Колыбельная

* * * Дэйв Карофски сидел в своём капитанском кресле и отчаянно скучал. Его колымага третьи сутки бултыхалась на орбите занюханной необитаемой планетки, у которой и названия-то толкового не было, кроме произвольной комбинации цифр. Планетке предстояло стать местом завершения его маленькой, но не совсем законной торговой сделки. Собственно, кресло было просто пилотским. Но поскольку колымага Дэйва была рассчитана только на одного пилота — он же капитан, он же штурман-разведчик-доктор-стюардесса — то кресло вполне себе могло гордо именоваться капитанским. Дэйв с подвывом зевнул, едва не вывихнув челюсть, и с хрустом потянулся, вылезая из осточертевшего кресла. Если б он мог завалиться в анабиоз и проспать все эти трое суток! Так ведь хрена лысого! Поскольку грядущая сделка была не совсем законной, а точнее, совсем незаконной, — предстояло толкнуть цирцеанцам споры некоего растения с Венеры-5, из которого потом шустрые цирцеанские умельцы изготовляли совершенно убойное и улётное пойло, — Дэйву следовало на орбите не спать, а бдить. Или бдеть? — Бдеть и бздеть, — хмыкнул Дэйв себе под нос, вяло пнув ни в чём не повинное кресло, чтобы выместить досаду на застрявших невесть где сраных самогонщиков. — Фу-у-у, как гру-убо! — пропел у него над ухом ехидный и задорный голосок. — И не смешно! — Шла бы ты, прошмандовка, — не остался Дэйв в долгу, а голосок, конечно же, ещё ехиднее осведомился: — Куда? В задницу небось? — Отвали, Сантана, а то отключу, — устало пригрозил Дэйв. — И обращайся ко мне по уставу, поняла? Голосок немного помолчал и сварливо отозвался: — Ну и пжа-алста, ну и поду-умаешь… Сиди, тоскуй тут один, медведь замшелый! То есть слушаюсь, капитан, сэр! Выпустив эту парфянскую стрелу, голосок обиженно смолк, а Дэйв покрутил головой и невольно усмехнулся. Он дал имя занозы-девчонки, донимавшей его в школе, своему кораблю, — вернее, бортовому компьютеру, — чтоб не так тошно было мотаться в одиночестве по безграничной ледяной пустыне, именуемой Вселенной. Бывший космодесантник, а ныне свободный охотник, пират и контрабандист Дэйв Карофски точно знал, что ничего хорошего в этой сраной Вселенной нет и не предвидится. Он изрядно полил своей кровью разные её уголки, чтобы это осознать. Все её соблазны, все её чудеса были ему даром не нужны. Пустота и ледяное одиночество — к своим двадцати семи годам Дэйв отлично знал, что это такое, и не сомневался, что заполнить эту пустоту ему нечем. И некем. Хотя он пытался, конечно же, пытался. Но все, кого Дэйв мог подцепить где-нибудь в задрипанных барах на межпланетных станциях, годились только для того, чтобы скоротать даже не ночь — пару-другую часов. А потом он плюнул и перестал пытаться. У него была Сантана в виде бестелесного ехидного голоска в корабельных динамиках… а также была правая рука, спасительница и самая верная подруга многих миллионов одиноких мужчин в разных мирах. Если они не были левшами, ясен-красен. А вот кого Дэйв Карофски представлял перед собой, оставшись один на один с этой лучшей подругой, он даже самому себе не хотел поутру признаваться. Дэйв так и стоял возле кресла, хмуро раздумывая, не навернуть ли ему пару тарелок супчика из концентратов, когда в динамиках вновь раздался голос Сантаны — уже не ехидный, а встревоженный. — Капитан! Дэйв машинально отметил, что на этот раз учить её субординации не придётся. Подумал он это, уже выхватывая из кобуры бластер — тоже совершенно