Роял-флэш

-Поговори со мной. -Поговрить? -Да. Просто поговори. -Но я уже с тобой говорю. -Не понимаешь? -Я ухожу. Зайду утром и дам ещё таблеток. А ты спи. -Приходи. Я облизнула губы и открыла глаза. Я должна прийти. Если этого не сделать, Райли долго не протянет. Беглецов не отдают в хорошие места. Нужно как-то сваливать отсюда. Если бы был хоть один Молотов, не стоял бы ребром вопрос "как?". Снизу послышался скрип. Я подползла к лестнице и, быстро выглянув, убрала голову. Выстрела не было. Пробую ещё раз - вроде бы безопасно. Чуть выглянув, смотрю через просветы площадки вниз и вижу мелькнувшую фигуру. Чёрт, кто-то поднимается сюда! Вырываю из кобуры пистолет и досылаю патрон. Но где-то в мозгу бьётся мысль, что всё равно это бесполезно. У меня меньше шансов вернуться домой, чем у них. Ракьят больше, у них есть машина и вооружение, они могут выстрелами контролировать моё перемещение на вышке, а я надеюсь отбиться пистолетом. Стиснув "Беретту", лихорадочно думаю о том, как можно отступить. Либо попытаться по тросу, идущему к крыше заброшенной сторожевой будки, либо броситься отсюда вниз головой. Обе мысли заставили судорожно вздохнуть. И почему это всё именно со мной? Или почему именно я боюсь высоты? Судя по звукам внизу, человек поднимался всё выше. И, уверена, вооружён он тоже лучше меня. Пленных они не берут - с пиратами не церемонятся. Осталось сделать выбор - смерть от рук ракьят или же попытка спуститься по тросу, пока они будут меня обстреливать. Плохой расклад. Все расклады плохие, но надо выбирать какой-то из них. Я убрала пистолет в кобуру и застегнула её. Сняла рюкзак и достала из него сложенный несколько раз кусок жёсткой верёвки. Потом медленно подползла к краю и осторожно поднялась на ноги. Вытерла руки о джинсы и набросила верёвку на трос. Пока ракьят под вышкой, у меня есть преимущество во времени. Главное теперь - не тормозить и не разжимать руки. Сердце билось где-то в горле. Было до невозможности страшно оттолкнуться ногами от площадки. Был бы сейчас за спиной Ваас, раздумывать бы не пришлось - дал бы пинка и всё. Но я была одна, и решаться надо было самостоятельно. Перехватив веревку ещё раз, я вдохнула и подумала, отталкиваясь от опоры: "Если попадёте - лучше сразу в голову". Крик на чужом языке - и стрекот автоматной очереди за спиной. От ветра слезятся глаза, а впереди только стремительно приближающаяся земля. Я зажмурилась, сжимая зубы, чтобы не закричать, внутри от страха всё смёрзлось в один ком. Когда мои ноги ударились о крышу сторожевой будки, я не удержалась на них и упала. Перекатившись через край крыши, сумела в последний момент сгруппироваться, но удар о землю чуть не вышиб из меня дух. Ко мне уже бежали от вышки, когда я, пригнувшись, добежала до обрыва и, не раздумывая, полезла вниз по камням. Руки тряслись, мысли путались в панике, болел ушибленный бок. Одно неверное движение - нога срывается, и я уже чуть ли не кубарем соскальзываю вниз, обдирая кожу. Моё падение прекратилось, когда на склоне появился участок, поросший травой. Не думая ни о чём, кроме погони, вскакиваю и, поскальзываясь, бегу вниз. Убежать как можно дальше, а потом уже осматриваться - вот что твердит мне инстинкт. В ушах не было ничего, кроме стука собственного сердца, когда я выбежала со склона на узкую дорогу, пересекла её и снова понеслась вниз по спуску. Дальше, как можно дальше, через лес, скалы, кусты, заросли бамбука и широкий ручей. Добежав до воды, я оглянулась. Пока что никого не было видно. Сняв со спины винтовку, бегу вверх по течению ручья, не выходя из воды. Меня научили не только читать следы, но и путать их. Дно каменистое, так что и на нём ничего не останется. Я прошла с четверть километра по колено в воде, прежде чем ещё раз осмотрелась и вышла на берег. Нужно было уходить дальше. Зашипевшая рация заставила меня подскочить: -Ликки, где ты сейчас? - спросил меня голос одного из пиратов, пока я переводила дух, прислонившись спиной к дереву. Поднеся рацию к губам, жму на "передачу". -Я... я не знаю, где я. Пока стараюсь различить хоть что-нибудь сквозь густые кроны деревьев, на связи появляется Ваас. -Нет, я хочу услышать это ещё раз. Ты шляешься по моим островам уже больше года и не знаешь, мать твою, куда тебя черти занесли? Я медленно вдохнула, стараясь успокоиться, и оглянулась снова: -Я уходила от вышки вниз, то есть, на север, потом... потом через дорогу, на восток до ручья и далее по нему снова на восток. Значит, скоро будет база "Дом старого Нека"... Ваас? - я посмотрела на молчавшую