Il bene il male.

      Темно и легко. Такое приятно чувство. Чувство пустоты. Чувство законченности. Раньше её не раз посещали мысли о самоубийстве.       Она мечтала умереть, живя под гнётом своих родственников. Задыхаясь в ночных рыданиях, маленькая девочка искренне хотела исчезнуть, раствориться в воздухе, как будто её и не было. Она глушила слёзы, давила их в себе, чтобы никто не знал, что она плакала.       Девочки всегда должны быть весёлыми и много улыбаться. Они не должны расстраивать кого-то своей грустной мордашкой. Они украшения жизни, а не похорон. Никого не волнует их боль.       Девочки – это куклы. Милые фарфоровые куколки. Игрушки. Так ей говорили родственники. Если бы они узнали о том, что их милая куколка плакала, то они сломали бы эту куколку. Ещё раз.       Куколка должна быть идеальной во всём. Особенно в угождении своим хозяевам. Так принято.       Маленькая куколка чувствовала себя Русалочкой, обменявшей хвост на ноги ради принца. Каждый шаг, каждый день причинял ей режущую, обжигающую боль, словно тысячи раскалённых кинжалов проникали в её слабую плоть и измученный мозг. А принц всё не приходил.       Мысли о смерти постепенно овладевали её сознанием.       Она глотала таблетки, резала вены, украла папин револьвер. Но в последний момент её всегда спасали. Жаль, не мама с папой.       Родственники обладали богатым воображением и неуёмной жаждой денег. Про попытки маленькой дочери самоубиться родители так и не узнали.       Зато девочка узнала, что такой бешенство, и что бывает, когда доводишь кого-то до такого состояния. Она узнала – что значит быть рабом у жестоких хозяев.       Тогда смерть была избавление для неё. Освобождением её души и тела. Со временем, она смогла преодолеть свои суицидальные наклонности. Смогла наскрести в себе силы и дать отпор мучителям. Смогла победить.       В тот день она в первый раз гордо подняла голову и расправила плечи. Девочка смотрела на «добрых» взрослых сверху вниз. Они были значительно выше неё, но в тот миг … в тот миг она была Королём, они – побеждёнными и сломленными врагами, беспомощно ползущими у её ног.       Девочка пошла по жизни дальше, оставив свою боль и страхи позади. Так она думала. У неё получилось залечить свои прежние раны, но не получилось стереть шрамы.       Но всё это в прошлом. Далёком и уже не важном. Сейчас ей хорошо. Впервые за долгое время все страхи и тревоги покинули голову. Она как будто лежит под тёплой периной из облаков. Её тело свернулось клубочком и застыло, налившись приятной истомой.       Ей определённо не хотелось отсюда уходить. ⃰ ⃰ ⃰       Плотное покрывало тепла и пустоты сдувают невесомые прикосновения к носу. Щекочущие и раздражающие, они похожи на скользящие, мягкие удары крыльев бабочки-однодневки.       Девушка воображает, будто находиться на большом холме, полном всевозможными добрыми и милыми, словно ласковые котята, цветами. На самой его макушке растёт большое-прибольшой дерево с такими же большими лиственными лапами. Его корни уходят далеко в землю; тень от его кроны накрывает всю вершину холма. Дерево это, глубоко-светлое внутри, снаружи – весело улыбается всем цветам этого сказочного холма.       На самой большой и крепкой его ветке весят качели на крепкой верёвке, на которой красиво, по-сказочному обёрнут душистый плющ.       Девушка блаженно открывает глаза. Ей безумно хорошо и сладко в этом мирном и светлом мирке. Она сонно подтягивается, воображая себя ленивым, пушистым котом и радостно смеются, когда удаются ловко прыгнуть на качели.       Мягкий ветер ласкает умиротворённое лицо, развевает длинные волосы, кажущиеся из-за света тёмно-бордовыми ленточками.       Солнце в небе напоминает огромную плюшевую панду. Черно-белые медведь обнимает холм светло-жёлтыми, тёплыми лучиками. Такими же плюшевыми и добрыми, как он.       Из груди девушки льётся счастливый, искренний смех. Она летит на качелях, как по небу. Вокруг неё собираются золотые бабочки. Маленькие творения солнца ведут хоровод, кружатся вокруг дерева, девушки, холма.       Они тоже веселятся.       Веселился и кот. Чёрный, с длинной серебряной цепью в ухе. Он появился так внезапно, но вместе с тем так к месту, что девушка даже не подумала отвлечься от свободного полёта на качелях, от погружения в тёплое дуновения ветра, от лёгкого касания порхающих крыльев.       Кот меж тем вальяжно залез к ней на колени, потёрся пушистой мордочкой о плечо, довольно мурлыкнув. Девушка склонила голову к его макушке и коротко мазнула губами по мягкому ушку.       Высокий холм окутал невесомый туман воспоминаний, скрывая плюшевое солнце кадрами жизни на быстрой перемотке. Ленточки плёнок неслись бешенным скоростным поездом мимо облаков и цветов.       