитала Кристина. – Ромачка и Оличка вместе навек» - и восемнадцать восклицательных знаков. - Восемнадцать? – поразилась Нонна и живо повернула голову в Кристинину сторону, так что мощная струя желтоватого вещества, которая должна была пролиться на жаждущие влаги листья, оказалась в итоге на её разношенных ботинках с отбитыми носками. Нонна, казалось, этого даже не заметила. – Ты прямо посчитала все? Кристина, увидев ровный рядок восклицательных знаков, брякнула наугад, зная, что Нонна всё равно проверять не будет, но на вопрос с умным видом кивнула. - Ничего себе, - протянула Нонна, наконец опрыскав не пол и не себя, а ровно то, что было нужно. – Что я за дневник-то вообще для тебя распечатывала? Ты говорила, какая-то важная информация… А тут прям форум любителей «Дома-2» в миниатюре. Она что, парня увести у тебя хочет, эта Мими или как там её? - «Мой пуся самый лушый и никурит, - процитировала Кристина вместо ответа. – Он мну любит только адну мну и на стине у ниво весит ни Памела Андерсон ни Пэрис Хилтон а йа йа там вешу». - Звучит пугающе, - заметила Нонна, прежде чем затянуться. Едкий отвратительный запах дыма пополз по магазину – а она ещё удивляется, чего это цветы такие вялые… - Лишила беднягу всех радостей и довольна. Он поди ещё и не пьёт у неё. - Ты бы всё-таки не курила в помещении, - посоветовала Кристина, проглядывая одинаково бессодержательные заметки. И о пусе, и о «Доме-2» Mimi писала одними и теми же словами, презрев все возможные знаки препинания, кроме, разумеется, восклицательных. Вот они были рассыпаны в изобилии и иногда даже втиснуты между некоторых слов непонятно зачем – вероятно, Mimi так казалось выразительнее. – Санитарным нормам не соответствует. У тебя, во-первых, растения, во-вторых, посетители… - Посетители? – Нонна обвела рукой с зажатой в кулаке сигаретой кругом. – Много ты их видишь? А растения… Ну что им будет, я же в другую сторону курю. Кристина только вздохнула и снова углубилась в удивительный мир Mimi-Little Angel, в котором не было запятых, но зато был пуся. Она как раз читала о том, как сильно Mimi любит Пэрис Хилтон и как она обязательно назовёт в честь Пэрис своего декоративного паука, когда телефон неразличимыми голосами «Блестящих» заблажил про бананы, кокосы и апельсиновый рай. - А вот и твой пуся, - прокомментировала догадливая Нонна. Об Антоне она знала, как знали все соседи, включая малолетнего Барбосова. Всю эту неделю Антон исправно забегал к Кристине домой с цветами, конфетами, шампанским и прочими милыми девичьими радостями, а часто оставался и на ночь. Вот с кем не нужно будет думать ни о какой работе! Недавно перезванивали из Макдональдса, куда Кристина пыталась устроиться ещё в конце лета – она даже трубку не взяла. Но стоило Кристине нашарить в сумочке источник бананово-кокосового звука, как воодушевление вмиг уступило место разочарованию: звонил Евгений. Этому-то что от неё понадобилось в шесть часов вечера? - Привет, - его голос звучал, как и всегда, зашкаливающе жизнерадостно. – Ты прости, пожалуйста, что отвлекаю, если тебе некогда, мы уйдём сразу, ты не волнуйся. Просто поговорить хотел насчёт тех брошюр, которые мы брали у Елены Фёдоровны… да и в принципе. Я тут был неподалёку – думаю, надо зайти. Мы сейчас под твоей дверью, звоним, стучим – никто не отзывается. Уже выглядывала Роза Ипполитовна, просила, чтоб вели себя потише, потому что мешаем Яночке заниматься… Кристине бы соврать, что она на другом конце Города и приехать в ближайшие два часа никак не сможет, так что шёл бы он восвояси, но, увы, не успела сообразить, и, думая только о том, как бы Барбосовы в её отсутствие совсем его не загрызли, в рекордные сроки домчалась от «Полной кадки» до дома. Не смутило её даже непонятное «мы», не раз проскользнувшее в его речи… И, как выяснилось, неслучайно – у порога Кристининой