рацию. Отпустила кнопку передачи и зажала снова. Рация села. У меня вырвался долгий вздох. Что за день сегодня такой? Мало того, что осталась одна посреди джунглей, так ещё и без связи. Еле сдержавшись, чтоб не закинуть бесполезную рацию в кусты, я закрепила её на поясе. Не оставалось ничего кроме как быстрее добраться до аванпоста. Стоило торопиться. Я оглянулась ещё раз, чтобы сориентироваться, и двинулась туда, где, по моему мнению, должна была вскоре показаться дорога. Здесь не должно быть ракьят, и если встречу патруль, попаду на пост быстрее. За спиной послышалось рычание, вскоре сменившееся воем. Не оглядываясь, я побежала вперёд. Эти места кишели динго, ненавидевшими людей. Если начну отбиваться - их сбежится ещё больше. Но лай не отставал. Петляя меж низкорослых кустарников, я старалась оторваться, но знала, что псы быстрее меня. Не выдержав, оборачиваюсь и, вскинув винтовку, стреляю в того, что ближе. Перепуганные райские птицы взлетели из травы, а эхо отразилось от скал и притихшим потоком вернулось ко мне. Двое преследовавших меня динго с визгом повернули обратно. В обагрённой кровью траве лежали останки собаки. Подойдя ближе, я увидела, что пуля, войдя в грудь, разворотила ей внутренности и прорвала на выходе бок. В глазах застыло удивление. Бока уже не опадали от дыхания - смерть была мгновенной, но кровь продолжала толчками изливаться из-под шкуры. Развернувшись, я продолжила свой путь. Ориентироваться на местности было тяжело - решив обогнуть скалы, преграждающие путь к дороге, я заплутала. По пути мне удалось один раз спуститься к реке, чтобы напиться и промыть ссадины. Правый локоть был разбит в кровь, а подняв майку, я увидела на боку огромный синяк. Наклоняться в эту сторону было больно, как и вдыхать. Надеясь, что рёбра остались целы, я опустила одежду. Вдобавок ко всему начал болеть порез на щеке, оставшийся после удара бутылкой. Кожа вспухла и горела. Видимо, я всё-таки занесла туда грязь. Нужно быстрее добираться до аванпоста. Жара была невыносима - время клонилось к полудню. Я тащилась через джунгли, не зная, куда идти. В конце концов я решила забраться на склон горы, чтобы осмотреться. Это было нелёгким делом - всюду, куда не глянь, был только мёртвый серый камень, по которому скользили ноги. Если бы я так не привязалась к лёгким кедам, была бы сейчас в берцах, а они почти не скользят. Наконец мне удалось найти полоску земли, поросшую травой. Закинув винтовку за спину, беру в руки нож. Вонзая его в землю и цепляясь за неё, понемногу поднимаюсь. Когда ветер зашевелил мне волосы, останавливаюсь. Деревья со своей пышной листвой остались внизу, так что можно осмотреться. Везде, куда ни глянь, колышется зелёное море, и лишь на горизонте его прерывает синяя полоса воды. У самого берега от земли поднимается столб чёрного дыма. Старый добрый "Дом Нека"! Теперь я точно не собьюсь. Быстро спустившись, направляюсь в нужную сторону, держа оружие наготове. Но пока вокруг нет хищников, лишь однажды стая вспугнутых оленей легко помчалась в сторону. Раньше мне приходилось бывать одной в джунглях лишь во время моего обучения. Хотя нет, ещё раз нашу группу в перестрелке разбили напополам, и с моей стороны уцелели лишь двое. Я тащила молодого парня, раненого в живот осколком гранаты, несколько километров. Потом один из снайперов на аванпосту узнал в нём своего младшего брата. Да, именно тогда Донато признал меня своим человеком. Его брат, едва встав на ноги, погиб в море. Мы распили на двоих бутылку виски и жили дальше. Дружбы у нас не сложилось: я не терпела чужой привязанности и не привязывалась сама, а он помнил о резне на базе "После 12", в которой погибли двенадцать пиратов. Название аванпоста закрепилось именно после этого происшествия. Выдохнув, останавливаюсь. Видимо, заблудилась снова. Иду пешком уже с час, а меж деревьев даже не начинала мелькать голубая завеса моря. Я опустилась на землю и тупо уставилась на косой крест, нацарапанный на прикладе винтовки. Чёртов остров, пусть тебя накроет волной, и ты потонешь в океане раз и навсегда, аминь. Вдруг тишину разорвал грохот взрыва. Вскочив на ноги, я пошатнулась от головокружения, но вовремя оперлась на винтовку. Что там происходит? Далеко впереди полились очереди. Схватив оружие, несусь туда. Сердце выдаёт учащённый ритм, да и я уже знаю, почему на самой тихой базе раздаются взрывы. Знаю, но не хочу верить. Небольшой спуск к мутной реке, потом вплавь через поток и подъём к тому месту, где в ограде пробита дыра. Подбираясь к ней, я уже вижу, что из-за забора