Атеист из Манчестера при дворе короля Генриха

А начиналось все так невинно... Легкое искристое шипение в его бокале с дайкири... Необычный запах и вкус... Лукавый взгляд Пэт поверх рюмки с коньяком, которую она подносит к губам... Это последнее, что ему запомнилось из того, что когда-то было его миром. Его жизнью. Жизнью, которая только начиналась и так внезапно закончилась в тот роковой вечер в баре манчестерского отеля «Юнион». Это был самый счастливый вечер в его жизни. В жизни, которая, наконец, обрела подлинный смысл. Манчестерская телекомпания "Гранада-ТВ" начинала съемки его сериала – какой сценарист не мечтает о таком? И у какого сценариста эта мечта исполняется в двадцать три года? Может, он и в самом деле гений, как уверяет его Пэт? Но если из них двоих кто-то и гений, то это она. Самая талантливая актриса и самая замечательная женщина, которую ему доводилось встречать. Идеальная исполнительница главной роли в его сериале. А еще самый умный и проницательный человек, самый надежный и верный друг. Единственный человек, которому он мог полностью доверять. С которым он мог быть самим собой. Вот почему этот вечер был таким счастливым. Не только потому, что дело всей его жизни из мечты стало реальностью. Но и потому, что он обрел нового друга и понимающего товарища. А это так трудно, если ты тайный гомосексуалист в старой доброй Англии начала 60-х! До этого вечера самим собой Тони мог быть только в гей-баре на Принцесс-стрит, а дома, на работе, с друзьями, везде приходилось притворяться. Притворяться он умел, не зря же собирался стать актером. Никто не догадался. Кроме Пэт, она-то разгадала его с первого взгляда. И не только не думала от него шарахаться и клеймить презрением, но кажется, это обстоятельство ей даже понравилось. Она сама предложила ему прогуляться в «Юнион» чтобы отметить начало съемок. Вот почему это был самый счастливый вечер в его жизни, Тони так и сказал. Пэт рассмеялась. - У тебя впереди еще сотни таких вечеров, зайка. И намного более счастливых. - Не могу представить, чтобы со мной случилось что-то лучшее, чем сегодня. - Хочешь сказать тебе нечего больше пожелать? Не о чем мечтать? - А ты хочешь сказать, что может исполниться любое желание? - Само по себе, конечно не исполнится. Но я вообще-то могу. Пэт залпом выпила вторую рюмку коньяку. Она заказывала исключительно крепкие напитки: виски, коньяк, немецкие ликеры. Но при этом совершенно не пьянела, только глаза блестели все ярче. А вот у Тони уже порядком кружилась голова от сладких коктейлей. - Могу, - повторила Пэт. – Я, знаешь ли, потомственная ведьма. Ведунья. Могу сделать, что угодно. Все. - Ты и летаешь на метле? – рассмеялся Тони. И подумал, что Пэт и в самом деле смахивает на ведьму. Со своими встрепанными рыжеватыми волосами, большим смешливым ртом и раскатистым ирландским акцентом. - На пылесосе, - ответила Пэт с деланной серьезностью. – Иногда на стиральной машине. Это всего удобнее, но не так аэродинамично. Тони от смеха чуть не свалился под стойку, Пэт едва успела его подхватить. - Ты зря смеешься, - сказала она. - Вереск ведь мой сработал. Правильно? Тони вспомнил веточку голубого ирландского вереска, которую Пэт вручила ему перед съемками пробного пилотного выпуска, объявив, что она непременно принесет удачу. Правда с первого раза выпуск не приняли, но когда Тони уже совсем было отчаялся, ему позвонил продюсер с вестью о том, что руководство канала удалось переубедить. И кажется, смутно припомнил Тони, в этот момент он и правда вертел в руках вереск Пэт, разглядывая его. В любом случае если ей это будет приятно... - Точно, сработал, - согласился он. - Вот видишь! – Пэт торжествующе прищелкнула пальцами. – А я еще и не то могу. Например, предсказывать будущее. Вот мне, например, предстоит стать тещей премьер-министра Великобритании. - Ему очень повезет, - фыркнул Тони. Это показалось ему совершенно неправдоподобным, даже в колдовские способности Пэт и то поверить было легче. - Конечно, повезет, - согласилась Пэт. – А мне везет на имя Тони. Его, кстати, тоже будут так звать. - Еще и тезка... Может, присоветуешь ему, чтобы отменил уголовное преследование за гомосексуальность? - Обязательно, - серьезно сказал Пэт. – Но это и так отменят в скором времени... Ну... Лет этак через двадцать. А к началу следующего века это и вовсе станет в порядке вещей. - Спасибо на добром слове... Хотя мне это сложно представить... Да я и не доживу. - Доживешь – это я тебе точно обещаю. Ты будешь жить очень долго. Не утверждаю, что безмятежно и всегда счастливо, но уж точно насыщенно. - И что еще ты мне нагадаешь? – благодарно улыбнулся Тони. - Что мне пожалуют рыцарство? - Пожалуют обязательно, - Пэт говорила так серьезно, что даже не казалась опьяневшей. - Да уж. Таких, как я, только и посвящать в рыцари. - Брось. Было сколько угодно рыцарей-гомиков... Я хотела сказать - геев. Да и королей, если на то пошло. Ричард Львиное Сердце, Эдуард Второй, Ричард Второй... - Не везет Англии на Ричардов, - усмехнулся Тони. – Говорят, Третий тоже был не подарок. - А сам бы не хотел