квартиры ошивался не только Евгений, но и незнакомый орясина ростом в полтора Евгения и шириной в три. Облачён орясина был в мешковатую куртку, из-под которой виднелась жилетка с аккуратно провязанными треугольничками на пузе, спортивные штаны «Адидас» и красную, надвинутую на лоб спортивную же шапку. - Это – мой товарищ по университету, - представил Евгений орясину. – Андрей. - Можно просто Дюха, - отрекомендовался орясина. – Девятнадцать лет, холост. - Кристина, восемнадцать лет, не замужем, - сочла нужным ответить в том же духе Кристина, пожимая ладонь орясины. Ладонь была холодная, как вчерашняя котлета. – Но это ненадолго. - Ты извини, что мы так без предупреждения, - заговорил снова Евгений, продолжая нерешительно топтаться у порога, хотя Кристина уже отперла дверь и прошла в прихожую. – Мы совсем чуть-чуть тебя отвлечём, честное слово. Просто Дюха тут живёт неподалёку, на улице Октября. Я к нему в гости поехал после пар, ну, мы разговорились… И тут я вспомнил, что мне же надо поделиться с тобой информацией про «Благую весть», ну, и решил сделать это очно… - Ты, получается, и ему про «Благую весть» рассказал? – Кристина смерила помянутого Дюху недобрым и пристальным взглядом. Помянутый Дюха ответил ей столь же пристально и недобро. - Извини, - не стал отпираться Евгений, - так получилось. Я буклеты листал на обеденном перерыве, он и увидел… Да он хороший, Кристин, ты не беспокойся. Понимаю, тебе неприятно, но он, честное слово, больше никому не передаст. - Не передам, - подтвердил Дюха. – Я – скала. Я – могила! - Смотри, могила, будешь много болтать – сам в могиле окажешься, - в качестве пригодного для замужества объекта Дюху она не стала бы рассматривать, даже если бы была сейчас свободна, поэтому хамить ему могла без опаски. Не вызывал он у Кристины симпатии, да и доверия особого тоже. – Проходите давайте. Только ненадолго, с минуты на минуту ожидаю гостей. - Да-да, мы ненадолго совсем, - закивал Евгений, нерешительно переступая за порог и сразу принимаясь разуваться. – Мы тебя не стесним, я только расскажу о том, что узнал, и мы сразу уходим. Дюха разуваться не стал, повозил только ногами по коврику, помесил грязь, да так в ботинках на ковёр и попёр. Придирчиво огляделся вокруг, как ведущий «Школы ремонта». Скривился, точно вот-вот начнёт производить перестановку мебели или придумывать новый дизайн. - Так сразу и не поймёшь, что гламурная живёт, - изрёк он наконец свой вердикт. – Обычно, обычно очень. А строит из себя… Видал, какая намакияженная? Слушай, да Лизка в сто раз лучше! Чего эта-то далась тебе, а, Жек? - Ты просто её не знаешь, - урезонивал своего дружка Евгений, как будто сам знал о Кристине что-то сверх этой истории с сектой. – И ты невежливо себя ведёшь. Тебя же Кристина слышит, ей же обидно… - Мне не обидно, - оборвала его Кристина, - мне смешно. А ещё жалко потраченного времени, потому что пока вы тут препираетесь, можно было бы уже всё обсудить давно. Давайте, живо на кухню. – Пригласила бы и в комнату, но там была разложена постель и в целом царил лёгкий беспорядок, который не смутил бы Антона, но точно не предназначался для оценивающих взглядов всем недовольного Дюхи. - На кухню! – приободрился Дюха. – Что пить будем: чай, кофе, портвейн «Три топора»? - Воды могу предложить, - она нетерпеливо махнула рукой в сторону маленькой тесной кухоньки и ненароком врезалась ладонью в стену. – Но это если будешь хорошо себя вести. Евгений слегка подтолкнул приятеля в спину и сам двинулся по коридору, разводя попутно демагогию про то, что надо уважительно относиться к людям, а не интересоваться сразу же, нет ли чего выпить. Дюха в ответ на эти душеспасительные поучения тихонько насвистывал и кивал в такт свисту. - Ну? – вопросила Кристина максимально требовательным тоном, заходя на кухню последней. – Что тебе там удалось узнать?