Atholad

Roguemaster – Vonny's Theme Cover v.2 ______________________________________________________________________________       Громкий, резкий всхрип-вскрик, и Трандуил садится на кровати. Астиль открывает глаза, прождав этот момент половину ночи и так и не уснув. Это уже почти вошло в привычку. Она садится рядом, ласково обнимает его за плечи. Камин пылает вовсю в соседней комнате и, несмотря на суровую зиму, в спальне тоже жарко, натоплено, но его бьет мелкая дрожь, а тонкие пальцы побелели, яростно сжимая мягкое одеяло. В слабом свете узкого серпа луны, льющегося из окна, она видит испарину на высоком лбу и вертикальную глубокую складку, прорезавшую гладкую кожу. Глаз она не видит, но это совсем не обязательно для того, чтобы ощутить страх, плескающийся в них. Она мягко тянет его обратно на подушки, и он безмолвно подчиняется и ложится, утыкаясь ей куда-то в шею. В такие моменты он так не похож на великого, известного далеко за пределами своих владений короля эльфов. Ночью владыка исчезает, уступая место напуганному ребенку, вконец измученному своими страхами. Он судорожно обнимает ее, как-то беспомощно прижимается всем телом, то ли ища защиты, то ли молча умоляя не бросать, то ли пытаясь убедиться, что этот ужас случился только во сне. Иногда ей хочется, чтобы он выпустил слезы, позволил накопившемуся отчаянию вперемешку со страхом выйти наружу, чтобы стало легче. Но он слишком сильный и слишком гордый. Наверное, так правильно.       Она молча перебирает его волосы, гладит по голове, по напряженным плечам, обнимает бережно, но так, чтобы тепло пальцев доходило до дрожащего тела, согревая, успокаивая. Он молчит тоже. Нет никакого смысла рассказывать один и тот же сон каждую ночь. Он сделал это только однажды, когда кошмары вернулись, внезапно, без видимой на то причины, и он первый раз за долгие годы вновь проснулся посреди ночи, задыхаясь от увиденного.       Тогда, проснувшись, он долго сидел и просто смотрел на нее, пытаясь понять, где сон, где реальность. И она не отрывала взгляд, борясь с подступающими слезами и держа его руки в своих. Они пролились только тогда, когда его голос, хриплый ото сна и какой-то глухой, произнес: - Я столько лет просыпался от кошмаров. Один, здесь, в этой комнате. И мысли, мои мысли, мои воспоминания, они не давали мне покоя, они грызли меня тогда, когда отвлечься на государственные дела не получалось, когда усталость не помогала заснуть, а сон не приносил облегчения. Но порой я признавался сам себе, что я жду этих кошмаров. Потому что в них была ты. В реальности тебя не было. И это было гораздо страшнее самого ужасного сна. А теперь... - его голос внезапно сорвался. - Теперь мне снится, что все станет по-прежнему. Хотя нет, еще хуже. Мне снится... - он на мгновенье замолчал, восстанавливая дыхание, и выпалил, будто боясь, что голос изменит ему снова. - Ты умираешь на моих руках. В твоей груди стрела, и ты умираешь, умираешь, уходишь навсегда, ты умираешь, Астиль, умираешь!       Тогда он уснул только к утру, сжавшись в комок под теплым одеялом и положив голову ей на грудь так, чтобы было слышно биение сердца.       Это началось месяц назад. И каждую ночь начиналось сначала.       