машинально. — Приближается неизвестный объект, капитан! Спасательная шлюпка межгалактического транспортника класса А-1. Дэйв обалдело вытаращился в иллюминатор. Транспортники класса А-1 являлись пафосными многопалубниками для богатеньких снобов, и ничего подобного поблизости не наблюдалось на расстоянии нескольких парсеков. Откуда же, мать её за ногу, тут взялась такая шлюпка? И кого на ней чёрт несёт прямёхонько в лоб его собственной посудине?! Снова помянув чёрта в прямой интимной связи с долбоёбом-пассажиром сраной шлюпки, Дэйв одним прыжком оказался у пульта управления. Несмотря на свои немалые габариты, двигался он с проворством рыси, когда этого требовала ситуация, да и вбитая годами службы боевая сноровка его никогда ещё не подводила. Так что он успел отвернуть. Шлюпка с явственным свистом прокувыркалась мимо, и Дэйв проводил её облегчённым взглядом. — Я б тебе посоветовала догнать и сцапать эту игрушечку, кэп, — обрела обычную фамильярность Сантана. — Может, там есть чем поживиться, м? Всё равно сидишь тут без толку и яйца чешешь. — Отключу нахер, умница! — снова пригрозил Дэйв, но с показной неохотой всё-таки прибавил скорость, направив корабль следом за исчезающей меж астероидов шлюпкой. Сантана, при всей своей въедливости и вредности, всегда советовала дело. Догнал он шлюпку быстро, но на то, чтобы аккуратно её изловить и виртуозно, не повредив, втащить в корабельный шлюз, ушло довольно много времени. Когда же это наконец Дэйву удалось, он весь взмок и перематюкался. Вот же развлеченьице он себе нашёл с подачи своей нахальной спутницы! Лучше б супчик жрал да яйца чесал, в самом-то деле… — Если там внутри никакой годноты не окажется — разнесу эту таратайку к херам собачьим! — грозно пообещал Дэйв непонятно кому, направляясь к шлюзу и нажатием кнопки подымая переборку. А что, клёвая будет мишень для заскучавшей без дела, как и он сам, корабельной пушки. Оружие Дэйв держал наготове — все боевые навыки были выработаны им так давно, словно он с ними родился. Иногда он сам думал о себе, как о какой-нибудь машине — машине для уничтожения, сродни андроидам. Но он, конечно же, был далеко не так совершенен. Хотя бы потому, что по ночам у него ныли перебитые суставы, и ему так хотелось, чтобы чьи-нибудь тёплые ладони растёрли ему переломанное и неудачно сросшееся плечо. У андроидов никаких таких идиотских желаний не могло возникнуть по определению. Из шлюпки никто не показывался. Возможно, её пассажир валялся там бездыханным. А возможно, не валялся, а притаился, чтобы навернуть потенциального дурака-спасителя по башке чем-нибудь увесистым, запихать в свою сраную скорлупку и угнать его корабль. Дэйв решительно разблокировал створки люка и осторожно заглянул в шлюпку. Он был готов увидеть там кого угодно, вплоть до двухголового рыбоящера с пятой экзопланеты Тау Кита. Но он абсолютно не был готов к тому, что найдёт в шлюпке человека, которого не видел вот уже девять лет. Звездуна и капризулю, бесстрашного паршивца с хрустальным голосом, когда-то желанного до чертей. Курта Хаммела. * * * Вообще-то, это было просто смешно, кому расскажи, не поверят: типичный ход для бабских сопливых космосериалов — два школьных приятеля встречаются через столько лет. Хотя приятелями они уж точно не являлись. Принцесса-на-горошине Курт Хаммел просто перевернул всю жизнь Дэвида Карофски… и это тоже было охуеть как смешно. Но смешнее всего было то, что Дэйв его сразу узнал. Несмотря на