попробовать? - Что, стать королем? Нет, спасибо. - Но чего-нибудь все-таки хотел бы? – настаивала Пэт. – Что угодно. Самое несбыточное. - Даже не знаю... Я, кажется, ничего не хочу сейчас... Пэт прищурилась. - СОВСЕМ ничего? Тони печально улыбнулся. Было кое-что. О чем он не смел и думать. Если бы удалось это сформулировать в одной фразе... - Быть вместе с мужчиной моей мечты, - сказал Тони. - Этого бы я хотел. Но это совершенно невозможно. - А ты уверен, что знаешь, кто это? – спросила Пэт. - Или это так... абстрактный образ? Тони не ответил, задумчиво разглядывая льдинки в бокале. И лишь тяжело вздохнул. Взгляд Пэт слегка затуманился. - Все так серьезно, милый? – спросила она участливо. Тони попытался улыбнуться, но подбородок у него против воли задергался. Он знал, кто был мужчиной его мечты. Думал, что знает. Они встречались всего несколько раз, но этого вполне хватило, чтобы удостовериться в том, что это и есть настоящее чувство. Не так уж у него и много опыта было в любовных делах. Ведь так трудно было найти кого-то, кому он мог доверять. А случайные связи его не прельщали. У него было всего лишь два любовника. Первым был Крис, его ровесник и бывший одноклассник. У них обоих это было в первый раз, и конечно, такие отношения не могли продлиться долго. В них было больше нежности и юношеского любопытства, чем страсти. Они скоро расстались, но сохранили дружескую привязанность друг к другу. А потом Крис познакомил его с Бренданом, своим новым бой-френдом. Они встретились впервые на новогодней вечеринке в этом самом баре. Два года назад. Брендан не был красавцем, но от него исходила какая-то теплая радостная сила. Рядом с ним можно было ничего не бояться. А Тони, несмотря на весь свой апломб и самоуверенность, чувствовал себя в окружающем мире не слишком уютно. Вот почему стремился стать актером или писателем. Чтобы спрятаться от своей неудачной судьбы за чужими, вымышленными судьбами. Тони не претендовал ни на любовь, ни на какие-то особые чувства со стороны Брендана. Ему хватало ощущения того, что он для кого-то может быть привлекательным и желанным. Ни о чем другом он не смел и мечтать. И то, что Брендан соглашался с ним встречаться хотя бы изредка, уже было для него огромным счастьем, о котором он не мог рассказать никому. Дома у Брендана они встречаться не могли, он жил вместе с Крисом. Дома у Тони тем более. Там его до сих пор считали маленьким мальчиком, которому рано еще даже знакомиться с девушками. С девушками он знакомиться и не собирался... Они с Бренданом назначали свидания на квартире у дяди Тони, работающего поющим официантом. В те дни, когда у него были вечерние смены. Квартирка у него была размером со стенной шкаф, и когда они расставляли складную кровать, там почти не оставалось места. Впрочем, ни для чего другого место было и не нужно. Они занимались любовью, а потом Тони лежал рядом со спящим Бренданом, слушал шум машин за окном, разглядывал пятна света, проплывающие по потолку, и размышлял, счастлив ли он. Пожалуй, все-таки да, раз уж большего ему не было суждено. Иногда ему было не по себе от того, что он обманывает близкого друга. Но Брендан не собирался бросать Криса ради него, а Тони рассуждал про себя, что то, о чем Крис не узнает, ему не повредит. Ему нужны были эти кусочки счастья время от времени, ведь надежды на постоянное счастье у него не было. Он топил себя в работе. И добился в итоге всего, о чем мечтал. Кроме... Тони тряхнул головой. Какого черта? Это все было не безумнее, чем само присутствие Пэт в баре для геев. Пэт открыла свою крошечную сумочку и принялась в ней рыться, засовывая туда руку чуть ли не по локоть. Тони удивленно приподнял брови. Возможно, в этом и правда было что-то колдовское. Пэт извлекла из сумочки нечто, завалявшееся между полупустой пачкой сигарет и мятым носовым платком. Это оказался стеклянный флакончик приятной формы, с побитой золотистой пробкой и полустертыми надписями поверх хрусталя - не то рунами, не то кельтским шрифтом, не то арабской вязью. Флакончик был наполнен примерно наполовину темной жидкостью, по виду ничем не отличающейся от коньяка. Пэт энергично встряхнула бутылочку, деловито посмотрела жидкость на просвет. Потом не без труда отвернула пробку. - Вообще-то я его приберегаю исключительно для себя... и будущего зятя, - пояснила она. - Но и тебе могу подарить капельку. Очень сильное зелье... И почти без побочных эффектов, - бормотала Пэт. – Главное, точно сформулировать желание. Ну, ты готов? Тони пожал плечами и кивнул. Это было почти весело. Пэт уронила в его бокал золотистую каплю, и жидкость отозвалась легким шипением и искристо вспенилась. - Загадывай, - распорядилась Пэт. – И пей. Тони старался думать о Брендане в тот момент, когда делал глоток из бокала, представлять его лицо, вспоминать его руки, тело, голос... Но вдруг против желания подумал о том, как все это забавно и как похоже на что-то такое... Чародейство, колдовство... Ведьмы, которых сжигают на кострах... Когда все это было? В Средневековье?.. Он и думал-то об этом всего секунду. Но, видимо, и того хватило.