Бледный, с залегшими под глазами темными тенями, вымотанный почти бессонными ночами, Трандуил видел, как страдают вместе с ним Астиль и Леголас, и это приводило его в отчаяние. Он вновь пристрастился к вину, доводя себя до беспамятства, пытаясь хотя бы так избавиться от кошмаров. Больше всего на свете боясь потерять любимую, он отдалялся от нее все больше. Ему казалось: еще немного - и он по-настоящему сойдет с ума. Хрупкое, трепетное счастье, полученное такой ценой, неудержимо рушилось прямо на глазах. - Намо, что происходит? Объясни мне, прошу! - Ты знаешь это сама. Он чувствует. Я полагаю, тебе известен его сон? - Да... Но как?! - Все просто, Астиль. Он любит тебя. - Ты ничего не можешь с этим сделать? - Что-либо сделать с вашей любовью не способен не только я. Но... Дай ему снотворное. Я сделаю все, что в моих силах. Я же говорил тебе... Нужно было сказать ему правду. - Спасибо. Это ничего не изменило бы, да и... Смог бы ты сказать такое, Намо? - Нет. - Так не осуждай меня.       Ночь - любимое время суток лесных эльфов - стала ненавистна для их короля. Но от нее никуда не скрыться, и вот еще один день скатился к закату, зажигая на небе звезды. На Трандуила, лежащего на кровати в ожидании Астиль, зачем-то ушедшей к Леголасу, усталость наваливается разом, вся целиком, словно придавливая к удобной кровати. Он хотел поговорить с женой и сейчас изо всех сил борется со сном, он отчаянно сопротивляется, но все же проваливается в мутную, тягучую дрему.       И ему снится то же, что и всегда. И Астиль снова умирает у него на руках. Но вот только когда он с криком просыпается, ее действительно нет рядом.       Леголас вертит в руках небольшой стеклянный сосуд, в котором плещется снотворное, о котором просила его Астиль. Те эльфы, которым он поручил его найти, даже взглядом не спросили ни о чем, а принц в свою очередь не стал задавать вопросов, где и как они смогли добыть зелье, способное погрузить в глубокий сон эльфа. Сама Астиль сидит рядом, не менее внимательно разглядывая поблескивающие грани. Леголас видит усталость на ее лице, читает тревогу в ее глазах, и не может не нарушить молчание. - Астиль, что происходит? - Твой отец должен выпить снотворное, и это должно помочь. А если не поможет так, как ожидается, хотя бы выспится, - ее голос даже не грустен, он мрачен и тих. - Ты ничего не хочешь мне рассказать? - он встречается с ней глазами и видит на самом дне ее омутов какое-то отчаянное выражение. Ему кажется, что вот-вот признание сорвется с ее губ, но в этот момент на этаже раздается грохот, который совершенно определенно доносится из королевских покоев. Оба подскакивают, как ошпаренные, и бросаются на звук.       Но когда они врываются в комнату, там уже тихо. Только на полу валяются осколки огромного зеркала, стоявшего в углу. Трандуил сидит на полу в одной ночной рубашке, опираясь спиной на кровать, как-то жалко съежившись и спрятав лицо в одном из платьев Астиль.       Она медленно подходит к нему, осторожно, чтобы не напугать, опускается рядом на некотором расстоянии и тихо окликает по имени. Лесной король вздрагивает, поднимает голову, и у Астиль по спине пробегает холодок. У владыки лесного королевства глаза того, кто стоит на грани, кому до безумия, до перехода этой тонкой и страшной черты остался один шаг. Только один. - Астиль! - он, наоборот, говорит излишне громко. - Это ты... Ну-ка, скажи мне, - он улыбается кривой улыбкой, искажающей его лицо, и ей становится совсем жутко. - Я сплю или нет? Ты реальность? Ты сон? - Это реальность. Я здесь. Я с тобой, - она старается говорить спокойно и не опускать глаза. - А может быть, нет? - он резко встает, чуть пошатнувшись.       Но когда Астиль инстинктивно пытается поддержать его, он отталкивает ее руку и холодно роняет: - Подожди. Как бы определить... Может быть... - он наклоняется и поднимает с пола длинный осколок зеркала и задумчиво вертит его в руках. - Может быть, воткнуть его сюда? - он скользит острием по вене на руке. - Или сюда? - подносит к сонной артерии и замирает. - Да, пожалуй, сюда лучше. Если это сон - я проснусь. Если нет - избавлю вас от мучений. Все равно это уже невыносимо, - его голос опускается до шепота.       