то, что прошло девять лет, несмотря на то, что мордашку Курта сейчас украшал свежий лиловый кровоподтёк на правой скуле, несмотря на то, что он был завёрнут в блестящий чёрный шёлк, весьма напоминавший арабский бурнус… Пока Дэйв стоял, как громом поражённый, беспомощно уронив руку с бластером, Курт похлопал пушистыми ресницами и обалдело пробормотал: — К-карофски?! Тут Дэйв в конце концов очухался, вспомнил, что он, дьявол раздери всё, — бывший космодесантник, и не имеет права реагировать как готовая брякнуться в обморок барышня на появление в своей колымаге кого бы то ни было. Даже Курта Хаммела. Он поднял бластер и, ни слова не говоря, повелительно указал дулом в сторону выхода из шлюзового отсека. Жест этот выглядел воистину устрашающе, но Дэйв был просто не в силах пошевелить будто бы замёрзшими губами. Курт перевёл взгляд своих серо-голубых глаз с каменного лица Дэйва на бластер у него в руке и сглотнул. Горло у него так и дёрнулось, но в упрямых глазищах не появилось и тени испуга. Только вызов. Словно они опять стояли у шкафчиков в школьном коридоре, и Курт подымался на ноги после толчка Дэйва. Но, кроме вызова, в этих глазах вспыхнуло что-то ещё. Обида? Или… радость? А ну-ка, не льсти себе, Карофски! Дэйв коротко выдохнул и снова опустил бластер. — Какого хера ты тут… разлетался? — отрывисто спросил он и шагнул вперёд, направляясь к выходу. — И кто это тебя так разукрасил? Краем глаза он заметил, что Курт, поколебавшись, всё-таки двинулся следом, и незаметно перевёл дух. Несмотря на явную и очень понятную настороженность, Курту просто некому было больше довериться. Дэйв не сомневался, что в этом уголке Галактики они сейчас совершенно одни… и будут одни до появления цирцеанцев со своим самогоном. Эта внезапная мысль заставила его резко остановиться, так что Курт едва на него не налетел. — Я тебя спросил, что ты здесь делаешь? — процедил Дэйв, глядя на Курта сверху вниз и обмирая при виде оказавшихся совсем рядом блестящих глаз, затенённых ресницами, и капризно изогнутых пухлых губ. Он очень надеялся, что Курт этого позорного обмирания не заметит, и поспешно продолжал, прибавив в голосе металла: — Ты что, за эти девять лет оглох, Хаммел? Пухлые губы Курта оскорблённо сжались в ниточку: — Ничего я не оглох! Это было единственной конструктивной информацией, которую Дэйву удалось получить. Отлично. — Тебя что, пытались продать в гарем какому-нибудь шейху с Йемена-3? — хмуро съязвил он и снова шагнул вперёд. — Эта хламида на тебе — хиджаб? Или мешок для перевозки трупов? — Отстань! — фальцетом вскричал Курт, и Дэйв опять застыл на месте. Губы Принцессы-Хамммела дрожали, и он прятал ещё сильнее заблестевшие глаза. Что за хренотень такая с ним творится? — Эй, — окликнул Дэйв тревожно. — Давай говори всё, как есть. Ну! Ему невыносимо хотелось одновременно потрясти упрямца — так, чтоб зубы застучали… и обнять — так, чтоб косточки захрустели. Девять лет. Девять клятых лет. — Не смей издеваться! Я… мне… меня хотели похитить! — шмыгнув носом, выпалил Курт. — Ни в какой не в гарем, а ради выкупа! — Твой папаша так зверски разбогател, что ли? — небрежно осведомился Дэйв, вновь направляясь вперёд по шлюзовому коридору, который ещё никогда не казался ему таким длинным. — Или ты завёл себе дружка-миллиардера? Он так и ждал, что Курт опять оскорблённо заверещит, но тот лишь опустил голову, глядя себе под ноги, и отозвался ровно и как-то очень устало: — Папа умер. Пять