История настоящей любви.

Глава три, часть один: Сердца замерзают. POV: Драко - Это всё ты виноват, Крэбб, - возмущалась одна из моих знакомых, та самая, которая первой рухнула в овраг. - А что я... я это... того, - неуклюже заступался за свою честь Крэбб. - Да-да! Это всё Крэбб и Гойл виноваты, - вопила вторая подруга. И только один человек сохранял почти ангельское спокойствие и уже час бегал то за какао, то за фруктами, то и вовсе за коньяком, правда, от этого я её отговорил. Как ни странно, это была Паркинсон. Хотя, почему странно? Она та из моей «свиты», кто после войны полностью изменился. Похорошела, что ли... Нет, не в ту сторону, чтобы мне нравиться, но всё же. Хотя, от её внезапно проснувшегося материнского инстинкта порой некуда было деваться, но зато сейчас она меня отвлекала от слишком назойливых мыслей. - Ну, может, вы уже успокоитесь, а? Панси зашла в гостиную с подносом в руках. На подносе стояла вазочка с конфетами и чашка чая — мой последний заказ. - Драко нужно отдохнуть, а вы шумите. На меня уставились пять пар глаз. От меня ждали действий. Это напомнило, как я однажды наблюдал за собранием Пожирателей Смерти. Тогда на Лорда смотрели так же. Ну и ладно. - Ведите себя и правда, потише. Все спят давно. Паркинсон, ты сегодня до меня чай донесёшь? Девушка сразу подошла, ставя на стол возле камина поднос. Я просто кивнул ей, и она исчезла из поля видимости. Гойла, Крэбба и прочих тоже было не видно. Ну, теперь можно и подумать. Я получше устроился в кресле и поджал под себя ноги. Чашка была в зоне досягаемости, хотя конфеты Паркинсон поставила-таки неудачно, фиг дотянешься. Пришлось наклониться к вазочке и подтянуть её поближе. В вазочке оказался тот самый кислый мармелад, который я сегодня так и не попробовал, хотя очень хотел. Кроме меня его никто не покупал, ушли мы вместе... Ничего не понимаю, где она его взяла? Я знал, что Паркинсон всё ещё в комнате, но вот только стоит ли её звать? Любопытство меня в последнее время подводит — надо с ним бороться. Паркинсон я звать не стал, в конце концов, то, где она взяла мармелад, меня даже не касается. Я взял мармеладку и сунул в рот. Вполне себе не плохо, хоть и маггловские. «Интересно, а Поттер такие е...» Я осёкся на полу мысли. Достаточно было фамилии, чтобы вспомнить весь прошедший вечер с содроганием. Вспомнить хотя бы этот взгляд. Да он меня просто раздел одними глазами. «И на самом интересном месте ему помешала эта рыжая бестия! Да ещё как помешала! Как он вообще позволил этому Уизли себя ТАК касаться? Или же... Неужели Уизли и Поттер???» Раньше я бы уже оповестил всю школу, но теперь... Теперь я просто чувствовал обиду. Снова. Как же было больно и обидно смотреть, как Уизли чуть ухо ему не облобызал. «Моё ухо! И не только ухо. Весь Поттер, от кончиков волос до кончиков пальцев МОЙ! И глаза, и пальцы, и уши, и губы...» На губах я снова осёкся, вспоминая наш поцелуй. «Неужели это было только для того, чтобы сделать мне больно? Неужели он готов даже на это, что бы посмеяться надо мной? Что бы унизить». Я ведь потерял контроль тогда. Я был в его власти. Если бы он тогда отстранился и сказал мне идти и прыгнуть с астрономической башни, я бы прыгнул. Прыгнул, не задумываясь и не колеблясь ни мгновения. Но контроль вернулся. Даже слишком быстро. И я отстранился, понимая, что сейчас меня просто используют, а потом вышвырнут, как ненужную куклу. Я не хочу, чтобы он причинял мне боль. Не хочу разочаровываться в нём. Я хочу просто любить. Потому что эти чувства и есть то, что держит меня в Британии. Но раз ослушаться отца я не могу, то, даже уехав во Францию, я не забуду этот год. «И вообще, почему нельзя соврать себе? Кто сказал такую глупость? Я прямо сейчас совру себе. Этот поцелуй был не первым, а последним. Гарри просто не мог остаться со мной, но он будет любить меня всегда!» Я засмеялся. Смех получился истерическим и каким-то грустным. К своему стыду я почувствовал, что по щекам текут слёзы. Вот только слёзы были холодными, как тот снег, что падает сейчас за окном.