Астиль останавливает дернувшегося вперед Леголаса движением руки и делает шаг к эльфийскому королю. - Трандуил, отдай мне осколок, - сначала принца поражает спокойствие ее голоса, но потом он замечает, чего ей это стоит - сжатые в кулак пальцы левой руки едва не хрустят, стиснутые добела.       Она кладет ладонь на приставленный к шее короля осколок и обхватывает его пальцами. Тот зло выдергивает самодельный клинок из ее руки, и острое стекло рассекает нежную кожу. Она чуть вздрагивает, но неуловимым движением схватывает его свободную ладонь и ровным тоном произносит ему прямо в лицо: - Чувствуешь мою кровь на своей руке? Видишь? Я реальна, Трандуил, это не сон.       Мгновение, когда они смотрят друг другу в глаза, растягивается для принца в целую вечность. А потом он видит, как в синих глазах отца постепенно отражается осознание, а искорка безумия тухнет, не успев разгореться. И в следующий миг король со стоном падает на колени перед Астиль, прижимается губами к ее пораненной руке. У него вырываются только бессвязные, невнятные стоны, полные такой боли, такой муки, что у принца сжимается сердце. Впрочем, Астиль ничего не дает ему сказать.       Хотя ее саму начинает бить дрожь, она снова опускается рядом с Трандуилом и обнимает, не обращая ни малейшего внимания на текущую из порезанной ладони кровь. - Тихо, тихо, милый... - Ты умерла... Во сне... Снова... - сквозь рвущиеся наружу судорожные всхлипы тот все же делает попытки объяснить хоть что-то. - Я проснулся, а тебя нет... Я так боялся, что... Я подумал, что в этот раз это был не сон... Я... - Тшшш... Все хорошо... Я здесь... - ее руки нежно скользят по его вздрагивающей спине. - Все хорошо, любимый, все хорошо...       Леголас понимает, что отец впервые по-настоящему сорвался, и ему самому становится так же больно и страшно. И сказать, что он никогда не сталкивался с подобными ситуациями, значит не сказать ничего. Редкие минуты обнаженных страданий Трандуила ни в какое сравнение не шли с тем, что происходило сейчас у него на глазах. Поэтому он просто встает рядом с королем и Астиль на колени и обнимает обоих. Ему в голову приходит мысль, что для эльфов это все очень странно, нехарактерно вести себя... так. Но если бы кто-то посмел сказать, что его отец ведет себя недостаточно мужественно, принц лично засадил бы этому существу стрелу меж глаз. Его отец - один из самых стойких, мудрых, мужественных и великих королей эльфов. Просто на его долю выпало слишком много боли.       Из невеселых размышлений Леголаса вырывает ощутимый тычок в бок, и он почти автоматически вкладывает в протянутую ладонь Астиль стеклянный флакон. - Трандуил, посмотри на меня. Вот так, хорошо... Сейчас ты должен это выпить и поспать, - она подносит флакон к губам короля, и тот глотает жидкость без раздумий. Впрочем, Леголас не уверен, что отец сейчас вообще что-то соображает.       Астиль помогает подняться Трандуилу, ложится вместе с ним на кровать, заботливо укрывает его одеялом и кивает Леголасу. Тот кивает в ответ и, погасив свечи, выходит из комнаты.       Принц спокойно доходит до своих покоев и только там, рухнув на постель, понимает, что его колотит от произошедшего.       А снотворное, принесенное Леголасом, действует быстро. Еще пару минут после ухода принца король с королевой лежат, молча глядя друг на другу и держась за руки. А потом веки у Трандуила слипаются, он моргает раз, другой и закрывает глаза. Астиль придвигается ближе и осторожно вытирает оставшуюся дорожку от слез на его щеке. - Спи, жизнь моя, засыпай... Когда ты проснешься, все будет по-другому.