лет назад. — Из… извини, — брякнул Дэйв в замешательстве. — Я не знал. Да и откуда ему было знать? Со времён окончания школы он не желал даже слышать о Курте Хаммеле. Это было слишком… больно. Дэйв Карофски никогда не признался бы в этом даже под пытками, но в космодесант он завербовался только для того, чтобы наконец избавиться от этой тоски. Тоски по несбывшемуся. Тоски по Принцессе. Не помогло. — И никакого дружка-миллиардера у меня нет, — скривив губы, угрюмо продолжал Курт, всё так же глядя себе под ноги, на облупившийся пластик. Они уже покинули шлюзовую камеру, и Дэйв сосредоточенно задраил переборку, продолжая внимательно слушать. — Просто… со мной заключила контракт одна крупная музыкальная компания… корпорация «Эйт Старз». Ого. Таковую Дэйв, как ни странно, знал. Да и кто не знал её? Звёздный кит шоу-бизнеса. — И ты решил стать их девятой звездой? Понятно, — как мог бесстрастно откликнулся Дэйв, указав Курту на единственное кресло в рубке — своё собственное. Тот машинально уселся и неловко поёрзал, по-прежнему не глядя на него: — И меня попытались похитить. Может, конкуренты… а может, это был такой пиар-ход самой компании, чтоб привлечь внимание к контракту… Я не знаю. Не зна-ю! Я как раз летел заключать контракт в Нью-Вашингтон… был на лайнере… на «Посейдоне»… Дэйв кивнул. Он успел разобрать маркировку на спасательной шлюпке, в которой нашёл Курта. «Посейдон» и впрямь был пафосным корытом. — И там в мою каюту вломились. Трое или четверо, я не разобрал… оглушили… — Курт осторожно коснулся кончиками пальцев синяка на скуле, и губы его опять задрожали. — Боже мой, на кого я, должно быть, похож… Дай мне зеркало!.. Нет, нет, не давай, я не переживу такого ужаса! Господи… у тебя есть какой-нибудь посттравматический бальзам, Карофски? Мне надо немедленно смазать это! — Есть, — лаконично ответил Дэйв, ловя себя на том, что непроизвольно морщится, разглядывая синяк на щеке Курта. А ведь он не морщился, когда командир его разведгруппы безо всякого обезболивающего штопал ему, салаге, рваную рану под ключицей после захвата межгалактической станции «Суматра». — Вечернего увлажняющего крема нет, уж не обессудь, а бальзам я сейчас найду. Давай, продолжай. Он отошёл и принялся деловито рыться в корабельной аптечке, пытаясь сдержать всё нараставшее смятение. Курт Хаммел, чёртова Принцесса-на-горошине, действовал на него точно так же, как девять лет назад. Как треклятый афродизиак, пропади всё пропадом! — Я вырвался… — послушно пробормотал Курт. — Рядом был аварийный люк… шлюпка… я там на что-то нажал… У Курта Хаммела отродясь не было никаких способностей к технике, даже самых паршивых. Немудрено, что он умудрился улететь в сраной спасательной шлюпке чуть ли не на другой конец Галактики! Спасибо, не в чёрную дыру. При мысли о том, что этот жопорукий неженка запросто мог бы сейчас оказаться в поле притяжения чёрной дыры или вдрызг разбиться об какой-нибудь грёбаный астероид, у Дэйва даже спина заледенела. — Продолжай, — повторил он деревянным голосом. Курт наконец вскинул на него тоскливые глаза, в которых явственно боролись мольба и гордость: — Ты мне поможешь? Ты же это умеешь? — Помогать тебе? — прохрипел Дэйв, кое-как нащупав в аптечке искомый пузырёк. — Нет, не умею. — Зато он много чего другого умеет, — отчётливо раздался в динамиках ехидный звонкий голосок, и оба так и подскочили. Конечно, разве могла Сантана долго молчать, да ещё когда на её борту такое