поднимаются клубы чёрного дыма. Проникнув внутрь, оказываюсь на территории лагеря, объятой пламенем пожара. Горит центральный домик, на котором видна винтовка, выпавшая из рук мёртвого снайпера; с треском рушится деревянная часть забора. Отступая назад, натыкаюсь на бамбуковую клетку, в которой ничком лежит женщина. Выстрелом избавляюсь от замка и распахиваю дверь. Пальцы шарят по её шее и замирают на артерии. Мертва. Задохнулась от дыма. Выскочив из клетки, едва успеваю увернуться от падающего дерева. Перегоревший ствол подминает забор, ветви накрывают клетку. Огонь уже вырвался из лагеря, надо уходить. Резкая боль обжигает руку - пятясь, я прижалась к сетчатой части забора, раскалённой от жара. Сбросив оцепенение, я бегу в центр лагеря, чтобы найти выживших. Вдруг раздался новый взрыв, от которого я падаю, закрываясь руками. Склад с горючим! Это взорвался один из баков, и с минуты на минуту огонь доберётся до следующего. Пытаясь вдохнуть, глотаю лишь едкий дым. Откашливаясь, поднимаюсь на ноги, но всё начинает плыть. От дыма из глаз покатились слёзы. Пытаясь бороться с удушьем, глотаю воздух и опять давлюсь. Кругом только чёрные клубы, обдающие невыносимым жаром. Вытянув руки, иду наугад, лишь бы вдохнуть ещё хоть один раз. Что-то цепляет меня за рюкзак, я рвусь вперёд, освобождая руки от лямок. Винтовка выпала из рук. Бросив всё, я устремляюсь вперёд и оказываюсь перед глухим металлическим забором. Дым уступает место воздуху, и я с хрипом делаю вдох. Голова идёт кругом. Вытерев лицо, дышу и шарю по забору. Неужели, вот так и суждено сдохнуть, как та женщина из клетки? Поганая смерть. Подпрыгиваю, пытаясь достать до края забора, но мне не удаётся. В панике я прыгаю снова и снова, но безуспешно. Извини, Райли. Я двинулась вдоль забора, пытаясь найти выход, обогнула какую-то груду металлолома и снова нырнула в дым. Закрыв глаза и ориентируясь только на ощупь, я задержала дыхание и попыталась не реветь. Треск пожара подошёл ко мне вплотную. Похоже, это конец. Когда я уже захлёбывалась слезами, пытаясь снова вдохнуть, опора под руками оборвалась. Я добралась до пролома в заборе и рухнула на землю. Приток кислорода заставил меня скорчиться от боли в груди, но теперь главное - не останавливаться. Шатаясь, я пошла по джунглям, а огонь уже подбирался с обеих сторон. Ещё, ещё немного - и я оторвусь от пожара, но сил уже не оставалось. Словно разучившись дышать, пытаюсь набрать в грудь воздуха, но лишь сотрясаюсь в приступе мучительного кашля. Пропадает ощущение опоры под ногами, и я проваливаюсь в бездну. Извини, Райли. Я пыталась. Слышишь? Эй, ты слышишь меня? Ты где-то здесь, в темноте? Райли!.. Райли? Расскажи мне о том мире, из которого ты вдруг вышел и появился в моей жизни. Там по-прежнему та же война, что и здесь? Прикрытая моралью, этикетом и лестью. На границах государств и в толпе людей, спешащих в час пик домой. Все они ненавидят друг друга, но вместо того, чтобы действовать, чтобы хоть сказать это друг другу, они лживо улыбаются. Скажи мне, к чему терпеть кассиршу в банке вместе в её идиотскими вопросами, вместо того, чтобы разнести ей башку? Почему нельзя вынуть в переполненном автобусе нож и пырнуть ту сволочь, что тебя толкает? Вас, ослов, дрессируют морковкой, которую называют "закон", а иногда "совесть". Если тебе разбили в переулке нос, твои представители закона лишь протянут салфетку и предложат пойти по этому бумажному коридору, который зовётся "судебным разбирательством". Почему ты не можешь в ответ причинить им боль? Райли, скажи, почему в твоём мире нельзя убивать? Отчего здесь, на острове, мой диктатор позволяет мне ответить пулей за оскорбление, хоть он и не клялся обеспечивать мне праздное существование? Здесь я отдаю всё и взамен получаю свободу. Вот что такое этот мир, Райли. Неужели ты всё ещё рвёшься туда, откуда пришёл? Пойми меня. Пойми, и тогда я буду знать, что делать, когда освобожу тебя. Ты здесь? Я открываю глаза. -Эй. Боль. Снова она. Ноет вместо меня на месте рёбер. Перебирает пальцы. Перед глазами сплетаются все оттенки жёлтого. Но вот их пляска прерывается, и они рассаживаются по местам. Тёмный, почти коричневый - на доски потолка, посветлее - это стена. Самый яркий бьёт по глазам светом керосиновой лампы. Зажмуриваюсь и снова открываю глаза. Незнакомая комната заставляет меня вздрогнуть и приподняться. Кроме меня здесь ещё два человека. -Эй, посмотри на меня, - говорит один из них. Всматриваюсь в его незнакомые глаза, в которых плещется надежда. - Ты говорила про Райли. Ты знаешь, где он?