Цветочные головки с жалобным треньканьем падали на чёрную землю, орошая её водопадом из падающих лепестков. Облака рванными кусками падали с неба и тонули в стремительно гниющем цветочном ковре. Они шли на дно, безжалостно разорванные хищной пастью призрачного тумана, словно Титаник после встречи с айсбергом. Плач ветра разносился по округе пожарной сиреной. Он убегал и истекал невидимой кровью.       Место, что можно было назвать райским уголком всего лишь пять минут назад, умирало с воем.       Большое величественное дерево, печально плача смолой, накренилось и упало, придавив некогда пушистой лапой-веткой ошмётки деревяшек – бывших частью качели за мгновения до рокового касания губ девушки ушек кота.       Девушка с глухим криком скатывается с холма в кучу пожухлых листьев и гнилых лепестков, обращающихся в прах под её касанием. Она громко и затравленно дышит умирающим кислородом.       Как?       Зачем?       Почему?       За что?       Безмолвно кричат её застывшие гипсом губы. Ведь только всё пошло хорошо. Она почти упокоилась с миром. Зачем нужно было всё снова рушить? Да что она сделала этому чертовому миру, что он так жесток с ней?       Она ведь старалась как могла. Пусть и нерешительно и медленно, но шаг за шаг жизнь начинала казаться не такой уж и плохой. Не такой уж и жестокой. Зачем нужно было разрушать её радужные иллюзии снова? Со спокойной, безучастной жестокостью три человека разбили материальную жизнь. Обычный кот стирает в пыль её жизнь загробную.       Девушку пробило на ироничный смешок, разливший горечь по венам. Может всё это случилось с ней, потому что она была слишком слаба? Не смогла выстоять, сломалась. Упала на колени.       Да, во всём виновата её слабость. Права была тётя, она всего лишь никчёмная, ни на что не годная слабачка. Тряпка.       Она даже не смогла спасти свой воображаемый посмертный мирок. Его затоптали, уничтожили прямо на её глазах.       Снова.       Арх, как же бесит.       Как же это злит.       Она знала, что так будет. Она ожидала подобного исхода, но так не хотела его. Ну что ж, пришло время расплачиваться за слабость и непростительную глупость.       Она заслужила. Это будет ей уроком. Посмертным.       Девушка поднялась на ноги с гордо поднятой головой, держа осанку побеждённого, самоироничного капитана, идущего на дно вместе с кораблём. Она желала наблюдать гибель своего мира стоя. Спокойные карие глаза смотрели на разрушения, не отрывая взгляда.       Поток воздуха, поднятого падающими обломками неба, колыхал подол белого, в разводах алой крови земли и растений, платья. Он уносил всё дальше и дальше от девушки чёрных бабочек, со злобным стрекотом старающихся её зацепить и поранить до крови.       Звон серебряной цепи раздался неприятным гулом в ушах. Существо, что раньше было маленьким, черным котом, превратилось в высокого юношу со сверкающими весёлой злобой алыми глазами. Он намеренно встал за спиной девушки и обнял её за плечи бледными, сильными руками.       Она даже не дёрнулась. Всё также спокойная и отрешенная, наблюдала за творившимся хаосом. Её ничего больше не волновало. Что творится с ней, с её телом не имело значения.       Этот парень не имел значения. Он был здесь, рядом. И это казалось правильным. Он должен был быть здесь. Тут его место.       Юноша наклонил голову, касаясь бледной щекой её смуглой щеки.       Его тихий, хриплый смех был убийственен. Его объятья – душные и ломающие. Он наслаждался муками её и её мира. Его поджарое, сильное тело тряслось от удовольствия.       Злобное, яростное возбуждения исходило от него волнами. Черные клубы дыма паром поднимались от его босых стоп верх по ногам, позвоночнику.       Девушка застыла, не смея даже шевельнуть пальцем. Её сердце болело и колотилось как при тахикардии. Однако лицо было по-прежнему спокойно. Она казалось самой себе изящной греческой статуей из мрамора, внутри которой бурлит, пенится лава.       Она чувствовала, как руки юноши нежно скользят по голой коже ключиц, разжимая душные объятья. Его пальцы сжимали её плечи так, словно она была его возлюбленной.       Она чувствовала, как его тело становилось больше, выше. Теперь макушкой она упиралась ему чуть ниже груди.       Девушка сделала глубокий вдох и еле слышно выдохнула. Она не хотела оборачиваться. Не хотела видеть во что превратился алоглазый юноша. Ей нельзя было оборачиваться. Однако существо за её спиной решило иначе.       Оно быстро, но плавно повернуло её к себе лицом. Девушка силилась повернуться обратно, несмотря на то, что знала: его руки не позволят.       Мужчина наклонился к ней, упираясь лбом в её лоб. Насыщенно синие глаза встретились с огненно-карими.       «Добро пожаловать домой»       Мир грёз исчез. Тьма космоса заполнила пространство.       С широко раскрытыми глазами девушка падала метеоритом на красную планету. Синий взгляд не отрывался от ошеломлённого огненного до самого конца.       Девушку поглотила планета. Мужчина разбился на тысячи черных бабочек.