творилось?! — Это… кто? — прошептал Курт, округлив глаза. Дэйв тяжко вздохнул и раскрыл было рот, собираясь объяснить, но Сантана его опередила: — Корабль-косморазведчик класса С-2, а что тебя так удивляет, детка? — Заткнись, Сантана, — привычно буркнул Дэйв и неловко пояснил, поворачиваясь к Курту: — Это я её в честь… неё так назвал… просто скучно тут одному, понимаешь? — Неё… её… ё-моё! — передразнила Сантана и фыркнула. — Напомни, сколько баллов ты получал в школе по английскому, капитан, сэр? Или ты там только в футбол играл? — Пошла в задницу, — исчерпывающе высказался Дэйв и прикусил губу, чтобы не покраснеть. Он и без подсказок Сантаны знал, кем он всегда был для Курта — потным, неповоротливым, агрессивным тугодумом. Который к тому же беспощадно его доставал. — Есть идти в задницу, капитан, сэр! — задорно отчеканила Сантана, издевательски хихикнула и наконец-то заткнулась. — Она не настоящая, не бери в голову, — поспешно сообщил Дэйв, подступая к Курту с откупоренным пузырьком в руке, и тут же спохватился: — Бля, забыл… Он порывисто выдернул из той же аптечки пачку антибактериальных салфеток и принялся ожесточённо протирать себе пальцы. — Я… ничего, — так же неловко, полушёпотом пробормотал Курт, глядя в сторону. — Дай мне. Он приложил протянутую ему Дэйвом салфетку к своему злосчастному синяку, скривившись при этом так, будто у него были сломаны обе руки. — Убери, мешаешь, — проворчал Дэйв, снова приближаясь к нему. Ворчать было безопаснее всего — чтобы, не дай Бог, не наделать глупостей. Чтобы не разомкнуть поцелуем эти прикушенные губы, как тогда, в раздевалке. Да сколько же можно вспоминать это сопливое детство?! Дэйв аккуратно выдавил немного бальзама на антисептический тампон и так же аккуратно смазал пострадавшую щёку Курта. Как ни странно, пальцы у него не дрожали. Хотя могли бы — от взгляда на длинные ресницы Курта, лежавшие на бледных щеках. И ещё от дикого желания, перевешивавшего всё остальное — желания оторвать грязную лапу, посмевшую это сделать. Оторвать и засунув её прямиком в задницу её хозяину. Дэйв встретил устремлённый на него из-под ресниц смятенный взгляд Курта, и его рука всё-таки дрогнула. Благо, с обработкой синяка он покончил. — Ты ведь теперь нипочём больше не спросишь, помогу ли я тебе, — хрипло проговорил Дэйв, не в силах отвести собственного взгляда. — Ты же такой гордый засранец… — Он сделал паузу, но ответа, конечно, не дождался и с усилием закончил: — Так вот, я помогу. Курт от облегчения даже осел в кресле, но тут же опять весь подобрался и сжал губы, явно колеблясь. — Чего ещё? — хмуро бросил Дэйв, отходя к нише с аптечкой. Ему просто необходимо было отойти. Он уже переставал за себя ручаться… и кроме того, точно знал, каким будет вопрос Курта. Он не ошибся. — Ну, а что ты хочешь за свою помощь, Карофски? — Курт сдвинул брови, глядя исподлобья. — Чем мне с тобой расплачиваться? Своей прелестной задницей, Принцесса, чем же ещё. Дэйв проглотил этот пассаж и криво усмехнулся — Считай, что я тебе помогаю по дружбе. По старой школьной дружбе. Очень старой. — Он помолчал немного и устало вымолвил: — Вон спальный отсек, иди, отдыхай. Бельё я только сегодня сменил, можешь не брезговать. «Как знал, что ты заявишься», — мысленно добавил он с мрачным смешком. Курт неопределённо мотнул разлохмаченной головой, отреагировав то ли на «школьную дружбу», то ли на предложение не брезговать, машинально пригладил волосы и напряжённо