Слушайся меня!

У нас столько всего произошло за малый период времени, и, мне кажется, все потому, что мы постоянно рядом друг с другом. За один день я боготворю и презираю, ненавижу и люблю. Все так быстро, но мы вместе, и, кажется, я готов прощать ему все. Почему-то я могу спокойно и даже с некой гордостью произнести: «он мой хозяин». Знаете, а я счастлив. Я могу сказать, что нашел свое счастье. Может, кто-то скажет, что я просто запутался в себе - и никакого счастья нет, но я не запутался. Я смотрю ему в глаза и вижу жестокого человека, но этот человек умеет любить. Я, конечно, не уверен, но вижу, что он расцвел, не выглядит таким одиноким и его глаза излучают свет, пусть и прохладный, а внутри Хидеки горит огонь. Он надел на меня белую тунику и поменял ошейник на более удобный и изящный: с серебряной цепью. Он сидел в кресле, а я стоял рядом на коленях и смотрел на него. Эта цепь нас соединяла - Хидеки обвязал ею свою руку, другая же рука меланхолично двигалась, будто танцевала свой последний танец. Я не могу понять, почему он решил рисовать сидя, ему ведь неудобно. Выражение его лица сосредоточено и спокойно. Он не просил меня ничего изображать, хм, ему хотелось запечатлеть меня таким, какой я есть? Да, это счастье. Счастье стоять на затекших коленях, мерзнуть в одной тунике, под открытым окном, счастье видеть его рядом с собой, счастье принадлежать ему. Мне все равно, что люди могут сказать об этом, все равно я уже не часть общества, я часть Хидеки. Когда я отвернул голову, он слегка натянул цепь, и я вновь повернулся к нему, мы улыбались друг другу, наши глаза смотрели друг на друга и не хотели разрывать контакт. Он потрепал меня по голове, а я поцеловал его руку. Разве нужно нам еще что-то большее? Если бы не картина, мы бы уже сплелись в объятиях. - Хозяин? Хозяин? Хозяин? - Говори уже! - Я устал… - Хе, не жалуйся, малыш, а то не покажу, что получилось. Я пожал плечами и ушел в свои мысли. Звук часов меня напрягал. Тик-так, тик-так… и еще тихий и приятный отзвук танца красок и кисти. Я посмотрел туда: хозяин все кресло испачкал в красках и уже не парился, а мешал их прямо на кресле и сам весь уделался, ха-ха, а можно было и по-нормальному все сделать. Я смеялся над ним, а он только улыбался и терпел этот смех, потому что ему было смешно над самим собой. Когда мы прекратили смеяться, в студии снова повисла тишина, но она рядом с ним не была напряженной. - Я люблю тебя, - тихо произнес он, разрушая тишину и смущая меня, и, как я понял, он сделал это специально. Меня просто смутить, сказав лишь пару заветных слов, которые от него я готов слушать вечно. Мое тело до сих пор трясло от сегодняшнего секса. Я посмотрел на ногти, на небольшое кровотечение под ними, а потом я посмотрел на хозяина: у горла небольшой надрез, рука, которой он держал цепь, все еще кровоточила, а он даже не думал ее обработать, перевязать. И еще несколько небольших порезов по всему телу. Как только он закончит, я все это поправлю. Хозяину не пристало ходить таким потрепанным, но мы не обращали на это внимание. Я безумно хотел его. С ним может быть настолько хорошо, что я представить себе не мог. Он встал с кресла и повернул ко мне картину. Это и есть я? Я, конечно, видел себя в зеркале, но я не знал, как он меня видит. Знаете, мальчик на этой картине прекраснее херувима. Я не мог отвести взгляд и хотел прикоснуться к полотну, но точный удар по руке меня остановил. На плече нарисованного мальчика красовались иероглифы, которое говорили: «принадлежащий Хидеки Рийо». Кареглазый блондин, выглядевший уставшим, но счастливым. Мягкие черты лица, неидеальные, со своими погрешностями, были еще более прекрасны. Японец с европейской кровью – метис. Меня это радовало, Хидеки точно выбрал меня из-за моей внешности. - Все-таки Вы отличный художник. Он поцеловал меня. - Сора, я не хочу с тобой расставаться. - Куда я от Вас уйду, хозяин? - Никуда, я тебе не позволю. Ты только мой. Я прижался к нему. Нам уже не хотелось секса, нам уже не хотелось говорить, мы просто хотели видеть и осязать друг друга. Он отдал мне свое сердце. Он отдал мне свою свободу. Теперь он только мой. И так будет всегда, что бы ни произошло… Рийо, я люблю тебя, мой хозяин. Да, я глупец, но это любовь, которой Вам не познать.