осведомился: — А сам ты что намерен делать? Дэйв подавил желание прикрыть глаза — вопрос был совершенно невинным и закономерным, но чёртово подсознание враз принялось услужливо рисовать в его мозгу дивные четырёхмерные голографические картинки в качестве иллюстрации к запрошенным Куртом намерениям. Он отвесил грёбаному подсознанию хорошего пинка и сухо объяснил: — Логически рассуждая, оба твоих варианта — про конкурентов и про пиар-ход — вполне себе роляют. Поэтому мы дёрнем туда, куда ты и направлялся — в Нью-Вашингтон, а там на месте разберёмся. Ты же всё ещё собираешься подписывать свой сраный контракт? — Да, — серьёзно заявил Курт. — Такое предложение получаешь раз в жизни, и я от него не откажусь. Может быть, всё, что случилось — просто недоразумение. И он с надеждой воззрился на Дэйва, дожидаясь, видимо, что тот поддержит эту дурацкую версию. По мнению Дэйва, ходячим недоразумением, требующим постоянного присмотра, был как раз сам Хаммел, но он героическим усилием воли это мнение при себе удержал. Впереди он более чем ясно прозревал множество таких же героических усилий воли, сливающихся в одно сплошное целое. Дэйв прекрасно понимал, что вряд ли чем может привлечь Принцессу-Хаммела. Служба в десанте окончательно превратила его в грубияна, брюзгу и мизантропа, телосложением он был весьма далёк от идеала, а уж вид шрамов, испещрявших это самое телосложение, мог отпугнуть и не такого эстета, как Курт. Просто он был сейчас ой как Хаммелу нужен. И поэтому тот будет его дурное общество терпеть. Что ж, и на том спасибо долбаному Мирозданию. — Спать иди, — коротко скомандовал Дэйв, кивнув на спальный отсек. — А ты… где же? Как же..? — с запинкой вопросил Курт, растерянно оглядывая скудную обстановку рубки, в которой не было ничего, кроме пилотского кресла, пульта управления и ниши для хранения всякой байды. Дэйв, не в силах больше терпеть, мученически закатил глаза, а Сантана, тоже не выдержав, радостно озвучила его мысль: — Как-как… Раком, детка. Кэп у нас привычный. Ступай, пока цел. Курт дико глянул сперва на потолок, а потом на Дэйва, облизнул губы и, ни слова больше не говоря, направился к грубой пластиковой койке, видневшейся из-за перегородки. — Стой! — внезапно гаркнул Дэйв, поняв, что не выяснил ещё один животрепещущий вопрос. Хаммел застыл, как вкопанный, слегка перед этим подпрыгнув. — Что на тебе за хламида, объясни ты уже! Курт заморгал и машинально провёл ладонью по шелестящему чёрному шёлку: — Это… это специальный комбинезон… ноу-хау… благотворно влияет на… на к-кожу всего тела, убирает… изъяны… — Голос его упал до шёпота. — Ясненько, — после паузы бесстрастно резюмировал Дэйв. — Похоже, годная штуковина. Мне тоже не помешала бы. Ладно, иди, куда шёл. Изъяны тела. Тела. При мысли о том, что под этим шуршащим безобразием у Хаммела нет ничего… кроме собственно Хаммела, у него опять помутилось в голове. И ведь, етишкин кот, Дэйв даже не мог вылить на эту самую дурную голову побольше ледяной воды, ибо корабельный санузел находился в спальном отсеке, который отныне стал для него табу — до тех пор, пока оттуда не испарится Принцесса. Дэйв не желал думать о том, как же ему теперь справлять естественные надобности, и решил до прибытия в Нью-Вашингтон поменьше пить и ничего не есть. Тем более, что похудеть бы ему не мешало. Похудеть, купить себе такой же комбинезончик и тогда уже получить полное право пригласить Принцессу на ужин. Чудовище и Красавица.